– Вполне, – кивнул старлей.
– Что касательно ваших граждан? Вы нашли ещё кого-нибудь?
– Двоих, – не стал скрывать подобную информацию Вяземский. – Впрочем, одна пожелала остаться в городе, и мы не стали уводить её силой.
– Право каждого свободного гражданина, понимаю, – совершенно серьёзно произнесла принцесса, а вот Сергей от подобной серьёзности едва не рассмеялся. – Однако, чтобы в будущем подобных… недоразумений более не возникало, я готова принять все возможные меры. Однако мне бы хотелось увидеть ответные шаги и от вас.
– Безусловно, ваше высочество. Мы… Я получил новые распоряжения от своего командования, так что мы можем продолжить наши переговоры.
– Прекрасно! – Афина хоть и попыталась, но не смогла скрыть своего воодушевления. – Проследуем в магистрат?
– Конечно, – кивнул старлей и, подумав, предложил: – Не хотите ли проехать до магистрата в нашей машине? С кем-нибудь из своих воинов, разумеется.
– Хм… Я приму ваше предложение, сир Вяземский, – принцесса дружелюбно улыбнулась. – Мира, Юна – за мной.
По сравнению со старыми моделями бронетранспортёров, «Гиена» была штукой весьма комфортабельной – вместо жёстких, маленьких и неудобных сидушек для десанта, в её салоне имелись вполне комфортабельные автомобильные кресла с хитрой подвеской, которая должна была уберечь от травм в случае подрыва.
Мимоходом Сергей отметил, что, несмотря на выказываемое доверие, Афина особо не расслаблялась, поэтому с собой взяла не кого-то из своих бой-баб, которые в тесноте БТРа особо не развернулись бы, а двух девушек помельче и погибче.
Сама же принцесса с нескрываемым интересом осматривала внутренности бронемашины. Но в отличие от того же Полакса, которого приводило в восторг почти любое устройство землян, Афина мыслила куда более рационально:
– Интересно… – произнесла девушка, усевшись в салоне и оглядываясь по сторонам. Постучала костяшками пальцев по металлической обшивке. – Броня. Он предназначен для того, чтобы безопасно подобраться к крепости? Это осадный самоход?
– Нет, броня предназначена для того, чтобы доставлять пехотинцев на поле боя, – ответил Вяземский. – Это транспорт.
– Бронированный транспорт? – удивилась Афина. – Какое расточительство!
– Эта броня – минимально допустимый предел защиты от лёгкого оружия в бою. Обычные наши транспортные машины не бронированы.
Сергей решил, что такая информация – секрет Полишинеля и утаивать её нет никакого резона. Как только Афина увидит танки и обычные «Камазы» – сообразит и сама, она ведь отнюдь не глупа.
– И как далеко можно уехать на таком самоходе? Три мили? Пять?
– Пятьсот, – невозмутимо ответил старлей, мысленно переведя запас хода в восемьсот километров в римские мили. Ну, в земные римские мили, разумеется.
Принцесса поперхнулась и закашлялась, хотя и попыталась сделать вид, что это она сама по себе, а не от удивления. Но, судя по её задумчиво-ошарашенному лицу, она уже представляла себе тактические возможности подобных устройств.
– И… много у вас таких самоходов? – невинно поинтересовалась Афина.
– Конкретно этой модели немного – несколько сотен, – спокойно произнёс Сергей. – А вообще подобных машин у нас десятки тысяч.
Остаток пути принцесса молча переваривала услышанное.
На этот раз БТР не стал въезжать во двор перед магистратом, а остановился перед вынесенными с мясом воротами, которые уже уволокли, и теперь местные спешно поправляли покосившиеся столбы.
– Вы снесли их магией, сир Вяземский? – осведомилась принцесса, выбравшись из «Гиены».
– Нет, просто протаранили на машине, – спокойно ответил Сергей, хотя и чувствовал некоторое смущение. – Это было излишним, признаю. Нам компенсировать их стоимость?
– Что? – Афина в этот момент явно думала не о компенсации. – Ах, нет – забудьте. По чести, вам полагается награда за помощь в обороне города. Так что можете снести ещё дюжину ворот при желании.
