Кейт Харт "Любовь и корица"

– Ты похожа на рыбу! Переливаешься вся! – весело ответила ей Ненси, которую уж очень непривычно видеть без круглых очков. Мне всегда казалось, что она и родилась в них.

– Ты в линзах? – спросила я, внимательно всматриваясь в её глаза.

– Не-а. Не могу запихнуть в глаз инородный предмет. Это как-то жутковато.

– А как же ты видишь?

– Дейзи, я не настолько слепа, чтобы не различать фигуры и стены. К тому же я без них всего на пару часов, – хмыкнула она, достав из блестящей сумочки блеск для губ. – Тебе надо?

– Не-а! У меня свой есть! – Я продемонстрировала подарок мамы на Рождество. – «Диор».

Девочки тут же окружили меня, как голодные воробушки, и попросили дать им попробовать мой новый нежно-розовый блеск для губ.

– Единственный день, когда мне разрешается пользоваться косметикой! – вздохнула Молли, послав своему отражению в зеркале воздушный поцелуй. – Моя мама такая старомодная.

– Ты поэтому столько всего на себя налепила, да? – подколола Мери. – И блестки, и румяна, и блеск для губ. Даже в волосах блестки!

– Она просто хочет, чтобы все наши безмозглые парни пялились только на нее, – хихикнула Ненси, пытаясь забросить тюбик с блеском в свою сумочку. Наверное, без очков ей очень сложно. – Да и старшеклассники тоже. Ох, Дейзи! Ты ведь знаешь про новенького?! – подскочила она, развернув меня к себе. Какие же у нее синие ресницы! – Мери, ты рассказывала ей?

– Да, вроде. Не помню… – замялась моя подруга.

– О чем вы?

– Про новенького десятиклассника! – хором ответили все, кроме Мери. Она демонстративно закатила глаза и начала вертеться перед зеркалом, то вдыхая, то выдыхая животом.

– Нет, не слышала, а что с ним?

– Ты просто в обморок упадешь, когда увидишь его!

– Все девчонки в школе шепчутся только о нем!

– Какие же у него глаза!

– А ямочка на подбородке!

– Я слышала, его взяли в школьную команду по плаванию!

– Здесь и удивляться нечему! У него такие крепкие ноги! А какие широкие плечи…

– Откуда ты знаешь, он ведь всегда в брюках!

– Стойте-стойте! – громко прикрикнула я не в силах больше фильтровать их бесконечный речевой поток. – Остановитесь. Вас чего так прорвало?

– Да втюхались они по самые уши, – пробубнила Мери, недовольно разглядывая себя в зеркале. Самая критичная особа, что я знаю! – Ни о чем другом и говорить не могут. Достали уже. – Расправив круглые плечи, она схватила свою сумочку в форме сердца и молча обошла нас. У двери моя подруга остановилась, чтобы снова взглянуть на себя. – Я в зал! Если что – ищите меня в темных углах.

– Мери! – протянула Молли. – Извини!

– Наверное, и впрямь задолбали разговорчиками о новеньком.

– Да она тоже без ума от него, ты что! – улыбнулась Молли задумчивой Ненси.

– Ладно, девочки, я тоже пойду в зал. – Не хочу, чтобы сегодня Мери занималась самобичеванием. Эту девицу нужно взбодрить как следует, а то и правда просидит где-нибудь в углу весь праздник. Расскажете об этом новеньком позже.

Ненси сообщила, что они присоединятся к нам через пять минут. Я вышла в шумный коридор, разгладив руками плотную ткань платья. Непривычно видеть учащихся в разноцветных одеждах, а не в школьной серо-синей форме, которую каждый год моя бабушка ушивала, поскольку юбка якобы «моего размера» была уж слишком велика на меня. Все дело в полном отсутствии бедер! Порой мне кажется… Нет! Хочется верить, что как только они округлятся, моя жизнь хоть чуточку изменится.

– Дейзи, привет! – поздоровался со мной Бобби Фишер, что в прошлом месяце выиграл чемпионат по игре в шахматы. В круглых очках и с торчащей темной челкой он напоминал мне Гарри Поттера. – Выздоровела?

– Привет! Ага, прям к празднику.

– Удачно!

Поскольку я никогда особо не знала, о чем с ним говорить, то всегда использовала одну и ту же схему: натужно улыбалась и пятилась назад, делая вид, что кого-то ищу.

