Алёна Медведева "Двенадцать Месяцев. Январь"

«Это как разбирать чердак в старом-старом замке. На нем гарантированно найдутся наряды, о которых ты читала только в книжках и, повинуясь вдруг вспыхнувшему в душе желанию воплотить детскую мечту и почувствовать себя принцессой, ты примеришь их, а потом замрешь перед огромным зеркалом на причудливо изогнутых ножках, увидев в нем героиню когда-то любимой сказки. Зеркало это, конечно, тоже обнаружится здесь же, под одним из чехлов. Давно забытые и вышедшие из употребления детские игрушки, которые, тем не менее, ничуть не утратили своей прелести и даже спустя десятилетия готовы чаровать простенькой мелодией или дивным выражением кукольного личика, с которого достаточно всего лишь смахнуть пыль…».

Милава, всю жизнь лишенная возможности чувствовать любовь окружающих, осязать и впитывать каждой клеточкой кожи это животворящее чувство, это чудо, особенно любила мечтать. Мечтать о реальности, в которой будет нужна, любима, о мире, в котором именно она будет принцессой. И пусть ее восторженными поклонниками будут всего лишь близкие и родственники!

И сейчас в этой комнате девушка вдруг с необъяснимой убежденностью ощутила: настало ее время! Время, когда сбываются мечты, происходит чудо… А еще – появляется тайна.

Едва обежав взглядом корешки старинных книг, какие-то пожелтевшие тетради и альбомы, Милава уже знала, что совсем не знакомство со Змеем Горынычем открыло ее сердцу дорогу в сказку.

Нет! Это случилось сейчас. Тут! Это сделало… предчувствие! Предчувствие чуда и… тайны. Или, может быть, надежды?..

Чуда, которое она, несомненно, сама сможет тут отыскать, и тайны, которую непременно разгадает. Тайну своей судьбы. Милава отчаянно надеялась найти ту самую сказочную диковинку, давно и безнадежно потерянную всеми.

«Книжные полки», – потянув за край ближайшего куска ткани, скрывающей нечто высокое и громоздкое, девушка обнаружила пустой шкаф. Переместив взгляд на ближайшую стопочку книг, присела с ней рядом. Устроившись прямо на полу, стянула с большого кресла неподалеку мягкую подушку, подоткнула ее под спину и… взяла в руки лежащую сверху папку.

«Приступим!»

Легчайшим движением пальцев дернув за незамысловатый бантик, легко освободила содержимое. Даже такого плавного прикосновения оказалось достаточно, чтобы тончайшие листы бумаги взмыли в воздух, словно потревоженные ее дыханием, и веером рассыпались возле нее. А на них…

«Январь. Январь. Январь…»

Девушка всматривалась в изображения, поражаясь таланту художницы. В том, что создатель этих рисунков девушка, сомневаться не приходилось. Каждый штрих, мазок, мельчайшая черточка буквально дышали восхищением, обожанием. Любовью… К объекту, послужившему моделью для этих рисунков.

А что же тот, кто, вне сомнений, стал для художницы источником бесконечного вдохновения?

«Холоден, отстранен и… безумно прекрасен».

Всматриваясь в лицо Месяца, полного сил и глядящего с белоснежного листа чуть ироничным и самодовольным взглядом воплощенного совершенства, Милава забыла, как дышать. Но совсем не из-за переполнившего душу восторга от возможности сколь угодно долго всматриваться в эти идеальные черты.

Девушка взглядом словно проникла глубже, сумела рассмотреть в сумерках окружающей Месяца ночи, в бездонной глубине его глаз то, что скрывал слой краски. Отчаяние, муку, боль… Чувства той, что так беззаветно любила, уже понимая, что никогда не познает взаимности.

Вздрогнув, Милава поспешно собрала рисунки и вновь запихнула их в папку. Не отпускала девушку мысль, что листочки эти – зеркало, в котором ей позволено увидеть себя будущую. Такую же несчастную, как предшественница, если только…

«Если я допущу такую же ошибку!» – выработанная за годы жизни стратегия существования и сейчас не дала сбоя, подсказав решение: не подчиняться эмоциям, а во всем действовать по плану!