Девушка улыбнулась, показывая, что это была лишь штука. Старлей улыбнулся в ответ, но заметочку в памяти сделал – Афина была всё-таки слишком честной, чтобы утаить от чужаков, что им причитается награда. Пользоваться этим не хотелось бы, но запомнить следовало.
Кроме того, Вяземский явственно ощущал на себе внимательный взгляд Вершинина, который свою генеральскую натуру демонстрировать не спешил, отирался поблизости и изображал из себя ещё одного рядового бойца наравне с тем же Эриксоном.
– Прошу меня простить, господа – я вынуждена удалиться, – произнесла Афина, когда они все вместе вошли в холл магистрата. – Распоряжусь относительно места проведения переговоров и приведу себя в надлежащий вид. Можете попросить у слуг всё, что понадобится.
– Разумеется, ваше высочество, – кивнул Сергей, проводил взглядом принцессу и заметил в дальнем углу Эрин в компании той самой медноволосой девицы, которая ему с утра засветила в челюсть.
Впрочем, её он потом немного придушил, так что можно засчитывать ничью. А вот старательно замазанный синяк на лбу девицы был уже не делом рук Вяземского, а чьих-то ещё.
Девушки стояли около висящего на стене внушительного вида гобелена. Апостол была без своего чудовищного копья и что-то объясняла амазонке, величаво размахивая рукой. А вот воительница принцессы имела немного пришибленный вид и с каждой секундой всё больше и больше краснела.
Вяземский непринуждённо зашагал в сторону апостола и воительницы, решив переброситься парой слов с Эрин.
– …это благородная жертва во славу её высочества принцессы Афины и Отечества, – познаний Сергея в новолатыни хватило, чтобы понять, о чём так вдохновлённо вещала чёрная жрица. – Ты справишься, воительница.
– Благодарю, ваше святейшество, – коротко кивнула амазонка, кинула вороватый взгляд на подошедшего старлея, резко переменилась в лице и молниеносно скрылась из вида.
Эрин проводила её благодушной улыбкой и хитрым блеском в глазах.
– О, Сергей, – заметила она старлея. – Как пройти день?
– Нормально, – уклончиво ответил Вяземский. – Найти наши граждане, забирать их домой.
– Замечательно! – в противовес довольно хмурому разведчику просияла апостол. – Радость.
– А о чём ты говорить с той девушка? – как бы между прочим поинтересовался Сергей.
– Дело чести, – солидно произнесла Эрин и, прищурившись, посмотрела на Вершинина, непринуждённо бродящего с кубком по холлу. – А это кто?
– Из нашей армия.
– Ага… – апостол о чём-то задумалась и начала рассеянно рассматривать висящий на стене гобелен.
Пригляделся к нему и Вяземский.
Стиль был типично гобеленовым – условным и упрощённым, хотя и отличающимся от полотен про каких-нибудь викингов. В лучшую сторону. Что, в принципе, было совершенно неудивительно – где викинги, а где потомки римлян, которые некогда обобрали всю ведомую им Ойкумену.
Сюжет для гобелена тоже был вполне типично эпический – некое войско, в котором без сомнений узнавалось римское, побеждает конных варваров.
Это на фоне. А на переднем плане благородного вида дядя топчет ногой валяющегося на земле какого-то беса или чёрта.
И затейливая надпись внизу – наверняка название всего этого действа.
– Что здесь написано? – поинтересовался Сергей
– «Страж Востока Аврелий Шамаш побеждает языческого бога степей Тангри», – перевела подошедшая Ливия. – Год 1554 от Перехода.
– Почти двести лет назад, – прикрыв глаза, произнесла Эрин. – Илион тогда был просто небольшим фортом, а вокруг лежали земли степных кочевников. Неплохо изобразили, ярко – это ведь копия, которую сделали после большого пожара в Илионе полвека назад. А что не так всё было, так это изначально так сплели…
– Неправильно? – уточнил Вяземский.
– Не попирал никого ногами Страж Аврелий – ему уже семь десятков лет тогда минуло. Хороший командир был, славный, но сам в бои уже не ходил, – Эрин начала водить пальцем перед гобеленом. – Кираса красивая, но не носил он такую – только лёгкий стёганый доспех кочевников. Возраст же. И в сандалиях никогда не ходил – только в сапогах. Легат Марий и сир Титус из Круга магов рядом, да только не было их там – Марий стрелу в ногу получил и в форте остался, а Титуса только-только с запада прислали, и он лихорадкой маялся. А хорошее было время. Тангри – противник тот ещё был, но правильный, с честью. Бог всё-таки.
