Жениться по приказу
Дарья Ратникова
Да что вы знаете о несчастной любви? Ничего. Это говорю вам я, князь Фердинанд Феликс Дамьери. Король навязал мне жену из какого-то обедневшего рода. И отказаться я не имею права, потому что это дело чести. И мало того – с этой неизвестной, но уже ненавистной женой, я связан такими узами, что ту боль, которую чувствует она, буду чувствовать и я. Разозлён ли я? Да вы даже не знаете как!
Дарья Ратникова
Жениться по приказу
Глава 1
Фердинанд
Я сидел у камина. Светильники давали слабый красноватый свет. По всему королевству уже давно окна светились белым, но я придерживался традиций, хотя это, наверное, и выглядело глупо. Но меня это никак не волновало.
– Князь Дамьери, к вам Его Величество. – Дворецкий выглядел взволнованным, но не встревоженным. Ну да, король иногда заходил ко мне в гости. Так просто. Я и король. Скажи мне об этом кто-нибудь лет десять назад, я бы рассмеялся. Но так получилось, что всё, что я сейчас имею – своё состояние, небольшое княжество, имя, честь рода Дамьери, в конце-концов – всем я обязан Его Величеству Марку Ясноглазому. А иначе давно бы уже сгнил в тюрьме или на плахе. Отец Марка как-то не имел особенности разбираться, виноваты ли дети в измене отцов или нет.
Я едва успел повернуться и встать с кресла, как в гостиную решительным шагом вошёл король. Уже немолодой, старше меня, совсем как старший брат. Дастеру, если бы он остался жив, в этом году исполнилось бы столько же.
– Добрый вечер, Фел. Смотрю, ты всё так же верен традициям? – И он лёгким кивком указал на светильники.
– Так же, как и ты, – я прикрыл глаза. Интересно, сколько ещё человек знает, что покои Его Величества освещают такие же старинные светильники?
– Я не буду долго ходить вокруг да около. Тебе пора жениться.
– Мне? – Вот уж действительно Марк удивил. – Вроде бы я никогда не говорил с тобой на эту тему и ты знаешь, почему. – Закрыл глаза и вспомнил Вивьен. Нежную, лёгкую, в белом летящем платье, мою Вивьен…
– Тебе. Я уже нашёл невесту. – Король был немногословен. И я лучше, чем кто-либо другой знал, что, если Его Величество что-то решил, то его решение обжалованию не подлежит.
– А меня ты забыл спросить? – Спокойно. Злиться на короля – последнее дело и небезопасное для жизни и здоровья, если что.
– Фел, я прекрасно тебя понимаю. – Марк отошёл к окну и я услышал, как он зашелестел плащом. Наверное, достаёт свою трубку. У короля тоже были свои слабости. – Но, поверь, так нужно.
Всё. Больше он мне сейчас ничего не скажет. Я слишком хорошо знал Марка. Как верноподданный, слишком многим обязанный, Его Величеству, я обязан был подчиниться, это дело чести. Но Вивьен… Я обещал ей. И это, драги его дери, тоже дело чести!
– Я ведь могу и взбунтоваться, – ответил тихо, уверенный, что Марк слышит.
– Не можешь. Твоё княжество, как и ты сам на службе короля. Прямое невыполнение приказа считается изменой. Не заставляй меня применять силу. – Я удивлённо поднял голову. Вот значит как. А я, дурак, не верил, что дружба с королём невозможна. Рано или поздно всё равно возникнет соблазн применить силу.
– Я тебя понял, – ответил медленно. Голос внезапно охрип. Слова давались с трудом. Чувствовать себя мухой, попавшей в паутину не очень то приятно. А не признаться себе, в том, что ты трус – ещё и мерзко.
– Пойми, Фел, это очень важно. Ты обязательно поймёшь… потом.
Я кивнул. Потом, так потом.
– Кто она?
– Девчонка из обедневшего рода, из провинции в какой-то глухомани. Да это и не важно. Брачный договор уже заключён и подписан ею и мной от твоего имени.
Я вздрогнул. Значит времени подумать у меня не будет, совсем никакого. Быть пешкой и действовать по чужим правилам было не в моих привычках.
– Дай прочитать договор.
Марк молча протянул мне договор.
– Если что – имей в виду – это копия. Я тебя, пожалуй, оставлю. Твоя невеста, а точнее уже жена, прибудет через неделю. Подготовься к её приезду. – И почему мне послышалась насмешка в его голосе? Король ушёл, а я занялся изучением договора.
