За что тут же получаю пинок под зад.
– Ай! Больно же…
Похоже, девчонка завелась не на шутку.
– Я с тобой серьезно разговариваю, Левицкий! Очнись! Тебе бы провериться с твоей озабоченностью. Каждый день разные бабы! Мерзость!
– У меня все по уму, – зеваю я. – Можешь не переживать.
– Я понимаю, что тебя все хотят. Тут как в бесплатной булочной: дают – и берешь, даже если не хочешь! Но, блин, это ненормально, Тим! Ненормально!
Все-таки поворачиваюсь, чтобы наградить ее злобным взглядом:
– Завидуешь?
– Я? Да не смеши! – девушка упирает руки в бока. – Чему здесь завидовать?
– С тех пор как ты связалась с пианистом, ты тоже потеряна для общества. Я так не хочу, – меня передергивает как от съеденного лимона. – Сначала Вовка женился на какой-то чертовке, теперь стерва никуда его не отпускает, потом Ян стал тусить с Кариной! Даже в клубе оттянуться не с кем! Кого не дерни, все такие семейные, занятые. Тухлые, короче! А теперь и ты туда же!
– Они просто счастливы, – качает головой Дашка. – Им неинтересны твои вечеринки.
– А что им интересно? С бабьем сидеть дома перед теликом? Никогда не поверю!
– А ты представь. Мне вот с Яриком интересно. И никуда не тянет. А тебя мне жаль. Доперебираешь своих баб, а потом поймаешь какую-нибудь заразу, так и знай!
Я подтягиваюсь, сажусь и прохожусь ладонями по коротким волосам, приводя себя в чувство. От ее писка у меня в висках уже гудит. Вот назойливая муха!
– Говорю тебе, Колбаса, у меня все по уму. Богатая, насыщенная событиями личная жизнь. Я в шоколаде.
– Ага.
– И не виноват, что я такой ненасытный.
– Ага-ага, – кивает она.
– Вчера пришлось дважды утолять голод своего зверя, – хвастаюсь.
– Которого? – кривится Дашка, оглядывая меня. – Того похотливого хорька, который как заведенный мечется и мечется от одной теплой норки к другой?
– Иди ты! – ржу я, откидываясь на спинку дивана.
– И как у тебя сил только на всех хватает?
– У меня и на тебя есть, – играю бровями. – Если вдруг пианист не удовлетворит тебя, приходи.
– А ты ужасно озабоченный. Фу, – морщится она.
– Да не озабоченный я!
– А откуда тогда порно на твоем компе?
– Какое порно?
– Я вчера просила ребят посмотреть, что за вирусы атаковали твой компьютер, оказалось, что у тебя в истории просмотров – одни порносайты!
– Да?
– Игривые мулаточки, припоминаешь?
– А… – кашляю я. – Вроде…
– Славянские пышечки? Развратные азиатки?
– И еще озорные шоколадки…
– Вот именно, – морщится Дашка. – Гадость!
– Надо же мне куда-то девать энергию, Киса? – улыбаюсь я и протягиваю к ней руки.
– Даже не думай, – девушка мотает головой. – Если мой парень увидит, как ты меня тискаешь, ты получишь от него фингал под вторым глазом.
– Если ты не против, – подмигиваю я, – то фингал – не самая большая цена за секс с тобой. Иди, закрой дверь, и я покажу тебе, сколько у меня осталось сил.
Дашка устало выдыхает.
– Кончай паясничать, Левицкий. Ты опять уходишь от серьезных вопросов. Я же в очередной раз напомнила тебе, что ты не помогаешь мне с клубом. С твоим, между прочим, клубом! Неужели тебе совсем не интересно? Ведь я просто управляющая, и если мне придется уйти, то у тебя здесь все затухнет, вот увидишь!
– Женщины говорят, что им со мной хорошо, – не сдаюсь я.
Подхожу ближе и соблазняю ее обаятельным взглядом хищника.
– Им весело, но не более, – заявляет Дашка. Не выдерживает и смеется. – Хватит корчить рожи! Ты ужасен!
