– Ты способна на это безо всякого допинга, – искренне бросает Амиран, заставляя мои губы замереть в широкой улыбке.
– Как все прошло в Штатах? – наконец, решаюсь спросить я. Если за подобной романтической поездкой скрывается план: как отвлечь жену от надвигающейся смертельной опасности, то я хочу знать правду. – Мне есть о чем беспокоиться? – стараясь унять тревогу, покусываю губы.
– Пока только предварительные договоренности. Готовимся к новому этапу переговоров. В общем, могло быть хуже, – бросает в меня общие и не раскрывающие сути фразы, Амиран.
– Это не может не радовать, – слегка напрягаюсь не только из-за его ответа, но и из-за телефонного звонка. Амиран фотографировал меня в платье и оставил телефон на столе. Мое соколиное боковое зрение совершенно точно распознало на экране телефона имя «Вирджиния», до тех пор, как Амиран сбросил вызов и убрал смартфон в карман брюк.
Какого черта она звонит ему в девять вечера.
– Чего я не могу сказать о наличии Вирджинии в нашей резиденции, – не в силах промолчать на этот хамский звонок от его подружки, добавляю огромную ложку дегтя в этот сахарный и сладкий день.
Аппетит пропадает мгновенно и даже восхитительное вино я показным и стервозным движением отодвигаю в сторону. Уверена, Мир чувствует, как быстро поменялось мое настроение: ему прекрасно известно, что из игривой кошечки я способна превратиться в арктический кусок льда.
– Амиран, меня задевает, что посторонняя женщина живет с нами. На моей территории, – уточняю я, кидая на него цепкий взор. Если бы взглядом можно было бы поцарапать: шея и подбородок Амирана бы уже кровоточили.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сухо отрезает он, всем своим видом показывая, что он не собирается поднимать эту тему. Что она не стоит его драгоценного внимания. Подобно хищному льву приподнимает подборок, царски прищурив взор.
– Вас ничего не связывало в прошлом? – задаю прямой вопрос я, наблюдая за его реакцией.
– Нет, она просто друг, – качает головой Амиран. Вижу, что ему приятна моя ревность, и допрос с пристрастием – лишь забавляет мужа.
Но и не задать его я не могла. Слишком хорошо знаю, насколько близки бывают друзья.
– Ты прямо-таки безупречно невинен, Амиран. Тебя послушать – у тебя никогда и ничего не было, – в этот момент, мне невольно вспоминается шлюха, которую он взял практически в моем присутствии и стюардесса Мавия, вылизывающая его взглядом так, словно не раз проделывала это языком в реальности.
– Все мои связи были поверхностны, tatlim. Я никого не подпускал к себе близко. Это все, в чем я могу признаться тебе, – сухо отзывается мой муж, к чьей репутации невозможно прикопаться. Я бы и не стала этого делать, если бы не чертова Джина аль-Мактум.
– А почему подпустил меня? – выстреливаю очередным вопросом.
– Потому что ты об этом не просила, – мгновенным рикошетом отвечает Амиран, бросая на меня предупреждающий взгляд. Я уже отлично знаю его и понимаю, что к позитивному финалу вечера нас этот разговор не приведет.
Огромных усилий мне стоит усмирить свой пыл и остановиться на короткой и миротворческой фразе:
– Я надеюсь, что она покинет нашу территорию, как можно скорее.
– Я сам этого хочу, – согласно кивает Амиран. – Джина не задержится надолго.
– И не будет тебе звонить, – даю понять, что прекрасно знаю, от кого поступил входящий вызов.
– Вы становитесь властной и ревнивой женщиной, госпожа Аль-Мактум, – усмехается Амиран, окидывая меня голодным и покровительственным взором, от которого вся кожа покрывается мелкими бусинками пота.
– У меня превосходный учитель, – возвращаясь к вину, салютую ему бокалом, решив на этот раз поставить жирную точку в бесполезном диалоге и не развивать конфликт дальше.
Выпив вино до дна, я медленно встаю, и, повернувшись к нему спиной, медленно снимаю бретельки своей комбинации. Утонченные лямочки спадают с плеч, открывая Амирану обзор на изящную спину и поясницу. Спускаю с себя нежный шелк, наслаждаясь тем, как плавно скользит он по телу, повторяя жадный взгляд мужа…чувствую, как взор Рана останавливается на моей попке, бедрах и ногах. Слегка наклоняясь, резко ныряю в воду. Теплый бассейн приятно успокаивает мышцы, напряженные долгой прогулкой в гору.
