Сейчас я уже научилась за милю распознавать в своей жизни это, потому что в свое время решила, что хочу жить Чуть Менее Замороченной Жизнью. Все началась с эксперимента, который я метко и вполне закономерно окрестила «Годом Без Заморочек».
Важно понимать, что Год Без Заморочек – никакая не таблетка от психических заболеваний, дурных привычек, нездоровых отношений, самосаботажа или психологических травм. Для меня этот год (тогда и сейчас) – способ разобраться, что же делать со всеми этими (очень реальными и очень непростыми) препятствиями на пути к личностному росту.
Прежде чем мы сможем залечить свои раны или найдем выход из непростых ситуаций (будь то нездоровые отношения или тупиковая карьера), мы должны сперва подготовить почву для перемен, чтобы им было где развернуться. Мы расчищаем, готовим это пространство для перемен, стоит нам начать видеть Истину. Увидев Истину, мы прокладываем себе путь и, оказавшись на этом пути, начинаем двигаться вперед. День за днем, шаг за шагом.
Вот что я обнаружила: (почти) у каждого из нас в жизни полно Заморочек.
Они бывают самые разные: нелепые, мелкие Заморочечки, над которыми можно разве что только посмеяться. А бывают и громадные, чудовищные, при одной мысли о которых сжимается грудь, и тошнота подступает в горлу. В каких-то из них виноваты мы сами, а какие-то по трагической и необъяснимой ошибке оказались навязаны нам чьими-то чужими убогими и бессмысленными Заморочками.
«Заморочка» – вполне себе забавное словечко, но пусть это вас не обманет. Значение у него совсем не забавное, это слово про темные, страшные уголки наших душ.
Мы так сильно мучаемся и страдаем, что не видим наших Заморочек. Принимаем их за чистую монету. Не можем даже справедливо оценить собственную роль во всем происходящем – какую кашу мы сами заварили, а какую – на все 100 % – не мы. Мы не видим других людей и не видим самих себя. Не хотим видеть. Не хотим чувствовать – ни сердцем, ни телом. Мы до такой степени не признаем самих себя, что свету предпочитаем тьму, спокойствию – боль, любви – гнев, прощению – одиночество, а иногда и смерть предпочитаем жизни. (Как и было сказано выше, Заморочки – легкое словечко с очень тяжелым смыслом.)
Из всех уроков, что мне преподнес этот эксперимент, один стоит особняком: Год Без Заморочек – это год Жизни. В этом году – который начинается прямо сейчас – мы выбираем Жить.
Какое бы прошлое, какие бы испытания ни выпали на нашу долю, кто бы ни причинял нам боль (намеренно или нет), кто бы ни пытался нас сломить – мы здесь, чтобы Жить. Чтобы проснуться, ухватиться за Жизнь и прожить ее на полную. Мы здесь, чтобы чувствовать – даже когда избавиться от чувств было бы легче. Мы здесь, чтобы ощущать свои тела, занимать место, которого достойны, – и просто быть. Нам нельзя избегать эмоций, мы не только можем, мы прямо-таки должны проживать их – и когда терпим крах, и когда выглядим ничтожеством в собственных глазах, и когда, поддавшись перфекционизму, неизбежно сталкиваемся с разочарованием.
Мы здесь для того, чтобы Жить, а значит – нам необходимо чувствовать, необходимо видеть. Даже когда нет желания ни видеть, ни чувствовать.
Год Без Заморочек учит нас превозмогать – даже когда это кажется невозможным. Мы здесь, чтобы проходить (пробегать) через боль, раскрываться и Жить с нашими незаживающими ранами. Всего исправить нам не надо – мы здесь, чтобы Жить вопреки тонким узорам наших ран, вопреки их непостижимой глубине – потому что им нас не сломить. В чем бы мир ни пытался нас убедить – ему нас не сломить. Никогда. Мы живы. Мы сильны. Мы могущественны. Мы здесь, чтобы видеть; мы здесь, чтобы Жить.
Я вполне допускаю, что вы вполне счастливый человек, и вам не понять, в чем же, собственно, проблема – просто жить эту жизнь, и к чему вообще весь этот мрак. И это совершенно нормально – я бы сказала, это даже прекрасно. Но даже у вполне счастливых людей бывают эти самые Заморочки. (А еще может оказаться, что вы просто заглушили свои чувства до состояния абсолютного смирения и довольства.) А мы здесь для того, чтобы Жить.
И эта книга у вас руках неспроста. Я верю, что Вселенная не совершает ошибок. Так что мы с вами теперь заодно в этом эксперименте. Добро пожаловать.
