– Ключи есть?
– Есть, кажется. – Маша оглянулась по сторонам, как бы в поисках ключей. – Они все на одной связке… Там и от гаража, наверное…
– Вот кто истинная мисс Марпл! – вновь провозгласила импульсивная Лада, но Александра, окрыленная своей победой, на грубую лесть не поддалась.
– Маш, а у него одна машина? – спросила она, подумав.
– У него «десятка», не очень новая, и «Тойота», недавно купленная. Джип. Он все мечтал, что купит джип и поедет со мной в какую-то псковскую деревню карасей ловить и в бане париться…
– Только не рыдай, – предупредила Лада.
– Вот тебе и японский пакет, – заключила Александра. – То, что мы ищем, в бардачке, в «Тойоте». Если я не ошибаюсь, «Тойота» – это японская машина?
– Господи, как здесь пусто, – пробормотала Лада, сворачивая на проселок. Ее очаровательная ярко-красная «Хонда», очень похожая на нее саму, обиженно ревела, преодолевая раскисшую от вчерашнего снега дорогу. Кое-где стояли уже застывшие глубокие лужи, от которых капризная красавица «Хонда» шарахалась в испуге.
– Ваня говорит, асфальт на следующий год положат, – с заднего сиденья подала голос Маша. – Только он не хочет. Говорит, понаедут толпы «новых русских», будут по поселку носиться как полоумные…
– Это уж точно, – подтвердила Лада. – У Васятки на Рублевке знаете что творится? Просто конец света, а не зона отдыха.
Они старательно пытались болтать всю дорогу от Москвы до Ильинки, но у них это не очень получалось.
– Далеко еще, Мань? – спросила Лада, переваливаясь через очередную лужу.
– Нет, почти приехали, – глядя в окно, сказала Маша. – Вот сейчас направо и все время прямо. С правой стороны высоченный желтый забор.
– Жалко, что вчерашний снег растаял, – прокашлявшись, сказала Александра. Она сидела на переднем сиденье, стискивая на коленях рюкзачок, с которым никак не хотела расстаться.
– Почему? – спросила Маша.
– А помнишь, в фильме «Место встречи изменить нельзя»? Они там по снегу проверяли, подъезжал кто к булочной или нет…
– Заткнись, дура, – велела Лада. – Здесь тебе не «Место встречи…».
– Тормози, Ладка, приехали, – спохватилась Маша. – Вот он, желтый забор. А вон дом за забором. – Они смотрели на дом из машины, и выходить им не хотелось. – А вон с правой стороны гаражи с железными воротами.
– Они автоматически открываются? – спросила Лада и решительно отстегнула ремень.
– Пульт, конечно, есть, – подтвердила Маша, – но я не знаю, где он. Придется в дверь заходить, с участка.
Они немного помолчали.
Ночью все это казалось интересным приключением. И было не так страшно. Окрыленные победой над Ваниной запиской, они, конечно же, решили, что утром поедут на дачу, заберут из машины этот проклятый пакет, и дело с концом. А там – судьба покажет.
Александра позвонила Филиппу и тонким голосом соврала, что должна срочно ехать в «Останкино». Неискушенный в ее вранье, Филипп сразу же поверил и сказал, что тогда он не будет ее ждать и они увидятся вечером.
– А как же ты без телефона? – робко спросила она.
– Обойдусь, – сказал он равнодушно. – Только отключи его, чтобы не вводить никого в заблуждение.
Почему-то Александру это обидело, как если бы, уезжая на курорт, он оставил дома обручальное кольцо. Конечно, глупо обижаться на Филиппа, ночью притащившегося с ней к Мане и добросовестно поверившего в ее ложь о работе. Да и кроме того, он же… он же чужой человек. Потому на него нельзя обижаться.
– Мань, а нам обязательно отсюда заходить? – осторожно спросила Лада. – Нет калиточки поменьше?
– Есть, – объяснила Маша. – С той стороны дома. Правда, оттуда в гараж не заедешь. Но мы вроде и не собираемся заезжать, верно?
Да, ночью им все представлялось совсем по-иному. Не так, как сейчас. Открывшаяся их взору картина казалась таинственной и даже зловещей.
Пустынная поселковая улица. Ни звука.
Слышно только, как кричат в хмуром небе замерзшие галки и негромко, интеллигентно гудит отопитель «Хонды». За высоченным забором с резными фигурками просвечивают голые, сиротские ветви деревьев, а глубже, за деревьями, высится молчаливый необитаемый дом.
И им предстоит открыть дверь в это спящее царство, войти в него и даже пробыть там некоторое время. Ужас! Лучше убраться отсюда и позвонить на Петровку.
– Ваня написал не на Петровку, – хмуро проговорила Маша. – Хотите, я одна схожу, а вы меня в машине подождете?