Решительно отложив в сторону папку, девушка взяла книгу, что, возможно, тоже принадлежала влюбленной художнице. На эти мысли Милаву навели картинки, которые буквально приковали ее взгляд, стоило только перевернуть несколько страниц.

«Только тот, кто сам может творить, способен почувствовать суть необъяснимого очарования этих… произведений искусства», – Милава и сама толком не поняла, что зацепило ее взгляд, но никак не могла насмотреться на словно ожившие картины из тончайших завитков витиеватого металла.

Вот с поразительной для такого прочного материала точностью на гравюре передан момент солнечного затмения. Совершенно нет ощущения, что все это – и сочные цвета солнечной «короны» – выполнено из металла.

«Как фотография!» – изумилась жительница техногенного мира.

А вот навсегда замерли в неподвижности две стремящиеся в небесную высь птицы. Расправив крылья, поймав воздушный поток, они, казалось, в следующий миг устремятся дальше, покидая изящный женский браслет, украшением которого служили.

И еще огромное множество детальнейших рисунков, в которых на страницах книги были запечатлены железные чудеса – украшения, мечи и даже металлические оклады книг.

Зачарованная красотой и талантом неведомого творца, Милава совершенно забыла о времени. Добравшись до последней иллюстрации, осторожно закрыла книгу и еще несколько минут сидела неподвижно, смежив веки и смакуя мгновения тихого наслаждения.

Наслаждения чудом.

Осторожно отложив в сторону книгу, девушка обнаружила под ней плоскую коробку. Ведомая любопытством, приподняла крышку и… задохнулась от восторга.

«Блюдечко! И яблочко… Все, как в самых взаправдашних сказках! – мгновенно узнала Милава. – А что, если и остальное правда? И я могу посмотреть края чужие? Или… свой родной мир? Дом? Увидеть семью?.. Что, если и моя давняя предшественница на этот случай его при себе держала?»

– Яблочко, покажи мне дом мой родной, – невольно подражая героиням детских сказок, вслух взмолилась девушка, пристально вглядываясь в белоснежную глубину блюдца.

Вот только… То ли обращалась она не теми словами, то ли сказочный «монитор» давно вышел из строя (оттого и пылился тут всеми забытый), но никаких изменений не происходило. Блюдце оставалось однотонным, а яблочко – на вид совершенно свежее! – с места не двигалось.

«Эх, жалость какая! – вздохнула Милава, осторожно пальчиком поглаживая румяный бочок фрукта. – А что, если он только для «местной» территории работает? На кого бы посмотреть?»

В первую очередь перед мысленным взором девушки встал Змей Горыныч, так поразивший воображение при первой встрече. Пусть Кощей и оказался запредельно красивым, но… трехглавого, да еще и дракона, не каждый день встретишь!

И, о чудо! Стоило Милаве подумать о мощном теле ящера, о расправленных в полете крылья, как…

…наливное яблочко дрогнуло и покатилось, круг за кругом расширяя отчетливую картинку заснеженных горных вершин, голубого морозного неба и фигуры летящего Змея.

– Получилось! – возликовала Милава.

Но не успел еще сорваться с губ вскрик, а воздух вокруг странным образом уплотнился, появилось ощущение полета и ее окатило волной холода. Девушка вздрогнула и в потрясении огляделась вокруг. Ни намека на теплую комнату в доме Месяца. Лишь острые скалистые вершины гор, что высокими хребтами прорезали заснеженную долину, мягкие белоснежные сугробы да сумасшедший ветер, грозящий сбросить вниз.

Ик!

Резво шарахнувшись назад, подальше от отвесного края скалы, Милава зябко поежилась, обхватывая плечи руками. Ноги погрузились в снег, а одежда и обувь на ней остались домашние… Сраженная внезапной догадкой, девушка вскинула голову, в панике пытаясь сообразить, где помощь искать. И ожидаемо увидела высоко, в бездонной глубине неба, темную точку. Появилось инстинктивное понимание, что это и есть Змей Горыныч.

«Вот только как мне до него докричаться? – в отчаянии, уже основательно продрогнув, мысленно простонала девушка. – Дернуло же меня незнакомым артефактом пользоваться! Получила теперь то, что заслужила!»

