Точи Онибучи "Боевые девчонки"

grade 3,6 - Рейтинг книги по мнению 70+ читателей Рунета

В 2172 году большая часть Земли непригодна для жизни. Мир уничтожен радиацией, изменения климата столь катастрофичны, что люди перебираются в космические колонии. Между Нигерией и Республикой Биафрой идет жестокая война, в которой задействованы смертоносные мЕхи, а солдаты получают искусственные органы и бионические конечности, чтобы выжить. В лагере Боевых девчонок растет маленькая Айфи, которую Онайи – старшая из девочек – когда-то подобрала в разрушенном войной поселке. Айфи понятия не имеет, кто она и почему так непохожа на остальных, пока однажды не оказывается в плену у врага. После отчаянной борьбы Онайи решает, что Айфи мертва. Вне себя от горя, она становится бескомпромиссным, неудержимым воином, о котором ходят легенды. Но спустя годы жизнь преподносит ей страшный сюрприз…

date_range Год издания :

foundation Издательство :Альпина Диджитал

person Автор :

workspaces ISBN :9785961442410

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023


Отключенная Энаймака стоит в углу ссутулившись. Если бы кто-нибудь захотел проявить к ней великодушие, то сказал бы, что разноцветная броня придает ей индивидуальность. Поблекший фиолетовый металл одного предплечья, местами проржавевшая оранжевая пластина вместо одной груди, мозаика из зеленых, красных, желтых, оранжевых и голубых проводов, заменяющих ребра. Ей бы сказали, что это похоже на красивое платье, просто буйство красок. На самом деле она просто дроид, сделанный из всего, что Онайи и другие девчонки притащили из прошлых вылазок или подобрали после стычек с бело-зелеными. Металлические пластины ее ног заржавели на стыках. Глазницы потемнели от копоти. Спина поросла мхом, где-то на теле проглядывает плесень.

Онайи встает на цыпочки, глубоко вдыхает, чтобы открыть камеры и клапаны в своих искусственных органах, и вдувает в ухо Энаймаке слизистую струю наноботов. Когда Айфи спрашивала, как ожила Энаймака, Чинел шутила, что это все Онайи: она вроде роутера с беспроводной связью для дроида. Глаза Энаймаки оживают, механизмы начинают гудеть, она выпрямляется, расправляет плечи и сканирует комнату.

– Присматривай за ней, пока меня нет, – приказывает Онайи.

– Хорошо, мама, – отвечает Энаймака.

Пока она заряжается, ее голос двоится. Она подходит к Айфи:

– Ну, малышка. Давай делать математику. – Энаймака произносит это в точности как Онайи. Так ей спокойнее.

У входа в палатку Онайи берет рюкзак и взвешивает винтовку в руке-протезе.

– И не забудь, что ее надо побрить, – обернувшись, кричит она. – Наголо. Чтоб ни одной волосинки на голове! Скоро пекло настанет.

С этими словами Онайи выходит в прохладу утра.

Глава 2

Подождав, пока Онайи уйдет из палатки, Айфи лезет под подушку и шарит там в поисках своего Акцента. Крошечная техническая штучка размером с ватный шарик от палочки для ушей, Акцент прячется в складке простыни. Найдя его, Айфи улыбается. Энаймака нависает над ней, и Айфи инстинктивно отворачивается, возясь с Акцентом, потом вставляет его себе в ухо.

Темнота в палатке рассеивается. Отпадает, как кожура гнилого фрукта, обнажая ряды линий и узлов сетевого подключения, связывающего все и всех. Сквозь подушку прорастает вереница пульсирующих голубых точек. Металлические кронштейны, поддерживающие крышу, сверкают аквамариновыми полосками. Энаймака превращается в чащу векторов и узлов. Айфи видит ее изнутри, видит, как крутятся механизмы и как монотонно гудит ядро у нее в голове. Она видит, что ее движения обеспечиваются беспроводным подключением к Терминалу, от которого работает весь лагерь. Заржавевшие части Энаймаки светятся красноватым, что беспокоит Айфи, но от остального корпуса исходит здоровая синева. С Акцентом Айфи видит все. Все, что происходит в закрытой сети лагеря. Все данные. Яркие, как океанская вода под лучами солнца.

