В воздухе повисла напряженная пауза. Отцу было очевидно, что дверь ставить надо немедленно. Но он понимал, что условия спора я нарушать не собираюсь. И достаточно денег до вечера заработать не смогу.
– Пойду тебе навстречу, – смиловался папа. – Закажу, так и быть, дверь. Надеюсь, поставят до ночи. А ты вернешь мне деньги в ближайшее время. И с процентами – будешь выполнять все мои поручения безропотно.
– Как скажешь, – обреченно согласился я.
Выбора у меня не было. Сегодня меня шантажируют все, кому не лень, даже родной отец.
Папа радостно потер руки:
– Так-с, для начала проверь счета. Это у тебя много времени не займет. Они на столе, в кожаной папке, а то мне некогда. А когда закончишь – марш к рабочим наверх, поближе к народу, демократ липовый. Зарабатывать деньги потом и кровью!
* * *
Мое предложение поработать подсобником строители встретили с нескрываемой радостью. Во-первых, старый знакомый маньяк, во-вторых, сын хозяина, в-третьих, есть возможность надо мной поиздеваться.
Мне пришлось рассказать им ту же версию о споре, что я поведал отцу. За то, чтобы никому не рассказывать о том, что Максимилиан Радзивилов подрабатывает на стройке, предприимчивые рабочие снова захотели получить денежное вознаграждение. И мне, в который раз, пришлось уступить их бессовестному шантажу. После этого мы приступили к деловым переговорам о нашем предстоящем сотрудничестве и моей зарплате.
Работяги за меня искренне порадовались. Но надо отдать должное, платить они мне обещали неплохо. Правда работа будет тяжелая. Для начала – выносить мешки со строительным мусором во двор.
До конца рабочего дня осталось меньше двух часов. Но мне доходчиво объяснили, что если я хочу получить деньги, надо закончить с выносом мусора сегодня. Я умотался до предела. Никогда не думал, что перенос мешков намного тяжелее занятий в тренажерном зале. После работы ноги у меня если не дрожали, то уж точно заплетались, а поясницу ломило.
Очевидно, так чувствовали себя после работы невольники на возведении египетских пирамид. Я ругал отца за скупость. Неужели так сложно было установить какой-нибудь подъемник? Или ему нравится ощущать себя рабовладельцем?
Зато я получил деньги и мог пойти купить себе еды. Гордость переполняла меня. Я не пропаду ни в какой ситуации и всегда смогу заработать себе на жизнь.
Но с покупкой продуктов возникли неожиданные трудности. В ближайшем продуктовом магазине не нашлось моего любимого сыра моцарелла фирмы Амбрози. Английского чая Taylors of Harrogate я тоже не обнаружил. Колбаса меня просто отпугнула, так же, как и ветчина – незнакомые производители, странный внешний вид и резкий запах. Сыр походил на плотную резину, стерляди не было, а икра мойвы не могла заменить осетровую. Я шел вдоль стеллажей в поисках хоть чего-то знакомого и не находил.
Чай взял самый дорогой – это уже хоть какая-то гарантия качества. Пришлось ограничиться перепелиными яйцами, оливковым маслом и итальянскими макаронами с чернилами каракатицы. Именно такие покупает моя домработница. Надо будет, кстати, узнать, где она берет остальные продукты. Еще взял виноград и бельгийские шоколадные конфеты для Ани. Пора начинать производить на нее впечатление.
На кассе мне отзвучали просто фантастическую сумму. Денег не хватило, и конфеты с макаронами пришлось отложить в сторону. Полногрудая ярко накрашенная кассирша, похожая на злую фею из диснеевского мультфильма смерила меня презрительным взглядом:
– Понаехали тут, денег нет, а туда же. Яйца перепелиные им подавай! Нет, Кать, ты на него только посмотри! – обратилась она к даме за соседней кассой. – Я едва чек не пробила. Деликатесов понабрал, и сует мне свои гроши. Даже банковской карточки нет.
Я молча проглотил эту обидную тираду. Да не понаехал я! И не нищий! Ну что тут поделать? Надо следующий раз внимательнее считать деньги. А то, чего доброго, еще в бомжи запишут и в полицию сдадут. И закончится моя блестящая карьера подсобника. Да еще и спор проиграю.
Все деньги, что я заработал за несколько часов непосильного труда остались у злой феи. Она царственно вскинула брови и небрежно швырнула мне чек.
