Глава 4. Путешествие на Восток. 1890–1891 гг.
По сложившейся в русском Императорском Доме традиции, образование Наследника престола завершалось большим заграничным путешествием. Как правило, это были ведущие европейские государства. Однако Император Александр III решил отправить Цесаревича в большое путешествие на Восток, который ранее не посещал ни один русский престолонаследник. За девять месяцев Николай Александрович должен был морским путём посетить Египет, Индию, Цейлон, Сингапур, Яву, Китай, Японию, а далее сухим путем вернуться в Петербург через Сибирь. Государственный секретарь А.А. Половцов убеждал Цесаревича вернуться через Соединённые Штаты, но тот заявил, что хочет непременно увидеть Сибирь, а Америку повидает «когда-нибудь потом»[179 - Половцов А.А. Указ. соч. Т. 2. С. 212.]. Предстоящему путешествию Наследника придавалось большое государственное значение: Россия заявляла о своих интересах в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Передвижение по морю Цесаревич осуществлял главным образом на броненосном фрегате «Память Азова», которым командовал капитан 1-го ранга Н.Н. Ломан (с 5 мая 1891 г. капитан 1-го ранга Г.П. Чухнин). Главным руководителем путешествия был Свиты генерал-майор князь В.А. Барятинский. Спутниками Цесаревича были: флигель-адъютант князь Н.Д. Оболенский, князь В.С. Кочубей, князь Э.Э. Ухтомский, а также мичман В.Д. Менделеев, сын великого ученого Д.И. Менделеева. Кроме того, Цесаревича сопровождал военно-морской врач В.К. фон Рамбах.
23 октября 1890 г. Император Александр III и Императрица Мария Феодоровна на поезде проводили сына из Гатчины до ближайшей остановки – станции Сиверской[180 - Ухтомский Э.Э., князь. Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890–1891: в 3 т. СПб. – Лейпциг: Брокгауз, 1893. Т. 1. – 255 с. С. 15.]. 24 октября Наследник прибыл в Вену, где его радушно приветствовал император Франц Иосиф. 25 октября 1890 г. в Триесте к Цесаревичу присоединился Великий Князь Георгий Александрович, а в Греции – принц Георгий. В Патрасе Цесаревич благоговейно поклонился мощам святого Апостола Андрея Первозванного[181 - Там же. С. 38.]. Первоначально предполагалось, что Цесаревич посетит Константинополь (Стамбул) и Святую Землю. Однако из-за конфликта между султанским правительством и православным греческим духовенством эта поездка не состоялась[182 - Г.Г. Данилович – Великому Князю Николаю Александровичу 12 сент. 1890 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1241. Л. 35.].
В начале ноября русская эскадра отправилась к берегам Африки, в Египет. Пока корабли шли по Суэцкому каналу, Цесаревич со своей свитой совершил поездку по Нилу, осматривая памятники Древнего Египта[183 - Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 1. С. 105.]. 13 ноября он совершил восхождение на знаменитую пирамиду Хеопса.
11 декабря 1890 г. «Память Азова» достиг Индии – «коронного» владения Великобритании на Востоке. «В 8 ч. утра вошли всем отрядом на Бомбейский рейд, – писал Цесаревич в дневнике, – и бросили якорь. Был чудный день. В полной гусарской форме съехал на берег с греч[еским] Джорджи. Торжественная встреча англичан. Живём в летней резиденции губернатора – очень хорошо»[184 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1890 г. Запись за 11 декабря // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 224. Л. 349.].
Однако за этими фразами скрывалась глубокая неприязнь Наследника к «Владычице морей», которую вполне разделял и его отец – Император Александр III. В письме он предупреждал сына: «Конечно, англичане Тебя будут везде встречать с почётом и даже весьма любезно, но увлекаться этому не следует и в Англии Твоя поездка по Индии далеко многим не по нутру!»[185 - Император Александр III – Цесаревичу Николаю Александровичу. 18 декабря 1890 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1139. Л. 30.]