– Эй, ботаник! – с забавой воскликнул мужской голос. – Как делишки?

У широких дверей в зал я все же обернулась и увидела, как высокий старшеклассник, что играл в баскетбольной команде нашей школы, зажал Бобби одной рукой, а другой начал трепать его густые темные волосы. Тот как обычно кряхтел, пытался увернуться, но парень крепко удерживал его на месте и ржал как сумасшедший придурок.

Да уж, наверное в любой школе существовали такие говнюки, которых обожали девчонки и ненавидели другие парни, над которыми те вот так издевались. Пожалуй, это было негласным правилом всех образовательных учреждений: иметь привлекательных вышибал, что в спорте – настоящие бойцы, на занятиях – пни, а в жизни – бестолочи.

Торжественный зал в нашей школе был в два раза больше спортивного, а тот у нас не маленький. Я с улыбкой поздоровалась с преподавателями, накрывающими праздничные столы. На всех была разноцветная мишура, а блестящая лысина мистера Харрисона, нашего физрука, скрывалась под сверкающей синей шляпой с надписью Happy New Year. Как обычно высокую ёлку окружали горы фальшивых подарков и огромные куски ваты, имитирующей снег. На высоких потолках красовались огромные диско-шары и как только основной свет погаснет, весь зал озарится разноцветными кружащимися огоньками. Как же я люблю этот вечер!

Мой нос уловил ненавистный запах корицы. Несколько крупногабаритных женщин из столовой заносили большие подносы, накрытые белыми полотенцами. Под ними томились теплые булочки с обжаренным сахаром и этой жуткой вонючкой, что неприятно щекотала нос. И кто придумал эту байку, что корица является символом Нового года и Рождества? По-моему, это гадость та ещё.

Как обычно всех учащихся ждал фуршет. Столы с легкими закусками были расставлены по всему периметру зала, а на сцене возвышалась аппаратура, за которой прятался приглашенный диджей. Заметив Мери у столика с напитками, я направилась к ней. Если она думала, что простоит весь праздник в сторонке, то сильно ошибалась.

– Уже пьешь? А не рано ли? – хихикнула я, подтолкнув её плечом. – Ещё праздник не начался.

О боже, я шутила подстать моей бабушке.

– Это компот из сухофруктов, а не алкоголь, – закатила Мери глаза. – Кто сегодня напьется, так это мои родители. Они на корпоративе. Видела наряд Холли? Такой…откровенный.

– Это неудивительно. Она даже школьную юбку задирает по самый лобок!

– Дейзи! – ахнула Мери, вытаращив глаза.

– Что? – весело улыбнулась я. – Она же пустоголовая девица, а ты постоянно смотришь на нее таким обожаемым взглядом, что меня наизнанку выворачивает.

– У нее просто такой стиль. Внешность, порой, никак не связана с внутренним миром. И умственными способностями.

– Мери, Холли Спайс и ей подобные, учатся здесь только потому что их родители спонсируют большинство школьных мероприятий. Ты ведь сама видела их оценки за прошлый учебный год. Умом они не блещут.

– Ой, Дейзи, у тебя все сводится к оценкам! Если они высокие, значит человек хороший и с ним можно дружить. А если плохие, то он неуч и придурок.

– Просто оценки – лучший показатель…качественности.

Мери снова округлила глаза:

– Показатель качественности человека? То есть, чем выше его оценки, тем лучшего сорта человек?

– Согласна, грубо звучит, но чаще всего так и есть.

– Значит, если бы я была троечницей, ты бы не дружила со мной, потому что я второсортный продукт?

– Не называй себя продуктом!

– А ты не ответила.

– Ты бы никогда не стала троечницей! – уверенно заявила я, уже сожалея, что вообще начала эту тему. Как же раздражало, когда Мери видела в этой выскочке Холли и кучке подобных ей стервозных девиц необъяснимую для меня привлекательность. Прям так и подмывало прочистить подруге мозги. – Давай, не будем больше об этом, ладно? Сегодня праздник, нужно веселиться!

– Хорошо, не будем. Вот только я не понимаю, почему же ты тогда постоянно бежишь от Бобби-шахматиста, который является круглым отличником? И дураку ясно, что ты ему нравишься, но всякий раз, когда он начинает говорить с тобой, ты натягиваешь бестолковую улыбку и пятишься назад, делая вид, что чем-то занята.