– Не забудь, Энаймака. Ты обещала не рассказывать Онайи, – говорит Айфи, хмурясь на свою робоняню со всей строгостью, на какую способна. Онайи запретила ей трогать любую технику, которая может повлиять на соединение. После того, как связь у Онайи на разведке оборвалась второй раз, она чуть не поколотила ее, опомнилась в последний момент. Что-то в ее глазах менялось. В ярости взгляд затуманивался, и Айфи знала: сейчас разразится гроза. Но тут вдруг взгляд прояснился, и она устроила ей только словесную взбучку.

Айфи не хотела специально идти против воли Онайи, но, когда пыталась узнать что-нибудь про их жизнь, все оставалось загадкой. Сплошные вопросы. А если вставить в ухо Акцент, мир вокруг взрывается ответами. Почти любую технику, любую деталь и даже ни к чему не подключенные предметы вроде кровати, подушки и биомассы, которую разведчики приносят для приготовления пищи, – все это Акцент объяснял ей самым доступным образом. И теперь она не просто валяет дурака, пытаясь хакнуть коммуникационные девайсы Чинел или подсоединиться к Обелиску, который добывает особые минералы из земли, чтобы обеспечивать лагерь электроэнергией. Она наблюдает. Исследует. Качается на волнах соединений. Акцент позволяет ей говорить с Энаймакой, не произнося ни слова.

Она помнит, где находится, и знает, что Онайи, вероятно, все еще близко и может чувствовать ее, поэтому двигает челюстью, чтобы отключить Акцент. Напялив рубашку, на вид и на ощупь больше похожую на холщовый мешок, чем на обычную человеческую одежду, она усаживается на ящик перед зеркалом. Или, скорее, перед осколком зеркала.

Окей, Энаймака, весело говорит она через Акцент. Я готова.

У нее совсем немного волос на голове. Крошечный слой серебристого пуха. Но и этого достаточно, чтобы голова в жаркое время года чесалась. Поэтому она сидит почти неподвижно, пока Энаймака аккуратно водит бритвой по ее макушке. После каждого движения Энаймака сбрызгивает блестящую кожу каплей спирта. Айфи морщится. Иногда Энаймака не так безупречна, как хотелось бы, и от бритья остается пара порезов, которые приходится заклеивать пластырем, а потом выслушивать насмешки ровесниц.

– Ой!

– Тебе не следовало двигаться! – Энаймака говорит своим полумеханическим голосом. – Мои рефлексы работают не настолько быстро, чтобы я успевала реагировать на твое ерзанье.

Опять я виновата, думает Айфи.

– Ага, ну все, хватит, – говорит она, не давая Энаймаке осмотреть ее. – Подождешь снаружи в этот раз, когда придем в школу, хорошо? – Что-то особенное есть сегодня в ее голосе. Когда Акцент нашелся, все было здорово, но сейчас хорошее настроение улетучилось.

К тому времени, как она берет планшет и рюкзак, дневной свет уже проникает в щель у выхода палатки. Она опаздывает в школу. Опять.

Похоже, сломался охладитель: они убрали крышу склада, где проводятся занятия. Айфи прокрадывается через заднюю дверь, но, конечно же, единственное свободное место в классе – в первом ряду. Молнией мелькает мысль вернуться и пропустить сегодня уроки, но Энаймака у бокового выхода загораживает путь к отступлению. Остается только пригнуться, быстро прошмыгнуть и сесть.

Перед всеми планшеты, на экранах голограммы, но Айфи не может рассмотреть, на какой они сейчас странице загруженного урока, приходится листать картинку за картинкой, страницу за страницей всякого бреда, пока ее голограмма не совпадает с остальными. Девчонки сбоку хихикают, и Айфи еще ниже пригибает голову. Искушение включить Акцент и узнать секреты каждой в классе очень сильно. Аугменты не удалили историю поиска, и она видит все сайты, которые они посещали, разглядывая едва одетых мальчиков и мужчин. Айфи все видит и одним движением челюсти могла бы их выдать, но Энаймака все еще стоит в дверях, и Онайи точно узнает обо всем. Айфи не боится, что старшая сестра побьет ее, она боится разочарования в ее глазах. И потому фокусирует внимание на голограмме – это 3D-проекция параболы на графике.