Когда всплываю на поверхность – Амиран уже возвышается высоко надо мной, стоя у края бассейна. Теперь моя очередь любоваться его телом. Греческие Боги нервно курят в стороне и завидуют. Могу вечно смотреть, как он снимает рубашку, демонстрируя мне прямые линии очерченных мышц пресса и торса. Следом за ней, на плитку летят брюки и боксеры, и я бесстыдно окидываю Амирана с головы до ног. Он прыгает ко мне, и сразу ловит для того, чтобы захватить в плен своих рук и губ, чтобы вместе погрузиться под воду.
«Я буду дышать за двоих…»
– Я не хочу возвращаться, – шепчу я глубокой ночью, засыпая рядом с мужем. – Я боюсь, что снова все изменится, – Амиран не отзывается, потому что уже беспробудно спит, крепко удерживая меня в своих сильных объятиях. Не отпускает даже во сне, оберегая, укутывая собой, а я судорожно втягиваю влажный душный воздух, прячу лицо на его мерно вздымающейся груди, с необъяснимой тревогой прислушиваясь к ровному глубокому дыханию. – Не отпускай. Никогда не отпускай меня, Ран.
Глава 8
Алисия
Мы возвращаемся в Анмар к обеду следующего дня. Я провожу время с Дайан, пока Амиран работает в кабинете. На ужин Ран не спускается, расстроив нас обеих. Уверена, что он устал и уже расслабляется в спальне или джакузи, заказав еду в комнату. Однако и там его нет.
Наверняка пошел покурить, потому что я просила его не делать этого на террасе. Ну просто идеальный мужчина, не так ли?
Отправляюсь на поиски мужа, вооружившись хорошим настроением. Я люблю гулять в саду резиденции, каждый раз удивляясь тому, насколько пышные и благоухающие цветы возможно взрастить в пустыне. Двигаясь вдоль импровизированного озера, я, наконец, замечаю высокую фигуру Амирана на другой его стороне.
И к моему большому разочарованию, мой «идеальный» там не один. А в компании Вирджинии Аль-Мактум, с которой их разделяет не больше тридцати сантиметров.
Они там абсолютно наедине, даже охраны рядом не наблюдается…вспыхнув от ревности и раздирающей нутро ярости, я направляюсь ближе, прекрасно зная, что обзор на меня закрыт объемными кустами роз, вьющимися вдоль беседки.
Сжимаю кулаки, стараясь унять усиленное сердцебиение и желание выпустить когти, отправившись на охоту. Эта дичь мне по зубам, и, наверное, не стоит моего внимания, но раздражает жутко.
Я должна верить Амирану. Если он говорит, что я единственная в его планах на жизнь, то мне стоит ему верить, невзирая на идиотскую привычку шейхов – иметь по две-три жены. Так играть невозможно, так лгать – противозаконно.
Все, что мне стоит делать – это сохранять адекватность и не подрывать эту беседку на месте без явной причины. Но с каждой секундой сохранять спокойствие и трезвость ума все труднее, особенно, когда я вижу, как Вирджиния по-свойски и чересчур интимно прикасается к Амирану, а до меня доносится весьма двусмысленная реплика мужа:
«– Здесь я наследный принц, а ты незамужняя женщина, обязанная соблюдать традиции королевства.
– А если я не хочу соблюдать традиции? Замуж за анмарца я не пойду, а ты…ты недавно женился. И вряд ли захочешь видеть меня второй женой, даже, если я буду умолять. Хочешь… я буду?
– Джина, что на тебя накатило?
– Я по-прежнему готова сделать для тебя все, что угодно. Только попроси. Попроси меня, Амиран…»
Амиран
– Мне нечем тебя обнадежить, Джина. На мой запрос по твоему делу не поступило вразумительного ответа. Точнее, он поступил, но идентичный тому, что получила ты.
– Но это, как минимум, очень странно, Амиран. Я обычный секретарь без какого-либо особого допуска к секретной информации, работаю не больше полугода. Первые списки на выдворение обычно возглавляют должности посущественнее.
– Не всегда, Джина, – стряхнув пепел на траву, останавливаю на лице Вирджинии аль-Мактум пристальный взгляд.
– Я вошла в первую дипломатическую десятку. Получила предписание утром, а вечером меня уже ждала машина возле ворот посольства, чтобы доставить в аэропорт, – раздраженно качнув головой, Вирджиния извлекает из складок абайи пачку сигарет, бесцеремонно стягивает на подбородок нижнюю часть никаба, и, щёлкнув зажигалкой, затягивается под моим осуждающим взором.
– Брось, Ран, я совершеннолетняя, – небрежно передергивает плечами. – Я не нуждаюсь в твоём или чьём-либо еще одобрении.
– А теперь ты хамишь, – сухо замечаю я, бросая на нее холодный предостерегающий взгляд.
– Я дико зла, Амиран, – эмоционально признаётся девушка. – Это немыслимо, несправедливо. За один чертов день все мои планы о грандиозной карьере рухнули, как карточный домик.
