ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 14.06.2023
При этих словах женщина кивнула и немного подобрела:
– Тут ты прав, хлопец. Ещё век назад люди знали, что травницы и знахарки не имеют ничего общего с колдунами. А сейчас всех скопом под одну гребёнку.
Макс, ободрившись, продолжил:
– Хочется чего-то с местным колоритом – для детей это будет ближе, чем западные ужастики. Неужели никто ни разу не рассказывал вам какую-нибудь странную историю? Про русалок? Или про упырей, например? – На последней фразе голос слегка дрогнул.
Антонина Николаевна молчала с минуту. Когда Максим решил, что ничего вызнать не получится, женщина заговорила.
* * *
– Тонька, зараза! Хватит дрыхнуть! Мамка твоя уже до околицы дошла, наверное!
Девочка кубарем скатилась с чердака и выскочила из сарая. Тётя Лида воинственно указала на калитку:
– Беги скорей. Хоть поможешь ягод насобирать!
Тоня протёрла кулачками глаза и, толком не проснувшись, побежала.
– Подожди, окаянная. На. – Тётка протянула племяннице узелок. – Там бульба вчерашняя, Олеся поесть забыла взять. Да обуйся, в лес идёшь, а не на гули.
Девочка послушно вернулась в сарай, обула старые босоножки, доставшиеся от старшей соседки, и понеслась на улицу.
Солнце только встало, небо ещё было окрашено в розовато-оранжевый цвет, но деревня уже не спала – кто-то с косой спешил на луг, кто-то выгонял со двора корову, чудом уцелевшую во время оккупации, а кто-то правил крышу сарая, весело стуча молотком. В основном женщины – не у всех мужья успели вернуться с войны. А кому-то, как маме и Тоне, ждать было уже некого.
Утренняя прохлада и торопливый бег помог ребёнку проснуться окончательно. Она злилась на маму, ведь та обещала взять её с собой.
Тонечка увидела далёкую тонкую фигуру, уже выскочив за последний деревенский огород.
– Мама! Мама-а! – И припустила ещё быстрей. Ножки поднимали дорожную пыль в воздух, сердце торопливо стучало в груди. – Мамка!
Фигура вдалеке остановилась и обернулась. Тоня тут же забыла про обиду.
Запыхавшись, девочка подбежала к матери.
– Ты. Почему. Ушла. Без меня? – Дыхание было прерывистым, поэтому вопрос прозвучал не по-детски строго.
– Ты так крепко спала, доча, что не хотелось будить. – Мама отбросила светлую чёлку со лба и улыбнулась.
– Зря. Мне семь лет, я не маленькая уже. Представляешь, сколько ягод мы вдвоём соберём? – Тоня протянула узелок. – Тут тётя Лида обед передала.
– Так это Лидка тебя подняла? – Улыбка погасла, но лишь на мгновение. – Ладно, солнышко. Вдвоём и вправду веселее.
Да, Тонечка и вправду была взрослой. Она прекрасно понимала, что тётя Лида, хоть и кричит иногда, очень хорошая, ведь она их приютила. Год назад немцы бежали от советской армии, но не поленились задержаться в «Ленинской заре», согнать всех жителей в большой амбар и поджечь здание. Остальные дома тоже сожгли без жалости. Бабушка и две старших сестры погибли. Маму и Тоню спасла рыбалка – когда женщина и девочка, увидев дым, прибежали в деревню, их встретило огромное пустое пепелище.
Мама раскапывала ещё тлеющие головешки и выла, как зверь. Тонечка тоже плакала, но очень тихо – боялась ещё больше расстроить маму. Только через сутки женщина пришла в себя.
Троюродная сестра отца жила в соседней Яблоневке. У неё было четверо детей, все ютились в двух комнатах, но тётя Лида даже не задумалась, давать ли кров дальним родственницам. Олеся, как могла, платила за доброту – хлопотала по хозяйству, присматривала за детьми, начитывала заговоры на здоровье и семье, и живности. Тонечка тоже не отставала, всю зиму штопала одежду и подметала полы.
Взрослый ребёнок прекрасно понимал, что гости, живущие в доме почти год, в тягость. Всё чаще тётка намекала, что погостили, но пора и честь знать. Мама тоже переживала, но пока идти было некуда.
