– А теперь слушай, че будет дальше, – важно произнес Стивен. – Дальше мы с тобой пойдем к моей самоходке и поедем на ней в наш профсоюз. Там ты подпишешь все нужные бумажки, скажешь нам всем спасибо и…
– Отпусти его, – послышалось из-за спины «стервятника».
Стивен замер от неожиданности. Вытянув шею, Томас с удивлением обнаружил, что бородатый «проповедник» теперь стоит позади бугая и хмуро смотрит ему в затылок.
«Стервятник», не поворачивая головы, бросил:
– Я не понял…
– Закрой свой гребаный рот и отпусти его, – прорычал «проповедник», – или я спущу курок.
«У него что же, револьвер?» – оторопело глядя на уличного крикуна, подумал Измеритель.
Он не понимал, что происходит. С чего вдруг этот странный тип решил вступиться за альбиноса? Из-за десяти оливеров, которые Измеритель ему дал?
«Если так, то он действительно псих…»
Стивен нехотя разжал пальцы и поднял руки кверху, демонстрируя, что больше не держит Томаса. Лоб «стервятника» блестел от проступившего пота.
– Отойди-ка в сторонку, парень, – переведя взгляд на Измерителя, велел «проповедник».
Альбинос торопливо отступил и замер, тяжело дыша и испуганно глядя на спасителя. Теперь Томас видел, что сумасброд и вправду сжимает в грязной руке видавший виды черный револьвер.
«Дурдом какой-то натуральный…»
Хотелось бежать, но ноги будто вросли в тротуар. Кто знает, что на уме у этого типа? Пока он, кажется, на стороне Томаса, но что будет потом? Не захочет ли бородач воспользоваться ситуацией и вытрясти из не в меру щедрого альбиноса все имеющиеся у него оливеры?
«Дурдом, дурдом…»
– Отпустил, дальше че? – сквозь зубы процедил Стивен.
– А теперь вали туда, откуда пришел, и больше тут не показывайся, – велел бродяга и грубо толкнул «стервятника» в спину рукой с зажатой в ней банкой.
Бугай пошатнулся и, недобро оглянувшись на «проповедника», устремился прочь.
– Это еще не конец, Холтон! – проорал Стивен, отойдя футов на тридцать. – Я вернусь! И к тебе тоже, борода!
– Давай-давай, ублюдок! – подначил его «проповедник». – Всегда пожалуйста! Ты знаешь, где меня искать!
Пораженный дерзостью бородача, Стивен растерянно зыркнул в сторону альбиноса и, не говоря больше ни слова, скрылся за углом бара. «Проповедник» удовлетворенно хмыкнул и, спрятав револьвер в карман потасканной коричневой куртки, повернулся к Томасу. Лицо уличного крикуна покрывали неглубокие морщины, под глазами были синюшные мешки, но взгляд зеленых глаз казался на удивление живым – будто некий шутник заключил в тело потрепанного голема душу сатира.
– Понимаю, что это не мое дело, – сказал «проповедник», с любопытством рассматривая альбиноса, – но какого черта ему от тебя понадобилось? Ты ему денег должен, что ли?
– Можно и так сказать, – помедлив, признался Измеритель.
Подумав, он добавил:
– Спасибо, что выручил.
– Не за что, – утерев большой, похожий на перезрелый помидор нос, сказал бородач. – Меня с детства учили, что надо помогать хорошим людям. Вот и пытаюсь, по мере сил, так сказать…
Помедлив, он рефлекторно вытер руку о темно-синие штаны и протянул ее альбиносу:
– Кейси.
– Томас, – ответил Измеритель.
Ладонь «проповедника» оказалась сухой и шершавой, словно наждак. Едва коснувшись ее, Томас тут же захотел разжать пальцы, но сдержался: обижать нового знакомца не хотелось.
«Да и револьвер все еще при нем…» – невольно скосив глаза на карман куртки, подумал Измеритель.
Сейчас Кейси не выглядел опасным. Так, обычный бродяга, который не прочь выпить и поорать в голос, привлекая внимание горожан. Но еще пару минут назад этот помятый тип был полон решимости застрелить бугая Стивена.
«Нехилые такие перепады настроения…»
Хотелось уйти, но казалось, что так поступать невежливо – как и стоять молча.
