Олли и Брайан нашарили ручки дверей и вывалились в холодную ночь. Все пятеро сонно побрели к дверям особняка Хемлок.
Вдруг Коко резко остановилась в дверях, уставившись прямо перед собой. Олли врезалась в спину Коко и едва успела ухватиться за нее, чтобы обе смогли удержать равновесие.
– Коко, что такое?.. – начала она, но потом тоже увидела то, что так удивило ее подругу. – Ничего себе!
– Очуметь, – пробормотал Брайан. – Куда мы попали?
Единственным источником света в холле был ревущий огонь в огромном камине. По стенам плясали тени. Потолок затерялся так высоко в темноте, что его невозможно было разглядеть. Стены же были увешаны головами мертвых животных. Коко на глаза попалась голова лося с рождественской гирляндой на рогах. Оленья голова – нет, множество оленьих голов – собрали в одном месте. На полу в небольшом каноэ сидели три енота с веслами в лапках. В витрине стояло чучело олененка. Четыре койота выли на игрушечную луну. Черный медведь выпрямился на задних лапах, подняв лапу.
Пляшущие отблески огня словно приводили чучела в движение. Их стеклянные глаза поблескивали, как живые. У медведя были острые белые зубы.
– Миленькие украшения, – встревоженно пробормотал Брайан. – Крутое местечко выбрал твой папа.
На полу лежал огромный ковер из медвежьей шкуры. Когти зверя блестели в свете очага.
Олли обошла Коко и зашагала вперед.
– Здесь здорово, – с нажимом произнесла она. Олли всегда вступалась за отца. Коко на ее месте делала бы так же, если бы у нее был такой классный папа, как у Олли. Сама Коко никогда в жизни не видела своего отца – он ушел еще до ее рождения.
Олли обвела рукой чучела.
– Некоторым такое нравится. И вообще, мы тут не для того, чтобы сидеть в холле. Мы приехали кататься на лыжах.
Брайан повеселел.
– Это точно, – согласился он. Зеленые лыжные ботинки висели у него за спиной поверх рюкзака. Брайан протянул руку и снова погладил их. Он обожал любой спортивный инвентарь, особенно тот, что принадлежал ему лично. Они с Олли постоянно обсуждали заточку лыж и коньков. Иногда Коко думала о том, насколько было бы проще, если бы ей нравилось то, что так любят ее друзья. Книги про пиратов, зимние виды спорта. Тогда ей было бы что сказать во время этих разговоров.
Возле стойки их ждали мужчина и женщина. Теперь они поспешили навстречу гостям. На веснушчатых лицах обоих сияли счастливые улыбки. Коко была рада их видеть. Их присутствие придавало холлу более обыденный вид.
– Ох, вы добрались, как замечательно! – воскликнула женщина. Она была худой, как английская борзая, с волосами песочного цвета, а дружелюбное и гостеприимное выражение, казалось, намертво приклеилось к ее лицу. – Вы, должно быть, Роджер Адлер, – обратилась женщина к отцу Олли. – Я Сью Уилсон. Вы приехали первыми. Многие гости, наверное, и вовсе отказались от поездки. Ну и буря! Извините, что так темно. – Она обвела рукой холл. – Мы подумали, что хватит света от очага. Электричество отключилось, а мы стараемся экономить газ на случай, если все подъездные дороги окажутся засыпаны на несколько дней. Зато дерева у нас полно! – Женщина повернулась к ребятам. – Можете звать меня Сью. – Она улыбнулась Коко. – Устала, деточка?
Коко уже привыкла, что взрослые называют ее «деточка», «солнышко» и «милая». Те, кто ее не знал, обычно думали, что ей лет восемь. Все из-за розоватых волос. Поскорее бы уже вырасти!
– Да, – вежливо ответила она сквозь зубы. – Устала. А что случилось с электричеством?
– Это все буря, – сказал мужчина, выходя вперед. – Скорее всего, ветер повалил деревья, и где-нибудь порвались провода. – У него была такая же пышная борода, как у мистера Адлера, и рождественский свитер. Над поясом нависал небольшой животик. – Я Сэм Уилсон, – представился мужчина. – Мы с женой – владельцы курорта. Приятно с вами познакомиться. Полагаю, вы уже видели моих зубастиков? – Он обвел рукой стену. – Сам всех подстрелил. Давайте мне багаж. – Сэм забрал все три сумки, не дожидаясь ответа. – Ну, довольно болтать. Вы наверняка устали. Лестница там. Лифт не работает, уж простите. Электричества-то нет. Идемте. Добро пожаловать в особняк Хемлок!
Коко с радостью пошла следом. Ей хотелось как можно скорее убраться подальше от чучел и лечь в кровать.
– Ну и метель, Сью, – сказал мистер Адлер. – Завтра здорово покатаемся на лыжах, но добраться было непросто. – Спокойной ночи, дети! – крикнул он. – Ведите себя хорошо.