– Дипломатические отношения между Анмаром и Америкой наладятся в ближайшем будущем, – произношу нейтральным тоном.
– А сейчас мне что делать? – вспыхивает Вирджиния.
– Считаешь, что я обязан ответить на твой вопрос? – скептически уточняю на случай, если неправильно понял.
– Прости, – она смущенно отпускает взгляд. – Ты предоставил мне убежище, я должна благодарить тебя, а не жаловаться на свои проблемы.
– Ты не нуждаешься в убежище, Джина, – твёрдым тоном проясняю непреложную истину. – Анмар – твой дом. Здесь нет для тебя никакой угрозы.
– Кроме отца, – возражает, упрямо поджав губы.
– Он тоже не угроза, – утверждаю обратное.
– Я уверена, что мое имя в первых рядах на депортацию появилось не без участия папочки, – безапелляционно заявляет Вирджиния.
Я не спешу с ответом, позволяя девушке обдумать возникшую мысль. У Джины есть основания для подобных сомнений, и у меня они тоже есть. Мы какое-то время, молча, курим в саду в обвитой плющом беседке, одной из редких слепых зон резиденции, не попадающих под пристальное око камер видеонаблюдения.
Я не договаривался с Джиной о встрече, пришёл сюда, чтобы сделать пару важных звонков. Она нашла меня сама. Женщины порой, как кошки, умеют незаметно просочиться в любую щель, появиться внезапно, когда их совсем не ждёшь.
– Думаешь, что Искандер продолжает сотрудничать с американской разведкой? – интересуюсь я, прищурив глаза.
– Не могу гарантированно утверждать, но и не отрицаю подобную вероятность. После выпуска из университета, отец пытался вернуть меня в Анмар самыми разными путями, но дипломатическая неприкосновенность не позволяла ему это сделать, и, о чудо, как только в стране запахло жареным и начался разбор полетов, я попадаю под раздачу первая. Совпадение? Вряд ли! – Джина с негодованием вскидывает руки. Нервная жестикуляция выдает чрезмерное внутреннее напряжение девушки.
– Ты понимаешь, какие обвинения выдвигаешь против собственного отца? – уточняю сдержанным тоном.
– Я ничего не выдвигаю, Ран, – качнув головой, вздыхает Вирджиния. – Но тебе стоит быть осторожнее и усилить за ним наблюдение. Мы оба знаем, на что он способен.
– Спасибо за заботу, Вирджиния, но я должен предупредить, что мое гостеприимство закончится ровно в тот момент, когда твой отец приедет сюда и потребует вернуть свою дочь. У тебя нет оснований находиться на территории моей резиденции в качестве гостьи дольше, чем одобрит Искандер аль-Мактум, – ставлю Джину в известность в отношении своих планов на ее счет. Разумеется, она ожидала совершенного иного ответа.
– Ты выдашь меня ему? – изумление в ее глазах не вызывает должного эффекта. По сути, я прав, и Вирджинии не угрожает опасность в резиденции отца, а вот здесь она абсолютно лишняя, и остается только по причине моего хорошего отношения к ней.
– А у меня есть причины поступить иначе? Искандер не причинит тебе вреда. Это я могу гарантировать.
– Конечно, не причинит, – злится Вирджиния. – Он просто запрет меня в четырёх стенах, как делал это с моей матерью до самой ее смерти. Она была бы жива сейчас, будь ему хоть какое-то дело до ее здоровья.
– У твоей матери была тяжелая форма рака, Джина, – чуть мягче произношу я.
– У нее были бы шансы, если бы отец прислушался к жалобам жены на плохое самочувствие. Но Искандер аль-Мактум всегда думал только о себе и своих шлюхах. Я не могу с ним жить, Амиран. Не могу!
– Я понимаю твои чувства, но это не моя проблема, – категорично отрезаю я, чтобы не она не питала лишних иллюзий.
– Амиран, прошу тебя! – она в отчаянном порыве хватает меня за запястье. Сжимает, с явным намерением прижать к груди. – Мне больше не у кого просить помощи.
– Ты в Анмаре, Джина, наши контакты тет-а-тет недопустимы, – отрезаю жестким тоном. – Прикосновения тем более, – опустив выразительный взгляд на ее пальцы, вцепившиеся в мою руку. Поспешно отпрянув, Джина прячет ладони за спину, предварительно поправив никаб. – Ты вернешься к отцу, – повторяю непреклонным тоном. – Это мое последнее слово. Еще раз попробуешь искать со мной встреч наедине, я отправлю тебя к нему до того, как он соизволит явиться за тобой сам.
– Я думала, мы друзья. С Колманом ты бы так не поступил и с Дайан тоже.