Неужели это так очевидно? В смысле, что я делала вид, будто чем-то увлечена, только ради того, чтобы не разговаривать с Бобби!

Внезапно погас основной свет и весь зал погрузился в непроглядную тьму. Тут же загорелись огни на ёлке и стенах, а диско-шары осыпали всё пространство разноцветными точками.

Пока мы с Мери были увлечены бессмысленным обсуждением чьих-то умственных способностей, зал наполнился учениками, преподавателями и активистами-родителями, вызвавшимися вести за нами «новогодний дозор». Диджей поприветствовал всех звонким голосом и передал микрофон директору школы миссис Салес.

– Да сколько же можно говорить? – недовольно пробубнила Молли, оказавшаяся рядом с нами. – Этой женщине нельзя давать в руки микрофон. Я танцевать хочу! Эй, Мери, видела наряд Холли Спайс?

– Ага, – шепотом ответила моя подружка, попивая компот из сухофруктов. Наверняка, она представляла, что пьет какое-нибудь дорогое шампанское. – Когда похудею, смогу надеть на себя что-нибудь подобное. Я обязательно похудею!

– Я слышала, что на прошлой неделе мистер Харрисон выгнал её с занятия по физкультуре! Вместо белой футболки на ней был короткий топ, а на пупке светился пирсинг!

Мой недовольный вздох растворился под гул аплодисментов и громкой торжественной музыки. Микрофон (ура!) снова перешел к диджею, и пока он обещал всем зажигательный вечер под самую популярную музыку, к нам подбежала Ненси и случайно наступила на платье Мери.

– Ох, прости! В потемках и без очков крайне сложно… Слушайте, вы видели наряд Холли Спайс?

– Да вы что, издеваетесь что ли?! – не выдержала я. – Сколько можно?

И тут под Snoop Dog и David Guetta к самой ёлке проворно начали выползать популярные девочки из старших классов, прославившиеся среди учащихся скандальными выходками, за которые их давно бы выперли из школы, не будь родители так щедры на спонсирование. Та, о которой мне прожужжали все уши, высокая блондинка Холли Спайс, додумалась напялить на себя супер короткое платье с открытыми плечами. Темная ткань была полностью усыпана сверкающими кристаллами, а на стройных ногах блестели слишком уж высокие босоножки на тонкой шпильке с едва заметными переплетениями. И как она не выпадала из такой хрупкой обуви – только богу известно!

– Она потрясающе выглядит! – со слюнявой улыбкой комментировала Мери. – Идеальная фигура. Ни одна диета не сделает меня такой.

– Тебе пятнадцать! – вздохнула я, сложив руки на груди. – А этой девице скоро восемнадцать стукнет.

– Мне будет пятнадцать через полтора месяца! И я помню Холли в моем возрасте! Она была такой же фигуристой, как и сейчас.

И вновь мой недовольный стон поглотила музыка. С нескрываемым отвращением я таращилась на девчонок, что считали себя роковыми соблазнительницами, и мысленно дала себе слово, что никогда не буду выглядеть так же вульгарно. Никогда не нацеплю на себя такую сверкающую тряпочку, что с трудом будет прикрывать самые интимные места.

– Только поглядите, как на нее смотрят преподаватели!

Мой взгляд устремился к противоположным столикам, у которых с открытыми ртами замерли учителя, и только на физиономиях мистера Харрисона и мистера Кокса было заметно едва уловимое наслаждение.

– В их стаканчиках вовсе не компот, – с уверенностью заявила Молли, начиная плавно покачиваться в такт музыке. Когда диджей громко пригласил всех на танцпол, она схватила за руки Ненси и Мери: – Пойдемте! Чего на месте стоять?

* * *

Мери успела вырваться, заставив Молли протянуть недовольный стон. Пока моя надутая подруга снова набирала в стаканчик компот, Ненси скованно улыбнулась Молли и отрицательно покачала головой.

Я их понимала. Ведь как бы сильно я не жаждала ворваться в центр и танцевать до упаду, мною руководила та же дурацкая скованность, от которой надо было в срочном порядке избавляться.

– Ты только оглядись, весь зал смотрит на этих девочек. Мне неловко выходить туда и танцевать… Мы же опозоримся, – мямлила Ненси, обнимая себя за плечи.

– Привет, подруга! – с деланным весельем подмигнула ей Мери. – Теперь нас двое!

– Ладно, подождем, когда кто-нибудь еще выйдет, – недовольно вздохнула Молли и развернулась к центру зала.