Учитель объясняет азы алгебры, ничего полезного. Не то что орбитальная физика в древних учебниках и на заархивированных сайтах, которые Айфи изучает самостоятельно.

Она стискивает зубы, и внезапно мир вокруг вспыхивает синим светом. На какое-то тревожное мгновение Айфи видит все механизмы и провода внутри учителя и чувствует, как информация с чужих планшетов проносится через ее мозг. Она чувствует тоску Энаймаки, а где-то далеко-далеко, на периферии видения, появляется знакомый сигнал: Онайи. Она сжимает челюсти так быстро, что становится больно, и выключает Акцент. Оглядывается по сторонам – не заметил ли кто теневой сигнал на своих устройствах, может, у кого-то мигнул или завис экран, или произошел сбой в оцифрованном теле. Кажется, никто ничего не заметил. Она выдыхает и слушает, как учитель бубнит про то, что алгебра появилась в Биафре, как создал ее народ игбо и как знание было украдено племенем фулани[2 - Фулани (иначе фула, фульбе) – один из народов, населяющих Нигерию и ряд других стран Западной Африки. Также фулани (фула) – язык, на котором говорит этот народ.], которое вторглось столетия назад с севера. Айфи интересно, каково было жить в те времена, когда люди были как звери, когда Нигерия только получила независимость и перестала быть британской колонией, когда игбо жили среди этих монстров фулани, о которых рассказывает учитель. Но она не успевает за собственной мыслью – у всех вибрируют планшеты, и сегодняшний урок окончен.

Девчонки выбегают из класса, хихикая, кто-то уже играет с планшетом, кто-то превращает его в плеер и слушает песни, которые они сами придумали и записали. Айфи бросает планшет в рюкзак и бредет к Энаймаке. Когда она поднимает руку, чтобы почесать макушку, что-то врезается в нее сзади и сбивает с ног. Энаймака скрипит от напряжения, пытаясь не дать ей упасть, но Айфи уже чувствует вкус грязи; оборачивается – над ней стоят несколько девчонок.

– Эге-ге, – говорит темноволосая, с двумя торчащими косичками. Гребни племенных шрамов блестят на ее щеках. – Без своей старшей сестры ты просто тощая ойнбо.

Остальные фыркают и пальцем показывают на кожу Айфи, более светлую, чем у них. Укусы москитов на ее коже краснее, и синяки заметны дольше. Она пытается спрятать под рубашкой свои голые руки. У нее кожа цвета песка, а у них – как земля. Она скрипит зубами. Включи Акцент, говорит она себе. Хакни их. Взломай их систему. И она могла бы. Пару секунд она представляет себе, как они визжат, планшеты взрываются у них в руках или короткое замыкание происходит в мозгу и они слепнут. Айфи рывком поднимается на ноги. Что бы она ни сделала с ними, это привлечет внимание Онайи и, главное, вызовет ее гнев. Поэтому она спускает все на тормозах – как всегда.

– Она похожа на испорченный рисовый джолоф[3 - Джолоф – блюдо из риса, популярное в Нигерии и других странах Западной Африки.], – напевает другая обидчица.

Остальные не отстают:

– Может, она думает, мы ее жалеть должны, потому что у нее нет настоящей семьи.

Девчонка с косичками цедит сквозь зубы:

– Да она просто тощая коза, которую Онайи нашла в кустах.

Щеки Айфи пылают. Слезы подступают к глазам. Гнев совсем близко, его можно потрогать, и она должна побороть его. Но, если кто-нибудь из них толкнет ее, если они посмеют прикоснуться к ней, она даст себе волю. Она скажет Онайи, что у нее не было выбора, что она должна была защитить себя, что должна быть такой же сильной, как сестра. Вот почему они скоро будут корчиться на земле, не понимая, почему вдруг не могут видеть, слышать и ходить.

Но они вроде перебесились. Поворачиваются, чтобы уйти.