Николай Александрович воспринимал Великобританию как врага и соперника России: «Досадно видеть, – писал он отцу из Каира, – как англичане разгуливают в мундирах по городу, как будто в Лондоне»[186 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 12 ноября 1890 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 124.]. В другом письме Наследник замечает: «Англичане думают и стараются только для себя и своей выгоды»[187 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 1 декабря 1890 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 128.]. Посетив Каунпор, центр восстания сипаев в 1857 г., и выслушав рассказ сопровождавшего его английского офицера о зверствах, творимых индийцами, Цесаревич «не удержался и напомнил англичанам о тех же мерах, какими они сами пользовались после подавления мятежа – расстреливая бунтовщиков у дула орудий»[188 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 142.]. В Бенаресе Цесаревича возмутило поведение английского наместника, который, встречая его, оставил за спиной местного индийского князька. Для Николая Александровича было совершенно неважно, что этот магараджа «владеет небольшим клочком», так как это обстоятельство нисколько не позволяло английскому чиновнику проявлять такую «непочтительность к туземному князю»[189 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 142.]. Впечатления от английского колониализма ещё больше утвердили будущего Императора в мысли, что «мы должны быть сильнее англичан в Тихом океане»[190 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 20 января 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 144.].
31 декабря Цесаревич прибыл на Цейлон (Шри-Ланку), где встретился с возвращавшимися из далёких краёв на яхте «Тамара» Великими Князьями Александром и Сергеем Михайловичами. Они прибыли на остров специально поохотиться на слонов. Но Наследник, заядлый охотник, на этот раз от неё отказался, заявив, что он никогда не хотел бы убить «такое полезное животное», как слон[191 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 7 марта 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 156.].
В самом начале нового 1891 г. у Великого Князя Георгия Александровича проявились первые признаки туберкулёза, и он был вынужден был вернуться в Россию.
В феврале 1891 г. «Память Азова» приблизился к берегам Сиама (Таиланда). Англичане крайне противились появлению там русского Престолонаследника. На Сиам были направлены алчные взоры как Лондона, так и Парижа. Поэтому для короля Чулалонгкорна (Рамы V) посещение его государства Наследным Принцем величайшей державы имело важное политическое значение. В связи с этим король 6 (18) февраля 1891 г. направил Цесаревичу личное письмо, приглашая его посетить Сиам[192 - Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 2. С. 5.]. Цесаревич согласился и 8 (20) марта прибыл в порт Бангкока. Наследника встречал «сорокалетний, среднего роста, стройный красавец-король со своей многочисленной семьей»[193 - Там же. С. 60–61.]. Между сиамским монархом и Николаем Александровичем возникли чувства глубокой симпатии[194 - Из истории русско-таиландских отношений (конец XIX – начало XX века) // Исторический архив. № 6. 1957. С. 120.]. Сиам произвёл на Николая Александровича впечатление «самой интересной и своеобразной страны, которую мы до сих пор видели»[195 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III. 20 марта 1891 г. // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (3). Л. 157.]. Когда в 1897 г. англо-французские колонизаторы вплотную подошли к захвату Таиланда, король Рама V обратился к Императору Николаю II с призывом о помощи. Государь немедленно пригласил короля в Петербург и устроил ему самую торжественную встречу[196 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 347.]. Чулалонгкорн получил в подарок от Николая II портсигар, на котором была выгравирована надпись: «От друга. Николай»[197 - От друга: Стодесятилетие установления таиландско-российских отношений: [сб. ст.; Пакамонтри И., гл. ред.]. М.: Посольство королевства Таиланд в России, 2007. – 219 с. С. 32.]. Весь мир облетела официальная фотография, где Николай II дружественно принимает Раму V в Петергофе. Париж и Лондон были вынуждены отказаться от планов колонизации Сиама.
15 апреля 1891 г. «Память Азова» вошел в бухту Нагасаки. В письме Императрице Марии Феодоровне Цесаревич отмечал, что Япония ему «страшно нравится»[198 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 163.]. Единственное, что не понравилось Цесаревичу, была местная кухня. «Еда японская, – сообщал он Марии Феодоровне, – хуже китайской. Мне это было очень досадно, так как во всём остальном Япония совершенно несравнима с грязным вонючим Китаем»[199 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 168.].