Кстати, фотографии «до» не требуются. Ни со второго курса института, ни с сорокового (или шестидесятого) дня рождения. Для нас нет никаких «до» – ни в прошлом, ни в настоящем.
Мы – это сейчас. Однажды мы оглянемся на это «сейчас» – даже если «сейчас» нам больно – и пожалеем, что были в тот момент так неблагодарны Жизни.
Мы здесь, чтобы Жить.
Этот год может изменить для вас все – начиная прямо с сегодняшнего дня. Будь то январь или июнь, сегодня – день, когда вы можете стать собой.
Человеком, которым вы были всегда… пока вам не заморочили голову.
Останьтесь со мной. Останьтесь с собой.
Настало ваше время Жить.
Впереди – ваш Год Без Заморочек.
Часть I. Оставить прошлое в прошлом
• Заморочки – реальны
• Разновидности заморочек
• Все идет из детства
• Имена и цифры, от которых больно
• Все лгут
• И вы лжете
• Но мы можем кое-что с этим сделать
1. Начните там, где остановились
К концу 2015-го года я была мелкого пошиба интернет-знаменитостью, вовсю изображала из себя мотиватора, и подписчиков у меня было достаточно, чтобы в некоторых кругах считаться опасной. Толстушка (в прошлом и в настоящем), триатлонистка, автор нескольких книг, юрист, я помогала людям выжимать из своей жизни по максимуму.
Я была охренеть каким источником всеобщего вдохновения.
И при этом паршивой обманщицей.
С виду я круто изменила свою жизнь, в чем мне помог триатлон, всевозможные сертификаты по коучингу, у меня рос и процветал бизнес, за плечами не один пересеченный финиш, но внутри я оставалась все той же Мередит, которая и затеяла весь этот кипиш – изолированная от мира, страдающая от избыточного веса, уставшая от жизни, грустная и озлобленная – с той только разницей, что теперь в моем дутом резюме появились такие позиции как «триатлонистка» и «писательница».
И что хуже всего: я полностью отдавала себе в этом отчет.
Безусловно, в известной степени я все-таки продвинулась вперед – из желеобразной мамаши, которая настолько не в форме, что и километра не может пробежать, я превратилась в человека, который финишировал Айронмэн[1 - Айронмэн (Ironman – англ.) – серия соревнований по триатлону на длинную дистанцию, проводимая Всемирной корпорацией триатлона (WTC). – Прим. пер.]. Я собрала вокруг себя людей и поведала миру свою историю. Я многое изменила. Жизнь стала лучше, но эти перемены напоминали какой-то бессмысленный апгрейд в самолете: да, меня посадили поближе к передней части, мне даже налили вина и дали пакетик орешков, но при этом я так и осталась сидеть в эконом-классе, зажатая на среднем кресле из трех, и чей-то орущий младенец все так же пинал подголовник моего кресла.
Да, я несколько «прокачалась», но страдания мои не прекратились. Я мучилась точно так же, как всю сознательную жизнь. В мои тридцать пять все было точно так же, как и в пять, пятнадцать и в двадцать пять. Недостойная. Безразмерная. Сплошное недоразумение. Неудачница. Ненормальная. Такую никто не полюбит.
Я хорошо зарабатывала. (Так почему же я была на мели?) Я все время тренировалась. (И при этом страдала «болезненным ожирением», если верить медкарте.) Я была триатлонисткой. (Хотя все так же ненавидела свое тело.) У меня был добрый, трудолюбивый муж и двое здоровых, красивых детей. (Так почему же я чувствовала себя нелюбимой? Незащищенной? Несчастной?) «Может, я просто ненормальная?» – отбивалось барабанной дробью в моей голове.
Снаружи я (все еще) была женой и мамой, у которой все под контролем. Даже если за вечер я умудрялась выпить мартини и осушить пару бутылок вина, заедая все это огромной пиццей (это после плотного ужина), каким-то чудом я всегда сохраняла лицо. Конечно, я не думала, что у меня все тип-топ, но как-то справлялась, хотя и чувствовала себя ужасно и явно страдала депрессией, а резинка от штанов с каждым днем все сильнее и сильнее врезалась мне в живот. Однако, как бы разрушительно ни сложился мой вечер, наутро я всегда подскакивала с первыми лучами солнца, натягивала спортивный костюм, объявляла детям, что пора в школу, и, мертвой хваткой вцепившись в кружку кофе, тащила их и свою опухшую с похмелья рожу на автобусную остановку.