– Но разве можно бога вот так вот… ногами-то? – в подобное даже крещёному атеисту Вяземскому было сложно поверить. Насчёт богов он, конечно, пока ещё ни в чём уверен не был, но уж если тут существуют магия и драконы, то почему бы не быть и настоящим богам?
– Отчего же нельзя? Можно. Если желать и уметь. А легионы Империи кого хочешь научат, как с богами воевать. Когда жрецов вырежут, священные рощи сожгут и храмы разрушат – какой ты после этого бог? Так и с Тангри было, да и с другими тоже. Без людей ни один бог ничего толком не сделает против мечей и магии. Вот и пленили Тангри, раненного заковали в цепи и прогнали пешим по всем селениям – какая уж тут вера останется? Что ж это за бог такой, который не то, что других – себя защитить не может. Отвернулись люди, и не стало бога. Остался только очень-очень старый человек… пусть и с рогами, хвостом и копытами. Который помнил ещё времена Тёмных, но не прожил и года в клетке, когда его позабыли. Не от старости, не от дурного обращения – просто потому, что перестал хотеть жить. Бесславная смерть – такая не в радость Эмрис. Бог ли ты, человек или ещё кто, а биться и жить нужно до последнего. Проиграть просто, сдаться ещё проще, а вот жить и попробовать что-то исправить может лишь сильный. Но пленить бога – достойное и великое деяние, которое следует помнить.
– А ты хорошо знаешь эту легенду, – заметил Вяземский.
– Зачем мне легенды? – пожала плечами Эрин и указала на изображённую на гобелене безликую массовку солдат. – Вот тут стояли воины, победившие бога – Марк, Евгений, Сервий, Кирилл… Их четверо от всей центурии осталось. Даже лишённого большинства сил, даже небольшого варварского бога всё равно победить непросто – особенно простому воину…
Девушка ткнула в ничем не примечательное место в массовке:
– А вот тут стояла я, – просто сказала апостол смерти. – Сама хотела с Тангри сразиться, да легион первее успел. И я вмешиваться не стала, и они меня не гнали – я же ведь всё-таки чёрная жрица богини Эмрис. Как меня такую хорошую можно прогонять-то? Но не изобразили, да – это ж в веках должно остаться победой армии Империи, без всяких там ведьм.
– Двести лет назад… – протянул Сергей, несколько иным взглядом глядя на задумчивую Эрин. – Двести лет назад…
Нельзя было сказать, будто он сразу и безоговорочно уверовал в тот момент, что перед ним стоит не просто девушка-фантазёрка, а вечно молодая воинственная жрица. Но Вяземский всё-таки заколебался.
– Ты сказала, что без храмов и веры людей боги бессильны… – чтобы немного отвлечься спросил старлей. – А что тогда с твоей госпожой – Эмрис? Кажется, у неё ведь тоже нет храмов и паствы…
– Вера – это обоюдоострый меч, – объяснила Эрин. – Людская вера даёт богам огромную силу, но иссякни она – и боги станут обычными… ну, пусть необычными смертными. Поэтому Эмрис, и мы, её апостолы, одновременно слабее других богов и аватаров, и в то же время сильнее всех остальных. Мы не зависим от веры людей в богов – наша сила растёт от страха перед смертью, а её боится хоть адепт Крольма, хоть жрец Единого. Каждый даёт её немного – обычный крестьянин малую каплю, такой воин как ты – и вовсе песчинку. Но с каждого по колечку – воину кольчуга.
– Но если ты так сильна, то почему вчера в конце боя пропускала удары? – задал каверзный вопрос Вяземский.
– А вот не надо путать величие с всемогуществом! – сурово произнесла жрица, картинно уперев руки в бока, хотя её глаза и поблёскивали весельем. – Я, между прочим, просто путешествовала, а не готовилась побивать драконов и сотни противников. Вот!
Эрин, к полному изумлению Сергея, показала ему язык, круто развернулась и, мурлыча себе под нос какую-то смутно знакомую мелодию, зашагала к залу, в котором должен был пройти следующий раунд переговоров.