Злясь на саму себя и чуть не плача от беспомощности, Милава замерла на месте, пристально всматриваясь в темные скалы. По всему выходило, что ее перебросило на какое-то плато у вершины одной из гор. Внезапно взгляд наткнулся на зияющий темнотой вход в пещеру!

«Может, это пристанище Стража? – предположила девушка. – Какая-то логика в действиях зеркальца должна же быть?»

С энергичностью предчувствующего обморожение девушка рванула вперед, прорываясь через преграды и стараясь не думать о том, что тапочки потерялись где-то в сугробе. К счастью, возле входа в пещеру снег был основательно утоптан, что лишь подтвердило догадку Милавы – большой дракон регулярно совершает посадку на это плато.

Приблизившись к широкому лазу, девушка с облегчением осознала, что тьма внутри казалась кромешной только издалека. На пороге же было отчетливо видно мягкое неяркое свечение. Но главное – изнутри тянуло теплом!

Стуча зубами и проклиная свою недальновидность, Спутница Месяца осторожно двинулась внутрь, надеясь, что в отношении своей пещеры Змей Горыныч ведет себя не как описываемые в сказках драконы. Впрочем, эти опасения были скорее отголоском иной тревоги (при первой встрече девушка поняла, что последний сказочный дракон – существо вполне разумное!): со своими обязанностями Милава снова не справилась. Январь проснется, а она не то что помочь ему не сможет, так еще и лишних забот добавит – Спутницу из переделки вызволять.

«До чего же стыдно! – в какой уже раз корила себя она, шаг за шагом продвигаясь в глубь лаза. – Чем больше стараюсь доказать свою готовность служить ему и деловые качества, заложенные обучением в клане, тем плачевнее результат. Просто злой рок какой-то!»

Взгляд же с жадным любопытством скользил по поразительно ровным каменным стенам, глянцевой, словно оплавленной породе под ногами и… Тут Милава даже споткнулась и, позабыв о холоде, невоспитанно распахнула рот.

– Сокровищница! – выдохнула девушка, не веря глазам своим. – Вот же… дракон!

А посмотреть было на что. Не дойдя до основного места обитания ящера, в боковой стене тоннеля девушка обнаружила отверстие, ведущее в еще одну пещеру. Огромную! И под завязку заваленную золотом. Именно оно и излучало то неяркое желтоватое свечение, что привлекло внимание Милавы.

«Словно все золото мира собрано тут! – охнула девушка, так и осев на пол пещеры. – Или, по крайней мере, золото всех на свете драконов».

Озноб мгновенно прошел, зато по венам волна тревожного жара прокатилась: вряд ли Змей Горыныч обрадуется такому вторжению в свое жилище.

«А что, если это огромная тайна? А я так бессовестно вторглась в его схрон!»

Милава уже приготовилась развернуться и идти назад – пусть даже замерзнуть, но дождаться хозяина или иной помощи возле входа. Только вот ноги ее не слушались! Тело словно онемело и приросло к месту, а взгляд так и прилип к россыпи монет, слитков, самородков, украшений, камней…

Такое жаркое и вожделенное чудо посреди вечной зимы.

«Вожделенное? Вожделенное??! – испугалась она, осознав ход собственных мыслей. – А-а-а! Январь!»

Паника оглушила.

– Как же ты попала сюда, Спутница Января-Месяца? И ты ли это?

Суровый окрик где-то за спиной заставил вздрогнуть, выпадая из созерцательного транса. Оглянувшись, Милава увидела забавно переминающегося на коротких драконьих лапах Горыныча. Одного с ней роста трехглавый дракон пристально, не без подозрения, всматривался в ее лицо всеми тремя парами глаз.

– Простите меня, Змей Горыныч! – от стыда и страха едва держась на дрожащих ногах, забормотала девушка. Понимала она, что после содеянного ее соклановкой есть причина у Стражей не доверять Спутницам. И едва зародившееся вновь доверие к клану своему до ужаса боялась разрушить. – Я это, я, Милава. Не хотела я в дом ваш врываться. По неразумию своему тут оказалась.

– Поясни в подробностях, – с присвистом велела средняя голова. – В драконью пещеру просто так не попасть. Магия особая тут, драконья. Только избранным путь сюда дозволен. Она же и дала нам знать о… гостье.