– Всегда рады вас обслужить, приходите еще. Всего доброго, – автоматически оттарабанила она, пытаясь уничтожить меня взглядом.
– Непременно, непременно, – заверил я ее.
Ноги моей больше не будет в этом магазине. Уж лучше на ярмарке закупаться, как Аня. Никогда не думал, что жалкая кучка продуктов может столько стоить!
С таким меланхолическим настроением я направился в коммуналку. Дверь в квартиру уже стояла. Новая, тускло поблескивающая серой эмалью. Очевидно, сама дешевая. Мой указательный палец замер над рядом старых звонков вдоль косяка. Их было ровно десять. И которые из них рабочие? Начал тыкать во все подряд. За дверью раздались тяжелые торопливые шаги и сердитое ворчание:
– Чего трезвонишь, делать нечего?
Кто-то повозился с новым замком и дверь, наконец, лязгнула и распахнулась. На пороге стоял круглолицый мужчина лет пятидесяти, с трубкой во рту и в тельняшке. Видимо, отставной моряк, о котором говорила Аня.
– Новый жилец? – осведомился он.
– Да.
– Ну, заходи, – отступил он в сторону. – Как зовут?
– Макс.
– А я Сан Саныч, – протянул он мне руку. – Можно просто дядя Саша. Твои ключи от двери на подоконнике, в кухне.
Я оставил продукты на столе и прошел в комнату. Упс! А спать я сегодня на чем буду? Бритву и зубную щетку тоже не купил. И вообще, мне денег только на еду хватило. Похоже, придется вечером идти домой. А очаровывать Аню начну завтра, прямо с утра пораньше. Но чай попить с ней я смогу и сейчас.
Заглянул в Анину комнату. Она стояла у мольберта, и ее рабочая блуза была перемазана краской. Теперь с холста на меня смотрел охотник эпохи Тюдоров. Его суровое лицо светилось благородством и мужеством.
– Пойдем, угощу чаем. Правда, не знаю, насколько он хорош, но однозначно лучше твоего.
Мы расположились за большим столом. Я заварил чай. Он оказался вполне сносным. Не английский, конечно, но в целом ничего.
– У тебя ситечко для чая где? – поинтересовался я.
– Макс, колись, ты откуда к нам свалился? Попаданец из прошлого века? – рассмеялась Аня. – Какое ситечко? Серебряное, с позолотой?
Она с удовольствием уплетала виноград и лучезарно улыбалась мне:
– Ты когда мебель привезешь? Завтра?
– Да, наверное… – неопределенно ответил я. Где ее взять, эту мебель, если денег едва на ужин хватило?
– Холодильник можешь сюда поставить, – она указала на свободное место у стены, а стиралку поближе к моей, там ее будет удобнее подключить.
Так, на холодильник и стиральную машину я заработаю такими темпами не скоро. Видимо, замешательство отразилось на моем лице.
– Можешь пока продукты в мой холодильник класть, – предложила Аня. – Он все равно почти пустой. В нем от голода мышь повесилась. И стиралкой пользуйся, мне не жалко. Я ее по дешевке через интернет купила. Скажи, а ты что, на диете?
– С чего ты взяла? Я что, на больного похож?
– Нет, но может, ты фигуру блюдешь? – рассмеялась Аня. – Иначе зачем ты перепелиные яйца купил?
– Просто я их люблю.
– Да у тебя губа не дура! Я их даже не пробовала. Мелкие такие, а стоят как чугунный мост. Хорошо, когда заработок высокий. Можно позволить себе деликатесы.
С каких пор перепелиные яйца считаются деликатесом? Это же не яйца крокодила или кобры.
В кухню вошел Сан Саныч. Васька семенил рядом с ним и его полоски очень гармонировали с полосками на тельняшке. Даже походка у кота была такая же, вразвалочку.
– Присоединяйтесь, дядя Саша, – кивнула Аня на стоящую рядом со мной табуретку. – У нас чай замечательный. Макс сегодня гуляет. Вот и виноград купил. Вкусный!
Дядя Саша внимательно посмотрел на меня. Видимо, в полутемном коридоре плохо разглядел.
– Слушай, а где я тебя мог видеть раньше? – поинтересовался он.
