Теперь щеки пылали не только у меня. Смуглая кожа Корсак красиво заалела на скулах. Но хоть усмешка пропала, и то хлеб. На таком расстоянии я достаточно хорошо видел и без очков, чтобы это заметить.
– А ты думаешь, мне это нравится, Кудряшка? – Руки Агнии опустились, и лишь тонкая прядка волос билась от ветра у щеки. – Слушать то, что ты мне говоришь сейчас, нравится? – спросила с ожиданием. – Ждать, когда ты посмотришь на меня иначе? Думаешь, я этого хочу, когда ищу тебя в стенах университета?!. – Агния выдержала паузу. – Хочешь правду, Морозов? Я скажу. Это бесполезно – жить своей жизнью. Я пробовала. Даже других целовать пробовала – не помогло. Противно. Раньше было терпимо, а теперь так противно, что десны отмыть хочется. А все потому, что в мыслях ты!
Я уставился на нее в смеси отчаяния и изумления оттого, что недооценил масштаба проблемы.
– Ты ведь не прекратишь, верно? – тихо спросил, разжав кулаки, в которых сдерживал злость. – Тебе это нравится – выставлять меня перед всем курсом дураком, поэтому? Ты даже сейчас не можешь остановиться.
– Не прекращу. – Агния упрямо смотрела в глаза. Плевать ей было на то, злился я или нет. – Но не поэтому, Морозов, хотя ты и есть дурак. А потому, что ты мне больше, чем просто нравишься, и я не собираюсь страдать от твоей тупости вечно. Ты меня и так измучил, я месяц ждала!
Невероятно, но это точно походило на театр абсурда, если не тупик.
– Месяц? Ради бога, Корсак! – я рассердился. – Что значит «больше, чем просто нравлюсь»? Я прошу по-хорошему – забудь меня! У меня нет ни времени, ни желания развлекать тебя и твоих друзей! У меня есть работа и цель. Я сплю по четыре часа в сутки, чтобы хоть чего-то добиться в этой жизни, и сейчас опаздываю в почтовый сервис, где работаю грузчиком! У меня и так ни черта не получается, так еще и ты!
Я снова нацепил очки на нос и забросил на плечо рюкзак, который держал в руке. Больше мне здесь делать было нечего.
В надежде, что девушка отойдет, я уверенно шагнул вперед, но она осталась стоять на месте. Усмехнулась тонко красивыми губами, словно я своим признанием ее лишь потешил.
– Отлично, Морозов. Терпеть не могу лентяев! Я на машине – тебя подвезти? – предложила, как само собой разумеющееся.
– Что?!
– Доставлю, говорю, с комфортом в твой сервис, раз уж ты из-за меня опоздал.
Она подошла к машине – новой спортивной «Ауди», отключила сигнализацию и распахнула для меня дверь. Если это и была насмешка, то такая же жестокая, как ее широкая улыбка.
– Садись!
Желваки сами натянулись на скулах, а подбородок поджался. Да за кого она меня принимает!
– Спасибо, обойдусь. Мне не нужна ни твоя помощь, ни ты! Больше я с тобой говорить не стану!
Я легко обошел девушку, но уйти мне не дала не изменившаяся в лице Агния, а незнакомый парень, вдруг остановившийся у края стоянки. Точнее, его идиотский смех и замечание, прозвучавшее в мою сторону.
– Оп-пачки! Милые бранятся – только тешатся? – Незнакомец хохотнул, перепрыгнул через ограждение и растянул рот в улыбке. Весь его вид говорил о том, что он весьма воодушевлен встречей со стройной брюнеткой. – Агнешка, солнце, удивляюсь тебе. И что ты нашла в этом желторотом ботане? Он же и мизинца твоего не стоит. Если вдруг захочешь его подвинуть – только скажи, я помогу. Эй, ты! – крикнул мне. – Повежливее с девушкой, а то будешь иметь дело со мной, понял?
Я никогда не был сторонником драк, но сейчас настроение так и способствовало тому, чтобы на ком-нибудь сорваться. Особенно на придурке, которого я веселил.
