– Сплошная головная боль! – заявил Джонатан.
– Джонатан, я очень рада, что зашла в ваш магазин и познакомилась с такими очаровательными людьми, но, к сожалению, мне уже пора.
– Конечно, конечно! – Он открыл карту и провел пальцем по отпечатанной линии. – Вот здесь вам нужно будет повернуть направо, ехать к поместью через город неразумно, придется пробираться через центр, там такие узкие улицы – не каждый автомобиль протиснется, а двоим разъехаться просто невозможно. Особняк находится на возвышенности, и дорога уведет вас наверх. Вы и мили не проедете, как увидите Эйджвотер-Холл, его вы не с чем не спутаете.
– Спасибо, Джонатан, надеюсь, это не последняя наша встреча.
Глава 4. Эйджвотер-Холл
Эйджвотер-Холл возвышался над небольшим курортным городком Полперро, удобно устроившись среди холмов, усеянных деревьями. Голубые ели, ароматные сосны, усыпанные шишками пихты стояли, обнявшись с пожелтевшими кленами, голыми буками и вековыми дубами.
Габриэлла остановила мерседес возле ажурных кованных ворот и вышла из машины. Она даже не успела нажать на кнопку переговорного устройства, как из нее с характерным треском донесся мужской голос.
– Мэм, это частная собственность, посещение поместья для туристов запрещено, – заученная фраза сказана буднично и, судя по интонации, повторять ее приходится как минимум несколько раз в день.
– Извините, сэр, меня зовут Габриэлла Хилл, и я приехала по приглашению мистера Захарии Денвера.
Ответом ей было молчание. Но уже через минуту ворота медленно начали открываться, а голос по ту сторону устройства проговорил:
– Проезжайте, мисс Хилл.
Подъездная аллея широкой серой полосой сначала уходила вверх, потом плавно сворачивала в сторону полукругом, огибая декоративный пруд, густо поросший зелеными кувшинками, с бьющим в сердцевине многоуровневым фонтаном. Зеленый газон тянулся по всему периметру поместья и на нем то тут, то там располагались изящные клумбы с пестрыми осенними цветами.
Габриэлла остановилась у парадного входа и изумленно ахнула. Да, хозяин букинистической лавки был вне сомнения прав: не восхититься Эйджвотер-Холлом было невозможно!
Огромный особняк с высокими узкими окнами, округлыми балконами, резными балюстрадами и выступающими за фасад здания эркерами производил неизгладимое впечатление. Потемневший от времени серый камень наполнял образ Эйджвотер-Холла аурой загадочности и даже мрачности. А стрельчатые башни, острые шпили крыш и обильно увитое плющом восточное крыло дома многократно усиливали ощущение хмурой притягательности. И только узорчатая вязь лепных гирлянд из волнообразно-свисающих листьев, цветов и лент несколько разбавляла суровую красоту поместья.
Широкая дверь из темного дерева отворилась и на пороге возник представительный мужчина в возрасте. Дорогой костюм-тройка, белые перчатки, безукоризненная осанка, а на лице выражение сдержанной учтивости – вероятно, дворецкий семьи Денвер.
– Мисс Хилл, добро пожаловать в Эйджвотер-Холл, – официально, с идеальным английским выговором произнес он, когда Габриэлла поднялась на крыльцо. – Прошу, проходите в дом. – Он сделал приглашающий жест и отошел в сторону, пропуская ее внутрь.
Переступив порог, они оказались в просторном холле с высокими, украшенными лепниной потолками и натертым до кристального блеска ореховым полом.
– К сожалению, мистер Денвер сейчас отсутствует, вас примет миссис Крэмвелл. – Он указал на длинную резную лестницу, устланную персикового цвета ковром, по которой спускалась элегантно одетая женщина.
