Меня снова пронизывает сильнейшая дрожь, и мужчина понимает это по-своему, принимает за страх. Потому что произносит успокаивающе:
– Не нужно бояться. Я не обижу… Буду нежен, малышка.
Он принимается осыпать мою шею поцелуями, от которых все сомнения улетучиваются. С подобным доводом трудно спорить. Особенно, когда снова припадает моим губам… Как же классно он целуется! Божечки, невероятно, какой же кайф! Он весь горит, а у меня кровь стучит в висках, тело сотрясается от неистовой страсти. Сама от себя никогда не ожидала такой пылкости…
– Скажи мне «да», – это не просьба, а приказ, не требующий ответа. Мужчина сейчас смотрит на меня так пристально, словно видит насквозь, слабую и беззащитную, угадывая чувства, в которых не осмеливаюсь признаться, даже самой себе.
– Да, – произношу покорно, как зачарованная. – Я… я хочу… того же, что и ты…
Мы настолько поглощены друг другом, что не сразу слышим стук… И когда дверь открывается, все возбуждение разом пропадает, оставляя лишь панику…
Глава 2
Надо отдать должное, мужчина, о боже, я ведь даже имени его не знаю, закрывает меня своей широкой спиной. Прячусь за нею как нашкодивший ребенок, охваченный стыдом и ужасом за свою проделку.
– Олег Витальевич… – раздается на пороге женский голос, а дальше – длинная красноречивая пауза.
– Да? Чего тебе, Громова? – рявкает мужчина раздраженно.
Узнаю этот голос, это распорядитель показа, хорошо знаю эту женщину. Ирина Павловна Громова…
Если она поймет, что сейчас тут происходит… Позор-то какой! Я никогда не смогу больше появиться здесь, это точно. Наверное, она и не допустит этого. Позор, больше сказать нечего. Мне хочется съежиться, исчезнуть.
– Я… простите ради бога, не успела вас предупредить, что эта комната занята, – расстроенным голосом говорит распорядитель.
– Я это уже понял, Громова. Можешь быть свободна…
– Девушка…
– Мне понравилась. Можешь рассчитывать на чаевые. Это был сюрприз, но приятный.
Это они обо мне сейчас? Я сюрприз для него? Да что тут, в конце концов, происходит?
Но не выяснять же это в голом виде. Поэтому, продолжаю стоять за широкой спиной, замерев, поджимая пальцы ног и дрожа как осиновый лист.
– О Господи, но как… Яна… – в голосе Ирины Павловны звучат истеричные нотки. Надо полагать, произошло какое-то недоразумение. Наверное, этот мужчина перепутал гримерки… ну или я перепутала. У меня сейчас такой сумбур в голове, что не могу рассуждать и анализировать. Мне для начала одеться бы… Потому что появление Ирины Павловны вернуло мне зачатки самообладания и крохи здравомыслия. Возбуждение отступило и теперь я хочу одного – бежать отсюда без оглядки.
– Я же сказал, иди, Ир. Потом поговорим.
Какой властный голос у этого человека! Поверить не могу, что минуту назад таяла в его объятиях и не чувствовала разницы в возрасте… А сейчас снова нашкодившим ребенком себя ощущаю. Ирине Павловне лет тридцать пять, может даже больше, а он обращается с ней как с девочкой на побегушках.
Олег Витальевич…
Значит, Олег.
Ему идет это имя, лаконичное и властное.
Наверное, он один из спонсоров, или показа, или самого дома моды…
И произошедший между нами инцидент… он может очень многое испортить. Меня, наверное, больше никогда не позовут. Если пересплю с ним? Или не пересплю?
Так, отставить иронию, Василькова! Никаких пересплю, даже мысли такой допускать не стоит.
Я запуталась…
Мыслей слишком много. Одно хорошо – возбуждение, ненормальная физическая потребность – все ушло. Остались стыд и холод. Я же голая до сих пор, а сильное тело, повернутое ко мне спиной, уже не греет. Олег что-то еще продолжает обсуждать с Ириной.
На цыпочках отдаляюсь вглубь комнаты, к двери в душевую. Понимаю, что Ирина Павловна меня увидит, это неизбежно… Причем, голую. Но тут уже ничего не поделаешь. Оказавшись наконец за спасительной дверью санузла, первым делом запираюсь. Потом с радостью понимаю – моя одежда тут. Футболка, джинсы. Натягиваю их. Прислушиваюсь. За дверью тишина. Какое-то время пялюсь на себя в зеркало, пытаясь понять, что произошло. Никогда бы не подумала, что со мной может случиться подобная история. Никогда не возбуждалась так сильно… никогда не реагировала настолько безумно на поцелуи.
Какое-то время посыпаю голову пеплом. Страдаю, корю себя. А потом, по прошествии, наверное, получаса, собравшись с духом, открываю дверь.
Никого! Олег исчез, Ирины нет.
Больше не размышляю – действую. Ноги засовываю в кроссовки, стоящие возле дивана, на котором впервые увидела Олега, не тратя время на носки. Хватаю сумку и бегом из царства красоты, а на деле – разврата. Я подумаю обо всем завтра. Точнее – буду долго думать, анализировать, винить себя в произошедшем. Как можно так бездумно отдаваться страсти с первым встречным? Я всегда была девушкой с головой на плечах. А болезни? А беременность? Да и женат он наверняка, что если бы его благоверная нас застукала? Ох, мне страшно повезло, вышла практически без происшествий из ужасной ситуации. Вот только так паршиво себя чувствую, что впору в монастырь подстричься. Потому что у меня есть парень. Не сказать, чтобы это были серьезные отношения… но Пашка за мной давно ухаживает, и я, поддавшись его напору и согласившись взять на себя статус его девушки, несу ответственность… И теперь чувствую себя грязной изменницей, которой нет прощения.
Глава 3
Олег
– Еще раз, простите ради бога Олег Витальевич, за жуткое недоразумение! – оправдывается передо мной Ирина, когда выходим из гримерки, где я так неожиданно прекрасно проводил время. – Вам указали неправильный номер гримерной… ужасное недоразумение! Девушка, которая вас сюда проводила уже уволена…
– К чему такие зверские методы, Ир? Ну ошиблась девушка, ничего страшного.
Поневоле усмехаюсь. Ну да, ничего, подумаешь. Чуть ни в чем не повинную девочку-модель не трахнул…
Или она все-таки из тех, кто рад оказать дополнительные услуги богатым клиентам? Еще более важный вопрос – почему это так важно для меня?
– То есть, ты мне хочешь сказать, что эта девушка… не из тех кто у вас оказывает специальные услуги? – спрашиваю, сдвинув брови.
Ирина начинает трястись, отвечает дрожащим голосом:
– Боюсь, что так и есть, но вы не волнуйтесь, мы это все уладим… Никаких претензий не будет.
– Черт, ты думаешь меня волнуют претензии? – рявкаю на женщину, и она съеживается.
Так, спокойно, Олег. Нельзя выходить из себя, надо собраться.
Ну подумаешь, недоразумение.
Странно, но я и сам не мог сформулировать, что на данный момент бесило больше всего. То, что полным идиотом в этой ситуации оказался, или то что девушка оказалась не из той категории, за которую ее принял.
Я был спонсором Дома Моды Воронцовой, пожалуй, уже больше пяти лет. С того момента как моей бывшей супруге вдруг приспичило попробовать себя в модельном бизнесе. И это после двоих детей и возраста под сорок. Но так как я стремился даже после развода сохранить хорошие отношения – ради детей, то пошел на это. Почему нет? Моя фирма много кого спонсирует. Дом моды? Отлично. Василисе вскоре надоел подиум, но она сдружилась с Воронцовой крепко. Васька потом частенько в жюри сидела, на показы приходила, как приглашенная звезда. Ну а я, помимо финансовых вливаний, изредка заезжал сюда, с партнерами по бизнесу. Ничто так не расслабляет мужика перед многомиллионной сделкой, как дефилирующие на подиуме модели.
У Лоры это было организовано идеально. Таких девушек был минимальный процент от общей массы. Остальные в «тайный круг» не допускались и знать не знали. Платили за доп-услуги шикарно, контракт составляли подробно и очень строго. Короче, отличный бизнес для девочек.
Самое смешное, что сам я ни разу не пользовался этими услугами. Как-то не в моих правилах случайные связи. Когда с Василисой в браке жил – был примерным семьянином. Развелись – любовницу завел. Надоело – другую. И вот, внезапно сегодня переклинило…
Я попросил пустую комнату потому что нужно было провести быструю и очень важную видеоконференцию со своим офисом. Как раз закончил разговор, когда появилась эта нимфа в одном полотенце.