По имеющемуся преданию, которое стало известно благодаря книге епископа РПЦ(з) Митрофана (Зноско-Боровского), японский священнослужитель посоветовал Цесаревичу посетить известного буддийского отшельника Теракуто, «взору которого открыты тайны мира и судьбы людей»[200 - Митрофан (Зноско), епископ. Хроника одной жизни. К шестидесятилетию пастырского служения IX.1935 – IX.1995. М.: Изд-во Свято-Владимир. братства, 1995. – 369. С. 294.]. Теракуто, при встрече с Цесаревичем, якобы предсказал ему «два венца»: земной и небесный, указав, что его ждут «великие скорби и потрясения»[201 - Митрофан (Зноско), епископ. Хроника одной жизни. К шестидесятилетию пастырского служения IX.1935 – IX.1995. М.: Изд-во Свято-Владимир. братства, 1995. – 369. С. 294–297.]. Источник этого рассказа владыка Митрофан не указывает. Имеются ссылки на мемуары маркиза И. Хиробуми, однако в них нет ни слова об этом[202 - Ito (H). Marquis Ito's Experience. Nagasaki: Gwaikokugo Kyojussho, 1904.]. Эта встреча не упоминается ни в книге Э.Э. Ухтомского, ни в дневниках самого Цесаревича Николая Александровича. Поэтому на сегодняшний день факт встречи Теракуто с Николаем II следует считать апокрифом.
Но остается фактом, что со стороны буддистского духовенства Цесаревичу Николаю был оказан подчёркнуто почтительный приём. При входе Престолонаследника в буддийский храм священники повергались пред ним ниц, а когда он их поднимал, смотрели на него с благоговением и трепетом, торжественно вводя только его одного в святилище[203 - Митрофан (Зноско), епископ. Указ. соч. С. 39.].
27 апреля 1891 г. Цесаревич на поезде прибыл в Киото, древнюю столицу Японии, а 29 апреля, он, принц Георг Греческий и принц Арисугава на джинрикшах отправились в город Оцу. Там они полюбовались живописным видом озера Бива, после чего стали возвращаться обратно в Киото по узким улочкам Оцу. С обеих сторон стояли полицейские, вооружённые мечами катана[204 - Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 3. С. 41.]. Внезапно один из них, как позже выяснилось Сандзо Цуда, подбежал к повозке, где находился Цесаревич, и нанёс ему сзади удар мечом по голове. В последний момент Николай Александрович обернулся, и клинок скользнул по его темени. Японец хотел повторить удар, но был сбит с ног вовремя подоспевшим принцем Георгием. Николай Александрович писал Императрице: «Не будь Джорджи, может быть, милая Мама?, я бы вас больше не видел!»[205 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 176.] Цесаревич сообщал: «Самым неприятным было бежать и чувствовать того подлеца за собой и вместе с тем не знать, как долго этого рода удовольствие продлится? Я боялся одного – упасть или просто ослабеть, так как в первую минуту кровь хлынула фонтаном»[206 - Великий Князь Николай Александрович – Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919 (4). Л. 185–190.]. Цесаревича посадили на скамейку возле одного из домов, и врач В.К. фон Рамбах сделал ему первую крепкую перевязку.
Цуда был сразу же схвачен. На суде он мотивировал свои действия тем, что якобы принял Цесаревича за европейского шпиона. Позже суд приговорил его к пожизненному заключению в тюрьме на острове Хоккайдо.
Наследника повезли обратно в губернаторский дом. Там лейб-медики обработали и зашили рану. Как писал Цесаревич отцу: «Я себя чувствовал великолепно и без всякой боли»[207 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп.1. Д. 2321. Л. 174–177.]. 2 мая 1891 г. князь В.А. Барятинский, описывая в письме Государю состояние Наследника, писал: «В отношении совершенно растерявшихся японцев Цесаревич выказал удивительную доброту; он сейчас же сказал Принцу Арисугава: “Прошу вас ни минуты не думайте, что это происшествие может испортить хорошее впечатление, произведенное на меня радушным приемом, встреченным мною всюду в Японии”»[208 - ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 701. Л. 8–9.].
Наследнику были нанесены две раны на правой стороне головы: одна, длиной около 9 см, проникла до кости. Врач эскадры удалил с костной ткани тонкий слой площадью приблизительно 73 мм.
6 мая 1891 г., то есть в свой день рождения, Цесаревич получил письмо от своего отца: «От всей души благодарим Господа, милый мой Ники, за Его великую милость, что Он сохранил Тебя нам на радость и утешение. До сих пор ещё не верится, чтобы это была правда, что действительно Ты был ранен, что всё это не сон, не отвратительный кошмар»[209 - Император Александр III – Цесаревичу Николаю Александровичу 6 мая 1891 г. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. архив, 1999. Т. IX. С. 236.]. Написал письмо и самый младший брат, 12-летний Великий Князь Михаил Александрович: «Мне было очень грустно, когда я узнал, что случилось с Тобою в Японии. Слава Богу, что раны не были очень опасны. Я буду ужасно рад, когда Ты вернёшься и Георгий также. Миша»[210 - Великий Князь Михаил Александрович – Цесаревичу Николаю Александровичу // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1301. Л. 169–170.].
