– Спаси меня, пожалуйста.
– Что? – рассеянно переспросил я.
Мне показалось, что я снова очутился в том сквере, сплю на скамейке. Может, так оно и есть. Не похоже это все на реальность.
– Что случилось-то? Ну и видок у тебя…
По правде говоря, мне и в самом деле было очень паршиво.
– Правда? Схожу-ка я в туалет. В зеркало погляжу.
– Туалет там. Сам дойдешь? Может, проводить тебя?
– Не надо. Все нормально.
Я еле поднялся. Тряслись ноги, голова, все тело. В голове ожила боль, желудок все никак не мог успокоиться.
Держась за стену, я направился к двери с надписью «ТУАЛЕТ» и отворил ее.
Слева висело зеркало. Опершись обеими руками об умывальник, я посмотрел на свое отражение.
О, ужас! Я никогда не забуду того, что увидел. У меня вырвался вопль. Точнее, мне так показалось. На самом деле ужас лишил меня голоса. Вырвавшийся из горла звук напоминал скрип бешено вращавшихся вхолостую шестеренок.
Из зеркала на меня смотрело странное существо, не похожее на человека. Нет, обличье у него было человеческое, но там, где полагалось находиться лицу, была втиснута пунцового цвета дыня, украшенная по поверхности замысловатым рисунком, который напомнил мне разбегающиеся по листу дерева жилки.
От неожиданности я плюхнулся на пол и почувствовал, что волосы на голове встали дыбом. Это происходило со мной на самом деле. Я знал.
Я не мог смотреть на открывшуюся мне в зеркале картину, это было невыносимо, и все равно она стояла передо мной как живая. Как я ни старался ее прогнать, она не пропадала. Рвотные позывы накатывали все сильнее. Я сдерживал их изо всех сил. Слезы и слюна текли по щекам и подбородку. Рухнув на четвереньки, я уперся лбом в грязный пол.
Тут же раздался стук в дверь.
– Эй! Как ты там? Живой? – С неба на меня обрушился мужской голос. Хозяин кафе.
– Ничего. Поскользнулся просто.
– Тебе бы домой поскорее, – посочувствовал хозяин.
– Ты как там? – раздался звонкий женский голос. У меня опять закружилась голова. От зрительной галлюцинации зарябило в глазах. Я увидел со спины сидевшую на корточках женщину. Она медленно встала, повернула голову в мою сторону. Это…
– А-а-а! – вырвалось у меня. – Вытащите меня отсюда! – закричал я.
Хозяин и Рёко Исикава потащили меня к выходу, подхватив под руки.
Хозяин придержал дверь, а девушка достала из кармана юбки сложенную вдоль тысячную купюру. Я рассеянно посмотрел на нее. Тысяча?..
Со странным ощущением, вновь охватившим меня, я спустился по лестнице.
– Ну как? Доберешься до дома? – спросил хозяин.
– Ничего… – быстро ответил я.
Подошла Рёко и, чтобы поддержать, снова взяла меня под руку. Хозяин кафешки удалился. Эта маленькая девушка оставалась моей единственной опорой.
А дальше… Почему я сказал это, обращаясь к ней?
– Пошли отсюда скорей. К тебе пойдем.
Рёко взглянула на меня с удивлением. И это понятно. Вообще-то это нахальство. Ведь она впервые меня видит.
– Почему? – спросила девушка рассеянно. – Почему ко мне?
– Извини, пожалуйста. Конечно, это наглость с моей стороны, но мне показалось, ты так скажешь… Извини, правда.
– Да ничего, но…
Однако я почувствовал, что ей как-то неловко, что-то ее беспокоит.
3
Рёко Исикава жила не так далеко от скверика, где началась вся эта дурацкая неразбериха. Ее комната была на первом этаже двухэтажного деревянного дома; в коридоре висела тусклая люминесцентная лампа.
Вставив ключ в замок, девушка отворила дверь; мягко колыхнулись опущенные перед входом занавески в красно-белую клетку.
Рёко торопливо проскользнула под ними, и через пару секунд в комнате зажегся свет. Похоже, она быстро наводила в комнате порядок. Наконец послышалось: «Заходи!» Я разулся и вошел в комнату.
При свете лампы оглядел комнату. Шторы на окнах и покрывало на кровати были в красно-белую клетку, коврик – красный, мебель – вся белая; в комнате стоял едва уловимый аромат духов. На полке сидела панда, сшитая из лоскутков. Короче, типичное девичье жилье.
– Садись, пожалуйста. – Рёко указала на котацу[5 - Котацу – традиционное приспособление для отопления японского дома, представляющее собой покрытый одеялом низкий столик, под которым находится источник тепла.] посреди комнаты. По правде говоря, я был очень ей благодарен за это предложение и рухнул на пол как подкошенный.
