– Тут и там, – загадочно ответил офицер.
Княжна понимала, что внук вынужден умалчивать определенные вещи, но он никогда не врал ей.
– Совсем забыл старую тетушку!
– Скажете тоже! Тетушка, вы выглядите с каждым разом моложе…
– Льстец! – Старушка легонько ударила его веером. – Ты не пришел на бал, – добавила она с укором.
– К сожалению, не мог, но сейчас восполню это, – заверил он.
– В смысле?
– Я хотел попросить вас, тетушка, организовать маленький раут.
– Раут? С каких пор тебя привлекают такие развлечения?
– Не привлекают, но нужно разузнать… ситуацию. Поэтому я бы хотел, чтобы вы пригласили несколько нужных людей. Не знаю, придут ли они, поскольку это очень специфические люди, однако…
– Никаких певичек и танцовщиц! – предупредила княжна. – И что значит «не придут»?! Ко мне?
Офицер с трудом удерживал серьезное выражение лица, княжна была невероятно чувствительна на пункте своего общественного положения. И правда, вероятность того, что кто-то отклонит ее приглашение, равнялась нулю. Ну, может, за одним исключением.
– Никаких танцовщиц! – сразу пообещал он. – Только серьезные люди. Несколько магов и алхимиков. Местные сливки общества. К тому же некий Олаф Рудницкий, но с ним могут быть проблемы…
– Поляк?
– Да, однако дело не в национальности. Это гордый человек, боюсь, он может принять приглашение за проявление… как бы это сказать? Благодарности. И вежливо его отклонить. Но мне очень нужно его присутствие.
– Благодарности? И за что? – Старушка нахмурила брови. – Не знала, что у тебя есть какие-то знакомства в Варшаве?
– Это очень свежее знакомство. Короче говоря, господин Рудницкий спас мне жизнь. Несколько дней тому назад в анклаве.
– Господи, что ты там делал?!
Самарин развел руками в многозначном жесте, но видя, что тетка и дальше ожидает пояснений, неохотно ответил:
– Это одно из тех дел, о которых я не могу говорить.
– А, из тех… – Княгиня неодобрительно поджала губы. – Ну хорошо, расскажи мне о своем друге. Как я понимаю, мне придется пригласить его лично.
– Боюсь, что именно так. Он шляхтич, на гербе ястшембец, не знаю, что он делал раньше, но где-то с пару лет занимается алхимией. Содержит аптеку. Из того, что я понял, дела идут успешно.
– Ястшембец… – задумчиво произнесла княгиня. – Интересно. Самарины тоже имели ястшембец на гербе от польской шляхты, хотя со временем претерпели значительные изменения в геральдике.
– Да, я знаю, – признал офицер. – Потому я называю его кузеном. О нет! Не бойтесь, он точно не будет претендовать на звание нашего кровного родственника. Это только шутка. А господина Рудницкого не особо волнуют люди с высоким социальным статусом. Случайно я подслушал, как он объяснял своей служанке, какое место я занимаю среди аристократов.
– В смысле? Граф Самарин…
– Вы не поняли. Он сравнил меня с карликовым пинчером…
– Что?!
Старушка ошарашенно уставилась на внука: мужчина веселился, но она не сомневалась, что в любой другой ситуации он бы воспринял ситуацию как оскорбление и отплатил бы шутнику чем-то большим, чем пощечиной.
– Понимаете, тетушка, он не хотел меня обидеть, а только успокоить служанку. Он не знал, что я подслушиваю. К тому же, боюсь, титул моей тетушки его не сильно впечатлит, а вот улыбка…
– Льстец! – повторила старушка. – Нечто такое могло быть правдой лет сорок, хотя нет, лет тридцать назад, но не сейчас.
– Ну почему же!
– Расскажи про него еще, – попросила она. – И самое важное: как он выглядит?
– Ну… – неуверенно начал Самарин. – Средний рост и фигура. Лицо… ну я не знаю… тоже среднее…
– Сашка!
– Ну правда, я его специально не разглядывал. Может, вы спросите меня про цвет глаз господина Рудницкого?
– Спорим, если бы речь шла про экзотическую танцовщицу, ты бы запомнил не только цвет ее глаз, а и размер бюста, – съязвила княгиня.
– Touchе! – завопил Самарин, схватившись за сердце. – Как вы меня хорошо знаете…
– Знаю, знаю, негодник! Ну хорошо, расскажи про пинчера.
Самарин передал подслушанный разговор, идеально имитируя голос и акцент Оконёвой. Через минуту княжна смеялась до слез.
– Интересный молодой человек, – признала она, вытирая глаза платочком. – С удовольствием приглашу его лично.