– Да вроде не пересекались никогда, – лично я его видел впервые. Да и где мы могли встречаться? До сегодняшнего дня мы жили в разных мирах.
Он присел за стол и кинул в рот виноградину. На его руке синела татуировка якоря. От дяди Саши пахло табаком и дальними странами.
– Хороший виноград, – заметил он. – А у меня пирог с курагой. Купил после работы в кондитерской. Не домашний конечно, но вполне съедобный. Будете, молодежь?
Пирог и правда, оказался на удивление приличным. Аня разогрела его в микроволновке, и в воздухе аппетитно запахло выпечкой.
На кухню вышла миловидная женщина лет под сорок. Это была еще одна соседка – Валя. Аня познакомила нас. Валя поставила на стол мед и каменные карамельки. После этого она вывалила на меня кучу важной и не очень информации по коммуналке, а так же по поводу моего мироеда-папы.
Оказалось, он спит и видит, как расселить квартиру, а мнение жильцов его совсем не интересует. Не хочет дядя Саша уезжать отсюда, потому что прожил тут всю жизнь. И не нужна ему отдельная квартира в другом районе.
Вале удобно, что рядом школа, где учится ее сын. Им нравится гулять по набережной и сидеть в их любимой кондитерской. Олежка тоже не хочет менять школу, у него друзья-одноклассники.
Но Радзивилову на это начхать. Он спит и видит поскорее освободить квартиру, и думает, что оставшиеся жильцы просто хотят развести его на деньги. Другие же соседи с удовольствием согласились съехать. А эти встали в позу и ломаются, вымогая у бедного антиквара с трудом заработанные капиталы.
Короче, мой дорогой папа – самодур, эгоист и бессовестный тип. Вот бы он удивился, если бы узнал, что о нем так думают.
Заглянул Олежка, попросил у матери бутерброд. Важно пожал мне руку и деловито осведомился, умею ли я делать настольный вулкан из марганцовки. Узнав, что этого я не умею, Олежка разочаровался, но пообещал разобраться сам и научить меня. Валя сердито цыкнула на сына и велела идти делать уроки, а не заниматься поджигательством. Но мы уговорили ее оставить мальчишку попить с нами чая.
Соседи оказались у меня неунывающими. Не думал, что можно быть счастливым, живя в таком бедламе. Мне давно не было так хорошо и весело. Болтали ни о чем, травили байки и анекдоты. Васька буравил мне ноги головой и вымогал лакомство. Аня дала ему колбасы, и он довольно заурчал. От этого стало совсем уютно.
Мы засиделись за чаем, и домой я вернулся уже глубоко за полночь.
Наконец я смогу отдохнуть после безумного дня. Сколько событий произошло сегодня! Я оказался несексуальным маньяком и чудом не угодил в полицию. Меня несколько раз шантажировали строители. Я едва не надорвался на работе в прямом смысле этого слова. И мне очень понравилась непосредственная и добрая Аня. Просто понравилась, и все, без всяких задних мыслей.
Я с удовольствием сбросил убогий спортивный костюм и снова оказался голым. По своей огромной двухуровневой квартире я могу ходить, как пожелаю. Хорошо жить в пентхаусе. Ничто не закрывает роскошный вид на ночной город.
Плеснул в бокал белого вина, врубил на полную громкость моего любимого Луи Армстронга. Его хриплый бархатный голос заполнил все пространство и увлек меня в Штаты времен сухого закона, джаза и раскрепощенных женщин.
Потом долго лежал в джакузи, смотрел на Питер через стеклянную стену ванной, пил шардоне и думал о том, что Аня, наверное, все еще стоит у мольберта и рисует своего бравого охотника.
Глава 7. Аня
Мерзко и настойчиво трезвонил будильник. Безумно хотелось шваркнуть его об пол. Я с трудом продрала глаза. В окно глядел любопытный амур и хмурое серое утро. Снова оттепель. Ветер со злостью швырнул в стекло пригоршню тяжелого мокрого снега. Из теплой кровати вылезать не хотелось, но я собрала волю в кулак и нехотя напялила на себя халат.
С утра пораньше я должна была отнести очередную картину клиенту. Почему-то многие очень любят, чтобы я лично принесла им готовую работу. Так сказать, явилась на поклон за заработанными деньгами. Видимо, таким образом они чувствуют свое превосходство над исполнителем их заказа – я заплатил, изволь все сделать в лучшем виде и еще доставить картину в срок и туда, куда я пожелаю. Меня это не раздражает, ведь заказчик всегда прав. Скорее удивляет.
