Последняя из рода Блау
Тайга Ри
Грозовая охота #1
Она очнулась, ожидая продолжения пыток, не понимая, почему в этой войне выжила она, самая бесполезная из всего рода Блау. Очнулась оттого, что услышала родной голос. Говорил ее дядя, который пять зим назад погиб в застенках. Очнулась, уверенная, что все, что ее окружает, – иллюзия, наведенная ее врагами. Но это не иллюзия. Вайю Блау, Темный мастер-целитель, проведшая на войне несколько лет, очнулась в своем родовом поместье. Ей снова четырнадцать. Она находилась некоторое время в пещере, где яд от укусов ядовитых тварей проник ей в кровь и затронул внутренний энергетический каркас. Ее сущность приобрела качества Светлых и Темных. Но война на самом деле никуда не ушла. Она продолжается в другой ипостаси. Юную девушку ждут впереди нелегкие сражения, опасные заговоры и попытки разобраться, кто же она на самом деле.
Тайга Ри
Последняя из рода Блау
Глава 1
Перерождение
– Почему она до сих пор не очнулась? – Раздраженный голос дяди сопровождал монотонный свист хлыста. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Я почти видела, как хлыст нервно скользит по его любимым гильдейским сапогам из тончайшей кожи. Нервничает. Обычно дядя считает недопустимым такое откровенно плебейское выражение эмоций.
Глаза резало нещадно. Почему глаза? Ведь на прошлом допросе мне ломали пальцы. Когда это было – вчера? Декаду назад? Что же такое ядреное мне вкололи, что у меня такие объемные слуховые иллюзии. Забористая дрянь, наверняка эти постарались, из новых Серых.
За окном весело щебетали птицы. Лежать было удобно, мягко и тепло, почти как на кровати в нашем родовом поместье в долине. Я почти по-настоящему чувствовала запах вереска с пустошей, который тихонько просачивался в приоткрытое окно.
Как же хорошо. Как же хорошо, Великий!
Сейчас по сценарию должна войти Нэнс и отдернуть шторы. Как сладко… Много зим мне не снилось поместье. Мне вообще после той резни на окончание десятого курса академии ничего, кроме кошмаров, не снилось. Только кровь, грязь, голова Акселя в петле и истлевшие кости скелета в подземелье с родовым перстнем Блау.
А тут какой-никакой дом. Какая качественная иллюзия!
– Виртас-с-с, – дядя почти шипел, – кто из нас двоих целитель?
Да что же такое происходит?
– Кастус, повреждения слишком сильные. Большую кровопотерю мы восполнили, но с ядом скорпиксов так сразу сделать ничего нельзя. Юная госпожа слишком долго пробыла в пещере. Зрение восстановится, но не меньше недели будет необходимо носить целительные печати. – Голос целителя был тих и убедителен. – Концентрация яда предельная, антидот я ввел, но…
– Юная госпожа, – дядя сделал особенно ядовитое ударение в стиле Блау на второе слово, – через две луны должна встречать родственный клан Хэсау. И никто, Виртас, никто заменить Вайю не сможет.
Я хохотнула про себя. На редкость забористая иллюзия.
Виртас умер в шестнадцатом, по дороге в Керн, в самом начале мятежей. Мой предусмотрительный и умный дядя, который так гордится своим гильдейством, прожил немногим дольше. Умер через пять зим в застенках Левинсбрау, но мы узнали об этом только через несколько лет, когда случайно опознали останки по родовому перстню. Сдох и не сдал Блау. Уже этим одним я гордилась: этот высокомерный хрыч, с которым мы так и не нашли общий язык, – мой дядя.
Родные стены, родные старые хрычи. Я бы прослезилась от избытка чувств, но нас не поили почти декаду, и выдавить даже одну слезинку просто небывалый подвиг.
Лучше иллюзия, лучше так, чем пялиться на то, что осталось в соседней камере от сира Фейу. Пытки, кровь, грязь. Человеческое существо в эгоизме своем считает, что никогда не сможет привыкнуть к такому, но это все чушь. Все привыкают. Всегда привыкают. Последний оплот проигранной победы. Армия Фейу и Тиров, высокомерные идиоты, положившие на алтарь своего величия последние четыре дивизии.
Четыре, мать их, дивизии. А все почему? Потому что идиоты.
Мы – идиоты. Последние идиоты войны, проигранной задолго до ее начала. Заложники и пешки. Старое, никчемное, уставшее воевать мясо.
Запах вереска стал сильнее. Я зажмурилась в попытке удержать иллюзию. Что мне вкололи? Или подмешали вчера в еду? Нет, нас давно не кормили. Действительно, зачем кормить сброд перед казнью. Мы все сдохнем через несколько дней, и никакой показательной порки, никаких знамен и сожженных штандартов, никакой вони. Бескровная победа. Кажется, это главный девиз нового, мать его, величества, да сдохни он в веках и неназываем в роду будет.