– Ты такая сексуальная, когда сердишься, – я расстегиваю рубашку.
– Понятно, – злится она, обходя меня. – Разговаривать с тобой о серьезных вещах бесполезно!
– Пупсик, – мычу ей вслед, – прости меня, дурака!
– Умойся и приходи в кухню ресторана. Так и быть, сделаю тебе кофе, котяра ты наш мартовский!
– Мяу, – выдыхаю я и падаю на диван.
Не думал, что после того как единственный, по сути, друг, моя боевая подруга Дашка начнет встречаться с кем-то, мне станет так плохо и тоскливо. Нет, у меня, конечно, вагон друзей, все меня любят, но, блин… Не думал, что я так сильно привязан к девчонке! Наверное, это что-то вроде ревности: теперь у нее есть ее гребаный Ярик, а я – опять один. Как не пришей рукав к чему-то там, сами знаете, к чему.
Бесит!
Делаю над собой усилие, встаю и иду умываться. Хорошенькие официанточки строят глазки шефу, а я улыбаюсь им в ответ, но не более. После того как я потоптал всех курочек, что трудились в моем клубе и в ресторане, Дашка обновила штат и строго-настрого запретила мне хозяйничать на ее территории. Орала что-то про «пусти козла в огород» и про мой последний шанс. В итоге пообещал ей, что больше ни-ни, теперь вот – страдаю.
Приведя в порядок внешний вид, устало бреду в кухню ресторана. Знаю, что Дарья не станет отчитывать хозяина заведения при подчиненных ни за разгильдяйство, ни за кобелизм, но все равно переживаю – выдерживать на себе ее гневный взгляд дольше трех секунд подобно радиационному облучению.
Плетусь по коридору, предвкушая, как буду пить горячий и ароматный кофе, и вдруг что-то заставляет меня остановиться и прислушаться. Рычание мотора. Бросаю взгляд в окно и застываю.
– Моя ж ты лапа. Сама прикатила…
Наблюдаю, как красно-черная Honda паркуется у входа в ресторан, оглядываю водителя и довольно цокаю языком.
– Ну что ж, поиграем…
Марта
Весьма приличный ресторан. Окна в пол, дорогая отделка, уютно, много зелени и света, вежливый персонал. Столик я не заказывала, но девочка-администратор находит для меня свободное место, провожает до симпатичного закутка в углу и подает меню. Заказываю кофе и десерт. С удовольствием замечаю, что никому и в голову здесь не приходит бросать на меня косые взгляды.
Обвожу глазами зал. Посетители мило беседуют, не обращая внимания на посторонних, сотрудники прекрасно справляются с обслуживанием, а я тем временем могу спокойно и внимательно оценить обстановку и фронт будущих работ.
Все-таки ресторан привычнее: их мне доводилось посетить немалое количество. Разобраться с клубом будет труднее – в подобных заведениях я не бывала ни разу, даже несмотря на то, что свое освобождение из вынужденного заточения организовала почти полгода назад.
– Спасибо, – киваю официанту, который подает мне кофе и кусочек французского пирога.
– Что-то еще? – сдержанно улыбается он.
– Нет, благодарю.
Когда паренек удаляется, достаю чистый блокнот и делаю пометочку: «Прикасаются к верхней трети стаканов руками, выходят в туалет в рабочем фартуке, забывают принести столовые приборы». М-да, будет над чем поработать.
Оглядываюсь в сторону холла. Просторное помещение, куда попадаешь, едва входишь в ресторан, и где тебя встречает администратор. Разочарованно качаю головой: двое качков-охранников, наряженных в строгие костюмы с бейджиками, фоткают друг друга на мобильные телефоны, позируя, словно модные фифочки. Или они тупые, или думают, что никто их сейчас не видит.
Делаю пометку: «Охранники – дебилы». Надо будет обновить штат.
Мелкими глотками пью кофе и почти наслаждаюсь царящей тут атмосферой. Здесь я почти своя. Никому и в голову не придет подумать, какой ценой я купила себе эту новую жизнь.
