– Эмиль очень серьезно относится к работе, – пояснила Моника.
– Да… конечно. Так и должно быть, – кивнул Брюс. – Ничего страшного. Можете называть меня просто по имени, Брюс.
– Это какое-то недоразумение, – сказала Моника начальнику службы безопасности. – У него должен быть допуск. Проверьте еще раз.
– Конечно, – кивнул Блонски и принялся постукивать по экрану небольшого монитора.
– Вот! Нашел, – наконец сообщил он. – Просто не активировали вовремя. Все в порядке, доктор Бэннер. Я напечатаю вам удостоверение, это займет всего несколько минут.
– Прекрасно, – откликнулся Брюс.
– А пока я покажу ему нашу лабораторию, – улыбнулась Моника. – Когда придет Джордж, пришлите его к нам, пожалуйста.
– Будет сделано, – ответил Блонски.
В АИМ работы шли полным ходом. Брюс поразился, как много здесь изменилось всего за несколько месяцев. Когда он посещал организацию в последний раз, большая часть здания пустовала. А теперь все пространство аккуратно поделили на лаборатории и офисные помещения. Исследовательская лаборатория Моники осталась приблизительно такой же по размеру, но аппаратуры в ней явно прибавилось. И все устройства были новейшего образца. Большинство приборов служили для проведения биохимических экспериментов – Моника давно занималась исследованиями в этой области, – однако один аппарат привлек особое внимание Брюса.
– У тебя здесь гамма-проектор, – заметил он.
Она кивнула.
– Я же говорила, что работаю в разных областях. Аппарат не слишком мощный, настроен на низкую дозу облучения. Но со временем у меня накопились очень интересные результаты.
– Слово «интересные» всегда вызывает у меня подозрения, – улыбнулся Брюс.
Моника усмехнулась.
– И я тебя не виню. В целом эффекты гамма-излучения непредсказуемы, а набор мутаций, если оставить их образование на волю случая, редко превращается во что-нибудь полезное. Используя новые методы редактирования генов, мы сможем выделить определенные мутации, которые в конце концов принесут пользу.
– Это… интересно, – ответил Брюс.
– Но?.. – произнесла Моника, поворачиваясь к нему.
– Но это все же гамма-излучение.
– А ты – лучший специалист в этой области, не так ли?
– Выходит, речь не только о моем… состоянии.
– Брюс, и о нем тоже. – Моника взяла его за руку. – Но не только. Речь о чем-то гораздо большем. Радиация, которую ты впитал, должна была тебя убить, однако вместо этого сделала сильнее. Когда ты в последний раз болел, скажем, простудой?
Брюс покопался в памяти.
– Давно. Еще до того, как это… произошло. Я тоже об этом думал.
– А когда ты превращаешься в… него… твои раны заживают быстрее? Ведь так?
– Конечно, – кивнул он. – Но… хм-м… не думай, что ты первая догадалась как-то использовать зеленого великана. Заставить его приносить пользу, взять его кровь и разработать на ее основе сыворотку бессмертия или…
– Я не собираюсь создавать новых Халков, – прервала его Моника. – Я хочу вылечить людей. Избавить их от рака. Найти противоядие токсическим реакциям. Без… побочных эффектов. Научиться восстанавливать поврежденные или мутировавшие ткани, если нужно. Сделать необратимые процессы обратимыми. Но я только в начале пути. Твой бесценный опыт в работе с гамма-лучами нам жизненно необходим. Можно я покажу тебе, что мы делаем в этой лаборатории? Если ты не одобришь, я сразу же закрою этот проект, обещаю. Мне есть чем заняться, помимо гамма-лучей.
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Брюс обнаружил: ему не просто интересно узнавать, над чем работает Моника, ее исследования по-настоящему его захватили. Она секвенировала ДНК клеток, получивших гамма-мутацию при низкодозовом облучении, и начала изолировать различные признаки, закодированные в генетическом материале. Вероятно, Моника считала, что некоторые из этих признаков можно использовать для генной терапии, не передавая весь комплект гамма-мутаций адресату. Если получится применить теоретические выкладки на практике, то реальность изменится – к лучшему. Судя по увиденному Брюсом, Моника не останавливалась на теории. Конечно, работая с низкими дозами излучения, научного прорыва не совершить. Однако со временем, на другом оборудовании, она вполне может добиться впечатляющих успехов. Доктор Бэннер предвидел и некоторые сложности, подводные камни, но в целом исследования казались многообещающими.