Хоть расцвет ее молодости и красоты давно прошел, но моложавые черты лица до сих пор хранили следы былой привлекательности. А в том, что прежде она была потрясающей красавицей и разбила не одно мужское сердце сомневаться не приходилось. Короткие светлые волосы были уложены один к одному, прозрачные голубые глаза за годы не потеряли своего блеска, а подтянутая фигура говорила, что она достаточно энергична и занимается спортом.
– Добро пожаловать, мисс Хилл! Меня зовут Элизабет Крэмвелл, я родная сестра отца Закари.
– Приятно познакомиться, миссис Крэмвелл.
– Называйте меня Элизабет! Что мы все на пороге стоим, пройдемте в гостиную. Оливер, прикажи подать чай и сэндвичи, а Брайн пусть отнесет чемоданы мисс Хилл в приготовленную для нее комнату. – Она пошла вперед, предлагая Габриэлле следовать за ней.
Удобно устроившись на роскошном темно-бордовом диване с кокетливыми разноцветными подушками, Элизабет Крэмвелл, одарив Габриэллу приветливой улыбкой, начала разговор.
– Мы ждали вас, мисс Хилл, – сказала Элизабет.
– Зовите меня, Габриэлла, – попросила она.
– Габриэлла, Закари задерживается в Лондоне, но обещал быть со дня на день. Он нас оповестил о вашем приезде.
– Действительно? Как предупредительно с его стороны, – любезно заметила Габриэлла. «Я и сама точно не знала приеду ли. Очень самоуверенно с вашей стороны, мистер Денвер!» – подумала она, но мысли эти благоразумно оставила не высказанными.
– Должна признаться, – Элизабет слегка замялась, – меня удивила цель вашего визита. Закари всегда был очень сдержан в общении с прессой, а чтобы рассказать о себе больше, чем уже известно – это так на него не похоже. – В подтверждение своих слов она непонимающе развела руками.
– Миссис Крэмвелл… Элизабет, – поправила себя Габриэлла, – я пишу книгу о редких и безусловно прекрасных вещах глазами современных коллекционеров. Я думаю, мистера Денвера подкупило то, что рассказывать ему придется не столько о себе, сколько о своем увлечении искусством.
– Тогда вы обратились к правильному человеку. У моего племянника прекрасная коллекция. Ее начал собирать еще Эдвард, его отец, но Закари дополнил ее поистине уникальными вещами, – не без гордости сообщила Элизабет.
Оливер, тем временем, не отвлекая дам от разговора, подал чай и большое блюдо с маленькими бутербродами и, дождавшись кивка от хозяйки, удалился.
– Вы давно знакомы? – спросила миссис Крэмвелл, передавая Габриэлле фарфоровую чашечку с дымящимся напитком.
– Нет, мы встретились на похоронах Самюэля Митчелла, – ответила Габриэлла.
– Да, Самюэль… трагическая случайность. – Она о чем-то крепко задумалась, а потом, печально улыбнувшись, произнесла:
– Я знала Самюэля, но давайте не будем о грустном. Лучше расскажите, как добрались? Как вам Корнуолл?
– Дорога оказалась на удивление быстрой и приятной. А Корнуолл прекрасен! – восхищенно заметила Габриэлла. – Я видела пока немного, только то, что мелькало в окне автомобиля. Но по пути я остановилась в Фоуи, прогулялась и готова признать, что это одно из лучших мест на земле. Красота, спокойствие, умиротворение.
– Здесь много прекрасных мест, и я настоятельно рекомендую, пока вы гостите у нас, осмотреть Корнуолл. Вы, как творческий человек, должны по достоинству оценить эстетическую красоту природы нашего края. Ох, что это я разболталась! Вы же с дороги, а она, как бы ни была легка и приятна, все равно утомляет. Оливер!
Когда дворецкий, как по волшебству, возник возле Элизабет, она велела проводить гостью в предназначенную для нее комнату.
– Элизабет, спасибо за радушный прием, – поблагодарила Габриэлла и поднялась с дивана.