– Хотим, – заявила Лада, открывая дверь. – Давай доставай ключи, у меня мороз по коже дерет, я тут долго стоять не могу.
«Хонда» легкомысленно свистнула, докладывая, что она заперла себя на все замки и будет верно ждать возвращения хозяйки.
– Ах ты, моя умница, – обернувшись, сказала ей Лада.
На улице сильно похолодало, и хрупкий снежный наст лежал на жухлой, порыжелой траве. Он приятно хрустел под ногами, и на нем оставались четкие темные следы.
Калитка отворилась совершенно бесшумно, хотя Александра заранее решила, что она непременно должна заскрипеть.
– В дом не пойдем, – напомнила идущая в хвосте Лада. – Вдруг там менты камер каких-нибудь понаставили.
Они гуськом пошли по дорожке. Для того чтобы попасть в гараж, нужно было обойти дом справа и вдоль забора дойти до приземистого симпатичного строения из желтого кирпича, в котором Вешнепольский держал свои машины.
– Тихо как… – сказала Александра.
– Тут вообще замечательно, – отозвалась Маша, оглядываясь. Глаза у нее блестели. – Ваня говорит, детей мы будем растить здесь, а в школу возить в Москву.
– Вы их родите сначала, – буркнула Лада, – а уж потом повезете… Ты точно знаешь, какие ключи от гаража, а какие от машин?
– Точно, точно, – с досадой отмахнулась Маша, – сто раз уже говорила.
Подойдя к затейливой железной дверце, похожей на ту, что была за очагом в каморке у папы Карло, Маша стала возиться с ключами.
– Ванька-то какой затейник, – удивилась Александра. – Я и не знала… Забор у него со зверями, дверь с орнаментом…
– А в доме как красиво! – подхватила Маша, вставляя ключ. – Приезжайте, девчонки. Вот он вернется, и приезжайте. Будем пить шампанское, смотреть старые фильмы и валяться на диванах.
Дверь в темную глубину гаража тоже открылась беззвучно. Оттуда сразу потянуло холодом и специфическим приятным запахом машин. Маша боязливо оглянулась и сказала:
– Свет с правой стороны. Сейчас я зажгу…
Яркий желтый свет залил громадное выстуженное и почти пустое помещение. У гофрированных железных ворот дремал синий джип, а чуть поглубже сверкала полированными дельфиньими боками «десятка».
Александра шагнула внутрь, следом за ней протиснулась Лада.
– Мань, давай ключи от «Тойоты». Я лучше тебя открою. Ты не знаешь, он сигнализацию включает, когда машины в гараже?
– Вроде да, – сказала Маша.
– Вроде или да? – потребовала Лада, забирая у Маши ключи. – А то сейчас разорется на весь поселок…
– Открывай, – нервничая, прошипела Александра.
Машина доверчиво подмигнула фонарями, что-то невнятно произнесла, щелкнули замки.
– Открылась… – почему-то с удивлением прошептала Лада. – Кто полезет? Ты, Мань?
Маша осторожно приблизилась к джипу и потянула на себя дверь пассажирского сиденья.
– Я сейчас, – бормотала она, – я очень быстро…
Она нагнулась, заглядывая внутрь. Александра замерла, вытягивая шею.
– Черт! – вскрикнула вдруг Маша и отшатнулась, будто наткнулась вдруг на ядовитую змею. – Черт возьми!
Александра все поняла прежде, чем Маша успела объяснить, в чем дело.
Содержимое бардачка было выворочено и валялось на сиденье и на полу. Обшивка кресел и дверей распорота, из них во все стороны торчали клочья белого поролона. Коврики сбиты. С мясом выдрано зеркало заднего вида. Джип, такой благополучный и надежный снаружи, был совершенно искалечен внутри.
– Закрывай, Лада! – крикнула Маша. – Закрывай быстрее!
Она захлопнула дверцу и понеслась к «десятке», на ходу доставая из сумочки фонарь, который они все-таки догадались прихватить с собой. Добежав до машины, Маша трясущимися руками вытащила фонарь и быстро посветила внутрь.
Александра и Лада были уже у затейливой дверцы. Маша выключила фонарь и через секунду стояла рядом.
– Ну что? – спросила Лада.
– Все то же самое, – тяжело дыша, ответила Маша. – Бежим!
На улице оказалось светлее, чем думала Александра. Она выскочила первой и, пропустив девиц, навалилась на дверь, как будто за ними гнался людоед. Маша быстро и точно, с одного попадания, вставила ключ, замок повернулся, закрываясь, и они стремглав помчались по дорожке, огибающей дом, прямо к спасительной машине…
Наблюдатель был не слишком добросовестным. Кроме того, ему почти сразу надоело слоняться вокруг явно пустого дома, в который никто и не собирался приезжать. Он замерз, промочил ноги и мечтал не то чтобы согреться, а хотя бы покурить и переобуться. В машине у него были сигареты и сухие носки, и он с легким сердцем решил, что ничего не случится, если он на десять минут отойдет от этого проклятого дома.
