– Эн, – Вечный прищурился.
– Мартин.
– Надеюсь, ты не по мою душу?
– У тебя есть душа?
– Ха-ха. А у тебя?
– Мне просто скучно. Я хочу веселья. И, кажется, ты один из немногих, кто меня не боится, и единственный, у кого сегодня весело.
– Не убивай никого, Эн. Это плохо скажется на моей репутации добродушного хозяина, твое появление и так вызвало нехорошее оживление. Я даже тут слышу перешептывания. Страх и отчаянное желание, ах, какая прекрасная гремучая смесь! От тебя всегда так великолепно пахнет опасностью.
Мартин втянул воздух сквозь зубы и щелкнул языком. Он был веселым парнем, за что его и ценили. Он мог достать все, что нужно, а своим легким характером создал себе славу беспутного и безобидного Вечного, хотя это совсем не соответствовало истине. Он был очень опасен, а еще не гнушался доносами тем, кто лучше платит.
– Что хочет королева? Может, «девственника» в этот раз?
Эн поморщилась и легла, как с ней обычно бывало при любом удобном случае. Она запрокинула руку под голову и лениво потянулась к пачке сигарет на столике.
– Вымочены в крови?
– Ну а что же я, ребенок – пустышку сосать? – Мартин заливисто хохотнул.
Эн затянулась, глядя в потолок. Она чувствовала, как на танцполе прыгают разгоряченные тела, слышала стук сердец.
– Как ты, Эн? Что нового в империи эрла?
Эн усмехнулась.
– Все то же самое. Он самое могущественное существо во Вселенной, и тебе не захочется стать ему врагом. Кстати, когда будешь докладывать, что я тут делала, не рассказывай папочке, что я курила.
– У кого-то начинает развиваться чувство юмора? Не узнаю тебя, Эн.
Мартин улыбнулся и, оттолкнув блондиночку, пересел к Эн. Она подвинулась и закинула ноги на его колени. Он осторожно провел по ее бедру и тут же остановился, когда Эн пережала ногой ему руку.
– Понял. Не сегодня! Иди в комнату вниз и налево. Там обнюхавшиеся модели. За мой счет.
Эн протянула руку к пепельнице, бросила окурок, легко поднялась.
– Ты всегда знаешь, что нужно, Мартин.
– За моим диваном второй вход, чтобы не идти через зал. Ты и так привлекаешь слишком много внимания. Седьмая комната свободна. Выбери любого или любую и нажми кнопку вызова, мой человек выведет, кого надо.
– Помню.
Пока Мартин устраивался поудобнее с той же блондиночкой, Эн проскользнула в дверь в углу и спустилась в длинный коридор со множеством комнат. В первых двух комнатах сидели Сосуды. За ними располагались комнаты общего пользования, для вип-клиентов были отдельные кабинеты. Она подошла к стене, взглянула в небольшое отверстие, рассматривая людей. Выпендрежный блондин-красавчик – явно гей. Девица в углу – красивая, холеная, с длинными ногами, – как раз в ее вкусе. Эн уже было приняла решение, как ее привлекло движение и еле уловимый аромат полыни. На диване у стены сидел парень с пышной гривой светло-рыжих волос. Эн вздрогнула, мысленно потянулась к нему, он обернулся. Симпатичный, лет двадцать пять максимум, рыжая щетина, красивые губы, нос с горбинкой, серые глаза. Он поправил волосы. Она приняла решение еще по пути в седьмую комнату.
– Приведи мне рыжего, – проговорила она, нажав кнопку, и отошла к столику с напитками.
Когда открылась дверь, запах полыни стал сильнее, а громко стучащее сердце парня Эн услышала бы и будучи человеком.
– Закрой замок.
Щелкнул язычок. Эн налила себе джина, разбавила кровью, не оборачиваясь, спросила:
– Что тебе налить?
– Джин-тоник, моя госпожа.
Голос был хриплым и дрожал от страха. Эн расстроилась, почему-то ей казалось, что он должен быть низким, бархатным, насмешливым. Она тряхнула головой, но медлила оборачиваться. Не глядя, протянула стакан, человек взял его. Наконец, она взгянула на своего «избранника». Не такой высокий, как она представляла. Волосы слишком рыжие. Серые глаза блестят от испуга. «Серые, почему они серые?» – подумала внезапно Эн, сама удивишись своим мыслям.
– Сядь, что ты дергаешься, будто впервые Вечного увидел.
Парень подошел к дивану, сел, попытался томно закинуть ногу на ногу, но тут же неловко переменил позу. Эн с удивлением наблюдала за его потугами устроиться.
– Как тебя зовут?
– Джефф, моя госпожа.
Эн села на подлокотник, закинув руку за спинку дивана.
– Ты сегодня уже отдавал кровь?
– Нет.
– А когда последний раз?
– Ни разу.
«Чертов Мартин, выйду – убью!»
Эн снова посмотрела ему в глаза.
– Тогда какого черта ты сидел в комнате «грешников»?
