– Маги задействовали остатки сил, на месте форта теперь магическая аномалия. Продержится сутки или чуть больше, мы успеем уйти.
– Куда уйти? – вернулся Арчи к главной теме.
Рыцарь заговорил смущённо:
– Сразу это трудно понять, просто прими к сведению. Наряду с этим существуют другие миры. Они не за тысячи миль, фактически в этом же месте. Там э… иначе проявляются магические силы. Орден появился в одном из таких миров. Мы долго занимали там главенствующее положение, но бесконечная война ослабила нас. Мы сражались с тамошними царями и колдунами. Мы проиграли войну. Орден мог уничтожить тот мир, или сделать жизнь там почти невозможной, поэтому победители пошли с нами на сделку. Они отпустили нас, даже помогли уйти и обещали не преследовать.
Арчи возбуждённо забормотал:
– Ты сказал, это случилось тысячи лет назад! Но война с местными идёт сейчас! Она продолжалась всё это время?!
– Конечно, война не длилась тысячи лет. Сначала мы утвердились, легко вошли в доверие к местным племенам. Они были почти незнакомы с магией! Орден вскоре стал главнейшим в мире, принялся править. Но… всему виной наша чёртова гордость! Маги ордена пустились в эксперименты, вывели зверолюдов. Наши сановники заводили гаремы по сотне наложниц. Тысячи местных обращались в рабство.
Он помолчал немного и продолжил:
– Местных почти не считали людьми, но они всё-таки люди. Они учились магии, учились сражаться. Постоянно вспыхивали мятежи, их жестоко давили. Вскоре сил на все гарнизоны стало не хватать, появились мятежные области. Зверолюды размножились и перешли на сторону мятежников. Тысячи лет продолжалось это безумие. Порой Ордену удавалось интригами или оружием добиться значительных побед, но они лишь отодвигали неизбежный конец.
Джоз неожиданно зло засмеялся.
– Впрочем, всё было предрешено. И виноваты мы, Арчи, рыцари!
Паренёк удивлённо уставился на него, не находя слов.
Джоз заговорил ровным тоном:
– Вот что делает воина рыцарем Ордена? Тебе уже можно сказать, даже нужно. Что ты почувствовал на стене? Гордость? Всемогущество? Ты смеялся! Как вселился в тебя кто-то, верно?
Арчи сказал:
– Верно.
– Так вот, мальчик, в тебя действительно вселился дух гордый и беспощадный. Именно эти духи делают рыцарей непобедимыми в бою – сильными, стремительными, неутомимыми. Такова особенность нашей расы – в воинов в момент смертельной схватки вселяется нечто. Не во всех. До тебя у меня побывали в учениках полсотни мальчишек, и все они подходили под условия. Романтики, беспощадные фанатики, поэты. Они все погибли с честью, юные герои.
Парень тихо пробормотал.
– А мне повезло. Зачем я тебе? Зачем мы ордену, если всё из-за нас?
Джоз глухо заговорил:
– Наступает неизбежный миг. Наша единственная возможность спастись – вернуться в тот мир. Наши маги смогут перенести лишь столицу и немного окраин. Да и то, если очень повезёт. Шансов выжить у нас почти нет, остаётся только надеяться, что тамошние жители всё позабыли, расслабились. В любом случае для выживания будет важен каждый рыцарь. Нам предстоит новая долгая война, Арчи.
– Ты сказал, если повезёт, – сказал парень. – Неужели столичные маги раньше не пытались удрать? Они что, ждут, когда в столице соберутся все рыцари?
Джоз усмехнулся.
– Ну, конечно, не нас они ждут! Переход станет возможным, если в первом мире кто-нибудь активирует хотя бы один из древних алтарей призыва. Вот это событие маги ждут уже почти сто лет.
– То есть шансов удрать нет, – слабо улыбнулся Арчи. – Зато я погибну настоящим рыцарем!
– О да! – закивал Джоз. – Теперь этого у тебя никто не сможет отнять.
Глава 2
Ещё один параллельный мир.