Впоследствии появилось расхожее мнение, будто бы покушение в Оцу настроило Императора Николая II враждебно к Японии, что впоследствии якобы привело к войне с нею. В частности, С.Ю. Витте в своих воспоминаниях писал, что покушение «вызвало в душе будущего Императора отрицательное отношение к японцам…»[211 - Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 1. С. 439.]. Однако эти домыслы опровергаются самим Цесаревичем, который в письме к матери, написанном сразу же после покушения, отмечал: «Япония так же нравится мне и теперь, как раньше, и случай со мной 29 апреля не оставил во мне никакого неприятного чувства»[212 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 163.].
Между тем в Токио были крайне взволнованы возможными политическим последствиями покушения. Там даже опасались войны с Россией. На следующее утро с токийского вокзала отошёл специальный поезд, в котором находился сам император (микадо) Муцухито, спешивший к Цесаревичу с личными извинениями. В Японии микадо почитался за божество, и его передвижение являлось важным государственным событием. Муцухито выразил Наследнику свои слова соболезнования, пожаловав ему высший японский орден Хризантемы. 7 мая 1891 г. Александр III приказал прервать визит Цесаревича в Японию и отправиться обратно домой, через Дальний Восток и Сибирь.
16 мая 1891 г. Николай Александрович въехал во Владивосток через специально построенную по этому случаю Триумфальную арку. Утром 19 мая Цесаревич принял участие в торжественной церемонии закладки уссурийского участка Транссибирской железнодорожной магистрали. Он провёз символическую тачку с землёй для железнодорожной насыпи и совершил пробную поездку по трехкилометровому построенному участку.
30 мая Цесаревич попрощался с командой «Память Азова». Мичман В.Д. Менделеев писал своему знаменитому отцу: «Милый Папа?! Вот наши торжества и кончились. Трудно описать ту грусть, с которой все расставались с Цесаревичем: за 7 месяцев все так привыкли к нему как к человеку, как к простому и ласковому юноше…»[213 - Фонды музея-архива Д.И. Менделеева. СПГУ.]
Возвращение Цесаревича домой из Владивостока пролегало через Сибирь, которая произвела на него огромное впечатление. Разные культуры, народы, обычаи тесно переплетались с красивейшими городами и великолепной природой. «Что за громадина Амур, – писал он отцу, – мы шли 10 дней вверх по нему и затем вошли в Шилку, которая тоже не из маленьких»[214 - Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 674. Оп. 1. Д. 919 (4). Л. 196.]. Цесаревич писал Великому Князю Александру Михайловичу про Сибирь: «Я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду, сказать) почти незнакомой нам, русским!»[215 - Цит. по: Боханов А.Н. Николай II. С. 234.]
На р. Тура Наследника встречали представители агинских бурят, для чего был построен юртовый городок. Баргузинские буряты подарили Цесаревичу седло, лук и стрелы, два ковра и соболий мех. Эти подарки были преподнесены Николаю Александровичу в буддийском храме под чтение ламами мантр. При вручении подарков Наследнику пришлось «влезть на трон почти под самый потолок»[216 - Дневник Великого Князя Николая Александровича за 1891 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 226. Л. 71.].
По всему следованию Наследника по Сибири, в каждом посещаемом населённом пункте его встречали почётные депутации. Каждая из них считала долгом преподнести Высокому гостю хлеб-соль и местные деликатесы, состоявшие из икры и солёной рыбы. Стояла страшная жара, Цесаревичу сильно хотелось пить, а его угощали одними солёными кушаньями. С тех пор Государь никогда не ел икры или солёной рыбы[217 - Морские записки. The Naval Records. Издание бывших морских офицеров в Америке. Нью-Йорк, 1947. Т. 5. № 2. С. 37.].