– Я специально не признался, я разговаривал с теми, кто был в комнате «девственников», об их первых… – он замялся.
Эн засмеялась.
– И тебе не понравился контингент?
Джефф кивнул головой.
– Если бы я не спросила, то могла бы убить тебя… Зачем тебе вообще это нужно?
– Я узнал, что вампиры существуют. – Эн поморщилась, вампиры – это было оскорбительно, никто из их мира никогда так не говорил, «грешники» это знали. – Наверно, трудно представить себе что-то более невероятное. Сначала пришел на пару вечеринок. Честно говоря, я никогда не видел никого прекраснее… При отборе Сосудов наврал и попал сюда, моя госпожа.
– Прекрати называть меня госпожой. Какой-то съезд БДСМщиков. И никогда не говори вампиры, это невежливо.
Джефф испуганно кивнул.
«Интересно, чего он ожидал, что я накинусь на него и отымею прямо у входа, вспоров артерию?»
Эн помолчала, сделала глоток. Отвернулась. На миг вернулась иллюзия, что когда она обернется, там будет кто-то другой. Кто-то не с серыми глазами, кто-то так же пахнущий полынью, только без примеси любого человеческого запаха. Но сердце мальчика билось слишком часто, а дыхание было человеческим, очень взволнованным. Полынь. Почему-то запах не давал покоя, как назойливая мелодия в голове, слова к которой ты не можешь вспомнить. Это было странно.
Эн наклонилась к волосам Джеффа.
– С кем ты обычно спишь, с мужчинами или женщинами?
– Женщинами, моя го…
Джефф осекся, резко поднялся и начал расстегивать рубашку. Эн откинулась на диване и насмешливо посмотрела, как он раздевается. Неловко перетаптываясь с ноги на ногу, Джефф снял рубашку и кинул ее на пол.
– Я ничего не имею против стриптиза, мальчик, но мне кажется, ты пересмотрел фильмов, в которых Вечные возлежат под ореховым кустом со своими жертвами, посасывая кровь из бедренной артерии и одновременно предаваясь страсти. Мне ничего от тебя не нужно, кроме крови и кокаина в ней.
Джефф густо покраснел, потянулся за рубашкой.
– Не надо, – голос Эн стал глубоким, манящим, очаровывающим. Джефф остановился. – Она будет мешать. Сядь рядом.
Джефф сел, застыл. Она наклонилась к его уху, мягко прошелестела:
– Не бойся.
Эн легким движением перекинула ногу и села на колени Джеффу, лицом к нему. Провела пальцами по губам, по шее, наклонилась, вдохнула запах полыни, легко поцеловала его в губы, почувствовала, как Джефф моментально отреагировал на нее. «А может быть, и имеет смысл воспользоваться», – подумала Эн и взяла его за руку. Она провела пальцами по предплечью парня, наклонилась к запястью. Джефф нервно выдохнул, когда у Эн вытянулись клыки. Он дернулся от укуса, но Эн крепко держала его руку. Эн пила, пока не почувствовала, что Джефф начинает тяжелеть и заваливаться. Оторвалась. По ее телу разлилось тепло, легкая эйфория вскружила голову, она откинулась на подушки рядом с Джеффом, потом, вспомнив, порезала себе палец и провела им по укусу. Рана начала затягиваться. Джефф приподнялся, удивленно глядя на свое запястье.
– Полежи тут. Выпей или съешь что-нибудь. Тебе будет казаться, что все в порядке, но это не так. И еще несколько дней будут сниться странные сны. Чаще всего люди приходят сюда именно за этим.
Эн легко поцеловала Джеффа и вышла за дверь, не оглянувшись.
Мартин сидел с новым бокалом в той же позе. Увидев входящую Эн, улыбнулся:
– Все хорошо?
– Он оказался чертовым «девственником», Мартин, твой персонал вообще не понимает, как читать людей.
Эн плюхнулась рядом с ним, отшвырнув назойливую блондинку, которая снова попалась на пути.
– Мартин, эта девка дико раздражает. Давай я избавлю тебя от нее. – Блондинка шарахнулась прочь.
– Тихо, Эн, тихо. Не шали. Она мне нравится. За «девственника» извини. Труп надо убирать или дефлорация была успешной?
– Я была ласковой и нежной, как сама ночь.
Мартин расхохотался:
– Ты? Нежной? Уж я помню, какой нежной ты можешь быть, потом хоть в «аквариум»! – Он вздохнул. – Каждый раз страдаю, что не нужен тебе больше. – Мартин наклонился к Эн, попытался поцеловать ее, она его тихонько оттолкнула.
– Не надо портить отношения отношениями. Одного раза было достаточно.
