Диана Билык "Нелёгкое дело укротить миллионера"

Нелёгкое дело укротить миллионера
Диана Билык

Гармония сердец #6
Может ли жизнь круто развернуться, чтобы богача и нищенку поменять местами?

Я – Агата из провинции и мне придется:

– Укротить мажора-негодяя, который решил, что он – хозяин судьбы, и ему можно все.

– Влюбить его в себя и желательно самой не влюбиться.

– Научиться отличать, когда он настоящий, а когда притворяется.

Диана Билык

Нелёгкое дело укротить миллионера

Глава 1. Коршун

Наши дни

– Да ты посмотри! Вставай! – хлёсткий удар по щеке чем-то упругим и тонким заставляет меня проснуться и немного отодвинуться от края.

– Больно, – отмахнувшись, перекатываюсь на другую часть кровати, тяну за собой одеяло, но прикрываю лишь филейную часть, ноги оставляю на виду – пусть любуется.

– Поднимайся! – ещё удар. Жгучий, как укус осы, снова по щеке. По другой теперь.

Это заставляет меня открыть глаза и, приподняв голову, уставиться на нарушителя сна.

Что-то поменялось. Маленькая забитая мышка с тугой гулькой на затылке, которую я вчера подцепил на вечеринке в ряду обслуги, вдруг стала соблазнительной властной женщиной.

У меня аж дыхание перехватило.

Приоделась, отмылась, причесалась. Золотые серьги нацепила, о как. Хотя вчера была в дешёвой бижутерии, точно помню, ведь кусал её маленькие ушки. Тёмные волосы, искрящиеся чистотой, крупными волнами спадают на высокую аппетитную грудь, туго обтянутую белоснежной блузой. Ножки, что вчера крепко обвивали мою талию и тянули к себе, заставляя погружаться в жар до упора, сейчас выглядывают из-под юбки-карандаша и разогревают мою кровь, наливая пах горячим желанием. Всё-таки она эффектная баба, жаль, что скучная. Хотя я толком не оценил да и не собирался особо. Бедная мышь. Не мой фасон.

– Секс, оказывается, хорошо влияет на прекрасный пол, – говорю с издёвкой и проницательно оглядываю её лицо. Идеальный овал, минимум косметики, мягкий шальной румянец на щеках. – Ты за ночь другой стала, официанточка-мышка.

Жадно рассматривая выделяющиеся сквозь тонкую ткань сосочки, я облизываю пересохшие губы и запускаю руку под одеяло, где младший друг уже готов к бою. Может, изменить своим бзикам и трахнуть её ещё разок?

– Такую мышь преобразил мой агрегат, – я перекатываюсь на живот и сладко зеваю, осознавая, что одеяло сползло и показало девушке мой упругий зад во всей красе. Пусть напоследок полюбуется, будет что вспомнить на скупой старости.

Всё-таки поищу сегодня свежую кровь, а то усну от её загнанности. Беднячки – слишком пресные и однообразные, хотя большинство здоровые, этого не отнять, особенно целочки. Осознавать, что цветочек не сорванный, всегда приятно. Наверное, потому я и предпочитаю девственниц.

– Ты свободна, детка, – говорю, даже не подняв головы. Отмахиваюсь небрежно, будто муху прогоняю. Что она подумает, мне всё равно. – В твоих услугах больше не нуждаюсь. Мышь!

И на мой крепкий задок тут же прилетает ещё один удар, что заставляет меня взвыть, перекатиться на край матраца и прикрыть причинное место ладонями.

– Сдурела?!

– Подъём! – приказывает мелкий грызун голосом пантеры и хлопает тонким стеком по ухоженной ручке с шикарным маникюром. Где она взяла эту штуку?

Поглаживая ударенное место, свожу брови на переносице. Во, даёт, страх потеряла меня бить? Я же её засужу, засажу и…

И она бьёт снова. В этот раз по оголённому плечу. После чего, ехидно улыбаясь белоснежными зубами, добавляет:

– Поднимайся! Следующий раз попаду намного ниже, – взгляд из-под густых накладных ресниц сдвигается и впечатывается мне между ног. Меня аж передёргивает. Да она прикалывается!

– Не понял, – ошарашенно осматриваюсь. Моя же комната? Моя. Какого хрена?

Мышь упирает руки в бока и, постукивая высокими шпильками по паркету, показывает мне властным взглядом на выход.

Вчера она в лодочках бегала, зуб даю, и платьице на ней висело, как кусок ткани – такое ситцевое, а-ля бабушкин сарафан, цвета спелой вишни, только выгоревшее, ткань тусклая. Коротышка, я ведь её, самую мелкую с большими янтарными глазищами, и поймал среди официанток. С первого взгляда показалась экзотикой. Кожа чистая, норов покладистый, поддалась на мои чары с первого взгляда. Стоило только комплимент отсыпать, как растаяла.