– Не за что, – махнула та. – Я всегда рада новому человеку и его компании. Сейчас отдохните, поспите, мы будем ждать вас к ужину, в семь часов. Оливер зайдет за вами и проводит в столовую.
Поднявшись на второй этаж и поблагодарив Оливера за труд проводить ее, Габриэлла закрыла дверь спальни и, бросив сумочку на элегантное низкое кресло, окинула взглядом свое новое пристанище. Комната была светлой и просторной, а теплые кремовые стены только одним своим видом могли согреть темной осенней ночью. В глаза сразу бросилась массивная кровать с четырьмя резными столбиками и стеклянные двери широкого балкона, манившие распахнуть их и насладиться открывавшимся видом.
Габриэлла скинула уличную обувь и прошла по пушистому бежевому ковру прямо к балкону. Окна спальни выходили на великолепно разбитые цветники и узкие аллеи. А стена высоких кустарников, которую она увидела, подъехав ко входу, оказалась внушительных размеров зеленым лабиринтом. Габриэлла видела огромный лабиринт в замке во Франции, но тогда она была еще ребенком и исследовать его ей не разрешили родители. Поэтому она решила непременно исправить это недоразумение и мысленно добавила еще один пункт к списку дел, обязательных к исполнению. Габриэлла подняла глаза к горизонту в тщетной попытке увидеть море, но, кроме зажигающихся огоньков вечернего Полперро, ничего рассмотреть не удалось – все поглощали осенние сумерки. В последний раз вдохнув соленый морской воздух, Габриэлла закрыла балкон и принялась разбирать вещи.
Ужин в Эйджвотер-Холле начинался ровно в семь и в том, что пунктуальность в этой семье один из главных приоритетов Габриэлла убедилась воочию. Тактичный и сдержанный Оливер постучал в ее дверь ровно без шести минут семь. Она улыбнулась своим наручным часам, на которые смотрела последние десять минут и дала вымышленный подзатыльник самой себе за проигрыш в споре: за шесть или пять минут до обозначенного времени прозвучит стук в дверь?
Столовая, ожидаемо, встретила классической английской сдержанностью, только рамки с фотографиями на горчично-медовых стенах немного разбавляли чопорную обстановку. «Все достаточно по фен-шую», – подумала Габриэлла и широко улыбнулась сидящим за столом.
– Габриэлла, познакомьтесь, это моя дочь, Эмма Аддингтон. – Элизабет указала на темноволосую молодую женщину примерно одного с Габриэллой возраста. – А это мой Сэнди. Вообще его зовут Алекс, но мы его так не называем.
– И очень зря! – с шутливой обидой заявил Сэнди. Элизабет тепло посмотрела на сына и дала Оливеру знак подавать горячее.
Габриэлла взяла в руки хрустальный бокал и сделала глоток легкого розового вина, поданного на аперитив. Пока прислуга под чутким руководством Оливера наполняла тарелки ароматным супом из бобов можно можно воспользоваться мгновением и рассмотреть детей миссис Крэмвелл. Сэнди – общительный юноша с очаровательными ямочками на щеках и озорными карими глазами. Он сыпал остротами, подтрунивал над сестрой и каждую фразу матери дополнял смешной репликой. Уже не подросток, но еще не мужчина. А вот Эмма его полная противоположность. Она преимущественно молчала, смотрела на все вокруг равнодушно, манеры ее были идеальны, но ни теплоты, ни радушия при знакомстве с Габриэллой она не проявила. Казалось, что ей попросту все равно.
Элизабет же была прекрасной хозяйкой, истинная леди Эйджвотер-Холла. Она вела непринужденную светскую беседу и одновременно зорко следила за всем происходящим в столовой. И если ей казалось, что столовый прибор недостаточно отполирован, или на изломе хрустального бокала отблеск свечей играл тусклее, чем положено, то многозначительно поднимала тонкую светлую бровь, и Оливер тут же заменял весь набор на персону, вплоть до белоснежной накрахмаленной салфетки.
