Мэттью Полли "Брюс Ли. Я никогда не сдамся"

Брюс Ли. Я никогда не сдамся
Мэттью Полли

Иконы спорта
Прожив всего 32 года, Брюс Ли смог завоевать сердца миллионов поклонников по всему свету. Его имя стало нарицательным, фирменные трюки не могут повторить до сих пор, а физические достижения вызывают восторг. Все благодаря трудолюбию, истинному мастерству и незаурядной харизме.

Книга повествует о тяжелой судьбе Брюса Ли, его неутомимом стремлении к постоянному саморазвитию и выходу за пределы собственных возможностей.

Одержимость делом, преданность своим идеям и феноменальная тяга к знаниям привели его на народный пьедестал: даже сейчас Брюс Ли остается самым популярным человеком в Китае.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Мэттью Полли

Брюс Ли. Я никогда не сдамся

Для M.C.

Пусть твои мечты будут большими.

И в память о моем отце,

Докторе Ричарде Полли (1942–2017).

«Кто мир познал, тот мудрости достиг,

А кто познал себя – достиг и просветленья».

    Лао Цзы

Matthew Polly

Bruce Lee: A Life

© 2018 by Matthew Polly

© Simon & Schuster, Inc

© Копылов Р.С., перевод на русский язык, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Брюс Ли

Толпа около похоронного зала в Коулуне. Похороны Брюса Ли в Гонконге, 25 июля 1973 года (Фото Дэвида Тедмэна)

Стив Маккуин кладет свои перчатки в гроб Брюса. Слева Джеймс Коберн; справа сидят Линда, Шеннон и Брэндон Ли. Похороны в Сиэтле, 30 июля 1973 года (Фото Bettmann/Getty Images)

Пролог

История двух похорон

Вечером 24 июля 1973 года толпа скорбящих начала собираться за пределами похоронного зала в Коулуне в ожидании церемонии, назначенной на 10 утра следующего дня. По мере приближения назначенного часа их число ширилось и множилось, и вот уже более пятнадцати тысяч жителей Гонконга стояли за баррикадами полиции, наблюдали с балконов или смело взбирались на знаменитые городские неоновые вывески, чтобы в последний раз взглянуть на своего кумира. Пять дней назад Брюс Ли умер, ему было тридцать два. Дополнительные отряды полицейских – несколько сотен – сдерживали толпу. В шортах и рубашках с короткими рукавами цвета лайма, черных туфлях, носках и кепках полицейские выглядели как бойскауты-переростки, отправившиеся в летнюю поездку.

Газета «Саут Чайна Морнинг Пост» назвала все происходящее «карнавалом». Когда люди в толпе замечали, что кто-то из звездных друзей Брюса входит в похоронный зал, они хлопали в ладоши и кричали. Знаменитости – в солнцезащитных очках, скрывающих слезы от посторонних – все прибывали и прибывали, желая отдать дань уважения человеку, который нанес киноиндустрию Гонконга на мировую карту: Ши Кьен, злодей в фильме «Выход дракона»; Нэнси Кван, звезда «Мир Сьюзи Вонг»; Нора Мяо, многолетняя партнерша Ли; поп-певец Сэмюэл Сюй, друг детства; Ло Вэй, который был режиссером в двух фильмах с Брюсом. Одной из немногих звезд, пропустивших церемонию, стала Бетти Тинг Пэй, в квартире которой и скончался Ли. К большому разочарованию толпы, Бетти предпочла остаться дома. Как сообщалось, актриса находилась под действием сильных успокоительных. Вместо этого она отправила венок с надписью «Брюсу от Тинг Пэй». Рядом с венком заплаканный шестилетний мальчик положил букет цветов с простым сообщением «От маленького поклонника».

«Для множества почитателей, которые ждали всю ночь, самым печальным эпизодом стало прибытие Линды, жены Ли», – сообщает «Чайна Мэйл». К тротуару подъехал черный «Мерседес». Рэймонд Чоу, партнер Ли по бизнесу и глава студии «Голден Харвест», открыл дверь и подал руку Линде. Она была одета во все белое – принятый в Китае цвет для траура: белое двубортное пальто до колен, белые брюки и белая водолазка. Ее светло-каштановые волосы были коротко подстрижены. Большие круглые солнцезащитные очки скрывали покрасневшие глаза. Она казалась на последней стадии истощения, как будто не ела очень долго. Опираясь на руку Рэймонда, Линда с помощью сотрудников «Голден Харвест» протиснулась через толпу, которая облепила вход. «Снаружи была страшная давка, – позже сказала Линда. – Я вспоминаю кадры из кинохроники похорон Рудольфа Валентино[1 - Американский актер итальянского происхождения, который, как и Брюс Ли, умер в молодом возрасте на пике славы. Считался секс-символом эпохи немого кино. Смерть Валентино вызвала такой резонанс, что несколько поклонниц даже покончили с собой. На улицах Манхэттена собралось около ста тысяч людей, чтобы проститься с кумиром. Закончилось все массовыми беспорядками и потасовками с полицией.]».