Так почему это стало настоящим взрывом для меня? Что особенного в этой девушке? Увидел, и сразу почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Такая маленькая, такая миниатюрная, молоденькая, совсем девочка. Почему-то о дочери Дарье подумал, и закололо в груди – в таком возрасте и уже проституцией занимается.
А потом мысли о дочери вылетели из головы. Несмотря на первые мои заявления, что никого не звал и в услугах не нуждаюсь, я с первой минуты ее захотел. Очень сильно. В штанах затвердело, при виде обнаженных босых ног девушки обдало жаром.
Такая хрупкая, очень женственная. Я не мог оторвать от нее глаз.
Когда с нее упало полотенце, не осталось сомнений – девушку мне специально прислали. Вот только кто и с какой целью? Чтобы развести меня на секс? Доставить мне удовольствие, или шантажировать? Эти мысли промелькнули в голове, а потом взгляд упал на набухшие соски, и мне стало наплевать на все. Каждый ее вздох, взмах ресниц, румянец стыда – все было невероятно эротичным. Мучительно хотелось коснуться маленькой груди, и я не стал отказывать себе в этом. Девушка замерла в моих объятиях, и невозможно было понять, чего она хочет: она не отстраняла, но и не поощряла…
Когда наклонился и снова поцеловал ее, как и в первый раз, в ответном поцелуе ощутил пылкость. По позвоночнику прокатилась дрожь удовольствия. Краска залила щеки девушки, она потупилась. Но когда я поднял ее лицо, чтобы заглянуть в глаза, не попыталась оттолкнуть мою руку, отвести взгляд или высвободиться.
– Хочешь меня? – спросил осипшим голосом, дурея от желания.
Словно захмелел от нее. Ничего не могло пересилить охватившее желание.
Оно было слишком жгучим, слишком властным.
– Хочу…
Незамысловатый ответ сорвал последние преграды.
Вспоминаю как прижал ее к себе, жадно, крепко, ощущая всем существом тепло и нежность миниатюрного тела. В голову ударило, как от доброй порции виски. Казалось, готов вечность касаясь ее губ своими, чувствуя, как нежный рот приоткрывается мне навстречу. От этого молчаливого согласия окончательно голову потерял. Обхватив малышку одной рукой за шею, припал к ее губам в еще более глубоком поцелуе.
А она, блядь, прижимается ко мне и тихо стонет. Поцелуй длится и длится, рождая внутри ураган.
– Теперь полностью можешь рассчитывать на мое внимание.
Я снова хочу ее поцеловать. Никогда не был так зациклен на поцелуях.
И не только поцеловать. Узнать, как ей больше нравится, чтобы ее любили – медленно и ласково? Или стремительно и страстно? Достигнув исступления, она кричит или тихо вздыхает? Когда ее ладони скользят мне под футболку, понимаю, что уже не отступлю. Трахну, чего бы это ни стоило.
– Не надо, – вдруг шепчет девушка, одновременно вцепившись в мои плечи…
– Чего не надо? Этого? – кладу ладони на ее груди, чуть сжимая.
Смотрю в ее округлившиеся глаза. Что это мелькнуло в ее взгляде – испуг? Мысль о том, что она боится меня, неприятна.
– Я тебя не обижу, – произношу хрипло. – Не бойся.
Стук в дверь подобен грохоту отбойного молотка. Сначала я готов удавить Ирку, а потом… потом через минуту здравомыслие восстанавливается, и я даже благодарен этой женщине за своевременный визит. Чем бы он ни был продиктован. Ирина так трясется, что мне ее даже жалко становится. Чувствую, как позади меня замерла моя обольстительная незнакомка.
Опоздай Ирка хоть немного, я бы уже разложил эту девочку на туалетном столике, или на маленьком диванчике, или раком поставил… не суть. Имел бы так как мне хочется. Жестко, быстро. Я хотел ее именно так… И сейчас продолжаю хотеть. Ирка видит мое возбуждение, и ей страшно.
Я вижу ее испуг и мне смешно.
Слышу за спиной щелчок – нимфа спряталась в ванной.