– Что ты сказал?! – Сжав зубы, я шагнул было вперед, но Корсак толкнула меня рукой в грудь, останавливая – конечно, как лакея, по-другому она не умела.
– Стоять, Морозов!
Обернувшись к незнакомцу, бросила ему небрежно, как кость под ноги:
– Ты кто такой? Что тебе нужно?
Вряд ли эту девчонку хоть кто-нибудь мог заставить вести себя иначе, и улыбка у парня померкла.
Споткнувшись, он растерянно хмыкнул:
– Как кто? Я Станислав, знакомый Милены. Мы с тобой в «Паутине» познакомились, помнишь? Я угощал вас с подругой коктейлем и травил анекдоты. – Агния молчала, и парень добавил неуверенно от растерянности: – Тебе еще понравился один – про уфолога и нарколога. Ну?
– Не помню.
– Но как же…
Корсак резко обернулась, длинные пряди волос скользнули по спине, и забросила в машину сумку. Похоже, настроение испортилось не только у меня. Хлопнув дверью, она снова повернулась к парню.
– Послушай, Стасик, или как там тебя… Ты куда-то шел? – спросила холодно. – Вот и иди! А я сама решу, кто здесь чего стоит и с кем мне иметь дело, ок? Терпеть не могу советчиков! Больше последних – только тупые анекдоты. И в будущем выбирай выражения, когда говоришь о моем парне, а то ведь за желторотого ботана можно и ответить. Не люблю, когда мне мешают!
От такого ответа и я застыл вместе с незнакомцем, ошарашенно глядя на девушку. Сейчас в ее черных глазах полыхал огонь, и парень решил отступить.
– Да я ведь просто так подошел, Агния, – сказал он примирительно, пожимая плечами и возвращая на лицо улыбку. На этот раз он не выглядел довольным – скорее, сбитым с толку. – Смотрю, вы вроде ссоритесь, хотел помочь…
– До свидания, Станислав! – отрезала Корсак. – Считай, что познакомились. Милене привет!
– Ладно, как скажешь. Пока…
Машина незнакомца стояла здесь же, на стоянке – не новый, но еще вполне приличный «Опель». Покосившись на нас, парень сел в него и уехал.
В автомобиле Корсак тут же щелкнули замки блокировки и двери открылись.
– Ну так что, Кудряшка? – Агния повернулась ко мне. Ее скулы все еще алели, но губы упрямо сжались. – Едем в твой сервис? Опоздаешь ведь.
Как всегда, она смотрела прямо и уверенно, словно только что ничего не произошло, но я не собирался молчать. Не хватало еще, чтобы эта девчонка сделала из меня тряпку и я окончательно потерял самоуважение!
Подойдя к ней, я поймал ее за запястье. Вскинув наши руки, придвинул Корсак к себе и заглянул в глаза. Длинные темные ресницы, дрогнув, приподнялись.
– Больше никогда, слышишь? Никогда не смей выставлять меня идиотом! Я не выполняю собачьи команды «Стоять!» Я сам способен за себя постоять! Или я…
– Или ты? – Агния надвинулась. – Что?
В этом нашем противостоянии она не собиралась мне уступать. Я смог рассмотреть крошечную родинку над ее губой и услышать теплое дыхание, прежде чем со злостью пообещал:
– Или я повторю еще раз, если ты не расслышала, что думаю о твоей помощи!
Девушка застыла, но взгляд не опустила.
– Не грози мне, Морозко, – проговорила с тихим вызовом, – все равно проиграешь. Ты уже пообещал, что не станешь со мной говорить, но, как видишь, мы разговариваем. Не стоит повторять дважды, что я не нужна тебе.
А вот это она зря. Я бы и трижды повторил, если бы не был уверен в том, что она все равно не услышит.
– Ты невозможный человек, Корсак! – выдохнул раздраженно. – Твоя самоуверенность граничит со вседозволенностью! Неужели ты вообще не видишь границ?
Она ответила легко, без тени сомнения:
– Вижу. Но у меня нет выхода.