Стандартный, насколько я понимаю. Тут же попытался найти лазейки. С моей стороны расторжению брак не подлежит. Спасибо, Ваше Величество! Я не сдержался и кочерга полетела в камин. Зато вот со стороны жены договор подлежит расторжению, если она пожелает. Правда ей придётся выплатить неустойку. Ого! Сто тысяч далеров! У меня возникло искушение выдать будущей жене такую сумму и отправить восвояси. Но, наверное, она согласилась на брак добровольно, в отличие от меня, значит вряд ли так же добровольно откажется.
Конечно, можно это устроить. Но… Я помотал головой, отгоняя навязчивое видение. Я никогда не буду таким как мой отец. Я не знаю, была ли счастлива моя мать, но если и была, то каждая минута её редкого счастья была сполна оплачена слезами. И её и моими.
Значит мне ничего не остаётся, кроме как потерпеть эту навязанную жену какое-то время. Какое? Понятия не имею. Но никто не помешает мне отослать её в дальнее поместье, возле Катехорских гор. Тем более что по договору, ничего кроме определённой суммы, уважения и выезда в столицу по большим праздникам, я новоиспечённой жене не должен. Если она вышла за меня, надеясь из своей глубинки выбраться в столицу, у неё ничего не получится. Я даже хмыкнул, представив её разочарованное лицо. Дальше услужливое воображение (отсутствием которого я никогда не страдал) нарисовало мне старую деву лет тридцати, бедную, неопрятную и малограмотную, но страдающую завышенным чувством собственной значительности и превосходства. Картина, мягко говоря, меня не впечатлила. Ладно, поживём, посмотрим.
Я вздохнул и закрыл глаза.
Гвардейцы Его Величества, неделей ранее
Двое воинов в форме Его Величества Марка Ясноглазого медленно подъезжали к небольшой деревеньке, ютившейся на самой окраине королевства.
– Ганс, слышь, тебе сказали, кого здесь надобно искать?
Ганс, здоровенный детина, из тех, на ком и кольчуга не сходится, почесал отросшую щетину.
– Капитан сказал найти в глуши, где сам драг ногу сломит, девчонку из обедневшего рода. Такая, мол, уж точно не откажет.
– Ага. Как ты себе это представляешь? Заезжаем мы, короче, в трактир и спрашиваем – ребят, не знает кто тут девчонку из обедневшего дворянского рода. Такую, чтобы на всё согласна, – второй воин хохотнул, прикрыв глаза. – И даже за королевского лизоблюда выйти.
– Ну не скажи, в столице любая за этого гадёныша пойдёт. Отец его хотел страну развалить и нашего короля убить, которому мы всю жизнь служим. Только где он – и где мы, – и Ганс смачно выругался.
– Так то в столице. А здесь у всех и своих женихов хватает.
– Не знаю, не знаю. Моя баба за шмотки удушится. Пообещай ей место при дворе и много денег и она костьми ляжет.
– Ну твоя то не дворянка.
В деревню воины въезжали молча. Почти неделю в седле, сорвали с места, велели искать то, не знаю что. Они объехали почти весь край, но девушки из обедневшего рода, которая согласилась бы вот так всё бросить и поехать в столицу, чтобы выйти замуж за любимчика короля – князя Фердинанда Дамьери, так и не нашли.
А началось всё со срочной депеши капитану второго ранга Ларье. Хороший капитан, душевный. Его все воины любили. Вот только если кто у него провинился, пощады не жди. Вот и сейчас из всего отряда, послали именно их двоих. А нечего было напиваться по ночам. Это всё Дар виноват, драги его дери.
Воины молча подъехали к избушке, служившей в деревеньке одновременно и трактиром и постоялым двором.
– Дил, я пойду спрошу, может хоть здесь нам подвернётся удача, – Ганс ловко спешился, кинул приятелю повод и направился в трактир. Закопченные окна почти не давали света, а дверь была такая маленькая, что воин едва не ударился о притолку.
– Чего изволите, господин? – Хозяин заведения кинулся к воину, безошибочно распознав в нём гвардейца Его Величества. Ганс приосанился.
– Нам поручено Его Величеством найти девушку из обедневшего рода и привезти во дворец, ежели она согласится.
– И зачем она королю?
– Не королю. Лизоблюд его развлекаться изволит.