А сейчас у неё ноги длиннющие, наверное, из-за туфель и узкой юбки визуально вытянулась. Девчонка будто с обложки модного журнала сошла. Красивая. Соблазнительная. Обворожительная лань.

Меня глючит после бренди, или я сплю?

– Ещё раз меня ударишь, фифа, пожалеешь, – шутливо угрожаю ей пальцем.

И она бьёт снова. Прямо по лбу.

– Бессмертная?

– Придурок?! – шипит мышь. – Или притворяешься? Я сказала тебе не шляться возле моего дома. Сколько можно преследовать? Егор! – она бросает через плечо, и из темноты угла тихо появляется мой охранник. Выходит гордо вперёд. Мой! Охранник.

– Егор, приструни козявку, – заметив своего человека, я теряю к девушке интерес и, вяло потянувшись, отмахиваюсь. Телохранитель привык выпроваживать девиц по утрам, пусть выполняет свою работу.

– Что? – шипит мышь. – Его-о-ор!

Погладив лоб, я с опаской выставляю руку, чтобы краля не шваркнула снова. Бьётся девчонка не сильно, будто щадит, но кожу все равно щиплет. Как я теперь в офис с красными полосами поеду? Да и это унизительно. Чтобы меня мелкая коза лупила, выгоняя из собственной постели?

Я бы выпорол и вытрахал её за это, но не сплю с низким классом и обслугой больше одного раза, хватит ей и одной безумной ночи. Пусть проваливает и скажет спасибо за сладкие воспоминания.

– Егор, вышвырни дикого грызуна из моего дома и никогда больше на порог не пускай, даже если залетела и будет клясться, что ребёнок мой. Знаю я таких. Вышвырни её сейчас же!

– Что?! – девушка округляет светло-чайные глаза, кривит чуткие губы, выставляет грудь напоказ, отчего соски аппетитно натягивают ткань блузки, и молча кивает охраннику.

Егор с каменным выражением лица подступает к кровати, с таким же «пустым» взглядом тянется ко мне и, бесцеремонно стащив на пол за шкирку, сухо говорит:

– Сам пойдёшь, или помочь? – нажимает на шею.

– Ты идиот? – изворачиваюсь, пытаясь скинуть его лапы. – С работы вылететь захотел? Я твой босс!

Охранник скупо улыбается, будто даёт шанс идиоту, и, хрустнув подбородком, ошпаривает меня ещё большим маразмом:

– Значит, сам не пойдёшь? Придётся помочь, – берёт меня, как кота, за шкирку и выталкивает к выходу МОЕГО двухэтажного особняка! Дурдом! Без одежды тащит. Меня! По лестнице, через холл. Даже обуться не дал!

Папа их на костре сожжёт, обещаю. А я потом пепел развею по ветру.

– Мышь, прекрати этот цирк! – ору, пытаясь высвободиться из сильных рук охранника. Я же сам выбирал бугая побольше, по рекомендации, между прочим, а теперь беспомощно дёргаюсь, как блоха на ногте. – Ты же жалеть будешь! Егор, отпусти!

Я отчаянно брыкаюсь, укусить осла хочу, но после сна и выпивки перед глазами всё идёт каруселью, расплывается, да и голым задом чесать пол – не очень приятно.

– Наверное, сплю, ущипните меня! – на последнем вдохе выкрикиваю и заваливаюсь ниц в траву. Будто кланяюсь мышке, что от нетерпения постукивает каблучком по дорожке.

– Брысь, облезлое животное! – фыркает она и рассекает воздух своей «волшебной палочкой». – Или повторить? Что-то туго до тебя доходит.

Глава 2. Коршун

Охранник волочит меня по двору, приходится вывернуться и дать ему по лицу наотмашь, заколотить по рукам, но не помогает, он, как краб, вцепился намертво.

– Пусти меня, Егор! Уволю к чертям! Мы-ы-ышь, я же не прощу! – пытаюсь оглянуться. – Я же тебя!.. Будешь на коленях прощение просить, дура облезлая!

После довольно жёсткого приземления на газон, я переворачиваюсь на живот и встаю на локти. В лицо прилетают какие-то шмотки, и над головой гремит звонкий голос мыши, а точнее, крысы. Ну а как еще назвать ту, что ведет себя в моем доме так, будто она хозяйка?

– Проваливай! – рявкает девица, копна русых волос от движения головы разлетается и падает на ее хрупкие плечи. – Еще раз появишься – спущу собак.

Поднявшись на ноги, я вытягиваюсь во весь рост. Малышка оказывается на полголовы ниже на каблуках, но держится стойко, не отступает. Даже не моргает. Точно баба-огонь. Явно чувствует превосходство. Но почему? Как? Вчера же была загнанная и пугливая, я ее в два щелчка пальцами увел за собой с вечеринки и после одного бокала хорошего вина превратил в пластилиновую куколку. Она поплыла сразу, стоило увидеть дизайн моей спальни и траходром-кровать. И потом я полночи крутил-вертел малявкой, как хотел. Сладенькая, тугая, до звона яиц горячая. Девственница. Нежная такая, пару капель крови потеряла, затем я достал лубрикант, и вуаля! Она вся моя до утра.