В эту чушь я не собирался верить. Так же, как тратить силы на глупый спор. Но на секунду позволил себе удивиться:
– Не понимаю, что такие, как этот Стас, да и все остальные находят в тебе? В бездушной картинке! – И пообещал, глядя в черные глаза девушки: – Я не проиграю, Дементор, не надейся!
Сейчас я не замечал ее красоты, только упрямое желание добиться своего.
– Ты в этом так уверен?
– Уверен, – ответил твердо. – А знаешь почему? – Я отпустил ее руку и отступил. Сказал прежде чем развернуться и уйти: – Потому что вижу тебя насквозь!
Уже у выхода на аллею белоснежная «Ауди» подрезала мне путь, стекло водителя сползло вниз, и Корсак пообещала, на этот раз не глядя на меня:
– Хорошо, Морозов, я тебя услышала. Можешь не говорить со мной. Можешь в упор не замечать, если я тебе так неприятна. Но даже и не мечтай, что я отступлюсь!
Глава 7
POV Агния
– Терри, отстань! Ну, Терри!
Послышался игривый рык, одеяло сползло вниз, и длинные зубы, клацнув, аккуратно куснули меня за пятку.
Просыпаться не хотелось. Из-за задернутых плотных штор в спальне было темно и уютно, и тонко пахло нарциссами. Я поджала ногу, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову, запутавшись в собственных волосах.
Не помогло. Доберману исполнилось восемь лет, и мы знали друг друга, как облупленных: ни ему ни мне упрямства было не занимать.
Темная голова залезла под пуховую складку одеяла, пес снова нашел мою пятку, поймал ее и стал упорно «грызть». Да так громко, словно сочную кость, что прибежала крошка Гретта и радостно затявкала. Она тоже была бы рада присоединиться к другу в экзекуции, но росточком не вышла, поэтому усердно его подбадривала.
Я отбрыкнулась, уже понимая, кто в этой схватке победит.
– Брысь! – Возмутилась: – Совсем обнаглели! Эй! – потянулась за одеялом, когда доберман стащил его за край с плеч. – Ну дайте же поспать! Не хочу я вставать, ясно! Не хочу!
Но едва сунула ладонь под щеку, как Терри звонко и протестующе гавкнул, тявкнула Гретта, и в гостиной послышались тяжелые шаги старины Чарльза.
Чарли в нашей семье считался непререкаемым авторитетом, и раз уж он лично направлялся в мою спальню, значит, со мной и правда было что-то не так. Пришлось сесть в кровати, свесить ноги и зевнуть.
– Эх ты! Ябеда! А еще друг! Трое на одного, разве это честно?
Упрек прозвучал сердито, да только кто тут меня боялся! Терри забрался передними лапами на постель и расцепил пасть. Я потянулась к нему, схватила за ухо и поцеловала в черную, довольную морду.
– Чего лыбишься? Радуешься, что по-твоему вышло, да? Ну, ничего, я вам всем припомню! Каждому! – пригрозила хмуро. – Совесть у вас есть, а, Чарли? – спросила у дога, глядя в умные глаза, когда пес остановился напротив и важно сел. – Плохо мне, понимаете? Очень! А вы – вставай, вставай… Не хочу я ничего, совсем!
– Ой, Агнешка? А ты разве дома, не в университете? Что, и сегодня тоже?
Я вошла в кухню в чем спала – в пижамных шортах и топе. Подойдя к столу, налила из графина в бокал воды и выпила. Кивнула домработнице, которая суетилась у плиты с обедом. В этот самый момент она нарезала на доске базилик для соуса «Песто», и нож мерно отстукивал под ее руками «тук-тук-тук». Совсем как мое сердце, когда меня держал за руку Морозов.
Странное сравнение, но вот уже третий день подряд наш разговор с Кудряшкой не шел из головы и не давал мне покоя. Сначала впервые им сказанное «Агния» засело в память – сколько раз парни произносили мое имя вот так же, как Антон, – с надеждой. А затем вспомнила рассерженный взгляд светло-карих глаз и совершенно искреннее, пусть и брошенное сгоряча: «Ты не нужна мне, Корсак!»