Сейчас девочка держала мать за руку, в небе заливались жаворонки, светило по-утреннему ласковое солнце, и думать о грустном совершенно не хотелось. А хотелось думать о чернике и землянике, которые их поджидали, да о чабреце, росшем на опушке. Зимой из ароматных цветков мама заваривала вкусный чай.
– Кстати, у меня хорошие новости. Возможно, у нас будет своё жильё.
Тоня от радости подпрыгнула и взвизгнула:
– Какое? Где? Когда?
– Знаешь бабу Свету? Которая всегда, даже летом, в валенках ходила?
– Знаю.
– Она позавчера умерла. Из родственников только сын, который ещё в сорок втором погиб на фронте. Дом у неё добротный, сын перед самой войной ставил. Лидка с бабами деревенскими поговорила, те предлагают нам с тобой в ту хату переехать.
– Ура! Ой. – Тоня вдруг зажала рот руками. – Нельзя так сильно радоваться, человек ведь умер.
Мать в ответ лишь грустно улыбнулась.
– Мам. Давай из леса вернёмся и переедем сразу.
– Нельзя. Надо сначала у хозяйки разрешения спросить. Вдруг мы ей не понравимся? Тогда покоя в доме не будет.
– Как спросить? Она ж померла! – Девочка остановилась и возмущённо посмотрела на родительницу.
– Рано тебе знать ещё. Завтра похороны, сразу после них и спрошу.
– А-а-а, понятно. – Тонечка разочарованно пошла дальше. Потом хитро прищурилась и спросила: – А в твоих тетрадочках записано, как правильно спрашивать?
Олеся засмеялась и дёрнула дочь за косичку:
– Записано, не волнуйся. Всё узнаешь в своё время.
Записи рецептов лекарств и заговоров, которые начала собирать ещё прапрабабушка, всегда хранились в металлическом сундучке, под печкой, вдали от любопытных и атеистических глаз. Это их и спасло – знахарские дневники оказались единственным уцелевшим скарбом. Тоня давно заглядывалась на тетради и ветхие листочки бумаги, но никто посвящать её во взрослые тайны пока что не спешил.
Их встретил птичий гомон. Но, как только гостьи ступили под тень деревьев, стало абсолютно тихо – лесные жители присматривались. Спустя пару минут лес снова зажил своей жизнью и зашумел.
Поначалу девочка просто ела. Сочные ягоды словно сами запрыгивали в рот. Потом мама развязала узелок, Тоня умяла пару картофелин, голод поутих, и работа пошла.
Корзинка до краёв наполнилась черникой, когда солнце было в зените. Доев остатки завтрака, девочка и женщина пошли домой.
Часа через два Тонечка вскрикнула:
– Ой, мам, смотри! Родник! – Потом удивлённо добавила: – Мы же из него недавно пили.
Мама не ответила. Она взволнованно смотрела на родничок и морщила лоб. Потом сказала:
– Это другой родник. Пойдём.
Через полчаса они стояли на том же месте и молча смотрели на ручеёк.
– Ма-ам?
Женщина подмигнула:
– Смотри-ка, сколько воды в лесу. Неудивительно, что здесь так хорошо деревья растут. – И незаметно для дочери заломила ветку на ближайшей ёлке.
Ещё через полчаса сомнений не осталось – они ходили кругами. Хоть темнота и должна была наступить нескоро, мать разнервничалась. Тоня держалась, но было видно, что девочка очень устала.
– Так. Давай отдохнём немного. Согласна?
– Ага. – Малышка тут же рухнула на траву. Мама опустилась рядом.
Тоня легла на спину и раскинула руки. Высоко-высоко, важно и неторопливо раскачивались верхушки деревьев. Хотя здесь, внизу, ветра не ощущалось совсем. По синему небу плыли белые облака. Где-то вдалеке зачастил дятел, отбивая клювом птичье послание. Несмотря на гудящие от усталости ноги, девочке было хорошо.
Внезапно в небе ребёнок увидел лицо, вполне себе человеческое. Какой-то седобородый дед с длинными нечесаными волосами стоял за деревьями. Он был так велик, что ему пришлось согнуться, чтобы глаза оказались на уровне верхушек сосен. Тоне стало очень страшно.
– Мама, смотри! Какой-то злой великан за нами наблюдает!
– Где?
– Да вон он! Ой, исчез.
– Показалось тебе. – Мать заторопилась. – Так, хватит валяться, а то мы до дома к ночи не доберёмся.
Глава 11
Через полчаса даже Тоня поняла, что в лесу не может быть так много одинаковых родников.