– Ты чего?! – вытаращил глаза его напарник, когда он дернул запертую дверь машины. Легко ему таращиться, когда он целый день продремал в теплом и сухом салоне, слушая кассету, на которой квакали грудастые девчонки, уверенные, что они поют.
– Носки переодеть, – мрачно сказал наблюдатель. – Заболею, к фигам…
Он вернулся к дому не через десять минут, а через двенадцать. «Вот козлы, – вяло сердился он на своих нанимателей. – Заказали пустой дом сторожить. Однозначно, козлы, блин…»
И вдруг краем глаза он неожиданно уловил какое-то движение на безмолвном участке. Совершенно уверенный, что за забор забежала очередная выброшенная дачниками собака, он не спеша повернулся и… остолбенел – там кто-то бежал, явно не собака. Это были люди, довольно много, – с перепугу он сразу не углядел, сколько именно. Они удалялись от него к другой стороне участка, а он даже не представлял, что ему делать.
Он был недобросовестный, не слишком умный и слишком молодой наблюдатель. Конечно, из его головы моментально вылетели все инструкции, которые ему давали, отправляя «на точку». Да он их почти и не слушал. Только думал, что все вокруг козлы…
Он еще раз растерянно посмотрел на людей с другой стороны забора, трясущейся от волнения рукой дернул «молнию» куртки и достал из-за пояса пистолет.
Никаких звуков Александра не услышала. Она просто бежала по мокрой садовой дорожке, зная, что спасение уже близко. Сквозь неплотные доски забора виднелся красный блестящий бок верной «Хонды». Что-то неожиданно и сильно дернуло ее за сумку. Не останавливаясь, она рванула ее на себя, и вдруг прямо перед носом увидела, как на мокром гравии дорожки появилась маленькая продолговатая ямка, потом вторая, потом еще одна…
– Пригнитесь! – не своим голосом закричала Лада. Или это была Маша?
В нас стреляют, поняла Александра, – совсем как в кино про бандитов. Вот до чего дошло.
Очень уж все обыденно. Тысячу раз видано и слышано – с экрана, конечно. Она даже не испугалась.
Калитка распахнулась и закрылась, с силой бабахнуло пружиной. Александра рванула переднюю дверь «Хонды» и услышала, как с другой стороны участка, визжа тормозами, к забору подлетела машина. Едва она, головой вперед, воткнулась в сиденье, Лада рванула с места. «Хонда» взревела, из-под бешено крутящихся колес полетела грязь. Александра оказалась наконец в сидячем положении, и желтый забор Ваниного дома стал стремительно удаляться в боковых зеркалах.
– Догонят, – сквозь зубы сказала Маша.
– Не догонят, – выкручивая руль, отрезала Лада. – У них машина с другой стороны, а у нас уже шоссе близко…
Колесо попало в выбоину, иностранная машина в испуге присела, задев за что-то днищем.
– Ну, давай, – просила ее Лада, – давай, ты же можешь… Не дай пропасть, маленькая…
Александра оглянулась. Бешено мчащийся назад переулок был необитаем. Не сбрасывая газа, Лада свернула влево – так резко, что машину занесло, потом вправо, и еще метров через пятьдесят они оказались на асфальте.
«Как это Ладка помнит, куда ехать?» – в удивлении подумала Александра.
– Ну все, хрен теперь догоните, – продолжала бормотать Лада. – На асфальте мы – сила, правда, девочка? Покажем козлам вонючим, какие мы с тобой быстрые, да, девочка?
Отчаянно сигналя и подрезая всех подряд, она вылетела сразу на середину многополосного шоссе и еще прибавила газу.
– Ладка, разобьемся… – прошептала Александра.
– До ГАИ, – словно отдала приказ Лада, не отрываясь от дороги, – до первого ГАИ едем так, а потом притормозим…
Гаишную будку они прошли на скорости девяносто и сразу за ней свернули на МКАД.
– Объедем кружок, – сказала Лада уже обычным, будничным голосом. – Никогда тебя не продам. – Она наклонилась и поцеловала «Хонду» в руль. – Ни за что. Ты моя хорошая!..
Потом она выпрямилась и в зеркало заднего вида осмотрела свой экипаж.
– Все живы? – поинтересовалась она. – Дайте мне сигарету.
– Я так и не поняла, чего мы побежали-то? – наверное, в двадцатый раз спрашивала Маша.
