– Это и так, и не так одновременно, – ответил Наполеонов, намекая на то, что Волгина сама когда-то пусть и недолго, но работала следователем и ей вся кухня была известна.
Мирослава кивнула, но Наполеонов не был уверен в том, что кивнула она в знак согласия с его трудностями, однако уточнять не стал.
– И ты примчался, чтобы узнать, что я сегодня принесла в клювике? – окинула она его лукавым взглядом.
– Я знаю, что ты сразу приступаешь к делу, как только заключен с клиентом договор, – не стал отпираться он.
– Ладно, пользуйся моей добротой, – с притворным сожалением вздохнула Волгина.
Шура положил себе на тарелку еще один кусочек пирога и весь превратился во внимание.
– Сегодня я познакомилась с двумя наиболее близкими друзьями Анатолия Мерцалова. И как я предполагаю, – задумчиво добавила она, – других у него и не было.
– И что? – от нетерпения Шура заерзал на кресле.
– Понимаете, мальчики, какая интересная вещь, оба парня уверены, что за Мерцаловым бегала одна девушка, просто проходу ему не давала и даже устроила за ним слежку.
– Если у девушки есть деньги, она могла так поступить, – осторожно заметил молчавший до этого Морис.
– Возможно, но я думаю, что у этой девушки нет лишних денег. Она преподает детям музыку.
– Тогда точно нет, – согласился Наполеонов.
– Но дело даже не в деньгах, сама девушка и ее босс утверждают, что все было с точностью до наоборот.
– То есть?
– Это Мерцалов преследовал девушку, не давал ей прохода и даже пытался похитить ее.
Шура присвистнул и спросил:
– А девица не может сочинять?
– Я так не думаю. К тому же есть свидетели попытки ее похищения. А о преследованиях девушки Мерцаловым знали практически все ее коллеги.
– Они подтвердили это?
– Я пока ни с кем из них не разговаривала, кроме директора школы. Именно она меня сначала обо всем этом проинформировала, а потом я уже узнала то же самое от самой девушки.
– Но перепроверить все-таки не мешает, – задумчиво проговорил Наполеонов.
– При необходимости сделать это несложно. Но я уверена, что девушка и директор школы говорили правду.
– Нестыковочка получается, друзья Мерцалова говорят одно, а сослуживцы Треуховой и она сама – другое.
– Я бы поверил последним… – обронил Морис.
– Почему? С какой стати Мерцалову придумывать всю эту историю?
– Наверное, девушка не захотела с ним встречаться? – спросил Морис.
– Да, все началось после того, как она дала ему от ворот поворот.
– Ну вот, все понятно.
– Что тебе понятно?
– Что друзьям Мерцалов врал, чтобы залечить свое травмированное самолюбие.
– Думаешь?
– Уверен.
– Мачо, привыкший получать все, что желает, рассвирепел и начал пускать дым из ноздрей и рыть землю копытом.
– Типа того, – согласилась Мирослава, невольно улыбнувшись оригинальному сравнению Мориса.
– Я вот только не понимаю, – проговорил Шура, – зачем Мерцалов преследовал девушку, если собирался жениться?
– Экий ты у нас несовременный, – усмехнулась Мирослава, – класс любовниц у нас еще никто не отменял.
– Возможно, возможно, но ты, наверное, не знаешь, кто у нас папа невесты Мерцалова.
– Владелец сети магазинов…
– А кем он был в 90-е годы?
– Этим я и вправду не интересовалась.
– Вот, – Шура постучал пальцем по столу, – а если бы поинтересовалась, то не была бы так уверена в возможностях Толика гулять налево от молодой жены.
– Я так думаю, что Мерцалов-младший был рисковым парнишей и чересчур любвеобильным.
– Так может, его тестюшка и успокоил?
– Сомневаюсь.
– Это еще почему?
– Анатолий просто не успел за столь короткий срок наследить в своей супружеской биографии.
– А эта девушка?
– После того как ему помешали ее похитить, они больше не виделись.
– Но насколько я понимаю, Мерцалов-младший продолжал уверять своих друзей, что она его преследует и следит за ним?
Мирослава кивнула.
– Но кто-то же за ним следил?