Я твердила себе: Я смогу. У меня все получится. Я никого не убью. Вежливо отвечу той бесячей бабе в мессенджере (Динг! Динг!). Буду улыбаться мамочкам на остановке. Я же могу улыбаться. Я могу улыбаться. Я все могу. Ты все можешь, Мередит.
Какая гнусная ложь. «Ничего ты не можешь, Мередит» – вот что на самом деле звучало у меня в голове. В глубине души я знала, что конец уже близко. Я почти достигла илистого дна реки Нил.
И вот однажды этот день настал.
Накануне вечером я сильно напилась и долго не ложилась спать, слушала Тори Эймос и пыталась разобраться, в какой же момент мой год, подававший неплохие надежды, пошел под откос. Когда на следующее утро зазвонил будильник, – а дело было в будний день, – я сделала нечто беспрецедентное: отключила телефон, перевернулась на другой бок и продолжила спать. Не стала одеваться в зал. Не помогла детям собраться в школу. И даже мужа спящего не предупредила. Я не сделала вообще ничего.
Забила на все свои обязанности.
Наверное, в тот день замерз ад. Я всегда несмотря ни на что делала то, что от меня требовалось.
А тут вдруг просто сказала «нет».
«Нет» жизни, «нет» детям. «Нет» работе, тренировке, мужу, обязанностям, учителям в школе и всему остальному. Честное слово, если бы мне в то утро позвонила Опра, ей бы я тоже сказала «нет». Я просто взяла, вытащив из-под одеяла свой распухший средний палец и от души показала его миру. «Не сегодня, Жизнь. Иди на хрен».
На полном серьезе.
Несколько часов спустя я проснулась в потном коконе одеял, с покрытым коркой лицом, и невероятно удивилась самому факту своего пробуждения. Где я? Ах, да. Дом, милый, дом. Ненавистная жизнь. Я вытащила свое отяжелевшее тело из постели и поплелась вниз. Желание и потребность в тренировке испарились без следа. Детей дома не оказалось. Я заключила, что либо они самостоятельно добрались до школы, либо пропали без вести – в тот момент меня бы устроил любой расклад.
И тут я заметила на кухонной столешнице стикер.
Он был стратегически приклеен рядом с двумя (пустыми) бутылками невыдержанного «Шардоне», коробкой мороженого (тоже пустой) и одним из многих просроченных счетов по кредитке.
Послание на стикере было коротким. Всего четыре слова, написанные острым, педантичным почерком моего мужа:
«Возьми себя в руки».
Я моргнула. Перечитала записку еще раз. И еще раз.
Я вытащила смартфон из заднего кармана грязных треников, в которых безвылазно жила уже несколько дней (недель), и принялась печатать гневную тираду до глубины души оскорбленной матери и жены. Захотелось достать из (несуществующей) сокровищницы моих достижений полный список, ткнуть им мужу в лицо и сказать: «Да я же охрененная! Посмотри, сколько всего я умею! Сколько делаю!! И сколько уже сделала! Ты только посмотри! Вот на это посмотри! И на это?! И вот на это?! И вот это вот все я делаю для ТЕБЯ и для ЭТИХ ДЕТЕЙ!»
Сказать, что я была зла – ничего не сказать. Я ведь жила с этим человеком. Он был свидетелем всех моих усилий. И вот, что я получила взамен? Это и есть его благодарность? Ну-ну!
Я настрочила длиннющее, злючее сообщение, не поскупилась и на озлобленных смайликов и хотела уже было его отправить – как вдруг что-то привлекло мое внимание. Не порожние бутылки из-под вина, не пустое ведро из-под мороженого и даже не проклятая записка на липкой столешнице.
Мое внимание привлекла помятая картонка, вся в пятнах от грязных детских ручек. На ней – листок бумаги, исписанный черным и фиолетовым фломастером.
У меня сжалось сердце.
Домашнее задание, с которым я обещала помочь своей первокласснице этим утром. Работа, такая важная для этого маленького, но бесконечно дорогого мне человека. Я не только не помогла дочери закончить проект, но даже не потрудилась подняться с постели и хоть как-то объясниться с ней. Я просто забила.
А что еще хуже: мне было все равно.
Я была зла. На себя. На весь мир. Но больше всего меня бесил тот факт, что мой муж вдруг решил вывести меня на чистую воду и разоблачить жирную, гнусную ложь, которую я продавала себе и всему миру. Я еле держалась, словно мои разум, тело и душа были хлипкой, кое-как склеенной скотчем детской поделкой. Я всех подвела. Я всех разочаровала. И в первую очередь – саму себя. Великий вдохновитель, а на деле – обманщица и фальшивка, которая в один прекрасный день просто не смогла подняться с постели.