14 июня 1891 г. пароход «Ермак», на котором следовал Цесаревич, вошёл в устье Нерчи. Наследник проехал на экипаже в Нерчинск, где посетил собор и Софийскую женскую гимназию. В письме к Императрице Марии Феодоровне он с иронией сообщал о восторженном приёме, оказанном ему гимназистками: «Я должен был всё время стоять и ходить облепленный кругом институтками – это было своего рода пыткой. Они меня чуть-чуть не раздели, потому что каждая хотела держать что-нибудь в руках, шапку, или фуражку. Я теперь остался почти без платков и перчаток, столько их пришлось раздать в женских гимназиях»[218 - Великий Князь Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 192.].
В 19 час. в доме золотопромышленника Н.Д. Бутина, прекрасно иллюминированном, был дан торжественный ужин в честь Цесаревича. В разгар торжества на небе с востока внезапно появился огненный шар, природу которого установить не удалось, который повис над домом и затем погас[219 - Ухтомский Э.Э., князь. Указ. соч. Т. 3. С. 123.].
5 июля Наследник прибыл в Томск, где за его торжественным въездом наблюдал один тринадцатилетний мальчик. Через много лет он вспоминал: «Наследника в Томск, то есть последний перегон, вёз один содержатель постоялого двора – еврей, который на тройке вороных и примчал Наследника в город. Вызвало тогда немало разговоров, что Наследник решился ехать на еврейских лошадях и еврей сам же управлял этой тройкой. Тогда же рассказывали, что Наследник попробовал приготовленный еврейский пряник и другие кушанья»[220 - Слишком все было ясно для народа. Исповедь палача // Источник. 1993. № 0. С. 108.]. Этого мальчика звали Янкель Юровский.
В Томске Наследник Цесаревич посетил могилу старца Федора Козьмича, который, согласно преданию, был не кем иным, как тайно покинувшим престол Императором Александром I. Примечательно, что посещение могилы старца было осуществлено Наследником тайно. Оно не нашло своего отражения ни в дневнике Николая II, ни в его письмах родителям, ни в книге Э.Э. Ухтомского. Однако сам факт этого посещения – бесспорен. О нём писал такой серьёзный биограф Александра I, как Великий Князь Николай Михайлович[221 - Николай Михайлович, Великий Князь. Легенда о кончине Императора Александра I в Сибири в образе старца Феодора Кузьмича. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1907. – 49 с. С. 9.], которому об этом рассказывал житель Томска И.Г. Чистяков со слов князя Э.Э. Ухтомского, сопровождавшего Цесаревича к часовне[222 - Громыко М.М. Святой праведный Феодор Кузьмич – Александр I Благословенный. М.: Паломник, 2007. – 509 с. С. 408.]. Николай Александрович посетил келью и могилу Феодора Козьмича, повелев над могилой старца вместо часовни построить большую каменную церковь. Этому повелению так и не суждено было быть исполненным.
Вечером 10 июля Цесаревич прибыл в Тобольск, который через 26 лет станет местом его ссылки. После краткого молебствия Цесаревич приложился к чудотворной иконе Божией Матери, именуемой Абалакской. Затем он осмотрел город и памятник Ермаку. Около 1 час. ночи 11 июля пароход с Цесаревичем на борту взял курс на г. Омск. Народ, благоговейно крестясь, бежал вдоль берега за плывущим пароходом.
В ходе путешествия Наследник находился в постоянном общении с местным населением, посещал дома казаков, купцов, местных чиновников, крестьян. В последних письмах перед долгожданной встречей Император Александр III не забывал напомнить сыну о вознесении благодарности Богу за благополучное завершение главного этапа пути. 4 августа 1891 г. Императорский поезд доставил Цесаревича в «милую Гатчину».
Глава 5. Обручение с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской
Идеал семьи, брака всегда занимал важное место в системе ценностей Императора Николая II. «Я знаю, что мне пора жениться, – писал он своему другу юности Великому Князю Александру Михайловичу, – так как я невольно все чаще и чаще начинаю засматриваться на красивенькие лица. Притом мне самому ужасно хочется жениться, ощущается потребность свить и устроить своё гнёздышко»[223 - Боханов А.Н. Николай II. С. 235.].
4 апреля 1892 г. Цесаревич писал в дневнике, что прошедшей зимой он «сильно влюбился в Ольгу Д.[224 -
Княжна Ольга Александровна Долгорукая, по мужу княгиня Дитрихштейн (1873–1946). – Примеч. авт.]
, теперь, впрочем, это в прошлом! А с апреля по сие время я страстно полюбил (платонически) маленькую К. Удивительная вещь наше сердце! Вместе с этим я не перестаю думать об Аликс! Право, можно бы заключить после этого, что я очень влюбчив? До известной степени: да; но я должен прибавить, что внутри я строгий судия и до крайности разборчив»[225 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1892 г. Запись за 4 апреля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 228. Л. 38.]. Эти записи, во многом, конечно, наивные, свидетельствуют, что их автор не только ещё очень молод, но и чист сердцем. Наследник не чурался знакомства с молодыми хорошенькими девушками. Одно из них, с балериной М.Ф. Кшесинской (той самой «маленькой К.»), было раздуто обществом до размеров «страстного романа»[226 - Подробнее см.: Мультатули П.В. Ложь «Матильды». Справка об исторической достоверности художественного фильма «Матильда» (по представленным на исследование сценарию фильма и двум трейлерам): [Поклонская Н.В., вопросы, Боханов А.Н., рец.]. Екатеринбург: Изд-во Храма-Памятника на Крови во имя Всех Святых в Земле Российских просиявших, 2017. – 64 с.].
Подлинный их характер виден из дневника Николая Александровича: «27 июля 1892 г. После спектакля пересел в другую тройку без бубенчиков, вернулся к театру и, забрав с собой М. К., повёз сперва кататься и, наконец, в большой лагерь. Ужинали впятером великолепно!»[227 - Дневник Цесаревича Николая Александровича 1892 г. Запись за 27 июля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 228. Л. 188.]. Конечно, в присутствии пятерых посторонних ничего, кроме дружеского вечера, между Наследником и балериной быть не могло.
Часть представителей русского общества, особенно такие как «профессиональная сплетница» генеральша А.В. Богданович[228 - Богданович А.В. Три последних самодержца. М.—Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1924. Запись за 21 февраля 1893 г. С. 168.], или известный издатель А.С. Суворин[229 - Суворин А.С. Дневник. М. – Пг.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1923. Запись за 8 февраля 1893 г.], строили самые фантастические догадки об отношениях Николая Александровича и М.Ф. Кшесинской, будучи уверенными в их интимном характере. А.Н. Боханов убеждён: «Никаких “документальных свидетельств” интимной близости между Последним Царём и танцовщицей не обнаружено. В личных бумагах Николая II нет никаких указаний на достоверность этой версии. Из скупых упоминаний в его дневнике, что они “хорошо посидели” и “повозились” абсолютно не следует, что они слились в сексуально-любовном экстазе. “Повозились” – расхожее выражение Николая II, которым он часто пользовался, начиная с юных пор. Не сохранилось ни одного любовного послания или даже записки, которые бы Цесаревич посылал балерине»[230 - Боханов А.Н. Сердечные тайны Дома Романовых. М.: Вече, 2013. С. 213.].
Цесаревич сам называл свои отношения с Кшесинской «платоническими», то есть дружескими. Конечно, это не отрицает возникшую между молодыми людьми юношескую влюбленность. Однако она была присуща в гораздо большей степени Кшесинской, чем Наследнику и никогда не переходила, как это видно из исторических источников, дальше невинных поцелуев. После обручения Наследника Цесаревича Николая Александровича с Принцессой Алисой Гессенской, по утверждениям самой же М.Ф. Кшесинской, Наследник у нее никогда больше не бывал[231 - Дневник М.Ф. Кшесинской // Центральный государственный театральный музей им. А.А. Бахрушина.].
Дети Александра III воспитывались в строгом благочестии, и даже внешние проявления интимных чувств между супругами считались у них неприличными. Когда Великая Княгиня Ксения Александровна вышла замуж за Александра Михайловича, то её братья Великие Князья Николай и Георгий осуждали сестру за неприличное, по их мнению, поведение на людях. «Помнишь, Ты мне написал о безобразном поведении Ксении и Сандро, – делился в письме Георгий Александрович. – Я был действительно поражён всеми гимнастическими упражнениями, сосанием, нюханием и тому подобными действиями, которые эти два субъекта проводили весь день. Они чуть не продавили тахту и вообще вели себя весьма неприлично. Я их срамил, срамил, но все ни к чему; они продолжали упражняться с остервенением. Ну и народец!»[232 - Великий Князь Георгий Александрович – Императору Николаю II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1221. Л. 55.]
Несмотря на всякого рода грязные сплетни, бесспорным остается одно: Император Николай II в своей жизни любил только одну женщину – свою супругу Императрицу Александру Феодоровну. В первые он увидел ее в начале лета 1884 г., когда ей было 12 лет. Её полное имя было Принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса. Домашние называли её Аликс. Она родилась 7 июня по григорианскому календарю 1872 г. и была четвёртой дочерью Великого герцога Гессенского Людвига IV и его супруги Великой герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории. Аликс росла веселой, жизнерадостной девочкой. Близкие называли ее Sunny («Солнышко»). С юных лет она была талантлива: прекрасно рисовала, музицировала: со знаменитым И. Брамсом играла в четыре руки. Принцесса рано потеряла мать, которая скончалась от дифтерии зимой 1878 г.
В 1884 г. Аликс приехала на свадьбу старшей сестры Эллы, которая выходила замуж за Великого Князя Сергея Александровича. Во время праздничного застолья Цесаревич сидел рядом с юной Принцессой и в тот день записал в дневнике: «Я сидел с маленькой двенадцатилетней Аликс, которая мне ужасно понравилась»[233 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1884 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219. Л. 24.]. Симпатии были взаимными. В 1916 г. в письме к супругу Императрица Александра Феодоровна признавалась: «Моё детское сердце уже стремилось к Тебе с глубокой любовью»[234 - Боханов А.Н. Николай II. С. 59.].
В январе 1889 г. Принцесса Алиса снова приехала в Россию в гости к своей сестре Элле. Цесаревич нашёл, что Аликс «очень выросла и похорошела»[235 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1889 г. Запись за 18 января // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 223. Л. 22.]. Чувство влюблённости к Гессенской Принцессе, зародившееся у Наследника пять лет назад, вспыхнуло с новой силой. Этим чувством Наследник поделился с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной. Та написала об этом своей сестре в Дармштадт[236 - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна – Цесаревичу Николаю Александровичу 19 июня 1889 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 7–8 [на англ. языке].]. Великокняжеская чета Сергея Александровича и Елизаветы Феодоровны решили помочь молодым людям обрести друг друга, став посредниками в их переписке.
Императрица Мария Феодоровна ничего не знала об этом «посредничестве», а когда узнала, была крайне возмущена поведением «Сержа», так называли в семейном кругу Великого Князя Сергея Александровича. Сама Императрица не считала Гессенскую Принцессу лучшей партией для своего старшего сына. Не потому что ей не нравилась лично Аликс, а потому, что в Государыне жила стойкая датская германофобия. Что касается Александра III, то он поначалу считал увлечение сына несерьёзным, а по политическим соображениям предпочитал женитьбу Наследника на дочери претендента на французский престол графа Парижского Луи Филиппа Альбера Орлеанского. Императрица Мария Феодоровна пыталась завести разговор с сыном по поводу его возможного сватовства к Елене, но встретила с его стороны почтительный, но стойкий отказ.
В августе 1890 г. Аликс приехала погостить к сестре в Ильинское. Родители запретили Николаю Александровичу с ней встречаться. В дневнике Цесаревич писал: «Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское, теперь там гостит Виктория с Аликс»[237 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1890 г. Запись за 20 августа // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 225. С. 236.].
В конце 1890 г. Цесаревич отправился в далёкое путешествие, но мысли о любимой Аликс не оставляли его. Более того, пришло убеждение, что она должна стать его женой: «Моя мечта, когда-нибудь жениться на Аликс Г.[ессенской]. Я давно её люблю, но ещё глубже и сильнее с 1889 г., когда она зимой провела шесть недель в Петербурге!»[238 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1891 г. Запись за 21 декабря // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 227. С. 108.]
В 1892 г. скончался Великий Герцог Людвиг, и Аликс полностью осиротела. Под опеку её взяла королева Виктория, которая была категорической противницей брака своей внучки с русским Престолонаследником: к Цесаревичу королева относилась хорошо, но Россию ненавидела.