Напоследок одна берет камень и запускает Айфи в голову.

Айфи трясет. Она застыла на месте, кулаки сжаты, брови превратились в одну хмурую черту, из горла поднимается тихое рычание. Тень стоящей рядом Энаймаки возвращает ее в реальность, и она прерывисто вдыхает.

Андроид опускается на колени и подносит руку к лицу Айфи. Ладонь раскрывается и спрыскивает спиртом порез над глазом Айфи.

– Ай! – Айфи шлепает Энаймаку по руке. – Уйди от меня!

Тут-то и не получается больше сдерживать слезы. Она бежит, не разбирая дороги, не зная куда, лишь бы подальше от школы, подальше от лагеря, подальше от вечно нависающей над ней Энаймаки, подальше от девчонок, тыкающих ей, что она не такая, как все.

Когда лагеря больше не слышно, она останавливается. Та часть леса, куда она прибежала, кончается выступом обнаженной горной породы, под скалой – пляж. Зелено-голубые волны тихо перешептываются с берегом. Несколько глубоких вдохов и выдохов – и Айфи успокаивается. Шум в голове стихает, туман рассеивается. Она садится в траву, подтянув колени к груди, и смотрит вдаль. Буровые вышки как черные силуэты на горизонте. Она снова включает Акцент, и их контуры ярко светятся на фоне потемневшего багрового неба. Даже вражеские нигерийские мехи, парящие над вышками, светятся пульсирующим голубым светом. Они плывут по небу, рисуя расширяющиеся овальные узоры и оставляя следы, похожие на голубую звездную пыль в начале ночи, но Айфи знает: это просто запрограммированный маршрут. Определяет диапазон их коммуникаторов и понимает: и она, и лагерь для них недосягаемы. Невидимы.

Она достает из сумки планшет и настраивает Акцент таким образом, чтобы подключиться к вражеской сети и получить доступ к урокам, которые тайком осваивает вне школы. Открывается заголовок: ОРБИТАЛЬНАЯ ФИЗИКА. Голограммы параболических кривых и Космических Колоний, медленно вращающихся вокруг своих осей, вырастают из текста. Она выбирает тему, на которой остановилась: точки Лагранжа и пространства между планетами и лунами, где гравитация обоих тел способна удерживать колонию на месте. Еще здесь есть мехи и небольшие маневренные реактивные самолеты, которые летают через пояса астероидов, ныряют, поднимаются, кружат. Но сколько ни приближай изображение, пилотов не разглядеть. Слишком плохое качество. Она знает, что они там. Знает, что в кабинах люди – может быть, женщины – такие, какой станет она, когда вырастет. Ее сердце бьется быстрее при одной мысли об этом.

Откуда-то появляется Энаймака и садится рядом.

Айфи ждет, что Энаймака отчитает ее за подключение к вражеской сети, за неповиновение Онайи и за использование Акцента, но та бросает взгляд на голограммы, встающие с экрана. Айфи улыбается ей и протягивает планшет, чтобы можно было рассмотреть получше.

– Ты уже очень хорошо понимаешь орбитальную физику, – говорит Энаймака голосом, который двоится и перекликается эхом. – А в классе не успеваешь по математике.

Айфи вырывает у нее планшет:

– Потому что алгебра в школе ужасно скучная. Все поверхностно, и они все время требуют показать мои работы. Поэтому у меня плохие оценки. Но в Америке тебя ценят за правильные ответы. Только так можно стать пилотом.

Айфи знает, что Энаймака не умеет улыбаться. У нее нет настоящего лица, нет губ, и глаза горят не от счастья. Свет сигнализирует, что ее батарея заряжена. Но Айфи смотрит на Энаймаку и чувствует, что та улыбается ей.

– Ты хочешь этого? Стать пилотом?

– Хочу больше всего на свете, – выдыхает Айфи.

Никогда раньше она не произносила это вслух, и сейчас кажется, что это даже опасно. А еще – похоже на обещание. Теперь, когда сказала, – точно должна сделать. И она найдет способ. Может быть, когда закончится война и Биафра будет свободной, они построят пусковую станцию, где-нибудь в Энугу или прямо здесь, где их лагерь, и со станции полетят шаттлы в дальний космос, и они присоединятся к остальному миру. Еще одна сверхдержава – как Америка – среди Космических Колоний.