– Виртас, делай что хочешь и как хочешь, но послезавтра юная сира Блау должна приветствовать гостей рода, и если этого не будет… – холодно протянул дядя. Скрип сапог, щелчок хлыста и звук хлопнувшей двери ознаменовали уход моего дражайшего родственника.
Юная сира Блау. Точнее, последняя из всех Блау. Последняя выжившая. Самая бесполезная. Я до сих пор не понимаю, почему в этой войне выжила я, а не Данд, не брат, не дядя, в конце концов. Почему я? Самая бесполезная из всего рода Блау. Глаза защипало, и соленые слезы своевольно покатились дорожками, щекоча шею.
– Мисси… – Осторожный голос Нэнс послышался справа.
– Нэнс, госпожа под исцеляющим, она тебя не слышит. – Виртас вздохнул устало и забормотал: – Делай что хочешь, делай что хочешь, чтобы Вайю очнулась и была здорова до завтра, но это решительно невозможно. Я же не святой Асклепий, чтобы исцелять наложением длани.
– Мисси! Мастер Вирт, мисси плачет! Ей больно! – Нэнс взволнованно заламывала руки.
– Что… отойди… Нэнс… быстро! – Легкий ветер, щекочущее тепло диагностирующих чар, малая успокоительная печать в центр солнечного сплетения, легкий ободок холода и вкус мяты на языке. – Наставник скастовал малое обезболивающее. Вирт все-таки мастер плести чары с такой скоростью! До сих пор не понимаю, как в свое время в нашу глушь удалось заманить целого Светлого мастера-целителя. А сейчас уже и не спросишь. Не у кого.
– Вайю…
– Мисси…
– Вайю, девочка моя, Вайю, ну давай же, давай! – Вирт последовательно накладывал печати и цепочки чар, и на большом реанимационном круге я взвыла.
– Вирт, что вы творите… – Голос ломался, сложно говорить, когда твое тело безостановочно прошивают молниями, иллюзия иллюзией, но я же чувствую! – Реанимационный – это слишком!
– О, неужели госпожа добралась до трактата мастера Озерски по реанимации малых и больших организмов? – Голос Вирта сочился счастьем и довольством.
– Мисси, вы очнулись, мисси… – Нэнс ворковала вокруг, внося еще больше суеты, она потянулась поправить подушку и задела плечо. То самое плечо, которое мне успешно вывихнули позавчера, когда ломали тонкие пальцы Блау. Чтобы лечить не могла.
Тело отреагировало на одних вбитых рефлексах раньше, чем я успела что-то сообразить. Захват, подсечка – и упитанная Нэнс с оглушительным звуком впечаталась в заботливо закрытую дражайшим дядей дверь.
– В-вайю! – Голос наставника немного подрагивал. Хорошая иллюзия. Качественная. Даже эмоциями озаботились, седьмой уровень, не меньше, почти полная достоверность.
– Мисси…
– Тише, тише, Вайю, девочка… – Вирт медленно отходил назад от кровати, подняв руки ладонями ко мне, чтобы показать: никаких плетений, смотри, все хорошо.
Я попыталась сесть ровно, но тело не слушалось.
– Давайте к делу. Иллюзия удалась – просто блеск. Можно сразу сдавать на мастера. Кто работал? Шах? Или новая разработка Серых? Я просто в восхищении. Примите благодарность рода Блау. Шах! Где ты, сын скорпикса и псаки, безродная тварь, продавшая свой клан за миску супа! Гаси контур и переходи к делу! – В конце мой голос сорвался, не удержалась. Слишком больно было почувствовать дом, Нэнс и Вирта. Шах действительно мастер-р-р, чтоб его псаки за Гранью сожрали. Тварь. Как есть тварь.
– Вайю, ты думаешь, это иллюзия, ты думаешь, контур замкнут? – Виртовы интонации напомнили мне спецкурс академии, который мы проходили в одной из психушек. Хорошее было время. Спокойные, мирные психи. Там мастер Лексия такими же интонационными модуляциями особо буйных укладывала. – Вайю, это яд скорпиксов, ты две луны провела в пещере у старых шахт, яд проник в кровь и затронул внутренний энергетический каркас. Вайю!
– Да, да, да… Шах, ты отлично подготовился, вот просто отлично. Много времени потратил, чтобы раздобыть старые карты? Кого считал? Не многие помнят этот случай, просто стопроцентная достоверность.