Оказалось, что быть ненужной – лишним человеком – это очень больно. Гораздо больнее, чем ободрать колени и пальцы в кровь о горячие камни скал Тироля. Возможно, окажись я в тот момент на стене скалодрома, я бы отпустила руки. Едва ли пол, устеленный матами, смог бы так же выбить из меня дух, как это удалось Морозову.
А он даже и не заметил, что натворил. Предпочел оскорбиться. Дурак, ну ввязался бы он в драку с тем качком, и что дальше? Стас бы его в пару ударов уделал – я успела разок увидеть, как он в «Паутине» качает права, вот и к нам подкатил не просто поздороваться. А потом что? Кому от этого станет лучше? Да если бы Кудряшка оказался на земле, он бы меня и вовсе возненавидел!
Хотя кого я обманываю? Он меня и так терпеть не может.
Ох, лично мне от этой любви только хуже! Поймала бы шутника Купидона за шею – свернула бы упитанную к чертям! Это же надо, влюбить меня в такой упрямый объект!
В тот день диалог Морозова с Нюшей Тихушей на вычислительной физике так и остался незаконченным, и Антон дважды за вечер написал:
«Нюша, у тебя все хорошо?»
«Черкни пару слов. Ты в порядке?»
Нет, не в порядке. Как я могу быть в порядке, если Кудряшка переживает по поводу незнакомой девчонки, а на меня чихать хотел. Ну почему, почему я не прыщавая толстушка с кучей надуманных комплексов? Насколько бы все оказалось проще! У нас хотя бы появился шанс стать друзьями.
О чем он спрашивал? О том, куда пригласить девушку?
Нюша Тихуша:«Да, все отлично! Учеба отвлекла. А девушку лучше пригласи в парк – если, конечно, не собираешься с ней целоваться на первом же свидании. Тогда только в кино, и желательно на последний ряд!»
Мысленно я вырвала Эллочке Клюквиной на макушке клок волос. Пусть только попробует согласиться! Я ей такой поход в кино устрою – на всю жизнь запомнит, как использовать моего Морозко! Я ее не в деканат, я ее первопроходцем на Марс отправлю!
Антон Морозов:«Я уже и забыл, но спасибо. Ты удивишься, как полярно может меняться настроение и мысли. Кажется, есть человек, с которым бы я хотел оказаться в разных галактиках. Она просто невыносимая. Не знаю, способна ли эта девушка вообще кого-то любить кроме себя, но у нее ужасный характер, и сегодня мы схлестнулись. И это не Элла.
Извини, что без подробностей. Сейчас совершенно не хочется думать ни о каком свидании»
Нюша Тихуша:«Вторая девушка? Да ты ловелас! И наверняка к ней предвзят. Вдруг ты ей нравишься? По себе знаю, парни часто не видят очевидного».
Антон Морозов: «Совсем нет. Так вышло».
Нюша Тихуша:«На любовь способен каждый человек, просто ему надо дать шанс это узнать. Ты так не считаешь?»
Антон Морозов:«К Дементору это явно не относится. Да, я знаю, что ты фанат Роулинг, но поверь – это самое точное сравнение, когда дело касается этой девушки. Не хочу больше о ней говорить. Завтра в блоге будет новый отзыв на роман – приходи!»
Я хотела еще написать Морозову – и о чувствах, и о характере, и о том, что «Глубже в корень надо зреть, Тоша!», но не смогла. Попрощалась коротко, непослушными руками отправляя ответ.
В тот вечер мне хотелось, чтобы он говорил со мной, а не с виртуальной Нюшей. Это все напоминало пытку.
Следующие два дня я почти не запомнила. Я бегала по три часа на дорожке, пропадала в «Скале» и без спроса брала отцовский мотоцикл – один из двух, чтобы погонять по загородной трассе. И нет, в университет не ходила – не могла.
Если бы могла напиться – наверное, лучше бы напилась…
– Добрый день, Ольга Павловна, – я поздоровалась с домработницей, возвращая бокал на широкий обеденный стол. – Да, я сегодня дома.
– Что-то случилось? Неужели заболела? – всполошилась женщина, и я поспешила ее успокоить, убирая спутанные волосы от лица. – Нет, все хорошо.