* * *
Переговоры снова велись за трапезой, пусть и не такой обильной – видимо, это и впрямь было местной традицией. Впрочем, Вяземский подобному был даже рад – крайние дни он как настоящий разведчик спал мало, бегал много и жил впроголодь. Поэтому толика жареной рыбы, хлеба и тушёных овощей, имеющих несколько необычный вкус, была совершенно нелишней. Разве что никакого вина – даже разбавленного, только чистая вода за неимением иных альтернатив. Нужно сказать, что принцесса Сергея в этом поддерживала полностью, тоже не притрагиваясь к хмельному.
Попутно Вяземский отметил, что Афина всё не оставляла попыток провести переговоры в прямом смысле лицом к лицу. О всяких психологических тонкостях в Империи явно были не в курсе. Так что старлею пришлось немного поторопиться, чтобы занять место не напротив принцессы, а сбоку от небольшого овального столика.
Состав делегаций на этот раз был поскромнее – со стороны имперцев кроме Афины присутствовала глава местной гильдии Мерцелла Фортос и светловолосая кучерявая адъютантша принцессы. Со стороны России – Вяземский и Вершинин, хотя и Эрин, в принципе, тоже. Ну и Ливия на правах переводчика.
– Господа, я считаю, что случившееся сегодня в будущем не допустимо, – сходу заявила принцесса, не тратя время и силы на словесные кружева. – Во всех смыслах.
Островато, но Афина в своём праве – пусть даже и все пришли к соглашению, кто прав, а кто виноват, но осадочек всё равно остался. Всегда остаётся, даже у неправой стороны.
– Безусловно, – лицо Сергея было по обыкновению непроницаемо. – У вас есть какое-то определённое предложение?
– Своим именем – принцесса немного непонятно усмехнулась. – Я могу выписать своей властью рескрипт. Временный, разумеется – до утверждения императором. В нём я уравняю в правах граждан Империи и Федерации.
– Это позволит избежать обращения наших граждан в рабство? – уточнил старлей, подбавив в голос лёгкую нотку скептицизма. Не чтобы уколоть собеседника, но чтобы выразить некоторое сомнение в эффективности подобного решения.
– Торговля людьми хоть и не слишком уважаемая, но вполне законная деятельность, – объяснила Афина. – Работорговцам не нужны неприятности с законом, а обращение в рабство свободного гражданина Империи без соответствующей санкции такие неприятности им обеспечит.
– С момента атаки графа Туллия прошло несколько месяцев, но некоторые наши граждане до сих пор числятся пропавшими без вести, – как бы между прочим заметил Сергей. – Однако у нас есть способы гарантированно установить, кто именно был похищен. Так что рано или поздно мы найдём каждого. А если кого-то уже нет в живых, то нам должно быть выдано тело покойного. Опять-таки, способ установить тот ли этот человек или нет, у нас есть.
– Но вы же понимаете, сир Вяземский, что моя власть ограничена Восточным Пределом?
– Вполне.
– В таком случае, раз уж Империя в моём лице продемонстрировала свои добрые намерения, то я жду подобного шага и от вас, – напрямик заявила Афина. – Прошу дать ответ – сколько наших граждан находятся в вашем пле… у вас. И каковы условия их возвращения?
– В распоряжении Российской Федерации находится 31 278 человек предположительно имперского подданства, – по памяти назвал число из присланной штабом справки старлей.
Принцесса не сумела скрыть наполовину облегчённого, наполовину изумлённого вздоха.
– Раненые получили всю необходимую помощь, – продолжил разведчик. – Точного количества пленных нобилей, увы, назвать не могу – мешает отсутствие хороших переводчиков с имперского языка. Условия возвращения… Большинство рядового состава мы готовы отпустить безо всяких условий. Те, кто запятнали себя преступлениями, а не просто вторжением на наши земли, уже найдены и будут наказаны по нашим законам.
– Разумно, – Афина не сдержалась и потёрла ладони. Ей бы хотя бы тысяч десять войск выцарапать! Нормальных войск, а не собранного ополчения, что может оборонять родные дома, но не будет гореть желанием давить мятеж на всём Востоке. И тогда Предел будет вычищен от Мглистых гор на севере до южных степей… – Как я понимаю, условия выдачи нобилей будут иными.