– Мисси, ну что же это, Великий, делается! – Нэнс подвывала, сидя на полу, и наверняка слезы фартуком вытирала. У нее всегда после плача нос краснел так, что даже через ее смуглую кожу настоящей аларийки несколько лун просвечивал румянец.
Нэнс, моя старая добрая Нэнс, я до сих пор по тебе скучаю.
– Вайю, я задал вопрос.
– Да, Шах, это иллюзия. И она мне уже порядком надоела.
– Вайю, посмотри на меня. – Вирт аккуратно шагнул ближе на шаг. – Ты помнишь, кто я? Мастер Виртас. Я твой наставник. Нет никакого Шаха. Ты в поместье Блау, тебя нашли в пещере возле старых шахт, где ты провела две луны в гнезде скорпиксов, тебе очень повезло, что сейчас у них линька. Яд скорпиксов вызывает множественные наведенные иллюзии, Вайю! Девочка, мы это проходили на прошлой декаде. Вайю!
– Я знаю, что яд скорпиксов вызывает иллюзии и что водятся скорпиксы только у нас, в Лирнейских горах. Только вот сейчас весна и линьки у них нет. Гаси контур, тварь! – Я уже практически рычала. Темная мерзкая тварь!
– Вайю, послушай меня, просто послушай меня. Вайю! Сейчас осень. – Виртас посмотрел на Нэнс, и она торопливо закивала, быстро отдернув шторы. Запах скошенной травы, вереска, цветов влетел в комнату с порывами теплого шаловливого ветра. – Скоро праздник урожая. Родичи вашей матери, которых вы должны встретить послезавтра, прибывают именно на праздник урожая. Вайю, что отличает иллюзии от реальности? Как звучит второе условие Коха? Второе условие Коха, Вайю, мы это тоже проходили!
– Контур иллюзии можно увидеть изнутри при условии воздействия направленным светом. – Я хохотнула, мне только проверки второго условия Коха сейчас и не хватало. – А давайте! Давайте проверим!
Чистый свет в бывшей гильдейской тюрьме, экранированной от любого воздействия, в исполнении Темного целителя, последней бесполезной сиры Блау. Это будет что-то!
Я щелкнула зубами, выплетая непослушными пальцами чары. Руки немного дрожали. Шутка ли, почти десять лет я не плела Светлых чар, просто не могла. Да и правильнее было бы сказать Темный мастер-целитель Блау, но кто же в условиях полевых госпиталей будет собирать комиссию, чтобы присвоить мастерство, да и к тому моменту, как я достигла девятого круга, было уже некого собирать. Почти никого из наставников академии не осталось в живых. Выжили только предатели. Точно! Комиссию из предателей!
Чары проверки вспыхнули ровным ласковым золотым светом. Сбоку сверкнул серебром купол энергетической защиты. Виртас? Это он выставил щит? От меня? Периметр комнаты засиял бледно-голубыми силовыми линиями.
Великий – это невозможно!
Я лихорадочно щелкала кольцами и чаровала еще раз. И еще. И еще… Это просто невозможно! Свет послушно вспыхивал и гас, повинуясь движениям пальцев. Я – Темный целитель в девятом круге, я не могу так работать со светом. Это невозможно. Абсолютно невозможно.
Чары личной диагностики. Экранирование. Второй. Второй круг света. У меня второй круг. Света.
Великий, что происходит, где мой девятый круг?
– Вайю, теперь ты убедилась? Контура нет, значит, это не иллюзия. Это просто действие яда скорпиксов. – Виртас с явным облегчением схлопнул защитный купол. – Еще несколько дней у тебя могут быть легкие видения… И перестань чаровать диагностику! Сейчас лишняя нагрузка на твой энергетический контур вредна. Вайю! Я проверил – все в порядке, яд не повредил энергетике и твоему второму кругу. – Вирт тараторил и проглатывал слова. Он всегда говорил очень быстро, когда волновался.
– Я… у меня… второй круг! – Я начала смеяться. Я смеялась и плакала от смеха. Меня накрыла форменная истерика. У Темного целителя Блау второй круг света. Скажи кому – засмеют. Второй, мать его, круг света. Я хохотала и просто не могла остановиться.
– Второй, второй, все в порядке с твоим вторым кругом, все в порядке. – Вирт подкрался неслышно и наложил на меня печать молчания и спокойствия. – Вот так, наша девочка, вот так, все в порядке с твоим вторым кругом, все в порядке. Нэнс, госпожа пришла в себя, можешь обрадовать сира Блау. Вайю спокойно проспит до утра, не беспокоить. Скажешь, мое распоряжение, иначе завтра я не ручаюсь за результат. Так и передай, чтобы эти вертихвостки…
– Да, мастер, конечно, мастер… А маленькая мисси завтра будет в порядке? – Нэнс торопливо приседала, рассыпаясь в благодарностях.