– Габриэлла, я надеюсь вам понравилась наша кухня? Я не знаю, что вы любите, но мне захотелось угостить вас традиционными английскими блюдами.
– Мне очень понравилось, Элизабет. У вас прекрасный повар.
Действительно, нежнейший ростбиф с ярко-розовой сердцевиной просто таял во рту, а запеченный картофель с овощами прекрасно дополнял его. Мясной пирог с пряной начинкой из птицы и перца, сыры и ветчина, домашнее сливочное масло и ароматный свежий хлеб, и, конечно же, знаменитый йоркширский пудинг с подливкой. Сначала такое обилие блюд показалось Габриэлле чрезмерным и достаточно тяжелым для ужина, но вскоре она изменила мнение. Блюда дополняли друг друга, были достаточно сбалансированы и вкусны, хотя пудинг она не оценила и осторожно отодвинула его на край тарелки.
– И мне понравилось! – вставил Сэнди. – А то в последнее время за этим столом можно съесть только макароны и пиццу.
– Не выдумывай, Сэнди, – засмеялась миссис Крэмвелл. – Просто Закари очень любит итальянскую кухню, – пояснила она Габриэлле.
– Хорошо, что не французскую! – Элизабет вопросительно посмотрела на нее. – Терпеть не могу луковый суп. – ответила Габриэлла. И если Элизабет на это только заулыбалась, то Сэнди откровенно расхохотался, и только Эмма сухо скользнула взглядом, продолжая думать о чем-то своем.
– Элизабет, вы все называете мистера Денвера английской производной от его имени – Закари. Но в официальных источниках и документах значится имя – Захария. Оно весьма необычно и мне любопытно узнать, как оно появилось в вашей семье? – спросила Габриэлла.
– О, это все Эдвард! Он был страстно увлечен книгами, литературой, в то числе и религиозной. Захария – один из двенадцати малых пророков. Одно время мой покойный брат очень плотно занимался изучением ветхозаветных книг и, как видите, это не прошло даром, – с улыбкой ответила Элизабет и, повернувшись, велела Оливеру: – Пусть чай и яблочный пирог подадут в гостиную.
Камин, выложенный натуральным камнем, наполнял гостиную оранжевыми бликами и мерным звуком потрескивающих поленьев. Свет от роскошной золоченой люстры был приглушен, сквозь приоткрытую створку окна проникал холодный ночной воздух, а горячий чай дымился на низком деревянном столике.
– Я обожаю Эйджвотер! – рассказывала Элизабет. – И провожу здесь большую часть года. К сожалению, мне приходится подолгу жить здесь одной. Эмма живет с мужем в Лондоне, но сейчас он с дипломатической миссией уехал на Ближний Восток, а она на время переехала сюда. Вы, как журналист, понимаете, что сейчас там слишком опасно, чтобы сопровождать мужа. – Габриэлла понимающе кивнула. – А Сэнди учится в Лондонской Школе Экономики, на втором курсе.
– А ваш племянник как часто наведывается в родовое гнездо?
– Закари приезжает поздней осенью, когда в компании относительное затишье, а уезжает обычно после рождественских праздников. С каждым годом он навещает Эйджвотер все реже и реже. – Элизабет вздохнула и после минутного колебания, заговорила вновь: – Десять лет назад разбился самолет моего брата. Он вместе с Ричардом, моим мужем, летел из Лондона. Эдвард сам управлял «Сессной», это было еще одним его увлечением… Дети потеряли отцов, я – мужа и брата. Закари остался единственной опорой и поддержкой для всей нашей семьи. Сэнди тогда был еще совсем мальчиком. – Элизабет подрагивающей рукой провела по волосам сына и замолчала.