Документы! Осознание того, что папка с бумагами, которые прислал Эдик, осталась в багажнике байка, приходит внезапно, но очень вовремя. Хорошо, что не успела заявиться к управляющему без документов, доказывающих мое право владения половиной доли в обоих заведениях.
Встаю, бросаю пару купюр на столик и торопливо направляюсь к выходу. Охранники в холле продолжают фотосессию. Толкаю стеклянную дверь и оказываюсь на залитой солнцем улице. Надо же, солнце решило разыграться, а я уже думала, что в этом городе не будет нынче лета. Так, где я оставила свой байк?
Озираюсь по сторонам. Кажется, там. Прохожу два десятка метров, прежде чем замечаю, что окруженный с двух сторон дорогими тачками мотоцикл беспомощно лежит на боку.
– Не поняла…
Подбегаю и пару секунд в недоумении разглядываю распластанного на асфальте железного коня. Какого черта?! Кто это сделал?!
Подхожу ближе.
Эй, кто его уронил? Не знаю, с какой стороны подступиться. В такой ситуации мне бывать еще не приходилось. Берусь за руль двумя руками, тяну на себя.
– Ы-ы-ы…
Не поддается. Огромная махина даже не двигается. Пробую еще. Тяну, дергаю изо всех сил, краснею, потею, рычу. Результат нулевой. Может, тот, кто парковался, задел его, и байк повалился на бок? Ну и дела… Вроде центр города, а такой беспредел!
– Помощь нужна?
Голос заставляет меня подскочить на месте. Я еще не обернулась, но ощущение подкрадывается какое-то нехорошее. Неужели я знаю его?
– Что? – поворачиваюсь.
И в лицо мне бьет не солнце, а его взгляд. Рассерженный, суровый, словно по моей вине в его жизни что-то идет не так. Модные голубые джинсы, рубашка с закатанными до локтей рукавами, не способная скрыть налитых, крепких мышц. Парень разъярен и смотрит на меня так, будто ждет извинений.
– А… это ты… – выпрямляюсь я.
И сглатываю. Потому что узнала его. А он продолжает буравить меня взглядом. И эти глаза… светло-зеленые, почти прозрачные. Я запомнила их темными, почти дьявольскими, но сегодня они – как волны океана, такие же глубокие и безжалостные – обжигают льдом.
– Я, – кивает он и улыбается. Только улыбка его отчего-то больше похожа на звериный оскал. – Не это потеряла?
Он достает что-то из-за спины и швыряет мне под ноги.
«Что?» – хочу спросить я, но не успеваю издать ни звука.
К моим ногам, звеня об асфальт, падает железяка. Моментально догадываюсь, что это, и внутри рождается буря негодования.
– Значит, ты, придурок, скрутил мне подножку? – восклицаю.
И не лень же ему было? Копаться, откручивать, ронять мой байк! Он что, следил за мной? Все ради никчемной мести?
– На мотик насосала, а поднять ума не хватает, да? – с насмешкой говорит он.
Достает сигарету и прикуривает.
– Такой жлоб вымахал, а ума хватает только на мелкие пакости? – парирую я, поднимая с асфальта подножку. – Иди, прикручивай на место!
Он закатывает глаза и смеется.
Вот гад! Ничтожество!
– Получай за твои понты! – улыбается парень, обнажая ровные белые зубы.
Я смотрю на него и до боли прикусываю губу. Породистый, грубый кобель! Ухмыляется, выдыхает дым в мою сторону. А лицо-то какое! Самодовольное. С правильными, красивыми чертами, без изъянов. Точно кто-то его короткими штрихами рисовал, добиваясь безупречности. Как приятно было бы врезать еще раз с размаху по наглой роже! Мм…
Но парень, ловким движением швырнув мне под ноги недокуренную сигарету, разворачивается и… уходит. А я остаюсь, хватая ртом воздух и сотрясаясь от подобного хамства.
Козел! Попадись мне еще только! Я тебя…
Подлетаю к мотоциклу, прихватываю его слева за руль, а правой рукой – за корпус.
Тяну, но сил недостаточно.
Honda приподнимается, а затем с глухим стуком падает обратно.