– В полном, Нэнс. Теперь уже точно все в полном порядке.
Нэнс упорхнула. Вирт подстраховался и, помимо спокойствия и молчания, еще наложил полный стазис. Старый хрыч. Наставник. Слезы опять сами покатились из уголков глаз – солоно и щекотно и даже не вытереть никак. Это не я… Я совсем не плачу.
Я не плачу!
Второй круг, Великий, второй круг! Мне было четырнадцать или пятнадцать, когда уровень внутренней энергии был равен второму кругу. Скорее, четырнадцать зим, потому что в пещеру скорпиксов меня отправили «любимые» кузины, которые приехали в поместье дяди летом, пока реставрировали их менор. Мои «любимые» щедрые сестрички, которые испоганили мне все первые годы в академии.
Четырнадцать зим, Великий! Мне снова четырнадцать! Я вернулась на восемнадцать зим назад? Как это возможно?
Значит, Данд еще не приехал от Хэсау, его не приняли в род, жив дядя, Аксель… И я не последняя из рода Блау! Живы Нэнс, Вирт, живы Кис-Кис и Фей. Великий, если это сон, то я прошу тебя, не дай мне проснуться.
За окном щебетали птицы, розовая полоска неба снизу светилась багрянцем – скоро закат. С заднего двора доносились короткие отрывистые команды – у охраны перекличка на постах.
Я не могла пошевелиться, только дышать – глубоко, полной грудью впитывая терпкие запахи нашей короткой северной осени – и плакать… Слезы текли по щекам бесконечными теплыми дорожками.
Юная сира Блау вернулась.
Глава 2
Разговор с дядей
За окном щебетали птицы. Одуряюще пахло вереском и скошенным сеном с нижних полей. Я уминала свежую кашу, принесенную Нэнс с кухни. Жидкая каша на воде. Кто бы сказал, но ничего слаще и вкуснее в своей жизни я не ела. Я торопилась, давилась, облизывала ложку, вычищая тарелку до дна. Никаких манер – плебейство, как сказал бы дядя. Я бы посмотрела, если бы его две декады морили голодом в гильдейской тюрьме.
Я дома, но совершенно не чувствовала себя в безопасности, постоянно казалось, что сейчас иллюзия дрогнет, истают стены и я снова окажусь на вонючей соломе шестой камеры. Хотелось попросить Нэнс запасти еды и воды – и побольше, побольше, чтобы хватило на пару-тройку декад.
Я чувствовала себя беззащитной и голой. Ни щит поставить, ни сигналку на дверь навесить. Какой толк? Силы – пшик. Со вторым кругом мне только цветочки в оранжерее зачаровывать. Да и толку от моих навыков! Нетренированные пальцы не слушаются, условно Светлые чары сбоят, а от Темных вообще никакого толку. Спешите увидеть: гвоздь сезона, Светлая леди Вайю второго круга выплетает Темные чары девятого уровня, и у нее ничего не выходит! Как вы думаете, почему?
С этим нужно что-то делать. Безусловно, я не перепрыгну через голову, но какую-то защиту поставить нужно. Активация Темного источника? Это подождет, нужно сначала полностью вывести яд скорпиксов и восполнить пробелы внутренней энергетической структуры. Наставник, конечно, разукрасит лицо траурным пеплом, когда поймет, что его истинно Светлая ученица решила обратиться к Темной половине своей крови. Но это мамино наследие. И будем откровенны, если бы не Темная половина крови Хэсау и спонтанная активация, тогда меня сожрали бы сразу. На войне мои Светлые чары абсолютно бесполезны. Светлы, милы и абсолютно бесполезны. Великий, благослови Темное наследие!
Остаются родовые дары Блау. Данду после принятия в род досталась возможность напрямую взаимодействовать с животными и управлять ими, брат способен использовать Глас, а у меня двусторонняя эмпатия в крайне урезанном варианте. Неплохо. Можно все валить на нестабильность источника, которая всегда возникает при принятии родового дара, по крайней мере, шарахнуть шагов с десяти полным спектром эмоций будет можно при случае. Чем не эмпатический щит?
Дядю я подловила в малой сиреневой гостиной за непременной чашечкой утреннего кофе и чтением свежего номера «Имперского вестника».
– Дядя… – Обязательный по этикету поклон Старшему – голову склонить, спину выпрямить, сама почтительность во плоти.
– Вайю! – Дядя щелкнул пальцами, отсылая прислугу, и отложил газету. Короткий жест в сторону свободного кресла, диагностические чары на меня, купол тишины на комнату – разговор намечается серьезный. Будет песочить.