– Закари было всего двадцать пять, когда ему пришлось встать во главе
«Мартис», – продолжил за расспереживавшуюся мать Сэнди. – Он очень много работает и хорошо управляет семейным бизнесом, но времени больше ни на что не остается и сюда он стал наведываться очень редко, а после того как Амелия…
– Сэнди! – оборвала его Элизабет.
Эмма, все это время молча смотревшая в длинное узкое окно, вдруг странно оживилась и, резко повернувшись к ним, воскликнула:
– Закари приехал! – Голос, который показался Габриэлле вначале вечера бледным и невыразительным, зазвенел колокольчиком, а большие карие глаза засветились двумя бриллиантами.
Мирно подремывавший дом мгновенно ожил. Элизабет отдавала приказы прислуге: ужин, ванна, сигары и корреспонденция должны быть уже готовы и дожидаться хозяина поместья в его комнате. Эмма зачарованно смотрела на дверь, Сэнди зевал, а Габриэлла тихонько сидела в мягком кресле, закинув ногу на ногу и спокойно взирала на творящуюся вокруг суету.
– Оливер! – Глубокий, слегка тягучий баритон, раздался где-то на подступах к гостиной. Габриэлла поймала себя на мысли, что именно таким его и запомнила. – Оливер, мне должны были прийти сюда письма из комиссии по ценным бумагам, где они? – Скидывая пальто, спросил Захария и обернулся к собравшимся с таким лицом, будто только сейчас заметил.
– Закари! – воскликнула Элизабет и подплыла к нему, протягивая руки.
– Прошу прощения, я так торопился, что совершенно забыл о манерах. – Он коснулся губами тыльной стороны ее ладони и посмотрел на остальных. – Сэнди, Эмма… мисс Хилл?!
Он неспешно пошел к темно-бордовому креслу, притаившемуся вблизи камина. Габриэлла поднялась ему навстречу и протянула руку для рукопожатия.
– Рад вас видеть у себя дома. – Захария принял руку и скользнул по ней мягкими сухими губами.
– Спасибо за приглашение, мистер Денвер. Я рада быть здесь, – ответила она.
– Мне не сообщили, что вы уже приехали. – Он повернул голову и стрельнул взглядом в миссис Крэмвелл.
– Я пыталась дозвониться к тебе в офис и на сотовый, но безрезультатно, – начала оправдываться Элизабет.
– К сожалению, у меня еще много дел, и я не смогу присоединиться к вашей компании. Приятного вечера! – обратился Захария ко всем. – До завтра, мисс Хилл. – Он круто развернулся и вышел из гостиной вместе с Оливером.
Глава 5. Правда за правду, или провокационная сделка
Габриэлла открыла глаза и села в кровати. Спала она прекрасно, даже сны не беспокоили ее. Наверное, сказалась дорога, новые впечатления и холодный морской воздух, тонкой струйкой проникавший через узкую щель неплотно закрытой балконной двери. В комнате стало ощутимо прохладней. Габриэлла поежилась, но вместо того, чтобы закрыть наглухо балкон, глубже зарылась в мягкое одеяло. Времени собраться к завтраку было достаточно, спешить некуда, можно спокойно полежать и подумать. Она почти уснула, когда короткий стук в дверь молоточком стукнул в висок, заставляя вздрогнуть.
«Кого принесла нелегкая?» – Габриэлла хмуро посмотрела на часы и крикнула:
– Войдите!
Миловидная девушка в темно-синей униформе горничной и белом кружевном фартуке прошла в комнату и поставила на прикроватную тумбу небольшой поднос.
– Доброе утро, мисс Хилл! Меня зовут Пегги, я принесла вам утренний чай с молоком, мармелад и тосты. – Габриэлла только моргнула и натянула одеяло по самый нос. Она либо еще спит, либо у нее галлюцинации. Ну зачем ей чай с молоком в семь утра? Но озвучивать вопрос она не стала, молча наблюдая, как девушка расставляет посуду.