Взрослые продолжили разговаривать, но Коко уже не могла разобрать слова. Она поднялась по ступенькам вместе со всеми.
Они остановились на втором этаже. От лестницы шел длинный темный коридор, освещенный немногочисленными настенными лампами. Их свет был желтоватым и слабым. «Наверное, это все тоже ради экономии газа, – решила Коко, – поэтому так темно». На последней ступеньке она споткнулась и врезалась в спину Олли, которая чуть не упала вместе со своим тяжелым рюкзаком.
– Коко! – зашипела та. Обычно Олли не злилась на неуклюжую Коко, но сейчас они все очень устали.
– Прости, – прошептала та. – Тут плохо видно.
Они побрели по коридору. Коко внимательно смотрела под ноги, чтобы не споткнуться еще раз.
– Вас, девочки, мы поселим в большую спальню, – объявил Сэм, обернувшись через плечо. – А тебя – Брайан, верно? – прямо напротив. Это в конце коридора. Идем.
Они шли, наверное, целую вечность. Было прохладно. Коко надеялась, что в комнате теплее.
Сэм остановился возле двери с надписью «Большая спальня», составленной из крупных латунных букв.
Коко услышала шаги за спиной: кто-то поднимался по лестнице. Наверное, мама и мистер Адлер шли в свои комнаты.
– Спокойной ночи, ма… – начала было она.
Вот только мамы там не было. Коридор оставался пустым.
Нет… Что это? Ближайшая тусклая лампа рисовала на полу пятно зеленоватого света, и сейчас это пятно пересекала чья-то тень. Широкоплечая фигура.
Одну руку тень протягивала к ним.
Словно взывая.
Словно предостерегая.
По спине Коко пробежал холодок.
– Мама? – позвала она, и в это мгновение открылась дверь их спальни. Сэм включил лампу, работающую от батареек. Свет пролился в коридор, и тень исчезла. У них за спиной совершенно точно никого не было.
Тогда Коко вспомнила странную фигуру на дороге и почему-то еще длинный коридор из сна.
Чувствуя, как колотится сердце, Коко вошла в спальню вслед за Олли.
2
– Ванная в конце коридора, – сказал Сэм, указывая в ту сторону, откуда они пришли. – Надеюсь, вам тут понравится. Ну и буря, а?
Да уж. Олли была счастлива, что они наконец добрались, а комната порадовала ее еще больше: здесь было намного теплее, чем в коридоре. Лампа излучала яркий теплый свет. Стены были приятного желтого цвета. В комнате стояли двухъярусная кровать с красными одеялами, кресло-качалка и большое зеркало над комодом. На стенах висели картины с медведями на лыжах.
Олли бросила рюкзак возле комода, опустилась на колени и принялась искать зубную щетку и пижаму.
– Хочешь спать на верхней полке? – спросила она у Коко. Та обожала забираться куда-нибудь повыше. Олли надеялась, что это поднимет ей настроение – Коко все еще выглядела встревоженно.
– Да, – с благодарностью согласилась Коко. – Было бы здорово. – Она тоже расстегнула сумку.
– Ну, спокойной ночи, девочки, – сказал Сэм, стоя в дверях. – Что-нибудь еще нужно?
Олли и Коко покачали головой.
– Спокойной ночи, – сказала Брайан, и они с Сэмом пошли в комнату напротив. Олли закрыла за ними дверь.
– Пойдем чистить зубы? – спросила Коко. Ей явно не хотелось возвращаться в темный холодный коридор. Олли была с ней согласна, но ложиться с нечищеными зубами она тоже не любила.
– Секунду. Подождем немного, – ответила она.
– Чего подождем?
– Три, два…
В комнату заглянул Брайан.
– Как раз вовремя, – объявила Олли.
– Мистер Уилсон ушел вниз, – сказал Брайан. – Ну что, как вам? В смысле, как вам база? По-моему, тут странно. – Он сел на нижнюю полку кровати. – Просто… эти головы!
– Мне тоже кажется, что тут странно, – поддержала его Коко. – Я видела… – Она осеклась и села на кресло, не договорив. – Не важно, – пробормотала Коко. – Просто тень.
– По-моему, здесь здорово, – твердо произнесла Олли, продолжая копаться в рюкзаке. – Ну, кроме голов. Тут я с вами соглашусь. – Она вытащила коробку с печеньем, которое испек ее отец, и протянула каждому угощение. – Вот это поднимет вам настроение. Уилсоны вроде милые. И они не виноваты, что электричество отключилось.
– Но тут так темно, – пожаловалась Коко, взяв печенье. – Разве нельзя поставить больше генераторов? Чтобы было посветлее?
– Они же экономят газ. Миссис Уилсон сама сказала, – рассудительно возразила Олли.
– Надеюсь, завтра получится покататься, – вздохнул Брайан. Он уже снова вскочил на ноги и подошел к окну, пытаясь разглядеть лыжную трассу сквозь метель. Брайан просто обожал кататься. – Какой ветер, вы послушайте! – Подъемник вполне мог работать и от генератора, но не в такой шторм.