– Мамочка, мы заблудились?
Олеся не ответила. Она напряжённо всматривалась в стену деревьев. Дочь притихла и проследила за маминым взглядом.
Он стоял, вальяжно привалившись к стволу сосны. Обычного, человеческого роста. Но несомненно именно его девочка видела полчаса назад – та же седая борода, те же всклокоченные волосы. Сейчас можно было рассмотреть длинную полотняную рубаху, подпоясанную верёвкой, и грубые тёмные штаны.
Дед оскалился. Олеся схватила дочь за руку, аккуратно поставила на землю корзинку с ягодами и шагнула назад. Дед не сделал ни одного движения, но как-то вдруг оказался ещё ближе – теперь он стоял, прислонившись к другому дереву. Женщина вытащила из кармана фартука ножик, полоснула себя по ладони, махнула в сторону жуткого человека, окропив землю кровью, что-то выкрикнула и побежала. Тоню она не отпустила, и девочка еле поспевала перебирать ногами. Сзади послышался жуткий хохот.
– Мама, это фашист? – Нацистских солдат девочка последний раз видела год назад, но до сих пор для неё это были самые страшные люди на свете.
Олеся не ответила. Она неслась, не разбирая дороги, и тащила за собой ребёнка. Зацепившись за какую-то корягу, девочка споткнулась. Мама подхватила Тоню на руки и побежала дальше.
Через несколько метров дорогу преградила яма, оставшаяся от снаряда. Женщина не успела затормозить, и беглянки кубарем скатились вниз.
– Что тебе надо? Ягоды я отдала! – В истерике закричала Олеся.
Странный дед, сидевший на краю ямы, молча указал пальцем на Тоню и снова оскалился.
Олеся опять достала нож, торопливо начертила круг, впихнула в него дочь и запрыгнула сама. Бородатый человек злобно зашипел, через миг оказался рядом с чертой и закружил вокруг.
– Раздевайся!
– Мама?
– Раздевайся, я сказала! – заорала мать и рывком сняла с дочери платье.
Тоня испуганно заплакала.
– Не бойся доча, не бойся. – Женщина вывернула платье наизнанку и тут же натянула его на ребёнка. Из глаз матери текли слёзы. – Теперь снимай обувь.
Девочка покорно разулась.
– Обувай правую босоножку на левую ногу, и наоборот.
– Зачем?
– Быстрее!
Трусики мама тоже заставила снять, вывернуть и надеть.
В тот же миг дед пропал.
– Мама, он исчез?
– Он здесь, доча, просто ты его не видишь. И он тебя, слава богу, тоже.
Говоря это, Олеся сама раздевалась и выворачивала одежду. Застегнув обувь, посмотрела диким взглядом вокруг и расплакалась. Села на землю и обняла дочь.
Просидели так очень долго. Женщина явно боялась покинуть круг. Тоня ничего не спрашивала – чувствовала, что мама ничего не ответит. Как тогда, на пепелище. Только когда в лесу стало темнеть, они решились выбраться из ямы. И пошли, не разбирая дороги. Меньше, чем через десять минут лес кончился, Тонечка с удивлением увидела ту же дорогу, по которой они пришли в лес.
Тётя Лида нахмурилась, когда поняла, что ни ягод, ни корзины нет. Но увидев, как одеты и обуты родственницы, лишь ахнула и покачала головой. Уже ночью, в сарае на чердаке, когда мама и дочь лежали, обнявшись, Олеся объяснила, что водил их по лесу леший. И что если бы не всплыла в памяти запись из старой тетради, нашли бы мать повешенной на каком-нибудь дереве, а дочку не нашли бы никогда.
Наутро Тоня была допущена к «конспектам».
* * *
– Вот так. Может, и не было ничего – столько лет прошло, могла и перепутать что-то. Детским воспоминаниям не всегда надо верить. Да и мать никогда не напоминала об этой истории. Может, за нами гнался бандит какой, а я по малолетству напридумывала.
Женщина стряхнула с колен несуществующую пыль, замолчала и уставилась куда-то невидящим взглядом. Наверное, в прошлое.
Молчал и Максим – он лишь недавно смирился с существованием вампиров, а тут раз – и новая история. С совершенно другими персонажами. Очень хотелось думать, что маленькая Антонина Николаевна действительно обладала буйной фантазией.
– Спасибо за историю. Как раз что-то такое я хотел рассказать детям. Можно?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом