– Сейчас же отправляйся к мисс Корнуоллис!
Тейлор отдернул руку и спихнул дохлую лягушку на пол. Она отлетела прямо на колени к Амелии. Та с диким визгом вскочила со стула, и маленький трупик плюхнулся на пол.
– Тейлор! – взревела госпожа Горацио. Она снова схватила мальчика за запястье, на этот раз вынуждая его выпустить из руки иглу. – Немедленно выйди из класса!
– Пошла ты на хер!
– Что ты сказал?
Он встал из-за парты и ударом ноги свалил на пол стул.
– Пошла ты на хер!
– С этой минуты ты исключен! Всю неделю ты грубил и вел себя вызывающе. Доигрался, дружок. Больше ты здесь не нужен!
Он пихнул стул ногой. Тот полетел по проходу и врезался в парту. Схватив Тейлора за рубашку, учительница попыталась вывести его за дверь, но он ловко вывернулся и ударил ее по спине. Она завалилась на парту, опрокинув банку с лягушками. Банка разбилась, лягушки выпрыгнули на волю и помчались по полу колышущимся зеленым ковром.
Госпожа Горацио медленно поднялась на ноги, ее глаза полыхали яростью.
– Я добьюсь, чтобы тебя исключили!
Тейлор полез в свой рюкзак.
Госпожа Горацио оцепенела, увидев в его руке пистолет.
– Опусти его, – велела она. – Тейлор, опусти пистолет!
Казалось, вспышка ударила ей в живот. Учительница пошатнулась, обхватила руками живот и рухнула на пол. В ее глазах застыло изумление. Время будто остановилось, замерло на это нескончаемое мгновение, пока Ной в ужасе смотрел, как к его кроссовкам бежит ручеек яркой крови. И тут тишину взорвал испуганный девичий крик. В следующий момент вокруг него царил хаос. Ной слышал, как загрохотали падающие стулья, видел, как бегущая девочка оступилась и упала коленями на битое стекло. Казалось, воздух пропитался кровью и паникой.
Прогремел следующий выстрел.
Взгляд Ноя, словно камера в замедленном режиме, скользил по убегающим фигурам; он увидел, как Вернон Хоббс неуклюже шагнул вперед и с треском врезался в парту. Классная комната превратилась в расплывшееся пятно, в котором мелькали развевающиеся волосы и бегущие ноги. Но сам Ной не мог двинуться с места. Он словно увяз в этом кошмаре, тело отказывалось выполнять команду мозга: «Беги! Беги!»
Его взгляд выхватил из хаоса Тейлора Дарнелла, и, к своему ужасу, Ной заметил, что дуло пистолета было нацелено в голову Амелии.
«Нет, – подумал он. – Нет!»
Тейлор выстрелил.
Вдруг, откуда ни возьмись, по виску Амелии потекла струйка крови, потом ручеек оказался на щеке, но девочка не упала – широко раскрыв глаза, словно затравленный зверь, она смотрела на дуло пистолета.
– Пожалуйста, Тейлор, – шептала она. – Пожалуйста, не надо…
Тейлор снова поднял пистолет.
В это мгновение Ной избавился от парализующего кошмара, ноги снова задвигались, а тело стало слушаться. Мозг тут же отметил множество деталей. Ной видел, как Тейлор вскинул голову и повернулся к нему. Пистолет, описав дугу, тоже оказался направленным на него. Ринувшись на Тейлора, Ной заметил в его глазах удивление.
Из дула вылетела еще одна пуля.
– Я только что узнала, что сюда положили мою пациентку. Почему никто не позвонил мне?
Дежурная медсестра подняла глаза от стола и как будто съежилась, увидев, что вопрос исходит от Клэр.
– Мм… какая пациентка, доктор Эллиот?
– Кейти Юманс. Я видела ее имя на двери одной из палат, но в палате ее нет. Ее карты я тоже не нашла.
– Ее привезли всего несколько часов назад на «скорой». Она сейчас в рентген-кабинете.
– Но меня почему-то никто не известил.
Медсестра опустила взгляд:
– Ее лечащим врачом стал доктор Делрей.
Клэр молча восприняла эту неприятную новость. В общем-то, нет ничего необычного в том, что пациенты меняют врачей, иногда в силу самых банальных причин. Два пациента перешли от Адама Делрея к Клэр. Но то, что именно эта пациентка предпочла другого врача, удивило Клэр.
Когда она впервые оказалась на приеме у Клэр с воспалением мочевого пузыря, шестнадцатилетняя Кейти Юманс, немного отстающая в развитии, проживала со своим отцом. Клэр сразу же обратила внимание на синяки по окружности запястий девушки. Сорок пять минут деликатных расспросов и осмотр малого таза подтвердили подозрения Клэр. Кейти забрали из-под опеки отца-насильника и поместили в приют.
С тех пор девушка расцвела. Ее травмы – как физические, так и душевные – исчезли. Клэр считала Кейти своей победой. С чего бы вдруг девушке менять врача?
Она нашла Кейти в рентген-кабинете. Через смотровое окошко Клэр увидела, что девушка лежит на столе, а над ее ступней висит рентгеновская трубка.
– Могу я спросить, с каким диагнозом ее госпитализировали? – спросила Клэр у технолога-рентгенолога.
– Мне сказали, панникулит правой стопы. Вон ее карта; если хотите, можете взглянуть.
Клэр взяла со стола карту и прочитала запись, сделанную в приемном отделении. Она была продиктована доктором Адамом Делреем в семь часов утра.
«Белая женщина, шестнадцати лет, наступила на гвоздь два дня назад. Сегодня утром проснулась с высокой температурой, ознобом, распухшей ступней…»
Клэр бегло просмотрела описание физического состояния пациентки, перевернула страницу и прочитала назначенное лечение.
После этого тут же схватила трубку телефона, чтобы передать сообщение на пейджер Адама Делрея.
Уже через мгновение он вошел в рентген-кабинет, как всегда, в своем белом длинном халате, отутюженном и накрахмаленном. Несмотря на неизменную приветливость Делрея, искренней теплоты в их отношениях не было, и Клэр подозревала, что за внешней сдержанностью северянина скрывается типично мужской дух соперничества, возможно, даже чувство обиды за то, что она увела у него двух пациентов.
И вот теперь, когда он отобрал ее пациентку, Клэр пришлось подавить в себе соревновательный дух. Сейчас ее единственной заботой было благополучие Кейти Юманс.
– Я наблюдала Кейти амбулаторно, – пояснила она. – Я достаточно хорошо знаю ее, и…
– Клэр, это обычная история. – Адам положил ей руку на плечо, словно утешая. – Надеюсь, вы не принимаете это близко к сердцу.
– Я не по этому поводу звонила вам на пейджер.
– Просто мне было проще принять ее. Я дежурил в службе экстренной помощи, когда ее привезли. А ее опекунша сказала, что Кейти нужен терапевт.
– Я вполне способна вылечить панникулит, Адам.
– А что, если это перерастет в остеомиелит? Это гораздо сложнее.
– Вы хотите сказать, что семейный доктор недостаточно квалифицирован, чтобы помочь своему пациенту?
– Решение принимала опекунша девушки. Так получилось, что я оказался дежурным врачом.
Клэр уже настолько обозлилась, что предпочла не отвечать. Отвернувшись от доктора Делрея, она посмотрела в окно на свою пациентку. Бывшую пациентку. Ее внимание вдруг привлекла капельница, к которой была подключена девушка, и написанная от руки табличка, прикрепленная к мешочку с декстрозой и водой.
– Ей что, уже вводят антибиотики?
– Только что подвесили, – ответила технолог-рентгенолог.
– Но у нее аллергия на пенициллин! Поэтому я и позвонила вам на пейджер, Адам!
– Девушка ничего не сказала про аллергию.
Клэр бросилась в соседнюю комнату, отсоединила капельницу и перекрыла подачу раствора. Взглянув на Кейти, она с тревогой заметила, что лицо девушки пылает.