– Ясно-ясно, – сально улыбнулся хозяин. – Ну что ж. Есть тут в окрестностях такая. Девчонка совсем, двадцать лет на днях только исполнилось. Папаша её в долги залез и скончался недавно, а мать умерла в родах, оставив на неё маленькую сестру. Да последние пару лет весь дом, почитай, на ней был. Папаша пил беспробудно, да и хозяин он никудышный. Уж если эта не согласится на ваши условия, тогда и не знаю даже. Приходила она тут давеча, худая как смерть, одни глаза торчат. Просилась на работу. А у меня у самого платить нечем. Так она хотя бы за еду просилась. А я что? Сказал подумаю, пусть через неделю придёт.
– Где она живёт то? – Прервал поток словесных излияний воин.
– Дак, деревню проезжаете и там по прямой пару лиг. Увидите старую усадьбу. От неё только флигель жилой остался. Заросло там всё диким виноградом и плющом, одна башня обвалилась. Вы в дверь постучите, она и выйдет.
– А как зовут девчонку?
– Натэлия Гарсас.
Ганс вышел из избушки, хлопнув дверью.
– Пошли. Кажется, я нашёл её, – и усмехнулся, обнажив выбитые зубы. – Хотя нет, пожалуй, езжай ка ты к поверенному. Пусть приготовит все бумаги. Девчонка не откажется, точно тебе говорю.
Натэлия
Я так надеялась, что дождя не будет. Но, видимо, у Господа там, в Пресветлом Чертоге, другие планы. Я вздохнула, машинально поправляя волосы. Если бы не Адели, давно бы уже перестала обращать внимания на такие вещи. Но она не должна видеть как мне плохо. Насколько смогу, я сделаю её детство счастливым.
Дождь забарабанил по крыше с такой силой, что все мои надежды хотя бы сегодня поспать на сухой постели, пошли прахом. Вода тут же нашла щели в черепице, и на пол, ковёр (остатки былой роскоши) и кровать, потекли струйки воды. Единственная комната, крыша над которой пока не протекала, была детская. Собственно говоря, почти не протекала. По стене, в самом углу, тоже бежал небольшой ручеёк. Но это так, мелочи. В моей спальне спать можно было только с большим трудом, а в столовой или на кухне находиться в дождь вообще было невозможно. Собственно, только наши две комнаты и кухня со столовой ещё хоть как то сохранились. После того, как обрушилась левая башня, и по коридорам гулял ветер, я оставила всякие попытки вернуть усадьбе хоть какой-то приличный вид и, сжав губы, пыталась хотя бы делать что могу. Готовить еду и кое-как прибираться в комнатах, надеясь, что эту зиму мы переживём.
Дальше… Что будет дальше я старалась не думать. Надеялась, что Адели подрастёт, я смогу пристроить её в какой-нибудь пансион, а самой устроиться работать. Надо только пережить эту зиму. Осень уже крепко вошла в свои права. Если даже дождя не было, то ветер свистел изо всех щелей. Я бы позвала кого-нибудь из деревни – подлатать дом, но платить мне было нечем. А нас и так деревенские жители не очень то и жаловали. Отец любил побуянить, когда выпьет. И не всегда его выходки оказывались безобидными, тем более для окружающих. Хорошо, что матушка умерла раньше и не видела всех этих безобразий. Она была давно больна чахоткой. Чудо, что она смогла вообще родить Аделину. Мне некогда было тосковать по ней и наверное, это даже к лучшему. У нас не было денег на няньку и я заменила сестре мать. А отец… Что бы там не говорили, но он был по своему нежен с сестрой, когда трезв. За это я ему была благодарна. Хотя бы за это. Ибо не дело детей осуждать родителей. За свои грех они ответят сами.
В детской что-то зашуршало. Я поспешно поправила домашнее платье (не сильно, впрочем, отличавшееся от парадного) и направилась туда. Адели спала. Волосы разметались по подушке. Во сне она была ещё красивее. Я поправила одеяла и вздохнула. Хорошо, что она пока ещё ничего не понимает, моя малышка. Совсем скоро начнётся уже возраст вопросов и, скорее всего, на многие из них я не смогу ответить.
Я вздохнула и вернулась в свою комнату. Попыталась отвлечься чтением. Только потому что гувернантка, которая у меня когда-то была, говорила, что леди не должна давать своей голове отдыхать. Но в голове крутились мысли только о том, как прокормить Адели и себя. Несколько дней назад, я словно сошла с ума. Продукты все кончились, а старик Тимми, садовник, что раньше служил у нас и хоть иногда, но помогал нам, пришёл и сказал, что нынче неурожай чуть ли не по всему королевству и помогать нам продуктами он теперь не сможет. Это последний раз. Тогда я оставила Адели с ним и бросилась в деревню, к трактирщику. Может быть, у него найдётся работа, хотя бы за кусок хлеба. Я никогда так не унижалась. Это был самый чёрный день в моей жизни. Но он сказал, что подумает и на днях даст ответ. Если бы он согласился, то нам с Адели было бы что есть. Конечно, тогда пришлось бы переехать в трактир, или оставить Адели у старика Тимми. Он давно просил забрать её. У них с женой не было своих детей и они могли бы дать ей хотя бы одежду и пропитание. Но пока есть хоть малейшая зацепка, я не расстанусь с сестрой.