Пятьсот знаменитостей, присутствующих на похоронах, замолчали, когда в зал вошла двадцативосьмилетняя вдова. В передней части зала располагался алтарь с фотографией Брюса в солнцезащитных очках (размером она была с киноафишу), окруженной лентами, цветами и надписью на китайском: «Звезда погружается в море искусства». Перед снимком горели три палочки благовоний и две свечи. Стены были увешаны тысячами посвящений – китайской каллиграфией на полосках белого шелка.

Рядом с венком заплаканный шестилетний мальчик положил букет цветов с простым сообщением «От маленького поклонника».

Перед алтарем Рэймонд и Линда трижды поклонились, а затем Чоу проводил ее к местам, предназначенным для семьи. Питер, старший брат Брюса, и его жена Юнис Лам почтительно встали. Линде помогли снять модное пальто до колен, и надеть белое траурное одеяние с капюшоном, сшитое из грубой джутовой ткани, в соответствии с китайскими традициями. Двоих детей, восьмилетнего Брэндона и четырехлетнюю Шеннон, привели через боковой вход; они были одеты в такую же белую мешковину. На голове Брэндона была повязана белая бандана. Шеннон, слишком маленькая, чтобы понимать происходящее, весело играла, а Брэндон зло оглядывался по сторонам.

Китайская группа завела традиционную похоронную песню, похожую на «Старую дружбу»[2 - Auld Lang Syne – шотландская песня, написанная в 1788 году на слова Роберта Бернса. По традиции, в англоязычных странах ее поют сразу после наступления Нового года. Дословно на русский переводится как «Старое доброе время», но более распространена версия «Старая дружба» в переводе Самуила Маршака.]. В комнату внесли бронзовый гроб Брюса – его стоимость составила 40 тысяч долларов. Верхняя часть была открыта. Внутри было установлено защитное стекло, которое препятствовало любой попытке прикоснуться к Ли. Линда одела своего мужа в синий китайский наряд, в котором он снимался в фильме «Выход дракона». Наряд был очень удобным, поэтому Брюс любил носить его дома. Под стеклом лицо Брюса выглядело серым и перекошенным, несмотря на большое количество макияжа. Друзья по очереди подходили к открытому гробу, чтобы увидеть Брюса в последний раз. Фотокорреспонденты толкались между приглашенными гостями, выбирая лучший ракурс для снимка; многие просто поднимали фотоаппараты над головой и яростно щелкали затвором. Когда Линда шла к гробу мужа, она выглядела душераздирающе близкой к срыву. Закрыв лицо дрожащей рукой, она расплакалась. «Это было страшное время», – признавалась она позже друзьям.

Когда поклонники Брюса увидели, что катафалк отъезжает, от горя они словно впали в безумие. Триста полицейских, стоявших вокруг похоронного зала, вынуждены были взяться за руки и образовать живую цепочку, чтобы сдержать бушующую толпу. В конце концов было вызвано подкрепление, чтобы вытаскивать женщин и детей из-за ограждения, иначе их бы попросту раздавили. Старики плакали, молодые девушки падали в обморок, множество людей было госпитализировано с шоковым состоянием и незначительными травмами. «Это было ужасно», – вспоминает Питер Ли. Несколько часов спустя полицейские с громкоговорителями все еще продолжали патрулировать улицы, призывая людей разойтись по домам.

Многие скорбящие отказывались уходить, потому что понимали: они были рядом со своим кумиром в последний раз. Таблоиды Гонконга со злостью сообщали, что Линда собирается похоронить мужа в Америке, что делало невозможным посещение могилы для рядового китайского фаната. «Ориэнтал Дэйли», вышедшая под заголовком «Тело Ли завтра отправляется в Америку», писала следующее: «Линда стояла на своем в некоторых вопросах относительно смерти Ли. Очевидно, она затаила обиду на кого-то. С самого начала Линда хотела отправить тело Ли в Америку для вскрытия, но уступила из-за юридических ограничений. Однако тело будет отправлено в Америку для захоронения».