Энаймака звенит. Это звонок внутри нее. Время приема пищи. У Айфи опускаются плечи. Но она тут же понимает, как голодна, – ела ли сегодня вообще что-нибудь?

– Если не хочешь быть в конце очереди, нужно возвращаться, – говорит Энаймака.

Они возвращаются через лес, Энаймака стоически молчит. Айфи смотрит на андроида снизу вверх:

– Когда Онайи будет читать твои логи, что я делала, куда ходила… не могла бы ты стереть ту часть, где мы пошли на пляж? Если она узнает, что я пропустила послеобеденные занятия… Я не хочу ее злить. И не хочу, чтобы она узнала про мой Акцент. Можешь? Пожалуйста.

Энаймака долго молчит. Кажется даже, что ей грустно. Она беззвучно отвечает Айфи через Акцент. Ты просишь меня стереть то, что я видела и слышала, к чему прикасалась, данные, которые я собрала и добавила в свою суть.

Стыд пронзает Айфи. Ее щеки горят. Энаймака иногда звучит так похоже на Онайи, что Айфи совершенно забывает: она во многом как ребенок. Она выясняет, как что устроено, накапливает опыт и организует все, что окружает ее. Учится.

– Считай, сделано, – говорит Энаймака и берет Айфи за руку. – Эта порция записей стерта.

Айфи сжимает механическую руку Энаймаки и подносит ее к щеке.

Андроид не сбивается с шага.

Глава 3

Если бы Онайи и Чинел запланировали разведку на раннее утро, им удалось бы избежать москитов. Но хотя бы комбинезоны немного от них защищают. Счетчики Гейгера на запястьях пищат, оповещая об уровне радиации. Растительность тем не менее сохранилась: мясистые листья деревьев, такие большие, будто мутировали; трава высокая, кое-где зеленая, кое-где желтая и коричневая.

Онайи еще не родилась, когда ойнбо начали воевать друг с другом, когда за океаном взорвался Биг-Биг и ветер разнес красные облака по всему континенту. Она еще не родилась, когда небо начало кровоточить. Но с детства она слышала разные истории. Истории про времена, когда города не были накрыты куполами, когда люди не сбегали с Земли в Космические Колонии, когда ойнбо – белые – еще не полетели к звездам и не построили Америку, Британию и Скандинавию, и другие места, где они – только они – могли спрятаться от того, что человеческая глупость сделала с планетой. Истории про времена, когда Биафра еще не объявила себя независимой. Когда еще не началась война.

А теперь вот земля в лесу, где они идут, завалена мусором. Пакеты из-под сока, клочки одежды, куски сломанной техники.

Чинел склоняется над какой-то кучей, отодвигает ветки, расчищает место ногой и вытаскивает древний смартфон, погребенный в завале. Держа винтовку в одной руке, она берет телефон другой, в перчатке, и сдувает радиоактивную пыль. Пыль облаком кружится перед ее защитным козырьком. Находка отправляется в карман – скоро она пополнит ожерелье из сломанных смартфонов, которое Чинел носит на шее.

В воздухе витает туман. Видимость почти нулевая. Но Чинел – настоящий аугмент, она все замечает. Уровень влажности в небе. Ямки и канавки на земле, слишком маленькие, чтобы Онайи могла их разглядеть. Тепловые метки, выдающие медведей агба и волков-мутантов с двумя головами и зубчатыми спинами.

Справа шелестят листья. Чинел предостерегающе поднимает руку, останавливая Онайи. Они пригибаются, прячась за кустом. Там кто-то есть. Чинел щурится. Онайи следит за ее взглядом.

Медленно из тумана появляется животное. Его кожа, розовая в солнечном свете, местами отливает мягким зеленым. У него видны ребра, но все четыре ноги толстые и мясистые. Волнистый мех вдоль позвоночника. Копыта утопают в грязи. Это шотгорн.