– Не сравнивай, Джина. Ди – американка, как и Мердер. Мы не в Штатах. Здесь я наследный принц, а ты незамужняя женщина, обязанная соблюдать традиции королевства.
– А если я не хочу соблюдать традиции? – снова вспыхивает Вирджиния, шагая в мою сторону. – Замуж за анмарца я не пойду, а ты… ты недавно женился. И вряд ли захочешь видеть меня второй женой, даже, если я буду умолять. Хочешь… я буду? – резко качнувшись вперед, она цепляется за мою рубашку, смотрит со слезами на глазах.
– Вирджиния, – перехватив ее запястья, отступаю назад, отстраняя отчаявшуюся девушку. – Что на тебя накатило?
– Я по-прежнему готова сделать для тебя все, что угодно. Только попроси. Попроси меня, Амиран… – она горько всхлипывает, собираясь разрыдаться.
– Прекрати немедленно. Соберись, никакой трагедии не произошло, – встряхнув девушку за плечи, резко произношу стальным тоном. – Иди к себе, Джина. Ты не контролируешь ни свои слова, ни свои действия.
В общую с женой спальню я захожу в легком раздражении, вызванным недопустимым поведением Вирджинии аль-Мактум. Не скажу, что она сильно меня разозлила, но где-то близко. Когда мы встречались в последний раз, Джина не позволяла себе ничего лишнего в общении, а я всегда относился к ней с полагающимся уважением.
– Уже поздно. Почему не в кровати? – закрыв за собой дверь, чуть севшим голосом спрашиваю у застывшей возле окна Алисии.
В комнате полумрак, шторы слегка раздвинуты, пропускают лунный свет, окрашивающий белоснежные простыни на огромной постели в золотистый тон. Лиса неопределённо ведет плечами, стоя ко мне спиной, рассеяно водит длинным пальчиком по стеклу. Пепельные волосы собраны в узел на затылке, кремовая шелковая ночная рубашка на тонких кружевных бретелях струится по стройному телу, повторяя его совершенные изгибы. Ткань выглядит прохладной на ощупь, а нежная кожа умопомрачительно манящей, жаждущей моих прикосновений.
Я бесшумно подхожу ближе, расстегиваю по пути манжеты на рубашке, верхние пуговицы.
– Снова грустишь, tatlim? – вкрадчиво спрашиваю я, останавливаясь за ее спиной. Алисия не оборачивается, молчит, плечи опущены. – Или не хочешь разговаривать? – Подняв руки, невесомо веду тыльной стороной пальцев по предплечьям неподвижной жены. Наклоняюсь, почти касаясь носом затылка. Слышу шелест ее неровного дыхания, чувствую теплоту кожи, втягиваю легкий и нежный аромат.
– Грустить в одиночестве скучно. Поговори со мной, Алиса, – мягко прошу я, вырисовывая круги на ее острых локтях. Она немного напрягается, кожа на плечах покрывает мурашками.
– Сначала прими душ, ты воняешь дымом. Знаешь же, как я это не люблю, – отстранённым тоном отзывается моя капризная тигрица.
– Вот так значит, – невесело ухмыляюсь я, убирая руки. – Ладно, мне не сложно, – бросив рубашку в кресло, разворачиваюсь и иду в сторону ванной.
– Но сначала расскажи, где тебя носило? Я тебя искала, – летит мне вслед. Я резко торможу, оглядываясь через плечо. Алисия тоже развернулась и теперь ее полыхающий взгляд обращен на меня, а не в окно.
– Потеряла меня, сладкая? – игривым тоном интересуюсь я, расстёгивая ремень на брюках. Алиса не опускает взгляд, требовательно глядя в глаза.
– Это не ответ, Ран.
– Какая серьёзная тигрица, – широко улыбаюсь, но мое очарование не производит на tatlim должного эффекта. Скорее напротив – раздражает. – Я был в саду, курил.
– Один? – с непримиримым видом уточняет Алисия.
– Нет, – без заминки отвечаю, прищурив глаза. – Сдаётся мне, ты хорошо искала и нашла. Почему не подошла?
– Ты был занят приватной беседой со своей гостьей, в беседке, – вздёрнув подбородок, tatlim подтверждает мои подозрения. – Друг, значит? И часто друзья вешаются тебе на шею?
– Если они женского рода, то случается, – признаю не без иронии. – Если ты все слышала, то должна знать, что я отправил Вирджинию спать. Повода для беспокойства не вижу.
– Правда? – вызывающе ухмыляется Алиса. – Значит ты слепой. Она прямым текстом заявила, что готова на что угодно, имея в виду явно не дружеские разговоры за чаем.
– Ты преувеличиваешь, Лиса, – заверяю твёрдым тоном.
– Я хочу, чтобы она уехала, – непоколебимо заявляет Алисия, уперев руки в боки. Истинная царица в гневе.