Все смолкли и продолжили жевать печенье. У ветра был голос. Он плакал, выл и шептал что-то, кружа возле особняка Хемлок. Олли заметила, что Коко вздрогнула. Та все еще опасалась катания на лыжах. Ничего, сказала себе Олли. Завтра они покажут Коко, как это здорово.
– Утром будет лучше, – объявила Олли вслух, слизывая крошки с пальцев. – Повеселимся как следует!
– Да, надеюсь, – сказал Брайан и отвернулся от окна. – Итак, боевая задача: почистить зубы. Отправимся вместе или предпочитаете выходить в этот страшный холодный коридор по одному?
Олли и Коко покачали головой. После октябрьских событий им не нравилось оставаться в темноте в одиночестве. Не то чтобы они боялись – просто знали, что может случиться. Ночью. Когда ты один. В темноте. Хотя в коридоре ничего ужасного не было, напомнила себе Олли. Но ребята все равно предпочитали держаться вместе. Они старались не отходить друг от друга с тех пор, как преодолели лабиринт в кукурузном поле, спаслись от пугал и встретились с Человеком с улыбкой на лице.
Иногда Олли, Брайан и Коко спорили. Порой даже злились друг на друга. Но продолжали держаться вместе. Даже в таких мелочах, как поход в ванную через пугающий темный коридор. Коко заметно приободрилась.
– Да, давайте сходим вместе, – сказала она.
Олли была ужасно рада, что у нее есть друзья.
Этой ночью Олли приснился сон.
Во сне кто-то дергал ее за рукав.
– Отстань, – пробубнила Олли. Даже во сне ей хотелось спать. Но ее продолжали будить.
Слабый голосок прошептал:
– Пожалуйста, помоги мне!
Во сне Олли открыла глаза. Возле кровати стояла девочка примерно ее возраста, одетая в длинную белую ночную рубашку. Лицо незнакомки скрывала тень.
– Поможешь? – снова прошептала девочка тоненьким скрипучим голосом. – Никто не хочет мне помочь.
Олли поняла, что лежит на одной из белых кроватей, стоящих в ряд. Ряд был такой длинный, что его конец терялся в сумраке. Олли посмотрела на себя и увидела, что тоже одета в белую ночную рубашку.
Она все еще не могла рассмотреть лицо девочки, стоящей возле кровати. Зато видна была ее рука, держащая Олли за рукав, – костлявая, серая, с длинными черными ногтями. Кончики пальцев тоже почернели, как будто девочка окунула руки в сажу.
Олли вырвалась, чуть не упав с кровати.
– Пожалуйста, – захныкала из темноты маленькая незнакомка. – Я ищу свои косточки. Поможешь мне их найти?
Косточки?! Олли поняла, что нужно уносить отсюда ноги, и принялась озираться в поисках выхода. Но двери не было. Только множество узких белых кроваток. Комната была вся заставлена ими.
В кроватках лежали девочки. Их веки были сомкнуты и покрыты коркой инея, словно скованные морозом. Кожа у всех девочек казалась серой. Они лежали неподвижно, будто замерзли насмерть.
Олли очень хотелось убежать, но выхода нигде не было. Сердце стучало все быстрее и быстрее.
– Мне нужны мои косточки, – снова прошептала девочка. – Без них мне отсюда не выбраться.
Олли попыталась ответить что-нибудь, но не смогла произнести ни звука.
Внезапно девочка схватила ее за руку. Пальцы были холодными, худенькими и ужасно сильными.
– Она идет! – зашипела маленькая незнакомка. – Ты должна мне помочь. Если попадешься, она и тебя уложит в кровать. И меня тоже. И тогда уж точно никогда не отпустит. Как остальных. – Она указала на девочек, чьи веки покрылись инеем. – Уснешь здесь навечно.
В коридоре раздались шаги. Девочка поморщилась, как от боли, но не отпустила рукав Олли.
– Хорошие девочки не сбегают, – пробормотала она, будто разговаривала сама с собой. – Они остаются с матушкой. Только дрянные девчонки пытаются сбежать. Я дрянная девчонка. Я не готова остаться здесь навсегда.
Луна осветила ее лицо. В отличие от остальных девочек, ее глаза были широко раскрыты, хотя их тоже окружали морозные узоры. Как будто она замерзла с распахнутыми веками, а не с сомкнутыми. Она даже не моргала. Эти широко раскрытые глаза придавали ее лицу крайне испуганное выражение.
Олли едва дышала от ужаса. Быстрые, клацающие шаги снаружи все приближались.
– Я не знаю, где твои косточки, – выдавила она.
Девочка покосилась на дверь глазами, полными страха.
Потом она наклонилась и произнесла совершенно другим голосом, так тихо, что Олли с трудом расслышала:
– Это не важно. Не слушай голоса.