Чувствуя, что краснеет, Милава сбивчиво и торопливо, спеша оправдаться, начала рассказывать о случившемся с того самого момента, как вошла в закрытую кладовку.

– Зеркальце, говоришь? – переспросила правая голова, обменявшись понимающими взглядами с другими головами. – Надо будет взглянуть на диво это. Да узнать, откуда оно в доме Января появилось. Уж не специально ли кто подбросил?

– Да кому такое понадобилось? – усомнилась Милава. – Разве хотелось кому-то меня к вам отправить.

– К нам или не к нам – это отдельный вопрос, – склонилась в задумчивости левая голова. – А разобраться надо. Давненько не слышал я про блюдца эти. С чего вдруг одному появляться, да еще и у Спутницы Месяца, что в Силу вошел?

Милава лишь расстроенно голову опустила: доставила она всем хлопот своим любопытством.

– Да ты не стой, Спутница, – сменив тему, заторопили ее хором все три головы. – Проходи, горячего питья отведаешь, отогреешься. Редки у меня гости, сама ты наверняка о том догадалась. Да и ты, как я погляжу, замерзла.

– Спасибо вам! И за прием теплый, и за понимание! – не сдержав порыва, в пол поклонилась Стражу. И поспешила заверить: – Клянусь, о том, что увидела тут, никогда и никому не расскажу!

Стоило хозяину пещеры появиться, и вся оторопь с девушки мигом спала, словно и не было странного наваждения. Ноги теперь легко шли. Услышав слова гостьи, Змей недоуменно оглянулся. Все три шеи его изогнулись, но, глянув в сторону сокровищницы, головы понимающе кивнули.

– Не паникуй, – грусть мелькнула в драконьих глазах. – Это когда драконов много было, золото да каменья смыслом жизни их были. А мне… не важно уже все это. Идем!

Но, сделав всего пару шагов, оба вновь остановились. Это на пути взметнулся снежный вихрь, явив их взглядам… обеспокоенного Января.

– Милава! – облегченно выдохнул Месяц, на девушку глянув, и шагнул к ней ближе. Черты лица мужчины разгладились, на нем проступило облегчение. И, переместив взгляд на Стража, Январь добавил: – Горыныч, вот и в гости к тебе заглянул. А то давно уже на ледяное озеро посреди гор собирался.

– Да уж, кого-то только по великой нужде и дозовешься, – фыркнула левая голова Змея и весело оскалилась. – Но прежде отдохните да у очага погрейтесь, замерзла Спутница твоя. Быстро же ты за ней явился!

В последней фразе девушке почудилась некая игривость. Но стыд – а с появлением Месяца он вырос до прежних размеров – не давал ей взгляда от пола оторвать.

– Рыжуха заметить успела ее исчезновение: как раз за Милавой прискакала, на ужин ее звать. Видела она и картинку, что в круге переноса мелькнула. Поняла, куда Спутницу мою утянуло. Она сразу и тревогу подняла да мне сообщила. Так что я, одевшись, сразу к тебе и отправился.

«И не отдохнул толком, и без ужина!..» – в отчаянии осознала Милава груз своей вины.

– Тогда и поужинаем все вместе, – словно угадав ее тревоги, непререкаемым тоном заявила правая голова. – И мне приятно, и про блюдце это расскажешь. Откуда оно да для чего. Как бы не оказалось, что не простое совпадение это. Уж больно удивительное явление – гостя мне подсудобило. А потом, может быть, и Милаву на озеро с собой возьмешь? С него дозор свой сегодняшний и начнешь.

– Верно, – легким полупоклоном и улыбкой ответил другу Январь, под руку девушку осторожно подхватывая и в дальнюю пещеру увлекая. – Обсудить есть что. А у тебя точно никто не подслушает.

Милава и не думала противиться, скромной тенью последовала за Январем.

Глава 5

Идти им недолго пришлось. Всего несколько поворотов длинного и мрачного каменного коридора, подсвеченного несколькими факелами, воткнутыми в металлические скобы, и они вышли в большую благоустроенную пещеру. Стены пещеры той хоть и не были абсолютно ровными, выглядели так, словно их долго и упорно полировали. И заметно было, что неспроста все это. Кое-где в неглубоких нишах стояли вазочки да тарелочки металлические, искусной резьбой украшенные. Виднелись и фигурки разные да свечи в литых подсвечниках.

«Видимо, эти вещи служат для украшения стен вместо картин и гобеленов, – догадалась Милава, с любопытством осматриваясь по сторонам. – Интересно как получилось! Но все же мрачновато».

Посреди пещеры стоял широкий… диван не диван, тахта не тахта, но определенно разновидность мягкой мебели. А рядом на низком квадратном столе стопочка книг высилась. Осторожно покосившись в сторону шагающего чуть впереди них Стража, Милава честно попыталась представить себе его читающим, но так и не смогла.

«Это диво так уж диво…» – всплыла в памяти девушки строчка из сказки.

Слишком сильно отличался этот образ от привычного. Драконы ведь должны над златом чахнуть, девиц невинных воровать да с рыцарями всякими воевать. Но, посмотрев еще раз на Горыныча, фыркнула себе под нос. Этот дракон уж точно не похож ни на одного из тех, которых она видела на картинках в своем мире!

– Что такое, Милава? – оглянувшись, поинтересовался Яромир. – Что тебя так насмешило?

– Нет-нет, ничего! – поспешно отозвалась Спутница.

Вот еще, не хватало свои мысли глупые вслух высказывать. Оскорбить Стража ей точно не хотелось. Благо Январь настаивать не стал. Они как раз зашли в еще одно помещение, значительно меньше прежнего.

По расположенным вдоль стен шкафам с посудой и длинному добротному деревянному столу с лавками, что стояли посреди комнаты, Милава поняла, что они оказались на драконьей кухне.

«Ой, а вот и печка! – обрадовалась девушка. – А сбоку у нее что?»

Вытянув шею, Милава рассмотрела выступ, прикрытый сверху железной пластиной. На нем-то и стояли несколько кастрюль, от которых доносился приятный аромат готовой еды.

– Это что-то наподобие вашей газовой плиты, – заметив любопытство в глазах Спутницы, пояснил Горыныч. – Только я дрова использую. Проходите и за стол садитесь, сейчас я вас угощать буду. Конечно, у меня все скромнее, чем у ваших с братьями поваров, но тоже, думаю, понравится.

«Хм, а если прямо сейчас начать исправляться?» – мелькнула в голове у Милавы мысль.

– А может… давайте я все расставлю? – несмело посмотрев на Стража, предложила она. – Вы мне только покажите, где что стоит, и я мигом управлюсь! Вам ведь тоже отдохнуть хочется, а мне это совсем не в тягость!

Пристально посмотрев на девушку всеми тремя парами глаз, словно решая, не пошутила ли Спутница, дракон хитро прищурился.

– Да тут и показывать-то нечего, – усмехнулась, продемонстрировав острые клыки, левая голова. – Все на виду стоит! В печи мясо тушеное в горшочке доходит, так его и доставай. С ухватом справиться сумеешь?

– Обучена! – заверила Милава с самым серьезным видом, внутренне ликуя от того, что не отказали ей.

Споро расставив на столе столовые приборы, девушка принялась разливать по тарелкам наваристый борщ. Стараясь делать все быстро и четко, чтобы к ней не могло быть ни единой претензии, Милава порхала по кухне, легко находя все, что им могло бы понадобиться. Под конец поставив на плиту большой пузатый чайник, она облегченно выдохнула. Нареканий к ней никаких не было. Наоборот, и Горыныч, и Январь словно вообще ничего не замечали, тихо беседу ведя. Но нет-нет, да чувствовала Спутница пристальный и задумчивый взгляд синих глаз Месяца. Оттого еще волнительней становилось: доволен ли он действиями ее?

– Милава, а ты почему босиком по каменному полу ходишь? – нахмурился Яромир, заметив, как под длинным подолом домашнего платья мелькнули босые ступни девушки.

– Так я тапочки в снегу потеряла, пока к пещере Змея Горыныча добиралась, – смущенно ответила та, испугавшись, что ругать ее за это будут. – Меня далеко от входа выкинуло.

– Ой-ей-ей! И я, дурак эдакий, не заметил ничего! – встрепенулся Страж и из-за стола встал. – Сейчас плед принесу, всяко теплей будет.