А кричала как! Изгибалась, как гибкая лоза, и тряслась от оргазма. До сих пор помню. Удивительно.

Обожаю чистеньких. Что она нетронутая, я понял по смущенному румянцу еще во время первого прикосновения губ к ее приоткрытому от возбуждения ротику, достаточно было моего голодного взгляда в скромное декольте, чтобы она сжалась и покраснела. Позже убедился в подозрениях, когда начал приставать в темном закуточке, где стоял мой столик. Это было мило. В двадцать два девственница – точно экзотика в нашем мире.

Смотрю ей в глаза, в которых плавится живой огонь, и соображаю. Это на самом деле происходит, или просто игра? Друзья устроили розыгрыш?

Егор держится рядом, будто готов грохнуть в любой момент, стоит мне поднять руку на эту шальную мышь, которая внезапно перевоплотилась и стала львицей.

– Что ты творишь? Зачем это? Ты же вчера была такой покладистой душкой, кончила со мной раза три, не меньше. Зачем театр абсурда устроила?

Девушка, поморщившись, кусает изнутри щеку, но тут же выпрямляется, сжимает губы и превращается в змеючку, способную не просто ужалить, но и задушить. От нее прямо волнами идет злость и ненависть.

Я осторожно протягиваю руку, ожидая, что отступит или сбежит, но она, напротив, ступает вперед и вжимается в меня. Толкается грудью в грудь и, сверкнув идеально-белыми зубами, немного наклоняется. В нос ударяет яркий запах дорогих духов. Легкий аромат загорелой кожи и чистого хлопка смешивается с парфюмом, создавая дивный букет.

– Ах, да! – порочно облизнувшись, шепчет мышка в губы. У меня аж мурашки по всему телу побежали. Поскакали, точнее. А она умеет заводить с полуслова, зачем вчера притворялась недотрогой? – Все, как ты просил, милый, – и, улыбаясь, как амазонка, что собралась меня завалить из лука, больно хватает за яйца. Сжимает пальцы так, что у меня дыхание сбивается с ритма. Кажется, что-то хрустнуло под ее ладошкой, а в пах вонзается кинжал боли. – Это чтобы ты не думал, что спишь. Еще раз увижу возле моего! дома, – яростно, жестко, по-настоящему зло говорит девушка, – оторву твои колокольчики и попрошу повариху подать на завтрак.

Охранник тихо смеется, но заметив быстрый гневный взгляд «хозяйки», тут же приосанивается и откашливается в кулак.

– Убери мусор с газона, Егор, – спокойно приказывает мышь и, грубо оттолкнув меня, презренно складывает губы.

По сигналу дамочки еще двое охранников, тоже моих ребят, только имен не помню, подхватывают меня под руки и, как мешок, выволочив за территорию, бросают с размаху в кусты какой-то колючей дряни.

Сверху приземляются тряпки и что-то тяжелое. Прямо по темечку. Вот же твари.

Я долго соображаю, что одежду выбросили не мою. Рванье: трусы-семейки, старые джинсы и потертая футболка. Рядом лежит черный толстый рюкзак. Внутри телефон, допотопный с трещиной по экрану, и кошелек. Пустой.

Ну, пироги с ядом, приехали! Неужто папенька подстроил показательную порку? Давно грозился поставить меня на место, но все управы найти не мог, не по зубам я ему. Особенно после его многолетнего стажа безразличия.

Пока я пытаюсь вспомнить нужный номер, собираются зеваки.

Нормально выгонять меня из дома? Совсем ополоумели! Меня – Коршуна! Сына миллионера и владельца крупной строительной компании.

Всех накажу! Жестоко и беспощадно! А мышь… А мышке выверну душу, заставлю ее не просто желать меня. Жить без меня не сможет! Будет ползать передо мной на коленях и умолять простить, но я пну ее и выброшу на улицу. И собак спущу, конечно же. А вчера казалась такой приземленной и миленькой. Вот оно ложное первое впечатление, нужно было изучить девку получше, а потом в постель тащить.

Да как бы она это провернула сама? Кто-то помог однозначно.

Цепкая сморщенная рука сжимает плечо, и надо мной склоняется кудрявая пожилая тетка.

– Мне помощь не нужна, бабка! – вякнув, отстраняюсь. Пытаюсь встать, но старуха прижимает меня пронзительным взглядом к земле, а потом выдает полный бред:

– Каждый день будешь желать вернуться. И только тогда, когда не захочешь, вернешься! И все потеряешь! Хищная птица станет добычей.