Волгина кивнула и проговорила задумчиво:
– Тут два варианта – либо он все сочинял, красуясь перед друзьями, либо за ним действительно кто-то следил, но не Светлана.
– За ним мог следить будущий тесть перед свадьбой.
– Мог, но думаю, что у Духанина имелись в распоряжении спецы слежки, которых Анатолий просто не мог засечь. А если он заметил слежку, значит, следил кто-то менее опытный…
– И кто это мог быть?
– Пока не знаю…
На минуту или две на веранде воцарилась тишина. Было только слышно, как мурлычет Дон и как шумят ветки деревьев в саду.
– Меня еще кое-что смущает, – проговорила Мирослава.
– Что? – быстро спросил Шура.
– Я попросила Мерцалову помочь мне составить список пассий ее сына, и она продиктовала имена, адреса и телефоны. Правда, предупредила, что знает не всех. И все-таки странно, что она ничего не знала об этой девушке.
– Ну, мало ли…
– Друзьям своим Мерцалов рассказывал о ней настойчиво и часто. Оба были с ней лично знакомы.
– Друзья и мать – это разные вещи, – заметил Шура.
– Согласна, но все же, если он рассказывал ей о других девушках…
– Кстати, – заговорил Морис, – я вообще не понимаю, зачем он рассказывал матери обо всех своих любовницах?
Шура пожал плечами.
– Она могла узнать о них и не от сына, – проговорила Мирослава, – насколько я поняла, Антонина Ивановна очень беспокоилась и переживала за своего Толика и, скорее всего, была в курсе его, не могу сказать сердечных, правильнее постельных дел.
– Тоже следила за ним? – воскликнул Наполеонов.
– Необязательно, ее могли информировать их общие знакомые…
– Составляли ей донесения.
– Не утрируй. Информацию можно получить незаметно, просто умело разговорив собеседника на интересующую тему.
– Она настолько умна?
– А ты не заметил?
– Как тебе сказать, – вздохнул Наполеонов, – Мерцалова не производит впечатление дуры. Но когда я с ней разговаривал, она оба раза выглядела буквально убитой горем.
– Что неудивительно.
– А ты не собираешься уточнить у нее информацию об этой девушке?
– Собираюсь.
– Надеюсь, ты дашь мне имена и адреса, которые получила у Мерцаловой?
– Пока нет, – отрезала Мирослава.
– Как так?! – подпрыгнул в кресле следователь. – Разве детективы не должны сотрудничать с полицией?!
– Мы и так с тобой сотрудничаем, но я не хочу, чтобы твои люди наводили шухер раньше времени.
– Это ты так о полиции?!
– Успокойся. Вы же сейчас, насколько я понимаю, отрабатываете версию о происках конкурентов?
– Ну, отрабатываем.
– Вот и работайте. Сам же жаловался, что людей не хватает. А мы с Морисом поработаем над своей версией и, как только потянем за ниточку, проинформируем следствие.
Наполеонов молча смотрел куда-то в сторону.
Мирослава дотронулась до его руки:
– Шур, не дуйся, ты же сам понимаешь, что это разумно.
– Ладно, – вздохнул следователь, – твоя взяла. И тут же, не удержавшись, высказался: – Ты с детства вьешь из меня веревки!
– Не из тебя одного, – весело рассмеялась она.
– Кстати, – спросил он, – от Витьки давно нет весточки?
– Уже больше месяца, – вздохнула погрустневшая Мирослава.
– Ну, значит, занят делом, – похлопал Шура ободряюще подругу по руке.
– Значит, – согласилась она.
Морис знал, что Виктор Романенко был двоюродным братом Мирославы, сыном ее тети Заи, и служил где-то там, непонятно где. Шура был и его другом детства. Вернее, дружили они вчетвером – Мирослава, Виктор, Шура и Люся.
Вот как раз о Люсе Морис вспоминать не любил, а тем более на ночь глядя…
– Скажи хотя бы, какая у тебя версия? – вернулся Наполеонов к интересующей его теме.
– В том-то и дело, что пока у нас нет никакой версии. Я просто пытаюсь разобрать свалявшийся клубок событий, характеров и взаимоотношений…
– И долго ты его будешь разбирать?