– А почему ты решил, что я хороший человек? – осторожно поинтересовался Томас. – Потому что я десятку тебе дал?
– Что? – поморщился Кейси. – Да это-то тут при чем? Хорошего человека деньгами не измеришь – его видно издалека, причем под любым углом!
– И тебя совсем не смущает, что я альбинос?
– А почему меня это должно смущать? – пожал плечами Кейси.
Измеритель удивленно выгнул бровь. Большинство жителей Вандерсайда ненавидели альбиносов на подсознательном уровне, Ребекка обожала, но как диковинных зверьков, привезенных из-за Бездушного моря – восторгалась его инаковостью, с интересом рассматривала его белое лицо и руки. Кейси же оставался совершенно невозмутимым, и Томас вдруг поймал себя на мысли, что всегда мечтал именно об этом – чтобы к нему не относились как к чему-то необычному. Никаких крайних эмоций – ни ненависти, ни обожания.
Просто еще один человек. Самый обыкновенный.
– Ну в интернате Святого Якоба, где я рос, все, включая воспитателей, думали немного иначе, – невесело усмехнулся Томас.
Бородач смерил его взглядом и сказал:
– Ну, Бог им судья, этим кретинам, а я вот, допустим, считаю, что все люди равны, и всех одинаково ненавижу. Включая, кстати, и себя… Слушай, как жрать-то хочется, а? Я, прикинь, со вчера ничего не ел. Ты как насчет перекусить? Составишь компанию?
«У него револьвер. Осторожней».
– Ну, наверное, можно, – помедлив, ответил Томас. – Есть тут какое-нибудь кафе неподалеку?
– «Кафе»!.. – беззлобно фыркнул «проповедник». – Нам такая роскошь не по карману! Зато я знаю одну лавку, где можно за несколько оливеров купить свежего эля и сыра.
– А есть мы где это будем? Прямо на улице? – неуверенно спросил альбинос.
– Ну почему? Можно у меня, – с прежней невозмутимостью заявил Кейси. – Я тут живу неподалеку…
«Что-то он прямо слишком добр, – подумал Измеритель, рассматривая бродягу. – И от Стивена спас, и домой на эль с сыром позвал… Как-то… неловко…»
В принципе, Измеритель мог сослаться на какие-то важные дела и уйти, но выглядело бы это, мягко говоря, некрасиво – учитывая, что Кейси вступился за него перед Стивеном.
«Пожалуй, он заслужил, чтобы я его угостил».
– Ну что, пошли? – спросил бродяга, со странной полуулыбкой глядя на Томаса.
Измеритель, отчего-то смутившись, тихо буркнул:
– Покажешь, где эта лавка?
– Готов спорить, тебе понравится их эль, – с ухмылкой сказал Кейси. – Темный, с горчинкой, а послевкусие… м-м-м… Чудо-вещь!
Они побрели от бара прочь.
– А сыр? – спросил Томас, глядя на широкую спину бродяги.
– А что сыр? – пожал плечами Кейси. – Нормальный… Я в них не разбираюсь.
* * *
Нельсон смутно помнил, когда в последний раз заправлял полный бак. Возможно, такого с ним не случалось вовсе, и потому вдвойне приятно было слышать, как шипит корф, растворяясь в воде, и как радостно рычит мотор после поворота ключа в замке зажигания. Впрочем, стоило вспомнить, откуда пришли деньги на топливо, и хорошее настроение улетучивалось в момент.
«Мало мне проблем со складником, так теперь еще за этим… Дином гоняйся!..»
Нельсон никогда не был великим сыщиком. К сожалению, единственное, что он более-менее умел, – это рулить машиной и находить зеркальные проемы в пещеры складников.
К счастью, у него имелся старый друг, который специализировался на поиске всего и вся.
«Почти как «ищейка»… только человек».
– Алло, Скотти?
– Нельсон, раздербань меня дракон! Ты ли это?
Телефон в квартире дядюшки Луиса был старый, плохонький, и потому собеседникам приходилось буквально перекрикивать помехи. Нельсон к этому давно привык, а вот Скотти, похоже, уже подзабыл, каково это – орать в трубку что есть мочи.
– Я, я! Мне надо с тобой увидеться! Когда можно приехать?