Молодой маг Гирхофен Штразфен-Хруисфершниц после окончания с отличием Большой Магической Академии направлялся в действующую армию. Парня переполняла гордость, ведь он ехал не просто истреблять насекомых в солдатских шевелюрах и мундирах, не следить за добротностью запасов и вкусом солдатской каши, даже не к вожделенным некогда тяжёлым метательным системам – по личному ходатайству самого ректора его распределили в ГМШпСИВ! То есть в Главный Магический Штаб при Ставке Их Величеств.
Несмотря на чувство собственной неимоверной значимости, паренёк вострый носик в канапушках не задирал, большие зелёные глаза скромно прикрывал длинными ресницами и, вполне отдавая себе отчёт, какое должен производить впечатление, от стыда алел высокими скулами.
Ехал он в обычном дилижансе, потому и оделся не в положенную ему, давно в тайне от него купленную и заботливо сберегаемую до его выпуска маменькой мантию мага, а в простой юнкерский мундирчик. В старую его курсантскую форму, только спорол эмблему БМА и пришил лычки полевого подунтерофицера. В переводе на солдатский – ротной козы седьмой барабанщик.
Война близилась к победному финалу, потому до прифронтовой полосы добираться пришлось гражданским транспортом. Близость великой победы витала в воздухе, отражалась на лицах гражданских. Людям хотелось верить, что с уничтожением страшного врага прекратятся распри, споры, исчезнут житейские неурядицы.
Неудобства, и правда, будто исчезли, настолько мало сейчас на них обращали внимания. Пассажиры все вели себя мило предупредительно, какой ни на есть, Ги всё-таки солдат. Паренёк так и представился – просто Ги, как его звали в семье, в школе и в академии. Хорошо ещё, что фамилию случайным попутчикам называть не требовалось. Мама всегда была против того, чтобы трепать их фамилию где попало, а папа требовал, если нужно представляться, выговаривать её отчётливо, не глотать согласные.
Штразфен-Хруисфершниц! По мнению Ги, этого вполне достаточно, чтобы сломать жизнь обычному человеку. Себя он считал юношей незаурядным, но и ему правильное произнесение собственной фамилии стоило немало мучений и детских слёз. Вполне с ней смириться он смог только на курсе алхимии, там приходилось выговаривать словечки и подлиннее, и позаковыристей.
К тому же всё имеет обратную сторону. В Академии принято вызывать курсантов строго по фамилии, так его только на алхимии и вызывали. Алхимичка та ещё грымза недолюбленная! Ги пришлось полюбить заодно и её вместе с преподаваемым ею предметом. Другого выбора у Ги просто не было – он совершенно не умел ненавидеть.
Ему казались странным заявления курсантов и некоторых преподавателей о том, как они ненавидят врага. Он считал, что окажись все они в тех обстоятельствах, стали бы точно такими же некромантами или пошли бы к ним в услужение. Да, некроманты ужасны с их мрачной магией, личи, духи смерти, вампиры отвратительны. Но как ненавидеть мертвецов?
А сами некроманты не так уж и неправы. Они же никого не посылают на смерть – шлют в бой уже мёртвых! Допустим, вампирам и прочим требуется убивать людей, чтобы поддерживать своё существование. Однако вампир на поле боя спасает столько союзных воинов, сколько ему никогда не выпить.
Что же касается так называемых предателей, герцогов и владетелей помельче, что пошли к некромантам «в услужение», или, вернее, «остались верны древним договорам» – в большинстве случаев у них не оставалось выбора. Их бы всех так и так порешили властители свободных или очищенных земель.
Ведь некроманты такие же люди, они привели народ из первого мира. И как их встретили? Люди забыли или не хотят вспоминать, что место под этим солнцем отвоевали у нынешних союзников именно мертвецы! Кто сейчас будет вспоминать столетия непрерывных сражений с эльфами, гномами, орками?
Пока вампиры и личи смертельным ужасом оберегали человеческие поселения, люди безропотно платили им жизнями, впрочем, мертвецы сами брали, что им требовалось. Но люди распространились в мире, окрепли, и их сразу начала тяготить власть некромантов. И к кому они обратились за поддержкой? К эльфам, гномам и оркам!