* * *
Самарин пригубил бокал Grande Cuvеe – тетка заказывала только наилучшие сорта шампанского – и оглядел салон: на вечеринке присутствовали тридцать человек. Ни много ни мало, в конце концов, это не танцевальная вечеринка, где толпа подтверждала социальное положение хозяев. Дамы в вечерних платьях, господа в элегантных фраках или мундирах с орденами. Ну и алхимики. Лысый, ужасно худой и бледный, напоминающий живой труп Марковский, магистр гильдии Серебряного Замка, и господин Потурин, представитель Северного Ветра прямо из Петербурга. Этот был упитанным, с густыми усами, потому напоминал старого моржа.
Рудницкий, о чудо, держался на расстоянии от коллег по отрасли и делил внимание между бывшим советником Шуваловым и несколькими молодыми и симпатичными девушками. Они выглядели как только что окончившие Институт Благородных Девиц… Хотя не исключено, что именно так и было: княжне нравилось играть роль свахи. Самарин только надеялся, что объектом манипуляций является Рудницкий, а не он сам…
Притворяясь ординарцем, Матушкин, подсунул ему поднос с закусками. Щедро заставленный поднос. Поскольку никто не брал у него закуски, так как шрам отпугивал гостей.
– Вы должны проследить за кузеном, ваше высокоблагородие, – прошептал солдат. – Кажется, он обратил на себя внимание всех присутствующих дам, и это не нравится некоторым офицерам.
Самарин кивнул и ленивым шагом направился к собравшейся вокруг алхимика группке. К своему удивлению, он заметил, что к словам Рудницкого прислушиваются не только молодые девушки, но и несколько зрелых дам, включая княжну.
– Что вы думаете про мой браслет? – спросила высокая стройная блондинка не старше двадцати лет.
Рудницкий оглядел золотое, усыпанное драгоценными камнями украшение и с улыбкой вернул его хозяйке.
– Все согласно с правилами, мадемуазель, – заверил он. – Тут правильное сочетание сапфира и опала. Оба камня принадлежат к планетарному хору. Ну и сапфиры подходят к вашим глазам, – добавил он любезно.
Девушка захихикала, прикрывая лицо веером.
– Господин Рудницкий, прошу, расскажите нам что-то еще, это очень интересно, – попросила княгиня.
– Согласно старым трактатам, дорогие камни связаны со звездами и планетами, и для украшений мы используем силы, которые они представляют. Однако существуют определенные ограничения. Можно их соединять между собой только в соответствии с правилами.
– И какие это правила?
– Они очень сложные, – признался алхимик. – Поскольку, кроме общих принципов, нужно принимать во внимание индивидуальные особенности, например, знак зодиака, возраст и даже семейное положение особы, которой мы дарим украшения. В основном существует три хора: планетарный, звездный и земной. Нельзя сочетать камни из разных хоров, за исключением жемчуга, который принадлежит к земному хору и может сочетаться с бриллиантами.
– Очаровательно! – воскликнула толстая матрона под пятьдесят. – Значит, возможно, я годами носила украшения, которые приносили мне неудачу?
– Не совсем, мадам. Негативное влияние драгоценных камней началось с прошлого года. С момента появления анклава. Раньше это были только безобидные суеверия.
– И мы теперь должны верить в сказочки про магию драгоценных камней? – фыркнул высокий мужчина в мундире майора.
– Не во все, это точно. Большинство из них – это бред. Но кто знает, какие именно воспринимать серьезно. Однако среди магов и алхимиков существует мнение, что лучше не испытывать судьбу, нося несовместимые драгоценные камни.
– А какие украшения вы посоветовали бы для замужних? – кокетливо спросила какая-то из дам.
– Только рубины, мадам. С давних пор считается, что ношение рубинов способствует верности и постоянству чувств. К рубинам подходят опалы, аметисты, бирюза, сапфиры и бриллианты.
Через минуту столик, за которым сидел Рудницкий, напоминал прилавок ювелира: большинство дам хотели знать мнение алхимика о своих драгоценностях. Их мужья следили за этой суматохой с неприкрытым беспокойством – не нужно быть ясновидцем, чтобы предвидеть, что негативная оценка может иметь далеко идущие последствия для семейного счастья и мужниных кошельков…
Тем временем разгневанный холодной отповедью майор направился к буфету. Большинство военных двинулись за ним. Самарин без удивления заметил, что они собрались возле вазы с пуншем. Похоже, они воспринимали алкоголь как обезболивающее. К сожалению, большинство из них были уже подшофе, так что еще бокальчик – и начнутся проблемы. Матушкин, слоняющийся между офицерами, подозвал Самарина едва заметным жестом.
– …от них вечные проблемы, – разглагольствовал майор с красным лицом. – Что не восстание, так требования большей автономии. А этот алхимик выглядит подозрительно. Хорошо, если ничего не потеряется после этого сеанса, – язвительно добавил он.
Спутники грубияна, кроме щуплого капитана с седыми волосами, разразились одобрительным смехом. Капитан смерил майора презрительным взглядом, но удержался от комментариев.