Эн прикрыла глаза, в ушах приятно шумело, и голос Мартина растворился в манящей ее музыке. Она вышла на танцпол, легко закружилась в танце, позволила ритму захватить себя. Эн не помнила, сколько это продолжалось, лишь почувствовала через стены, что солнце уже очень высоко. Ей было весело, легко, в руке сами собой появлялись напитки, ее кто-то поцеловал. Или это она кого-то поцеловала? Запах полыни. Опять запах полыни. Джефф оказался рядом с ней, бледный, глаза лихорадочно блестят. Что-то шепчет, что? «Не важно». Она улыбнулась ему, оттолкнула. «Почему глаза – серые?» – она сама не поняла, как оказалась на паркинге и села в машину.
Заходящее солнце обожгло ее сквозь спецстекло, но хмель не прошел, кокаин продолжал дурить голову. Эн ехала, сама не понимая куда, наматывая круг за кругом по улицам вечернего города. Наконец спустились сумерки. Эн вышла из машины, втянула воздух. Он пах людьми, их проблемами, их отчаянием и радостью, их жизнью, возможностями, любовью и ненавистью. И над всем этим плыла музыка. Она пошла на звук. Старая церковь стояла с гостеприимно открытыми дверями, охранник в дверях расплылся в улыбке, лишь взглянув на Эн. Она вошла. Запах свечей смешивался с ладаном и полынью, которой все еще пахли ее руки. Эн села в углу, стараясь быть максимально незаметной. Вслушиваясь в латынь, подняла глаза вверх к нервюрам, которые выступали в темноте словно ребра гигантского доисторического животного. Почему-то в голове не прояснялось, хотя уже давно должно было отпустить. Эн закрыла глаза и прислонилась к стене. Слушала чистые звуки, устремлявшиеся к сводам собора. В голове всплыло название – «Аве верум». Она понятия не имела, что знала это. Наконец повисла тишина. Эн открыла глаза – ей пора было возвращаться домой.
В ту ночь она впервые увидела во сне Проклятого.
Глава 2
Широко распахнутые глаза незряче смотрят на нее. Эн сконцентрировалась во сне, чтобы, наконец, что-то услышать или понять. Привычно зафиксировала детали. Кожа обожжена. Весь в крови, язвах, пузырях. Цвет слипшихся в корку волос не разобрать. Откуда-то она знала, что они должны быть на ощупь как шелк. Знала, что глаза должны быть самого невероятного из цветов – темно-лавандовые, и что за один только его взгляд женщины и мужчины готовы были на любые подлости и подвиги. Она знала, как его губы, сейчас покрытые коростой и волдырями, могли изгибаться в улыбке. Легкая усмешка, и короли готовы были упасть на колени.
Эн сконцентрировалась на движении его губ.
– Не верь, – впервые за все это время она слышит хриплый, как карканье, голос. Он кричит и начинает гореть. Лицо превращается в маску.
Эн резко открыла глаза и вздохнула. В дверь стучали.
– Эн! Открой сейчас же! Открой!
Эрик, глава медштаба.
– Открой! Или я позову охрану и вышибу дверь! – Эн знала, что он блефует. Эрик тоже это знал, но он был самодовольным придурком и вел себя соответствующе. Ей страшно надоел шум, так что она встала и открыла ему дверь. Эрик практически ворвался в комнату.
– Что случилось?
– Именно этот вопрос я хотел задать тебе.
«Откуда он узнал? Молчать. Ждать».
Эрик уперся в нее взглядом и только тут заметил, что на Эн ничего не надето. Он нервно сглотнул и буркнул, отвернувшись:
– Оденься.
Эн ухмыльнулась.
– Меня ничего не смущает, Эрик. Это ты врываешься в мою комнату так, будто солнце начало светить даже ночью. Твоя морда с вечера вообще ни разу не добавляет оптимизма!
– Больше уважения! – Эрик аж взвизгнул. – Я доложу эрлу. Ты забылась, ты зависишь от меня, и твое пребывание в группе карателей тоже! Ты – брак, ты сломана, то, что тебя оставили в живых, – исключение, и в моих силах это изменить.
– Попробуй доложить в Совет. – Эн улыбнулась и ушла в душ. Эрик был отвратителен ей с момента пробуждения. Его бегающие глазки, заискивающая перед эрлом улыбка, отношение к ней, как к подопытному кролику. Ее бесило в нем все. Особенно его лаборатория, где она провела месяцы. Она была его крысой в клетке с ярким светом и белыми стенами, так что становилось мучительно больно глазам, даже если сузить зрачки. Эн была мутантом, и уже потому она была вне закона. Она знала, что ее инициатор решил провести над ней опыты. Он не выжил, и она по идее тоже должна была быть мертва. Почему эрл ее помиловал, Эн не знала. Совет не погладил бы его по голове за самоуправство – евгеника была запрещена, а эрл пригрел на груди мутанта. Однажды он признался ей, что она все, что осталось от членов его семьи, и потому он будет сражаться за нее, даже вопреки здравому смыслу и законам.
– Отвечай!
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Эн стояла под теплыми струями воды, закрыв глаза. Голос Эрика был глухим и далеким.
– Ты кричала во сне так, что я услышал, проходя мимо.