При жизни Брюс Ли стремился оседлать и Восток, и Запад. После смерти от Брюса осталось лишь одно тело, поэтому его западной вдове пришлось выбирать сторону света. Она выбрала свой родной город. «Я решила похоронить Брюса в мире и покое Сиэтла, – объясняла Линда. – Думаю, что самые счастливые его годы прошли в Сиэтле, и я собиралась вернуться сюда для того, чтобы дети росли именно здесь». В Сиэтле Линда выросла, училась и влюбилась в Брюса Ли.

У ее родного города было дополнительное преимущество: в отличие от массовой одержимости в Гонконге, Сиэтл был тихим местом. В Азии Брюс был популярнее «Битлз», но в Америке «Выход дракона» еще не был запущен в прокат. Здесь Брюс был малоизвестным актером сериалов, смерти которого посвятили лишь горстку некрологов. В некоторых из них были допущены вопиющие ошибки. К примеру, в «Лос-Анджелес Таймс» писали, что Линда «родилась в Швеции», а также совершили промах в стиле «все они на одно лицо», назвав Брюса «героем таких фильмов, как «Пять пальцев смерти»[3 - Популярный фильм с Ло Ле в главной роли, снятый гонконгской студией «Шоу Бразерс» (прим. автора).]. Чтобы обеспечить в Сиэтле спокойные похороны, Линда отправила телеграмму руководству «Уорнер Бразерс», настаивая на «тихой и уединенной службе без какой-либо огласки».

Билеты на имя Линды и Брюса до Нью-Йорка, купленные «Уорнер Бразерс» (Брюс должен был участвовать в «Вечернем шоу Джонни Карсона»), были обменяны на перевоз тела Ли и переезд его семьи в Сиэтл. В четверг, 26 июля, Линда с детьми отправились в аэропорт Кайтак, где они сели на рейс № 4 авиакомпании «Нортуэст Ориент Эйрлайнс». С ними также полетели Эндрю Морган, которому было поручено организовать и оплатить похороны от имени «Голден Харвест», Чарльз Лок, оператор из Китая, документировавший события для фильма, и Ребу Сюй, лучшая подруга Линды. «Она помогала мне не сойти с ума. Не знаю, что бы я без нее делала, – говорит Линда. – Как только мы поднялись на борт, я тут же заснула и спала как убитая – мой мозг наконец отключился».

В то время как старший брат Брюса, Питер, жил в Гонконге, остальные члены семьи – младший брат Роберт, старшие сестры Агнес и Фиби и мать Грейс Хой – последовали за ним в Америку. Они встречали Линду с детьми в аэропорту Сиэтла. Рыдающая Грейс стиснула Линду в объятиях и отказывалась отпускать.

Эндрю Морган встретился с директором похоронного бюро «Баттерворт» на Ист-Пайн-стрит, 300. Они обсуждали, какой участок приобрести на кладбище Лейк Вью.

– Вы хотите похоронить его с такими же, как он? – спросил директор.

– Что вы имеете в виду?

Директор глубоко вздохнул, посмотрел направо, затем налево и прошептал:

– У нас есть участок для китайцев.

– Да неужели? Покажите мне.

Китайское кладбище представляло собой небольшой изолированный сектор рядом с сараем для инструментов. Кладбище же для белых, по словам Моргана, было «размером с Арлингтонское». Эндрю остановился на последнем, выбрав место под большими деревьями с прекрасным видом на гору. «Я купил два участка, расположенных рядом. Один для Брюса, другой для Линды, – вспоминает Морган. – В тот же день я встретился с Линдой в доме ее матери и сказал: «Надеюсь, ты не против, что я купил два места».

Похороны в Сиэтле состоялись в понедельник, 30 июля 1973 года. В отличие от Гонконга, к бюро пришли менее двух десятков поклонников и лишь несколько репортеров. Внутри набралось под сотню родственников, друзей и бывших учеников, в том числе и Джесси Гловер. Джесси, афроамериканец, росший в Сиэтле 50-х годов, был одержим боевыми искусствами, однако не мог найти кого-то, кто захотел бы работать с черным студентом. Брюс был первым учителем кунг-фу в Америке, который принимал студентов независимо от расы или этнической принадлежности. На протяжении многих лет Джесси и Брюс были близки, словно братья. «Я не мог сдержать эмоции, которые рвались наружу, – говорит Джесси. – Я сломался и заплакал, как ребенок».