– Господа офицеры… – негромко произнес Самарин.
Хоть и в гражданской одежде, он без труда привлек внимание присутствующих. Несколько военных вытянулись почти по стойке смирно, другие стали серьезными, и только виновник этой шумихи смотрел на него исподлобья.
– Еще один чертов гражданский, – пробубнил он. – В чем дело?
– Ну… – прикинулся задумавшимся Самарин. – Коротко говоря, мне не нравится ваше поведение, майор. Я не люблю мужчин, которые не умеют пить, а также нахалов и дураков, и все эти термины точно описывают вас. Мне объяснить, или и так понятно?
На лице майора появилась самодовольная ухмылка, он принял Самарина за легкую жертву.
– Может, вы сначала представитесь, – предложил майор. – Вы понимаете, что бросить вызов можно только аристократу, а буржуазное быдло я просто бью по морде.
– Господин майор! – попытался его утихомирить капитан. – Так нельзя! Княжна не пригласила бы особу, недостойную уважения.
– Но этот алхимик здесь! – возразил мужчина. – Я жду! – кинул он Самарину.
– Александр Борисович Самарин. – Полковник слегка кивнул.
– Родственник княгини?
– Она моя двоюродная бабушка. А сейчас ваша очередь представляться.
– Завьялов Николай Сергеевич. И, ради уважения к нашей хозяйке, позвольте принести свои извинения.
– Боюсь, это невозможно, вы оскорбили моего друга, господина Рудницкого. К тому же благодаря таким, как вы, нас, русских, считают хамами и дураками.
Завьялов стиснул зубы и вылил на Самарина остатки пунша в бокале. Полковник молча вытер лицо, стараясь не выказать удовлетворение. Было очевидно, что рано или поздно кто-то попытается убить Рудницкого, хотя бы потому, что тот не хранит тайны анклава. Все другие алхимики или мало знают, или не собираются делиться информацией. А Самарину требовалась каждая крупица знаний. В этой ситуации нужно было преподать урок всем нынешним и будущим врагам Рудницкого. Суровый урок. А также удивляло поведение и самого Завьялова: если бы майор был пьяницей и хамом, княгиня никогда бы не пригласила его. И она жила довольно долго в Варшаве, чтобы ориентироваться в ситуации. Так что либо у него был плохой день, либо он выполнял задание. Задание, заказанное кем-то, кто очень хочет, чтобы секреты варшавского анклава не вышли наружу…
– Мои секунданты придут утром, – холодно проинформировал он.
– Ох, решим как-то, – пробормотал Завьялов. – А тем временем, раз я все равно ругаюсь с княгиней, я выскажу алхимику все, что о нем думаю.
Самарин вздохнул и дал пощечину майору.
– А теперь, наконец, я привлек ваше внимание? Прежде чем вы что-то кому-то выскажете, я требую от вас сатисфакции. Вы меня хорошо поняли?
Завьялов замахнулся кулаком, но два офицера схватили его за руки.
– Не здесь! И не сейчас! – резко кинул седой капитан.
– Значит, утром, – процедил сквозь зубы майор.
– Господа? Что тут происходит? – властно спросила княгиня. Очевидно, стычка привлекла ее внимание.
– Небольшое недоразумение, тетушка. Господин майор уже уходит. Понимаете, похоже, ему не пришелся по душе этот отличный пунш.
– Княгиня… – поклонился Завьялов.
Через секунду они остались одни, майор вместе с большинством офицеров оставил салон.
– Александр Борисович! – зловеще произнесла княгиня.
– Ничего серьезного, – примирительно ответил Самарин. – Майор перебрал алкоголя и начал шуметь. Я решил вмешаться, до того как другие гости заметят, в каком он состоянии.
– Перебрал с алкоголем? Никогда не слышала, чтобы он напивался. Или шумел. Будь осторожен, Сашка. Завьялов считается первоклассным фехтовальщиком и отличным стрелком.
– Буду, однако не думаю, что до этого дойдет, он извинится, как только протрезвеет, – соврал Самарин. – Кто бы хотел обидеть самую прекрасную княгиню в стране?
– Так или иначе, будь осторожен, – повторила она, игнорируя лесть. – У меня только один внук.
* * *
Самарин допил утренний кофе, взял еще одну газету из аккуратно сложенной стопки. Он невольно улыбнулся, читая объявления.
– Послушай, – кинул он Матушкину. – «Две молодые шалуньи познакомятся с такими же господами для совместных шалостей. Объявление под «Близнецами». Как тебе?
– Эти женские фантазии! – тоскливо вздохнул солдат. – Сразу видно, что это Варшава… Идут! – добавил он уже совсем другим тоном.
– Наконец-то, – буркнул полковник. – Я думал, что буду ждать до полудня.