– Дай-ка подумать… – прохрипела трубка.
Следующие несколько секунд тишину нарушал только треск в динамике. Нельсон представил, как Скотти вытаскивает из ящика свой пухлый ежедневник, как открывает его, пробегает взглядом исписанный лист и задумчиво цокает языком.
– Давай-ка в два, – наконец протянул старый друг. – Да, в два! Но только без опозданий – уже в три я свалю до поздней ночи.
– Очередная «вечная любовь»? – хмыкнул Нельсон.
– Увы, нет, – почти натурально вздохнул собеседник. – Я бы и рад занять кем-то пустоту в моем сердце, но, блин, такова печальная реальность – старину Ригана больше никто не любит…
– Не сгущай краски. Не помню, чтобы раньше ты подолгу оставался один.
– Ну тогда я был молод и свеж… А, ладно, к дьяволу это все, работать надо! Тебя жду к двум. До встречи, Нельс.
– До встречи, старина.
Из динамика послышались короткие гудки. Нельсон положил трубку на рычаг и в первый миг немного опешил от окружающей тишины – такой непривычной она казалась после надоедливых помех, царапающих перепонки. Проходимец любил отсутствие звуков, это помогало сосредоточиться, собрать мысли в кучу. Хотя сейчас ему больше хотелось идти в места людные, шумные, быть на виду, пить, кутить, радоваться жизни и громко смеяться – громко, фальшиво и, возможно, в последний раз.
«Жаль, что времени на это нет».
Хуже всего, что Нельсон, будучи человеком мнительным, вдобавок к настоящим проблемам навыдумывал себе других, несуществующих пока, но вполне возможных. Да, Арчи дал ему неделю, но мало ли что взбредет на ум тому же Полудохлому? А может, прознав о том, что Нельсон гостил у Фостера, его захочет допросить Верн Гудман, ночной король Восточного Стоунпорта? Вообще работать на гангстеров – весьма сомнительное удовольствие: никогда не знаешь, за что тебя могут пришить.
«Ладно. Надо валить, пока дядюшка не вернулся, а то вопросов не оберешься…»
Нельсон бросил взгляд на часы. Времени в запасе была уйма, но чем себя занять, проходимец не знал.
«Может, заехать перекусить? Хочется не особо, но надо, надо, а то, по закону подлости, потом будет некогда…»
Нельсон поднялся со стула и успел даже пройти полпути до двери, когда замок громко щелкнул.
«Вот черт…»
Дверь распахнулась, и в квартиру вошел дядюшка Луис. Завидев племянника, он сначала замер на месте, а потом бросился к нему.
– Все в порядке, я… – начал было Нельсон, но Луис молча сгреб его в охапку и прижал к себе.
Так они простояли с полминуты, может, чуть дольше в оглушающей тишине комнаты. Единственное, что слышал Нельсон, – это дыхание дядюшки, частое и прерывистое.
«Перенервничал, бедняга. Что он делал, пока меня не было? Возился с Руби? Или дал ей ума и таксовал? Ездить в таком состоянии – не лучшая затея…»
– Я в порядке, – тихо сказал Нельсон.
Луис отстранился и окинул племянника оценивающим взглядом.
– Зачем этот ублюдок хотел тебя видеть?
– Ну он прознал про один… мощный артефакт и спросил меня, не слышал ли я, где его найти? Я сказал, что не слышал, и Арчи меня отпустил.
– Чего-то как-то слишком неправдоподобно все это звучит, – прищурившись, сказал Луис. – Не врешь мне, а?
Он попытался заглянуть племяннику в глаза, но тот нарочно отвернулся. Лгать дядюшке было чертовски трудно.
«Но что еще я могу сказать? Что мне дали неделю, чтобы я отыскал какого-то другого проходимца и отобрал у него артефакт? Хватит с дядюшки знания о «черной метке»… и без того от меня одни проблемы».
– Не вру, – буркнул Нельсон. – А теперь, извини, мне пора.
– Куда это ты опять собрался? – хмуро осведомился дядюшка.
– Мне все еще надо избавиться от метки, – напомнил проходимец. – И, я надеюсь, Скотти мне с этим поможет.
– Поможет… или втянет в новые неприятности.