Но сегодняшнего клиента мне откровенно хотелось пришибить чем-нибудь тяжелым – лучше завернуться в плед и пить сладкий чай с печеньками, чем по холоду тащиться на край города. Но долг зовет.
Пошла на кухню, машинально слопала бутерброд. Выходить из дома не хотелось. Я невольно поежилась – добираться до места предстоит часа полтора, не меньше. В дверь позвонили. На пороге стоял Богдан. В одной руке он держал раскладушку, другой прижимал к себе скрученный матрац.
– Доброе утро! Макс на работе?
– Наверное, – пожала я плечами. Откуда мне знать, где он?
– Надеялся, что кого-нибудь застану. А то пришлось бы оставить строителям. Решил помочь другу – принес ему мебель, – усмехнулся он. – Бедняге, похоже, даже спать не на чем.
– Можешь пока бросить в моей комнате. А Макс что, мебель перевозить не будет?
– Предполагаю, у него нет мебели, – доложил мне Богдан. – Он совсем бедный, зато честный.
– Надо же, а деликатесы себе позволяет. Даже странно… – удивилась я. – Неужели у него настолько все плохо?
– Это ты у Макса спроси, – загадочно улыбнулся Богдан, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на широкой груди. – Тяжелая жизнь, полная трудностей и лишений закалила моего друга и сделала его аскетом.
Мне даже жалко стало Макса. Вот не повезло, так не повезло. Но вздыхать над чужими проблемами времени уже не было.
– Предложила бы тебе чая, но надо бежать к заказчику, – намекнула я Богдану, что ему пора уходить.
– Давай лучше я тебя кофе угощу. Тут рядом неплохая кофейня.
– Прости, нет времени. Мне ехать далеко, боюсь опоздать.
– Мы зайдем ненадолго. А потом я отвезу тебя, куда пожелаешь, – продолжал искушать Богдан.
– Тебе что, на работу не надо? – удивилась я.
– Я могу позволить себе появляться там, когда посчитаю нужным. Все-таки должность у меня в концерне не последняя, – с гордостью подчеркнул свой статус Богдан. – Соучредитель и директор.
– Ладно, уговорил, – улыбнулась я в ответ. По холоду тащиться на другой конец города, да еще и с пересадкой мне не хотелось. – Вчера легла очень поздно и кофе мне однозначно не повредит.
После промозглой погоды на улице, кафетерий встретил нас обволакивающим теплом и запахом свежей сдобы с корицей. Богдан заказал мне капучино, себе взял черный без сахара. А еще купил потрясающе вкусные миндальные пирожные.
– У тебя хорошие картины, – Богдан отхлебнул кофе и посмотрел мне в глаза бархатным взглядом темных карих глаз. Загадочным, влекущим и, как мне показалось, немного порочным. – Я подумал, возможно, тебе будет интересно выставить работы в галерее моей знакомой. Я вчера вечером рассказал ей о тебе. Она интересуется современным искусством и помогает молодым художникам пробиться наверх.
– Было бы здорово! – обрадовалась я. – Ты правда думаешь, она согласится? Я пробовала, но мне пока везде отказывали.
– Я предложил ей посмотреть твои работы, и она откликнулась на мою просьбу. Я ее знаю еще со школы. Можем сегодня заехать к ней.
– Было бы замечательно. Значит, и Макс ее знает?
– Разумеется. Кстати, как он обживается на новом месте? – мне показалось, в его словах позвучала ирония.
– Потихоньку.
Мне хотелось расспросить Богдана о его друге, но я подумала, что это будет неправильно и нечестно. Вроде как шпионить за человеком.
Мы еще немного посидели в кофейне, и Богдан отвез меня на встречу с заказчиком. Когда я вышла из роскошного лексуса цвета темного антрацита, у моего клиента челюсть упала на землю. Видимо, решил, что Богдан мой парень или еще что похуже. Так или иначе, деньги я получила и была обеспечена на несколько дней. А учитывая, что на подходе еще и другие заказы, можно считать себя богачкой.
– Сейчас поедем к Дарине. Познакомлю вас, покажешь ей свои картины. У тебя же они выставлены где-то в интернете?