Он был так поглощен обсуждением, что не заметил, как в лабораторию вошел кто-то еще, пока гость не кашлянул.
– Здравствуй, Джордж, – сказала Моника, вставая из-за стола, за которым они сидели. – Проходи. Мы с Брюсом беседуем о работе.
– Здравствуйте, доктор Бэннер, – улыбнулся Тарлтон. – Очень рад вас видеть. Хорошо долетели?
– Все в порядке, спасибо, – ответил Брюс. – А как вы поживаете?
– Отлично, – улыбнулся Тарлтон. – Передайте мистеру Старку, что мы в полной мере используем новые приборы. За последнюю неделю я добился большего, чем за предыдущие три месяца.
– У вас будет возможность лично сообщить об этом Старку, – сказал Брюс. – Он обещал заскочить к вам в гости.
– Держит руку на пульсе? – усмехнулся Джордж. – Конечно, он ведь вложил в наше предприятие много денег. И я очень ценю его мнение и опыт. Равно как и ваши.
– Рад слышать, – ответил Брюс. – Может, он и не сказал вам этого прямо, но Тони в восторге от вашей работы.
– Терригеновые кристаллы, – радостно произнес Тарлтон, – так я их назвал. Великолепный источник энергии, лучше любого, открытого прежде. Я уверен, что их энергию можно передавать беспроводным путем.
– Это здорово, – ответил Брюс.
Впрочем, на месте Тарлтона он повременил бы с такими громкими заявлениями. Ученый проводил эксперимент, призванный обнаружить геомагнитные аномалии, и наткнулся на очень необычные энергетические показатели в заливе Сан-Франциско. Ему удалось найти источник и извлечь из глубин залива несколько кристаллов. Тарлтон понял, что набрел на нечто, имевшее потенциально огромную ценность, однако у него не было ни средств, ни возможностей исследовать находку. Потому-то он и обратился к Тони. Они вместе начали работать над извлечением и использованием заключенной в кристаллах энергии. Высказывалась также теория о том, что кристаллы сами эту энергию и генерируют.
Все это было прекрасно и удивительно. На первый взгляд. Новые источники энергии, от нефти до ядерной реакции, почти всегда несли с собой дополнительные неудобства. Ничто в этом мире не достается бесплатно, напомнил себе Брюс. Пока же история о «терригеновых кристаллах» казалась ему неправдоподобной, и доктор беспокоился, что истинные их качества, не обязательно такие уж идеальные, вскоре себя проявят. Хорошо хоть Тони обеспечил лаборатории достойную охрану. О существовании кристаллов было известно лишь горстке людей, и почти половина из них находилась в данный момент рядом с ним.
– Если хотите взглянуть на них прямо сейчас… – начал Джордж.
– Давайте отложим это до утра, – попросила Моника. – Уже поздно, и Брюс наверняка устал после полета, а тут еще и разница во времени…
– Да-да, конечно, – сразу же согласился Тарлтон. – Тогда утром, первым дело, да?
– Буду с нетерпением ждать нашей встречи, – подтвердил Брюс.
Тарлтон кивнул и направился к своей лаборатории.
– И что теперь? – спросил Брюс.
– Я подумала, ты захочешь переодеться к ужину.
– Замечательная идея, – ответил Брюс, – не буду отрицать.
Глава 4
Стив Роджерс смотрел, как Мария Хилл постукивает по клавиатуре, а на голографическом кубе, парящем над центром стола в конференц-зале, появляются молекулярные диаграммы. Он бросил быстрый взгляд на Наташу. Та редко проявляла эмоции просто так, безо всякой цели, и по этой причине он давно решил никогда не играть с ней в покер, но сегодня, слушая отчет оперативника организации ЩИТ, он чувствовал, что Наташа не в духе.
– Его убили дважды, – произнесла Мария Хилл. – Ввели нейротоксин в пять точек на шее.
Над столом появился голографический бюст, пять точек на шее вспыхнули алым.
– Следы пальцев, – сказала Наташа. – Нападавший схватил его за шею.
Хилл кивнула.
– Токсин действует быстро и приводит к смерти при гораздо меньших дозах, чем та, которую ввели жертве. Это вещество, несомненно, стало бы причиной его смерти, если бы он к тому времени уже не был мертв.