Из Лос-Анджелеса прилетел контингент голливудских приятелей Брюса: Тед Эшли, председатель «Уорнер Бразерс», Джеймс Коберн и Стив Маккуин. Появление Маккуина, который обычно избегал похорон, удивило всех. «Я заботился о Брюсе, – объяснил Стив. – Мне хотелось попрощаться с другом».

В своей траурной речи Тед Эшли сказал: «За тридцать пять лет в киноиндустрии я никогда не знал кого-либо, кто желал бы совершенства сильнее и прилагал бы к этому больше усилий, чем Брюс. Это можно рассматривать как сожаление: Брюс ушел в самом начале осознания того, что он добьется успеха. Я чувствую печаль, которая смешивается с пониманием того, что пусть он и не взобрался на эту лестницу, но, по крайней мере, вступил на нее».

Вместо традиционной траурной музыки Линда выбрала записи любимых песен Брюса: «Мой путь» Фрэнка Синатры, «Невозможная мечта» Тома Джонса и «А когда я умру» в исполнении группы Blood, Sweat and Tears. В своей речи Линда сказала, что текст последней песни соответствовал философии Брюса. «Когда я умру, когда уйду в мир иной, вместо меня в этом мире появится дитя, чтобы продолжилась жизнь».

Линда, которая в родных стенах выглядела уже гораздо менее потрясенной, продолжила: «Брюс верил, что один человек представляет все человечество, вне зависимости от того, где он живет – на Востоке или где-то еще. Он считал, что человек изо всех сил пытается найти жизнь снаружи, не понимая, что жизнь, которую он ищет, находится внутри него самого. Душа – это эмбрион тела человеческого. День смерти – это день пробуждения. Дух продолжает жить». Добавив собственную точку зрения, она подытожила: «Когда наступит наш день пробуждения, мы снова с ним встретимся».

После службы присутствовавшие по очереди подходили к телу Брюса. Гроб был покрыт белыми, желтыми и красными цветами, которые образовывали символ Инь и Ян из даосизма. «Когда я заглянул в гроб и увидел бледное подобие того, что раньше было Брюсом, я ощутил дикий гнев и острую необходимость что-то ударить», – вспоминает Джесси Гловер.

Надгробие Брюса было вручную высечено в Гонконге и доставлено в Сиэтл. По указаниям Линды каменщик поместил фотографию Брюса вверху надгробия, а под ней выгравировал его имя на английском и китайском языках, а также даты рождения и смерти. 27 ноября 1940 – 20 июля 1973. Линда также захотела сделать надпись «Основатель Джит Кун-До». У основания мастер установил открытую книгу, высеченную из мрамора. На левой странице – даосский символ Инь и Ян; на правой – слова «Твое вдохновение продолжает вести нас к нашему личному освобождению».

Гроб несли Стив Маккуин, Джеймс Коберн, инструкторы Джит Кун-До Таки Кимура и Дэн Иносанто, младший брат Роберт Ли и Питер Чин, друг семьи из Лос-Анджелеса. Около могилы Джеймс вышел вперед и произнес последние слова: «Прощай, брат. Для меня было большой честью разделить этот отрезок времени с тобой. Как друг и учитель ты объединил все мои «я» – физическое, духовное и психологическое. Спасибо. Покойся с миром». После этих слов он снял белые перчатки, в которых нес гроб, и бросил в открытую могилу. Остальные последовали его примеру.

Брюс верил, что один человек представляет все человечество, вне зависимости от того, где он живет – на Востоке или где-то еще.

Линда встала и быстро поблагодарила всех за то, что они пришли. Грейс Хой, на которой было синее пальто на пуговицах и темные солнцезащитные очки, была настолько убита горем, что, если бы не помощь двух родственников, она не смогла бы покинуть кладбище самостоятельно. Толпа редела, все возвращались к своим автомобилям. Последним остался Джесси Гловер. Когда пришли рабочие, чтобы засыпать могилу, Джесси взял одну из лопат и прогнал их. Это было очень по-американски: черный мужчина, по лицу которого катятся слезы, засыпает могилу китайца на белом кладбище. «Мне показалось неправильным, что Брюса будут закапывать руки незнакомцев», – вспоминал Джесси.

Родители Брюса Ли, Грейс Хой и Ли Хой Чен. 1950-е годы (Фото Дэвида Тедмэна)

Закулисье: Ли Хой Чен держит младенца Брюса, лицо которого раскрашено в традициях кантонской оперы. Декабрь 1940 года (Фото Дэвида Тедмэна)

Действие I

Маленький дракон

«Каждая способность должна развиваться в борьбе»

    Фридрих Ницше