И так было всегда. Сначала мы стояли в сторонке около часа, стесняясь выйти и потанцевать, как нам того хотелось. Уверена, в воображении многих из здесь присутствующих, – в отличие от этих вульгарных старшеклассниц, что вертели пятыми точками из стороны в сторону, – вечер представлялся настолько идеальным, что некоторые из его участников получали памятные призы за самые зажигательные танцы. Наверняка, Бобби-шахматист в своих мечтах завоевывал первое место в номинации «Самый реактивный танцор этого вечера». Я, во всяком случае, всегда получала награду за «Самый лучший танец под R’n’ B».

– Мы, как обычно, достоимся на месте, а когда соберемся – пора уже домой уходить! – продолжала бубнить Молли, бросая на нас троих недовольный взгляд. – Смотрите, ещё девочки вышли! Ну же, пойдемте!

– Они же тоже выпускницы. Давай подождем, когда кто-нибудь из наших выйдет? – взволнованно щебетала Ненси. Она щурилась, пытаясь разглядеть танцующих.

– У тебя с собой очки? – спросила я и Ненси кивнула. – Так надевай! Зачем мучаешься?

– На мне такое красивое платье, а я буду в очках? Нет уж… Не хочу быть очкариком сегодня.

Ну что за глупая принципиальность?

– Смотрите, уже парни выходят! Нас так и будут считать мелочью, пока мы как дети стоим в сторонке и стесняемся! Мы уже взрослые, через несколько месяцев нам, как и Дейзи, стукнет пятнадцать! Пойдемте!

Молли резко расправила плечи и снова схватила за руку Ненси. В мгновение, обе оказались в центре зала, оставив нас с Мери у столика с напитками. Я с тревогой наблюдала, как бедная Ненси пыталась двигаться в такт зажигательной и динамичной музыки, но её движения были настолько скованы и угловаты, что мне хотелось накрыть одноклассницу плащом-невидимкой. Молли же наоборот: поглядывая в сторону старшеклассниц, старалась повторять их движения, что так же получалось не слишком здорово.

– Я же говорю, без масок и костюмов всё это – позорище! – причитала Мери, выпивая стакан с компотом. – Директриса молодец. Лишила возможности расслабиться.

– За «не маскарадную» вечеринку голосовали старосты классов.

– А ты не в курсе, кто староста у нас? Молли, как обычно, не умеет прислушиваться к советам. Я ведь ей по полочкам разложила, почему лучше с масками, а она всё равно сделала по-своему. Теперь все мы в глубокой заднице. Даже старшеклассников не рассмотришь, кругом палево!

– Не говори это идиотское слово!

– Обыкновенное слово, его все говорят.

Недовольно поджав губы, я начала осторожно пробираться сквозь толпу к столикам с едой. Уж лучше пойду поем, чем буду в очередной раз грызться с Мери по поводу её необъяснимой «любви» к глупым девицам. Интересно, за кого она будет голосовать на выборах в президенты школы грядущей весной? Всеми любимого Джека Пирса, наверняка, заменит такой же высокомерный, бестолковый качок, от которого без ума даже мистер Харрисон. Меня вообще удивлял принцип голосования учащихся. По каким критериям они оценивали кандидатов? Уж явно в этом списке отсутствовали любознательность, ответственность, лидерство и внутренняя сила. Слава богу, что наш нынешний президент хотя бы обладал хорошей памятью и с легкостью запоминал свою речь, с которой выступал на всяких мероприятиях. А в остальном же – дуб дубом.

Задев плечом какую-то девочку в темном платье, я тут же извинилась. Наконец, я увидела столик с печеньем, конфетами и (фу, гадость!) булочками с корицей. Надеясь, что этим зловонием не пропахли печенья, я двинулась вперед к сладостям. Когда цель оказалась в дух шагах от меня, кто-то легонько стукнул по моей спине, заставив обернуться. Взлохмаченный Бобби Фишер оголил кривоватые зубы и засунул руки в карманы брюк, отчего плечи темного пиджака поднялись до самых ушей.

– Не танцуется тебе, да?

– Ээ… Я как раз собираюсь…

– Но ты идешь в другую сторону, – с ухмылкой заметил он, поправив очки на переносице. – Если хочешь, можем…

«Пойти потанцевать вместе».

«Уйти вместе домой».

«Наберем еды и вместе посидим в коридоре».