Совместными усилиями мятежным князьям удалось резко сократить нежити «кормовую базу», посулами и угрозами переманить колеблющихся владетелей. Тайный союз мятежников объявили человеческим королевством, выбрали короля, заключили Союз Их Величеств с королём эльфов, верховным вождём орков и подгорным царём гномов. И, конечно, объявили некромантам войну на уничтожение.
Враг был очень силён, война длилась с переменным успехом более ста лет, и лишь недавно победа стала склоняться на нужную сторону. И решающую роль в войне сыграли люди. Некроманты очень сильные маги, но они же прежде всего люди, а некромантия просто одна из разновидностей магии. Хотя среди коренных народов магические способности встречаются чаще, человеческие маги оказались в среднем сильнее их на голову, а отдельные колдуны достигли вообще недосягаемых для местных вершин.
И он, Ги, тоже непременно их достигнет! Ему уже известно многое, о чём не имеют понятия несущие благоглупости пассажиры дилижанса, а в Магическом Штабе ему и вовсе доверят настоящие тайны! Он обязательно войдёт в круг самых могущественных магов! И спасёт мир! Ну, когда-нибудь… может быть.
Дилижанс останавливался на станциях, Ги иногда выходил размяться. Пассажиры менялись, одни сходили, другие занимали их места. На очередной остановке в салон вошла девушка. Росту среднего, на голове изящная шляпка с бантом, русые волосы до плеч, дорожное платье идеально сидит на идеальной же фигурке, в руках дорожная сумка. Личико сердитое, но симпатичное – чистая белая кожа, носик чуть вздёрнут, губки пухлые, синие глазки с длинными загнутыми ресницами.
Свободное место оказалось только возле бравого юнкера.
Она буркнула:
– Позволите? – и тут же уселась.
Красивых девушек Ги в жизни повидал, сестрёнка, например, красивая. Но она же сестрёнка! И в Академии тоже были девчонки вполне. А они и вовсе настоящие ведьмы. И тут вдруг такая неожиданность! Дело даже не в том, что красивая, почему такая сердитая? Ему стало жаль девушку, он ей стеснительно улыбнулся.
Она сказала сварливо:
– Только не приставай, пожалуйста!
Ги удивился.
– И не собирался! Просто хотел сказать…
Девушка его решительно прервала:
– И с разговорами не приставай!
Ги пожал плечами и отвернулся.
Девушка сердито посопела и заговорила зло:
– Вот только не надо тут из себя строить! Думаешь, солдат, тебе все должны на шею вешаться? Юнкер несчастный!
Парень усиленно любовался пейзажами в окошке напротив.
Она подождала его реакции, не дождалась и спросила:
– Так что сказать-то хотел?
Ги ровным тоном произнёс:
– Сегодня замечательная погода.
Девушка хмыкнула.
– Мне тоже нравится. И всё?
– Да.
– Честно?
Он вздохнул.
– Честно, сегодня замечательная погода.
Пассажиры не обращали внимания, вдруг отчего-то заулыбались каким-то своим мыслям.
Девушка смутилась, тоже села ровно, глядя строго перед собой.
Парень счёл момент подходящим для знакомства, сказал:
– Меня зовут Ги.
Она ответила:
– Лиля.
– Тебе подходит, – заметил Ги. – Ты красивая.
Лиля проговорила:
– Благодарю.
Ги принялся осторожно развивать успех.
– Отчего сердитая? Кто-то обидел?
Она призналась:
– Ненавижу дилижансы!
Парень улыбнулся.
– Привыкла к каретам?
Лиля сказала сердито:
– Да я вообще ещё ни к чему не привыкла! Первый раз из родного города еду!
Он продолжил учтивую беседу:
– И куда, позволь спросить?
Она ответила строго:
– На фронт!
Ги ляпнул:
– Добровольцем? То есть э… доброволькой?
Лиля смешливо на него глянула.
– Колледж закончила, на практику. Ну, журналистка, по заданию редакции.
Парень сделал обрадованную физиономию.
– А! Корреспондент! Будешь запечетлевать суровые облики воинов и отмечать вехи нашей победы!
Лиля буркнула:
– Не смешно.