Подумала так и встала. Еды ещё на пару дней нам хватит. А дальше… Что ж, я научилась не загадывать и жить сегодняшним днём. Вздохнула, подошла к кровати, когда услышала стук в дверь. Может быть, мне показалось? Но нет. Стук повторился снова. Интересно, кто это может быть? Из праздного любопытства ко мне ещё никто не заглядывал. Воровать у нас было нечего, а для всех прочих дом оставался нежилым. Я помешкала немного, потом заглянула в детскую. Адели спала. Вздохнула и направилась вниз по лестнице.
Стук в дверь повторился – не успела я ещё даже ступить на последнюю ступень. А затем грубый мужской голос произнёс.
– Эй, леди, как вас там, я знаю, что вы здесь. Открывайте, а то одной дыркой в вашем доме будет больше.
Голос был незнакомый. Мне стало страшно. На ближайшие несколько лиг никого, кроме Адели и меня не было. В прошлом году нам было нечего бояться – наш Дагги, огромный волкодав, был ещё жив. А потом то ли чем-то отравился, то ли умер от старости… Новую собаку я так и не завела. А, видимо, зря. Остановилась и прижалась к щели в заколоченных ставнях. Может быть, узнаю, кто ко мне пожаловал. Спрятаться я не успею, но, возможно, хотя бы небольшая отсрочка. Но в щели я увидела то, что меня отчасти успокоило. У двери стоял гвардеец в форме Его Величества. Хотя бы не бандит. Мне стало легче, но ненадолго. Что гвардейцам понадобилось от меня? Опять долги отца не дают покоя? Так я вроде бы договорилась с кредиторами. Пока я раздумывала, на дверь посыпались уже нешуточные удары. Я бросилась быстрее открывать. А то если он вынесет дверь, вставить её обратно будет некому.
– Что вам нужно? – спросила грубо, но по другому сейчас не могла.
– Вы – леди Натэлия?
– Да, я, – ответила тихо и поёжилась под наглым взглядом гвардейца.
– Это хорошо. Тогда вам придётся выйти замуж.
– Что?! – Это шутка? Я попятилась назад, надеясь закрыть дверь перед носом у гвардейца, но он ловко подставил ногу.
– Я говорить не мастак. Сейчас вернётся мой приятель с поверенным и они вам всё объяснят.
Через полчаса я сидела в детской с проснувшейся Адели на руках и слушала бред, который мне рассказывал поверенный – мужчина среднего возраста с ухмылкой на губах. Потому что иначе как бредом его предложение я назвать не могла.
– … Вы же понимаете, дорогуша, что шансов пережить эту зиму нет ни у вас, ни у неё, – он бесцеремонно ткнул пальцем в Адели. – В такой каморке и с такими дырявыми стенами вы не продержитесь и до первых морозов. Я делаю вам предложение от имени Его Величества. От такого предложения не отказываются. Вы выходите замуж за князя Фердинанда Дамьери, а Его Величество, в свою очередь, настолько щедр, что прощает долги вашего отца и выплачивает вам сумму, на которую вы без лишних вопросов можете купить хорошее будущее для вашей сестры. Понимаете?
То ли от его вкрадчивого голоса, то ли от голода у меня закружилась голова. Одно я понимала совершенно ясно – меня покупали. И от того, соглашусь ли я быть проданной, зависит будущее моей сестры.
– Постойте. А зачем это Его Величеству?
Вопрос повис в воздухе, и стало так тихо, что я слышала, как шуршит мышь за стенкой. По растерянному переглядыванию гвардейцев между собой (поверенный лучше умел держать лицо), я поняла, что они и сами этого не знают. Мало того, что я должна выйти замуж по приказу короля, причём за человека, которого я не то, что не уважаю, но даже и не знаю, так я ещё буду разменной монетой в странных и непонятных играх Его Величества. Я поёжилась. Перспектива так себе. А уж зачем неизвестная почти безродная девица королевскому приближённому? Может быть, князь Дамьери изволит так развлекаться? У придворных бывают странные предпочтения. Знания, которые я почерпнула про придворную жизнь из книг, были отнюдь нерадостные.