– Как такое может быть? – спросил Стив.
– Клеточная структура его организма оказалась нарушена, – ответила Хилл.
– Нарушена? Поясните, пожалуйста.
– Из каждой клетки в его теле высосали всю жидкость, до последней капли, – сказала она. – И сделали это с особой жестокостью, разрывая клеточные мембраны. Его убивали клетка за клеткой.
– Но как это сделали? – спросил Стив.
– Мы не знаем, – ответила Мария. – Если заморозить живое существо, а потом дать ему оттаять, получится похожий результат.
– Ему не было холодно, – сказала Наташа. – На самом деле его кожа на ощупь казалась горячей. И никакого пара я не видела.
– Криминалисты пока работают с телом, – сообщила Хилл. – Надеюсь, они что-нибудь выяснят.
– И я надеюсь, – кивнула Наташа.
– Табличка, о которой речь, – произнес Стив, – она ценная?
Мария пожала плечами:
– Не знаю. Необычный артефакт. Но мы никогда не предполагали, что из-за нее произойдет нечто подобное. ЩИТ отыскал и пометил сотни артефактов по всему миру, которые демонстрируют странные радиационные или энергетические характеристики. Мы не можем взять их в работу все разом, а если бы попытались, только привлекли бы нежелательный интерес. Мы занимаемся теми предметами, которые несут явную и недвусмысленную угрозу. Остальные пока не трогаем.
– Эта табличка хранилась с 1921 года в специальной коллекции, – продолжила она после недолгого молчания. – Обнаруживший ее археолог заключил, что это, вероятно, подделка, о чем и сообщил в единственной опубликованной статье об этом артефакте. Когда на прошлой неделе ее украли, была объявлена тревога «низкого» уровня. Мы обратились к агенту Романофф.
Мария развернула схему здания.
– Внизу, на первом этаже, ждали наши сотрудники, – пояснила она. – Впрочем, они ничего не успели сделать. Нападавшие воспользовались для входа и выхода телепортом. До сих пор мы не привлекали к заданию людей со сверхспособностями. Никто не ожидал, что ради украденной древней таблички будут задействованы такие силы. Погибший торговал главным образом высококлассными артефактами. По нашим данным, у него не было связей ни с одной из крупных преступных организаций.
– Мне кажется, в прошлом он вел дела с Уилсоном Фиском, – сказала Наташа.
– Нам об этом ничего не известно.
– А что насчет Козерога? – спросил Стив.
– Я связалась со своими источниками, – ответила Наташа, – и его описали мне как «тень», которая работает с другими подобными «тенями». Предположительно, имеет отношение к организации настолько секретной, что, по мнению специалистов из КГБ и ЦРУ, она никогда не существовала или прекратила свое существование лет сто назад.
– Какая таинственность, – хмыкнул Стив. – И все же они убили кого-то и сделали это среди бела дня.
– Возможно, – ответила Хилл. – Или, быть может, все это дымовая завеса. Нас пытаются отвлечь от чего-то более важного. Мы отправили сотрудников на сбор информации. Если есть тени, значит, кто-то их отбрасывает.
– Что будем делать? – спросил Стив.
– Мы знаем, что Козерог находится на Тайване, – напомнила Наташа. – Или был там, во всяком случае. Я бы хотела начать оттуда. Посмотрим, смогу ли я выследить его… или ее.
– Над этим уже работают наши люди, – возразила Хилл. – Менее… заметные персонажи. Когда решим, что Мстителям пора подключиться к расследованию, мы вам сообщим.
Наташа слегка нахмурилась, но все же кивнула:
– Разумное решение. Но если вы что-нибудь выясните, буду признательна за информацию.
Хилл согласилась:
– Конечно.
Глава 5
– Сэр, позвольте обратиться.
– В чем дело, Джарвис? – рассеянно спросил Тони Старк.
Он был очень занят – сосредоточенно перенастраивал системы жизнеобеспечения костюма Железного Человека. Охлаждающая установка после недавнего сражения выдавала лишь двадцать процентов мощности, и это могло привести к смерти. Костюм генерировал много тепла, поэтому, чтобы системы работали бесперебойно в течение продолжительных периодов времени, было совершенно необходимо остужать все компоненты без промедления. Тони вовсе не улыбалось свариться заживо в этой консервной банке.