Пожалуй, надо дать ей время выдохнуть. Поэтому увожу Ирину из гримерки. Она продолжает бормотать извинения, уверять что такое невозможно было представить.
Кто бы спорил. Но я почти не вслушиваюсь в ее бормотание. Мысли мои остались с девушкой. Что она делает сейчас? Ждет меня?
От этой мысли снова жар приливает к паху… То, что произошло между нами, было настоящим безумием. Никогда не испытывал эмоций такой силы. Как бешено затягивающий водоворот. Не могу перестать думать об этой девушке, из головы не выходит. И это, сука, бесит. Потому что презираю любую зависимость, слабость. И был уверен, что ничему такому не подвержен. Может это, блядь, кризис среднего возраста? Докатился внезапно, а я и не заметил…
Отделавшись от Ирины, иду обратно в гримерку. Надо извиниться перед девушкой за свою напористость. А потом, пожалуй, можно и в ресторан пригласить. Я сейчас одинок, почти. Есть любовница, но это совершенно несерьезные отношения, встречи исключительно ради секса. Раиса трудоголик, у нее сеть магазинов модной одежды. Мотается по миру, каждый месяц куда-то летает. Нас обоих устраивают такие редкие встречи. Не успеваю коснуться ручки двери гримерной, раздается звонок телефона. Смотрю на экран – бывшая супруга звонит. Морщусь. Только вчера ведь разговаривали, все обсудили. Конечно, денег просила. На детей – которые совсем уже не дети, а взрослые личности, которые могут сами начинать зарабатывать, о чем я сообщил Ваське.
Но ей как об стенку горох. Ничего слышать не хочет. Что на этот раз ей понадобилось? Увы, не ответить не могу. Сразу появляются мысли – а вдруг Дашки или Павла разговор касается. Я конечно не отец года, но и паршивым родителем, плюющим на собственных отпрысков, быть не хочу.
– Олег? Мне нужна твоя помощь!
Блядь, этой фразой Василиса начинает каждый разговор, и неважно что ей требуется – просто пообщаться, пару тысяч рублей на маникюр (она часто «забывает кошелек дома») или пару миллионов на новую машину.
– Что на этот раз? – рявкаю раздраженно.
– Почему… почему ты мне грубишь? – понижает почти до шепота голос Василиса.
– Я не грублю, у меня важные переговоры.
– Ты ведь у Лоры сейчас, на показе. Какие переговоры?
– Ты что, следишь за мной? – настроение еще сильнее портится. Откуда Васька знает подробности моих перемещений по Москве? Хотя, чего удивляться, они с Лорой не-разлей-вода подружки.
– Нет, ну что ты… – быстро тараторит Василиса. – Больно надо за тобой следить, просто я сейчас с Лорой разговаривала… Большое спасибо что поддерживаешь ее… Ты знаешь кстати, что Даша хочет стать моделью?
Нет, разумеется я об этом не знал. Дочь у меня красивая, но для модели явно крупновата, если говорить объективно. Покушать любит и не увлекается спортом, увы. Не смог приучить и меня это мучает. С детства Дашка предпочитала книги, иностранные языки, а вот к подвижной деятельности – не тяготела.
– Что ты хотела? Рассказать про модельные амбиции нашей дочери? Ты уверена, что это можно назвать срочной новостью?
– Конечно нет, я не об этом.
– Тогда говори, о чем. Быстро, или вешаю трубку.
– Ох, как с тобой сложно! Я… привезла к тебе Маркиза!
– Что? Ты с ума сошла?
Маркиз – наша общая собака. То есть, желание завести его принадлежит исключительно Василисе. Я не спорил – потому что дети радовались. Ну и потому что как раз в тот период брак подошел к концу, и я понимал, что вот-вот съеду.
Так что Маркиз знает меня совсем немного. Я переехал, когда ему исполнился год. Бассет-хаунд не испытывал ко мне симпатии, ну а я, соответственно, к нему. Больше всего меня раздражало, когда Василиса говорила, что мы с Маркизом на одно лицо… Кому приятно, когда тебя с собакой сравнивают? А дети радостно поддерживали эту теорию.
С какого этот пес вдруг оказался у меня дома? От ярости шумит в ушах, я даже про незнакомку в полотенце, точнее давно уже БЕЗ полотенца, позабыл…