– Эпинефрин, срочно! – крикнула Клэр технологу-рентгенологу. – И бенадрил внутривенно!
Кейти беспокойно ерзала на столе.
– Я как-то странно себя чувствую, доктор Эллиот, – пробормотала она. – Мне так жарко. – На ее шее, покрытой ярко-красными пятнами, вздулись волдыри.
Рентгенолог взглянула на девушку, пробормотала: «О черт!» – и бросилась к шкафчику за набором от анафилактического шока.
– Она мне не сказала, что у нее аллергия, – начал оправдываться доктор Делрей.
– Вот эпинефрин, – сообщила рентгенолог, передавая Клэр шприц.
– Я не могу дышать!
– Все хорошо, Кейти, – успокаивала ее Клэр, вскрывая иголку. – Сейчас тебе станет лучше… – Она проколола кожу девушки и ввела ей дозу эпинефрина.
– Я… не могу… дышать!
– Бенадрил, двадцать пять миллиграммов внутривенно! – крикнула Клэр. – Адам, вколите ей бенадрил!
Делрей недоуменно уставился на шприц, который рентгенолог только что сунула ему в руку. Он в изумлении ввел лекарство в капельницу.
Клэр вооружилась стетоскопом. Прослушивая легкие девушки, она уловила сильные хрипы с обеих сторон.
– Что с давлением? – спросила она рентгенолога.
– Восемьдесят на пятьдесят. Пульс сто сорок.
– Давайте-ка ее в реанимацию.
Три пары рук подхватили девушку и переложили ее на каталку.
– Не могу дышать… не могу дышать…
– Господи, да она и вправду опухает!
– Не останавливаемся! – скомандовала Клэр.
Втроем они выкатили пациентку из рентген-кабинета и помчались по коридору. Свернув за угол, они вкатили ее в распашные двери реанимации. Доктор Макнелли и две медсестры удивленно подняли головы, когда Клэр объявила:
– У нее наступает анафилактический шок!
Реакция последовала немедленно. Персонал реанимации мгновенно доставил каталку в процедурную. Тут же прижали кислородную маску к лицу девушки, а датчики ЭКГ подсоединили к грудной клетке. Через несколько минут в ее вены начала по каплям поступать щедрая доза кортизона.
Когда Клэр наконец вышла из реанимации, оставив пациентку в надежных руках Макнелли и его персонала, сердце у нее по-прежнему колотилось. Она увидела Адама Делрея, который стоял у столика медсестры и что-то яростно черкал в карте Кейти. Когда она подошла, он быстро закрыл карту.
– Она мне ничего не сказала про аллергию, – повторил он.
– У девушки замедленное развитие.
– В таком случае ей следует носить медицинский браслет. Почему его нет?
– Она не хочет его носить.
– О таких вещах невозможно догадаться!
– Адам, вы просто должны были позвонить мне, когда ее доставили в клинику. Вы знали, что она моя пациентка и я знакома с историей ее болезни. Нужно было просто спросить.
– Опекунша должна была предупредить меня. Неужели ей никогда не приходило в голову, что…
Его прервал громкий визг радио, донесшийся из отделения неотложной помощи. Они оба подняли глаза, когда сквозь треск раздалось сообщение:
– Больница Нокс, это бригада семнадцать, бригада семнадцать. У нас жертва с огнестрелом, будем через пять минут. Как поняли?
Одна из медсестер выскочила из дверей процедурной и схватила микрофон.
– Реанимация Нокс. Характер ранения?
– Несколько пострадавших в пути. Эта в критическом состоянии, остальных скоро привезут.
– Сколько всего? Повторяю: сколько?
– Точно не знаем. Как минимум трое…
Другой голос вклинился в эфир.
– Больница Нокс, это бригада девять. Мы в пути, огнестрельное ранение в плечо. Как поняли?
Медсестра в панике схватила трубку телефона и нажала кнопку «0»:
– Код бедствия! Передайте код бедствия! Это не учение!