Я выкопала себе глубокую яму.
Вся эта картина вдруг отчетливо предстала передо мной: пустыня Сахара во рту, помятая картонка, пустые бутылки, ведро «Бен и Джерри», коробка из-под пиццы. Я своими руками превратила свою жизнь в мужскую общагу – бардак, вонючее дешевое пиво и совершенно отмороженные идеи.
Меня не на шутку замутило, и тут Истина осветила меня, словно прожектор поисково-спасательной службы. Я стерла сообщение. Позвонила на работу, сказавшись больной (хотя в 9:30 утра уже можно было и не звонить), и начала убирать кухню.
Я вдруг проснулась, и меня с головой накрыл темный, ужасающий и всепоглощающий стыд.
Так дальше нельзя. Мои дурные привычки, мысли, гнев, мои пагубные пристрастия – я больше не могла с ними жить. Как и с этим неизбывным чувством вины и стыда. У меня не осталось сил, чтобы так же страдать, как я страдала до этого год за годом, десятилетие за десятилетием, сколько себя помнила. Я поняла: что-то (еще) должно измениться.
К сожалению, этим чем-то была я.
А это означало, что работы впереди непочатый край.
Твой дом, твои правила
Вскоре (но не слишком) после того знаменательного стикер-апокалипсиса я бросила пить.
Шаг первый.
А через год после этого подорвалась и свалила из юриспруденции.
Шаг второй.
Два больших и важных изменения – но почему-то они не принесли ни свободного времени, ни внутреннего спокойствия, на которые я рассчитывала. Отсутствие регулярной зарплаты тоже радости не прибавляло. Я почти не спала (тут без изменений). Я здорово продвинулась к оздоровлению отношений с едой и собственным телом, но по-прежнему часто срывалась и объедалась по много дней подряд. И ненавидела себя за это. Порочный круг боли и страданий.
Очередной кризис маячил на горизонте. Я жила словно на линии разлома, точно земля у меня под ногами вот-вот расколется надвое и проглотит меня, и даже не подавится. Что-то (плохое) должно было случиться, надвигалась какая-то катастрофа. Я это чувствовала. Я с головой опустилась в густой, медленно закипающий страх.
Я пропустила почти все соревнования, на которые зарегистрировалась. В это же время у меня умерла бабушка – потеря космического масштаба. Я столкнулась с предательством, покорила новые высоты в работе и пережила ни один провал. Взяла на себя управление бизнесом, который находился на грани банкротства, и в тщетных попытках удержать его на плаву влила туда ни один кредит. Кроме того, оказалось, что круг моих друзей незаметно превратился в восьмиугольник Абсолютного бойцовского чемпионата[2 - Абсолютный бойцовский чемпионат (Ultimate Fighting Championship – англ.) – спортивная организация, базирующаяся в Лас-Вегасе, США, и проводящая бои по смешанным единоборствам. Ринг, на котором проводят бои, имеет форму восьмиугольник и известен под таким же названием или как Октагон (octagon – англ.) – прим. ред.].
Конечно, доля моей вины в этом тоже была. Несколько ссор (справедливых и нет) я спровоцировала собственноручно. Наверное, где-то можно было поступить иначе. Но прошлого не изменишь.
Этот период своей жизни я называю «Год как из жопы».
Я достигла нового дна. Моя жизнь, мой великий обман, нуждалась в капитальном ремонте. Нужно было что-то делать, но я не знала, что именно.
Все это время я не брала в рот спиртного, не могла себе позволить – работы было просто невпроворот. Давалось мне это нелегко. Я все еще не понимала, что делать. Мне чего-то катастрофически не хватало.
Чего же?
Мне казалось, что мир сжимается вокруг меня – а в такой ситуации я берусь составлять списки.
Я составила два списка:
Что в моей жизни хорошего (сокращенно ЧВМЖХ); и
Что в моей жизни фигового (ЧВМЖФ).
Список хорошего оказался совершенно непримечательным.
Заметьте, это был не список «за что я благодарна жизни» – просто список того, что, на мой взгляд, объективно было в порядке. Сюда попали такие категории, как отношения, здоровье и карьера, те сферы жизни, где на первый взгляд дела у меня шли хорошо.
Список оказался до ужаса коротким. С минуту я на него таращилась.
Затем размашистыми своими каляками подписала снизу: «Здесь большой потенциал». Ни добавить, ни убавить. Этот список дался вполне легко и безболезненно. Теперь перейдем к следующему.