– Давай-ка, приляг.
– Что-то мне нехорошо, – проговорил я и, плюнув на приличия, повалился набок. Я и вправду чувствовал себя хуже некуда. Где-то в груди возникла странная боль, как от ушиба.
Я чуть не уткнулся носом в лежавший на полу мужской журнал.
– Включу телик?
Рёко нажала кнопку на черно-белом телевизоре. Шел какой-то ковбойский фильм. Я увидел полку с бутылками, какого-то мужчину…
Я вспомнил лицо того парня в солнечных очках. В тот же момент меня охватил страх. А что, если он заявится сюда? В таком состоянии мне с ним, конечно, не справиться. Может, эта девчонка собралась меня здесь защищать? Сила-то у нее откуда возьмется?
– Есть хочешь?
– Не-е, не хочу.
Хотя в животе было пусто. Но тошнота не проходила, и есть совершенно не хотелось.
– Врешь ты все. Голодный, конечно… Что тебе приготовить? В знак благодарности.
– Благодарности? – Какая может быть благодарность, ведь я ничего не сделал. – Ладно тебе. Скажи лучше: тот парень к тебе сюда ходит?
– А-а, все нормально, – беззаботно ответила Рёко, но уверенности в ее словах я не почувствовал. – Пойду-ка куплю что-нибудь. Может, посмотришь, как я готовлю, и аппетит появится… Подожди, скоро вернусь.
С этими словами она сорвала красную салфетку с прислоненного к стене предмета. Что-то блеснуло, отражая свет свисавшей с потолка лампы. Я непроизвольно отвернулся, чтобы не видеть стоявшего на подставке зеркала. Какой ужас! Я вспомнил, что увидел в кафешке, и задрожал всем телом.
Девушка, судя по всему, подправила макияж и легким движением вернула салфетку на место.
– Скоро вернусь! Подожди немного, – живо бросила она и вышла. Из коридора донесся громкий стук ее каблучков.
Послышался выстрел. Стреляли в телевизоре. Я взглянул на экран. Заняться было нечем, и я стал наблюдать за происходящим. Незаметно на меня накатил сон.
* * *
На какое-то время я задремал. Открыв глаза, увидел, что к потолку поднимается пар из стоявшей поверх котацу кастрюли. Рёко Исикава с серьезным видом помешивала в ней.
– Эй! – подал голос я и осторожно, стараясь не задеть котацу, приподнялся.
– А, проснулся, – сказала Рёко. – Я курицу приготовила.
– О! Вкусно пахнет.
– Поешь?
– Да, наверное.
Странная у нас получилась трапеза. Вроде я сидел за столом с женщиной, с которой уже давно живу вместе и которая мне хорошо знакома, – и в то же время совершенно чужой и непонятно о чем думающей.
Мое собственное психологическое состояние не поддавалось объяснению. В обычной ситуации только бы радоваться. Рядом девятнадцатилетняя девчонка, хорошенькая, позвала к себе, стол накрыла, кормит… Чего тебе еще надо? Однако внутри что-то противилось происходящему. Засело чувство, что вся эта благодать мне не подходит и что впереди ждет еще много чего. Вероятно, еще и по этой причине аппетит никак не хотел просыпаться. Откуда же такое чувство? Так или иначе, надо поскорее решить вопрос с ночлегом.
– Почему ты со мной возишься? – спросил я.
– М-м-да, почему? – ответила девушка, и то, как она это сказала, как-то сразу развеяло свербевшее во мне, как заноза, чувство. – Вообще-то я кое-что задумала…
– Задумала?
– Ну да.
– Что же?
– Хочу завтра съехать отсюда.
– Серьезно?
– Ну да. Одна я не справлюсь. Помощник нужен.
– То есть я?
– Других знакомых парней у меня нет.
– Прямо завтра? С чего такая спешка?
– Хочу убежать от одного человека.
Что ж, звучит убедительно.
– Ты грузовик водить умеешь?
Автомобиль… Я попытался представить, что видит перед собой водитель. Руль, педали, рычаг коробки передач… Вроде помню. Значит, должен уметь рулить. Смущало только одно: прав-то у меня нет. Потерял, похоже.
– У меня права пропали. Обронил, что ли, где…
Рёко как-то странно взглянула на меня и хихикнула.
– Ничего, справишься как-нибудь.
Мне сразу тоже стало все равно.
– Точно.
– Класс!
– Ну, спасибо за угощение. Мне еще надо найти где переночевать.
– А чего искать? Оставайся здесь.
– Здесь?!
– Ну да.
– А можно?
– Можно, – с легкостью ответила Рёко.
– А ничего?
– А чего такого-то?
Я уже еле ворочал языком.
– Ложись здесь.
– А ты?
– Я могу к подруге пойти.