Будь с ними кто-нибудь еще, можно было бы попытаться поймать зверя, дотащить в лагерь, разделать и приготовить мясо. Но тут без стрельбы не обойтись, а так эта тварь может не накормить, а сама запросто убить их.

Шотгорн проходит мимо, поваленные стволы деревьев гнутся под его тяжестью. Москиты тянутся за ним – за его радиоактивной кровью.

Онайи и Чинел ждут, когда он совсем скроется из виду, и через несколько минут продолжают свой путь.

На небольшой прогалине множество следов человеческого присутствия. Сломанные коммуникаторы, обрывки одежды, потрепанные кроссовки. Люди покидали это место в спешке.

Неугомонная Чинел обследует выброшенную технику. Еще одно украшение на шею.

Онайи шипит на нее. Они здесь не для того, чтобы собирать побрякушки. Им нужно продовольствие.

Они идут в тишине, останавливаясь лишь на секунду, когда в воздухе раздается знакомый скрип. Мехи носятся в небе. Ветер раскачивает ветви деревьев над их головой. Онайи и Чинел не останавливаются, только пригибаются ниже, продолжая идти вперед.

– Никогда не подумают оставить хотя бы прокладок, – усмехается Чинел.

Онайи молчит несколько секунд, но все-таки спрашивает:

– Кто – не подумает?

– Беженцы, конечно. Или кто там оставляет весь этот мусор в лесу. – Чинел не смотрит под ноги, но как-то умудряется переступать через вывороченные корни упавшего дерева. – Одни пустые бутылки из-под «Фанты» да мобильники с ржавыми чипами.

– Ну, для ожерелья сойдет. – Онайи позволяет себе хихикнуть.

– Если нас найдут маленькие, мы хотя бы дадим им работу. У них будет новая жизнь. – Чинел продолжает исследовать лес, ритмично вертя головой вправо-влево. – Научим их, как ремонтировать всякие штуки.

– А если постарше?

Чинел пожимает плечами:

– Если женщины, отправим в Энугу. Или в Умуахиа. Пригодятся для чего-нибудь в Республике. Может, детей нарожают.

– А если мужчины?

Чинел усмехается:

– Пристрелим.

Обе хихикают. Хорошо в разведке с подругой. Чаще всего вылазки проходят в молчании. Быстро пробежались, нашли кое-какие припасы, вернулись обратно. А еще чаще: вышли, не нашли ничего, вернулись. Но когда Онайи с Чинел, можно расслабиться. Чем больше времени они проведут вместе, тем лучше.

– Я хочу когда-нибудь увидеть Порт-Харкорт, – говорит Онайи и сама себе удивляется. – Я слышала, там красиво. Он прямо на воде, и вышки не загораживают вид, и не слышно этого вечного скрежета. – Онайи улыбается. – А еще там есть настоящие больницы и даже женская клиника.

– А что нам тогда делать в этом Порт-Харкорте? – поддразнивает Чинел. – Раз там уже все есть. Что там строить?

– Биафру. – Онайи понимает, что это звучит чересчур романтично. Она бы и сама назвала такое глупостью. Верить во что-то столь призрачное и возвышенное, как Республика Биафра. Но когда она думает о Биафре, она представляет здания из стекла, камня и стали, подпирающие небо, и мощеные улицы, и фрукты, которые можно есть прямо с деревьев. Она думает о месте, где нет ржавчины. Совсем. Где воздух не отравлен радиацией и не царапает легкие, когда дышишь. В этой мечте у нее настоящая кожа на руке, а не черная повязка, видя которую постоянно, не забудешь, что под ней металл, шестеренки и микросхемы. В этой мечте она даже может убедить себя, что там настоящие плоть, кровь, кости. В мечте о Биафре она – полностью человек.

– Стой.

Чинел преграждает путь как раз вовремя: Онайи чуть не наступила на мину. Онайи не видит красную лампочку, мигающую в грязи, но Чинел заметила ее. Если это не бело-зеленые, то, наверное, другая группа повстанцев.

Онайи злится на себя. Вот что случается, когда теряешь бдительность. Это, скорее всего, знак, что им пора возвращаться.

– Пойдем, – говорит Онайи. – Там уже ничего нет. Не сегодня.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом