– Наконец-то вы ответите за все причиненное нам зло! – выкрикнул кто-то из жителей, и толпа согласно загудела, расступаясь в стороны.
– Диргис Мателиус, Кавен Гардик, Ладеник Барцис, Варнет Жакерн, Риклив Парнег, – перечислил управитель имена стоящих перед толпой преступников, – правом, данным мне Его Величеством Аргаином V и Департаментом Королевских Магов, за все прегрешения перед жителями Надрина, за разбой и надругательства над нашими дочерьми, а также за убийство баронета Вальдора Мателиуса, его жены и малолетней дочери, за попытку убийства его сына, Кирана Мателиуса, приговариваю вас к немедленной казни через повешенье. Вы хотите что-то сказать перед тем, как будете казнены?
– Помилуйте! – взвыл один из бандитов, трясущимися руками вцепляясь в накинутую на шею веревку. – Это все Диргис! Это все он! Мы не хотели…
– Да-да, – судорожно закивали остальные подручные, опасливо косясь на главаря, – он нас заставил! Да сами мы никогда…
– Ублюдки! – выругался Диргис, злобно сплюнув под ноги. – Как пользоваться награбленным – так вы смелые, а как отвечать – так я один виноват? Грязные свиньи!
– Не переживай, – усмехнулся Гарун, – никто из вас не достоин свободы, а значит, и отвечать будете все вместе. Раз вам больше нечего сказать, то пришло время проститься с этим миром.
– Стой, Гарун, я хочу обратиться к племяннику, уж это-то право ты не отнимешь у приговоренного?
– Говори, – неохотно процедил управитель.
– Смотрю, Боги милостивы к тебе, – прищурился Диргис, глядя на Кира, – раз ты не только выжил, но и приобрел друзей, готовых за тебя заступиться. И поместье братца моего снова в твоих руках, – он зло рассмеялся. – Только не воспользоваться тебе этим! – выкрикнул он, и его рука метнулась под рубаху, срывая с шеи никем не замеченный ранее медальон. Сжав его в ладони, он шипящей скороговоркой проговорил заклинание и выбросил руку вперед, направляя ее на застывшего Кирана: – Ашшер верисс глохаенис ишшассса морушс!
Черная, сотканная из тьмы молния вылетела из разломанного амулета и метнулась к мальчику, но за мгновение до того, как она пронзила ему сердце, Эллия оттолкнула Кира в сторону, встав на пути заклинания. Яростная сила чужого проклятия, ударив в грудь, отбросила девушку назад, прямо в подставленные руки Эрана, не успевшего опередить ее на долю секунды. Подаренный графом Сольдериусом хрустальный амулет, на миг окружив Элю ослепительно-белым коконом, впитал разлившуюся по телу тьму смертельного заклятия и, не выдержав обрушившейся на него мощи, осыпался сверкающей крошкой. Золотистая искорка защитной магии вспыхнула крошечным солнышком и погасла… теперь уже навсегда.
Подхватив потерявшую сознание девушку на руки, Эйраниэль в ярости глянул на управителя:
– Ну? Сколько еще жертв вам надо, чтобы вы их, наконец, повесили?!
Спохватившись, Гарун повернулся к приговоренным и махнул рукой замершим позади помоста мужикам. В одну секунду грубые табуреты выбили из-под ног трясущихся в панике бандитов, и жесткие веревочные петли, разрывая кожу, затянулись под весом дергающихся тел, прерывая их никчемные жизни. Застывшая на лице Диргиса злобная гримаса сменилась выражением дикого ужаса, прежде чем его тело забилось в смертельной агонии и наконец-то обвисло, вызвав дружный вздох облегчения жителей Надрина.
– Оставьте их, пусть висят до вечера, – распорядился управитель, – а потом сожгите тела, чтобы следа от них не осталось, – отвернувшись, он поспешил за друзьями, уходящими прочь от помоста, и Эраном, несущим на руках обмякшее тело любимой.
Глава 24. Пробуждение
Королевство Риондавир
Провинция Кард-Рион
– Постойте! – окликнул Гарун удаляющихся друзей. – Позвольте мне помочь.
– Ты уже помог, – зло бросил через плечо Эран, – из-за тебя Диргис успел воспользоваться амулетом!
– Эран, подожди, – положив ему руку на плечо, Орандо остановил рассерженного эльфа, – он не мог знать про амулет, никто не знал. Мы сами должны были проверить, чтобы у бандитов не осталось никакого оружия.
– Эле от этого не легче, – буркнул Эйраниэль, чувствуя мимолетный укол вины за несправедливое обвинение.
– В соседней деревне есть целительница, – тревожно взглянул на девушку Гарун, – слабенькая, конечно, но другой нет. Я отправлю за ней, пусть посмотрит. А пока приглашаю вас быть гостями в моем доме.
– Мы собирались вернуться в поместье Кира, но, наверное, так будет лучше, – медленно произнес Ор. – Не думаю, что сейчас там подходящие условия для Эллии.
– Вот и ладно, – обрадовался управитель, – идемте. Жена поможет устроить девушку, а там и знахарка подоспеет, только подождите минутку, я попрошу съездить за ней, – он отошел от друзей и, догнав одного из местных жителей, что-то ему сказал. Дождавшись согласного кивка, он кивнул в ответ и вернулся назад. – Ну вот, Заранию скоро привезут.
Увидев на руках Эрана бесчувственную девушку, Ниринея, жена управителя, без лишних расспросов поманила его за собой и, приведя в дальнюю комнату, быстро застелила постель свежим бельем.
– Ступай, – кивнула она на дверь, когда эльф опустил Эллию на мягкие, взбитые подушки, – дальше я сама.
– Я останусь, – упрямо помотал головой Эран.
– Мне ее переодеть нужно, – преодолевая сопротивление, подтолкнула его к двери Ниринея, – да и тебе передохнуть не мешает, а я присмотрю за бедняжкой.
Бросив тревожный взгляд на бледное лицо девушки, неподвижно лежащей на широкой кровати, Эйраниэль неохотно поддался настойчивому выпроваживанию хозяйки и вышел из комнаты.
– Как она? Пришла в себя? – с надеждой спросил его Орандо, когда он присоединился к устроившимся на просторной кухне друзьям.
Отрицательно качнув головой, Эран сел на широкую лавку и мрачно уставился в пододвинутую Кираном глиняную кружку с горячим отваром.
– Эран, она ведь очнется, правда? – осторожно тронул его за локоть мальчик, с тоской заглядывая в потемневшие янтарные глаза.
– Не знаю, Кир, – накрыл своей ладонью эльф его подрагивающую руку, – будем надеяться, что целительница сможет помочь.
– Это я виноват! – всхлипнул Киран, ссутулившись и опуская голову, чтобы скрыть бегущие по щекам слезы. – Она меня собой закрыла, вся сила дядькиного проклятия в нее попала.
– Эй, дружок, – Эран приподнял подбородок паренька и посмотрел в полные боли глаза, – ты ни в чем не виноват. Если бы не наша Эллия, ты бы точно не справился с выпущенной Диргисом тьмой, а мы не готовы потерять тебя из-за подлости этого бандита.
– А как же Эля? Вдруг она умрет? – закусил губу Киран, со страхом ожидая ответа эльфа.
Стараясь казаться более уверенным, чем чувствовал себя на самом деле, Эйраниэль грустно улыбнулся:
– Все будет в порядке. Амулет принял на себя основной удар, так что ей достались лишь отголоски заклятия. Она справится. Должна справиться.
В этот момент глухо стукнула входная дверь, и из прихожей, окликая хозяина, донесся незнакомый женский голос.
– Слава Богам! Вот и Зарания подоспела! – с облегчением подскочил Гарун, торопливо выбегая из кухни. Вскочив на ноги, друзья последовали за ним.
Немного оторопев от неожиданности, Эран с легким недоверием смотрел на местную знахарку, оказавшуюся, вопреки ожиданиям, не убеленной сединами опытной старушкой, а молодой женщиной, почти девушкой, с ясными серыми глазами, от которых разбегались тонкие смешливые лучики ранних морщинок.
– Дядь Гарун, кто заболел-то? – поздоровавшись со всеми, спросила целительница, подхватывая оставленный доставившим ее мужиком мешок с травами и настойками.
– Не заболел, дочка, – покачал головой управитель, – тут такое дело… Да вот он тебе лучше расскажет, – махнул он в сторону разглядывающего ее Эйраниэля.
– Ну, рассказывай, – согласилась девушка, – только по дороге, чего время терять.
Отбросив сомнения, Эран шагнул в коридор, ведущий к отведенной Эллии комнате, по дороге подробно рассказывая Зарании о произошедшем на деревенской площади.
– Как выглядел медальон, видел? – нахмурившись, спросила знахарка, когда он закончил короткий рассказ.
– Нет, Диргис его в кулаке разломал, а потом как-то не до того было, чтобы осколки разглядывать, – досадуя на то, что никто из них не догадался подобрать остатки амулета казненного главаря, ответил эльф.
– Жаль, – вздохнула женщина. – Но по твоим описаниям выходит, что создана эта штучка одним из магов-демонов. А их заклятия самые сильные, – она удивленно покачала головой: – Говоришь, на девушке вашей защитный амулет был? Если бы не он, ничто бы ее не спасло, а так… Посмотрим. Если сильная, то справится.
– Прошу тебя, помоги, – тронув целительницу за плечо, Эран остановил ее перед дверью в комнату Эллии и, не скрывая отчаянной мольбы, заглянул в серьезные, задумчивые глаза.
– Любишь ее… – прищурилась Зарания, разглядев на дне янтарных глаз тщательно скрываемый страх, – крепко любишь.
– Люблю, – не отводя глаз, ответил Эран, – жизнь за нее отдам.
– Не надо, а вот если и она тебя любит, то шансы ее в разы увеличиваются. Идем. Не будем гадать, осмотреть мне твою возлюбленную нужно, потом уже решать, что делать надобно.
Стоило им войти в комнату, как из отставленного в угол кресла поднялась вздохнувшая с облегчением Ниринея:
– Вот и ты, Зараньюшка, – она крепко обняла молодую женщину, – хорошо добралась?
– Все хорошо, тетушка, – улыбнулась целительница, – жаль только, повод нерадостный.
– Что правда, то правда. Я тебе нужна буду?
– От помощи твоей не откажусь, а то с мужчин какие помощники в моем ремесле? – она насмешливо оглянулась на прислонившегося к косяку Эрана.
– Не скажи, – не согласилась хозяйка, – эльфы во врачевании побольше нас, людей, смыслят.
– Так был бы он целителем, разве ж меня бы позвали?
– Я не целитель, – тихо вмешался в их разговор Эйраниэль, – но и мешать не стану. Только уйти меня не проси, не уйду.
– Так я и не гоню, – приподняла уголки губ Зарания, – посиди пока в уголке.
Она решительно подошла к постели и, аккуратно поставив на пол холщовый мешок, откинула легкое одеяло, которым Ниринея накрыла безучастную ко всему девушку. Потерев раскрытые ладошки друг о друга, знахарка провела ими вдоль тела Эллии, не касаясь тонкой ткани длинной рубахи, и водила так снова и снова, пока слабо засветившиеся ладони не стало колоть невидимыми иглами, отмечая нанесенные заклятием прорехи в сотканной из жизненной энергии ауре девушки.
– Ох, сильно ей демонова магия навредила, – обеспокоенно взглянула Зарания на застывшего в ожидании эльфа, – трудно будет. Но она молодая, сильная, коли поможешь ей из Тьмы к Свету дорогу найти, очнется.
– Что мне делать? – подался вперед Эран, с болью глядя на бледное лицо любимой.
– Сейчас я трав полуночных заварю, они помогут восстановить внутренние потоки энергии. Поить будете каждые полчаса. По чуть-чуть, ложечку-другую, больше не нужно. Первые сутки часто, после – каждый час. Пока не очнется или…
– Она очнется! – сжал кулаки Эйраниэль, сдерживая предательскую дрожь захлестнувшей сердце паники. – Я не дам ей умереть!
– Вот и славно, – серьезно кивнула целительница, – твоя решимость – уже полдела. А вторая – в настойчивости. Не позволишь Тьме забрать ее – вернется, не осилишь – потеряешь навеки.
– Как мне ей помочь?!
– Отвары только силу восстановят, а дорогу ты проложишь. Зови, разговаривай, удерживай по эту сторону жизни… К сожалению, я больше ничем помочь не могу. Травы вы и без меня приготовите, как мой отвар закончится. Расскажу, как, а больше я ничего не могу. Нет у меня таких способностей, как у столичных магов.
– И на этом спасибо, – коротко наклонил голову Эран. – Иногда малая помощь сильнее прочей бывает.
– Дай-то Боги, чтобы это правдой оказалось, – печально улыбнулась Зарания. – Если что, зовите, приеду в тот же час, – окинув на прощание застывшего на краю постели эльфа и бесчувственную, словно неживую, девушку жалостливым взглядом, знахарка вышла из комнаты, поманив за собой Ниринею.
Оставшись наедине с Элей, Эран опустился на колени рядом с кроватью и крепко сжал в руках ее похолодевшую ладошку:
– Минео эланиаллиа… мой свет, вернись ко мне, – мучительный шепот разрывал гнетущую тишину комнаты, – мне все равно, что будет дальше, просто живи, – он замолчал, не находя слов, чтобы выразить всю глубину своего отчаянья. Сердце билось неровными, рваными толчками, сбивая дыхание, заставляя воздух вырываться из груди жесткими, саднящими хрипами.
– Лайлиан айла мириель… я люблю тебя, мое сокровище, – он прижался горячим лбом к тонким, хрупким пальцам, неподвижно лежащим в его руке, – услышь мой зов, борись! Не позволяй Тьме отнять тебя у нас… Ты нужна мне… нам нужна… Слышишь? Кир винит себя в том, что он жив, а ты здесь, спишь беспробудным сном… Ты же не позволишь ему потерять тебя после всего, что ему пришлось пережить? А Ор? Он молчит, но ты же знаешь, как сильно он любит тебя… Разве это правильно – лишить его счастья быть рядом с той, которую он считает своей дочерью? Ты – его семья… А я? Я смогу жить, зная, что ты не любишь меня, но не смогу, если скроешься во Тьме, оставив нас одних… – он поднял голову и пристально вгляделся в неподвижные черты спящей девушки, отыскивая малейшие признаки пробуждения. Напрасно…
Вернувшаяся через полчаса Ниринея застала его в том же положении.
– Я принесла отвар, – тихо окликнула она не заметившего ее появления эльфа, – позволь, напою.
– Я сам, – упрямо сжал он губы, по-прежнему не сводя глаз с Эллии, – просто помоги.
Он аккуратно приподнял девушку за плечи, давая хозяйке возможность подложить ей под спину побольше подушек, и бережно опустил Элю обратно. Осторожно, чтобы не пролить ни капли пахнущего жгучими травами отвара, Эран напоил ее с маленькой серебряной ложечки, принесенной Ниринеей вместе с льняным полотенцем. Горло Эллии судорожно дернулось, инстинктивно проталкивая горькую жидкость, но это стало единственным проявлением жизни безучастной ко всему девушки.
– Твои друзья сейчас придут, – ставя на низкий столик кувшинчик с отваром, тихо сказала жена управителя.
Почти не слыша ее слов, Эйраниэль кивнул.
– Я постелю тебе в соседней комнате.
– Я никуда не уйду, – обернулся к ней Эран, невольно испугав Ниринею полыхнувшими в глубоких золотисто-янтарных глазах крохотными алыми молниями. – Если кто-нибудь принесет мне кресло, я буду спать в нем, но не брошу Эллию в одиночестве.
– Да кто же ее без присмотра-то оставит! – всплеснула руками Ниринея. – Я за ней присмотрю да дочки мои. И присмотрим, и зельем напоим.
– Спасибо, – бледно улыбнулся эльф, – но я так решил. Она – часть моей души, никто другой не выведет ее из Тьмы, – объяснил он, желая смягчить резкость отказа.
– Вот оно что, – внимательно посмотрела на него женщина, – тогда не буду настаивать, только тебе и самому отдохнуть надо. Вон, лица от усталости нет.
– Потом, – отмахнулся Эран.
– Ну, как знаешь. Но обед я все же пришлю, тебе силы понадобятся голубку свою выхаживать.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил он и вновь повернулся к Эле.
Нерешительно потоптавшись на пороге, Ниринея вышла.
– Вот что, избавители, знаю, что не до того вам сейчас, – ворвался в тревожные мысли Орандо голос управителя, – только и меня поймите. Диргиса, слава Богам, больше нет, так теперь, что с поместьем делать, вам решать. Кир – единственный наследник.
Непонимающе посмотрев на Гаруна, Ор спросил виновато глядящего на него мужика:
– А что тут решать?
– Так как же! – развел руками управитель. – По-хорошему, Кирану надо здесь остаться, чтобы после батюшки дела принять. К тому же запущено все, поднимать надобно.
– Я не останусь! – испуганно вскинулся Кир, прижимаясь к плечу Орандо.