– Не сочтите за грубость, ваше высочество, но аристократия будет отпущена после заключения полноценного договора о мире и сотрудничестве между нашими державами, – слегка извиняющимся, но непреклонным тоном сообщил Сергей. – Кроме того, Россия будет настаивать на проведении расследования – кто организовывал вторжение, осуществлял непосредственно командование и поддержку. Те из списка, кто и так находится в нашем плену, выдан не будет, а будут осуждены по нашим законам. Те, кто находятся в Империи, должны быть либо выданы Федерации, либо призваны к ответственности в присутствии наших наблюдателей.
– Думаю, это более чем приемлемо. Однако уверена, что император и Сенат будут значительно сговорчивее, если вы отпустите в виде жеста доброй воли некоторое количество нобилей…
Взгляд принцессы был более чем красноречив, но повторять призыв к ответным шагам со стороны Федерации она не стала. Да и не было в том нужды – на этот случай Вяземский получил соответствующие инструкции.
– Мы готовы выдать человек десять, – подтвердил Сергей. – Немедленно и безо всяких условий. Просто подайте список, кого нам следует отпустить.
Мерцелла понимающе улыбнулась, явно поняв больше, чем сказал старлей.
Это ведь не только жест доброй воли, но и усиление той фракции, с чьими представителями РФ начала переговоры. Противники переговоров имеются гарантированно, но так союзная России сторона получала немалое преимущество, вытащив из плена нужных ей людей. Или просто соратников, которые разделят мнение, что нужно договариваться, а не воевать. Или тех, чьим освобождением можно получить необходимое влияние…
– Теперь касательно полноценного договора, – продолжила принцесса. – Можете ли вы хотя бы в общих чертах обозначить свои условия? Я стремлюсь к миру, но вы же знаете искусство дипломатии, сир Вяземский – плохо сформулированные условия могут вызвать ненужное затягивание переговорного процесса…
Афина решила опередить своих набольших, первой разузнав условия мира между Империей и РФ, чтобы, так сказать, как-то подготовить начальство к условиям российской стороны? Дальновидно. Хорошо, что предварительные условия в виде пищи для размышлений уже были подготовлены…
– Во-первых, как я уже говорил – это наказание виновных за развязанный конфликт. Мы ведь пришли к пониманию, что агрессия не была санкционирована Империей, а являлась личной инициативой частного лица – некоего графа Туллия Варрона?
Намёк был более чем прозрачный и ни капельки не тонкий, толщиной эдак с синего кита. Если Империя готова к диалогу, то выгоднее всего будет объявить всю скоротечную войну локальным конфликтом, который развязал какой-то не в меру инициативный нобиль.
– Туллий Варрон объявлен врагом народа, – подтвердила принцесса. – Именно на нём лежит вина за это ужасное недоразумение.
Гладко, да не совсем. Насколько Вяземский понимал теперь внутриимперскую иерархию, одним высокородным выскочкой тут не обошлось, ведь в конфликте поучаствовала и имперская армия. Так что, либо санкция от местного правительства на самом деле имелась… либо в местном аналоге штаба округа кое-что нехило подгнило, раз удельные феодалы начали приказывать регулярной армии. Это как если бы губернатор Псковской области приказал псковской десантной дивизии поучаствовать в его набеге на Эстонию.
– Во-вторых, это компенсация за причинённый ущерб нашим гражданам и городу.
– Но как оценить подобный ущерб? – возразила Афина. – Получается, что вы назовёте сумму, которую нам придётся просто принять. Это уже не возмещение ущерба, а самая настоящая контрибуция.
– Можете называть это как хотите, – деланно-равнодушно пожал плечами старлей. – Но разве это несправедливо, если пострадавшие в ходе вторжения имперских солдат наши граждане получат деньги хотя бы для восстановления собственных жилищ или похорон родных? Мы могли бы справиться и сами – у нас не бедная страна. Но если в стихийном бедствии виновных найти нельзя, то в данном случае можно. Набег – это не стихийное действие природы.
– Хорошо, хорошо, не буду спорить, – поморщилась девушка. – А что, если названная вами сумма будет слишком велика и это затормозит переговоры?