– Завтрак в восемь, приятного дня, мисс Хилл. – Пегги улыбнулась и, обняв серебряный поднос, выскользнула за дверь.
Через час Габриэлла сидела за столом и натянуто улыбалась стоявшей перед ней тарелке с горячей овсянкой. Не то чтобы она сильно не любила ее, но для человека, неприемлющего опоздания, но обожающего поспать подольше, а потом вихрем носиться по квартире, натягивая чулки и глотая горький кофе, нормальный завтрак был чем-то из ряда вон выходящим. Габриэлла привыкла практически ничего не есть утром и сейчас озадаченно смотрела на весьма плотный, калорийный и достаточно необычный завтрак. На столе помимо традиционных бекона, яиц, ветчины и тостов, была поджарка, печенные грибы, томаты и фасоль, а также неожиданные для антуража Эйджвотер-Холла медовые мюсли, ванильные хлопья и шоколадные шарики, но попробовать все это не представлялось возможным. Овсянку подали всем!
«Интересно, они всегда ее едят, или Элизабет продолжает угощать меня исконно английскими блюдами? – подумала Габриэлла и вновь осмотрела стол. – А говорят еще, что у англичан однообразный, постный и не питательный завтрак! Вот и верь после этого стереотипам!»
Она тихо вздохнула, продолжив держать хорошую мину при плохой игре и ковырять ложкой в тарелке.
Захария искоса бросил на Габриэллу изучающий взгляд и перевернул очередной лист «Файненшел Таймс». Читать газеты за завтраком было для него своеобразным ознаменованием нового дня. Привычка. Хотя, признаться, он не столько узнавал там новости, или искал нужную информацию, сколько отдавал дань традиции: так делал дед и отец. За столом все шло своим чередом: Элизабет обсуждала с миссис Грин меню на сегодняшний день и еще какие-то очень важные хозяйственные дела, вроде сочетания цвета скатерти и узора на чайном сервизе; Эмма лениво кивала Сэнди, рассказывавшему очередную веселую историю о жизни в колледже. Эти разговоры были привычны и абсолютно не отвлекали, но сидящая по левую руку мисс Хилл привлекала внимание не хуже обвала на фондовой бирже. Она с улыбкой Моны Лизы гипнотизировала свою тарелку, будто это могло помочь каше испариться.
– В первый раз вижу, чтобы с такой настойчивостью строили глазки тарелке с овсянкой, – отложив газету, заметил Захария.
– Тренируюсь, не хочу потерять сноровку, – быстро среагировала Габриэлла. От нее не укрылась ни ирония, сквозившая в его голосе, ни насмешка, притаившаяся в глубине голубых глаз.
– Оливер! – Одно слово, и перед Габриэллой, как по волшебству, оказалась тарелка с хрустящим беконом, яичницей и свежим хлебом. Она благодарно кивнула и обратила внимание, что все присутствующие притихли и внимательно следят и за разговором, и за манипуляциями с едой.
– Приятного аппетита, – пожелала всем Габриэлла и, взяв в руки приборы, все свое внимание посвятила завтраку.
Элизабет бросила на Габриэллу до странности настороженный взгляд, будто бы пыталась понять, из чего та сделана, или, возможно, в ее голове просто не укладывалось, что кто-то может не любить овсянку. Но уже через мгновение на ее лице появилась ослепительная улыбка, обращенная к племяннику.
– Закари, какие у тебя планы на утро?
Кинув взгляд на часы, он ответил:
– Через пару часов собираюсь проехаться верхом. Мисс Хилл, надеюсь, вы составите мне компанию?
От такого неожиданного предложения Габриэлла растерялась. Она вздернула бровь и недоуменно взглянула на хозяина поместья. Зачем ему вздумалось сажать ее на лошадь?
– Вы катаетесь верхом? – заметив ее замешательство, осведомился Захария.