Император Александр III, чьё здоровье резко ухудшилось, уступил перед настойчивостью сына и дал своё согласие на его брак с германской Принцессой. На апрель 1894 г. в Кобурге была назначена свадьба брата Аликс, Великого Герцога Эрнста Людвига на принцессе Виктории Мелите Саксен-Кобург-Готской. Цесаревич Николай Александрович должен был представлять на свадьбе российскую Императорскую Фамилию. Великий Князь Константин Константинович писал в своём дневнике: «Ники ни слова не говорил мне об этой поездке, вероятно не желая вызвать моих расспросов»[239 - Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1892 г. // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 44.]. Скрытность объяснялась тем, что в Кобурге Наследник хотел просить руки Аликс. Однако незадолго до кобургского торжества Принцесса написала письмо Николаю Александровичу, в котором уверяла его, что «менять свою веру это большой грех», а «без благословения Божьего счастья в браке быть не может[240 - Принцесса Алиса Гессенская – Цесаревичу Николаю Александровичу 8 ноября 1893 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1147. Л. 3–5 [на англ. яз.].]. Получив этого письмо, Цесаревич писал возлюбленной: «Аликс, я понимаю Ваши религиозные чувства и благоговею перед ними. Но ведь мы веруем в Одного Христа, другого Христа нет. <…> Когда Вы узнаете после, как прекрасна, благодатна и смиренна наша Православная религия, как величественны и великолепны наши храмы и монастыри и как торжественны и величавы наши богослужения, Вы их полюбите, Аликс, и ничего не будет нас разделять»[241 - Цит. по: Алферьев Е.Е. Император Николай II как человек сильной воли. Материалы для составления Жития Святого Благочестивейшего Царя-Мученика Великого Страстотерпца. Джорданвилль, Свято-Троицкий монастырь, 1983. – 149 с. С. 18.].
4 апреля 1894 г. Цесаревич прибыл в Кобург, и через четыре дня, 8 апреля Принцесса согласилась стать его женой. «О, Боже, что со мной сделалось тогда! – делился с матерью Цесаревич пережитыми чувствами. – Я заплакал как ребёнок, она тоже, но выражение у нее сразу изменилось: она просветлела, и спокойствие явилось на лице её. Нет, милая Мама?, я Тебе сказать не могу, как я счастлив и также как я грустен, что не с Вами и не могу обнять Тебя и дорогого милого Папа? в эту минуту. <…> Я не знаю, как благодарить Бога на такое Его благодеяние»[242 - Наследник Цесаревич Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне 10 апреля 1894 г. // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2844. Л. 3–4.]. В день помолвки Цесаревич записал в дневник: «Чудесный, незабываемый день в моей жизни, день моей помолвки с дорогой милой Аликс»[243 - Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1894 г. Запись за 8 апреля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 233. С. 101.].
10 апреля обрученные поехали на родину Невесты в Дармштадт. На следующий день пришлось возвращаться в Кобург, куда прибыла английская королева Виктория. «Теперь я её должен звать (Granny) бабушкой», – не без сарказма отметил в дневнике Цесаревич[244 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 67.].
В тот же день Цесаревичу пришло письмо от матери: «Милый, дорогой мой Ники! Слов нет, Тебе выразить, с каким восторгом и великой радостью я получила это счастливое известие! Но как грустно не быть с Тобой, мой любимый Ники, в этот великий момент Твоей жизни! Не иметь возможности обнять Тебя и благословить от всей души! Да благословит вас обоих Господь и пошлет вам всем счастья, какое возможно на этой земле – это самое жаркое моление»[245 - Там же. С. 20.].
14 апреля Император Александр III поздравил сына трогательным письмом, которому было суждено стать последним: «Мой милый, дорогой Ники. Ты можешь себе представить, с каким чувством радости и с какой благодарностью к Господу мы узнали о Твоей помолвке. Признаюсь, что я не верил возможности такого исхода и был уверен в полной неудаче Твоей попытки, но Господь наставил Тебя, подкрепил и благословил и великая Ему благодарность за Его милости. <…> Не могу представить Тебя женихом, так это странно и необычно! <…> Передай Твоей милейшей невесте от меня, как я благодарю, что она, наконец, согласилась, и как я желал бы её расцеловать за ту радость, утешение и спокойствие, которое она нам дала, решив согласиться быть Твоей женой»[246 - Император Александр III – Цесаревичу Николаю Александровичу 14 апреля 1894 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1139. Л. 20.].
Вечером 16 апреля фельдъегерь доставил в Уолтон подарок Аликс от Императора Александра III – большое жемчужное колье, доходившее ей до талии[247 - Цит. по: Боханов А.Н. Александра Федоровна. М.: Вече, 2008. – 348 с. С. 78.]. Не только Принцесса из бедного немецкого герцогства, но и все присутствующие, включая королеву Викторию, были поражены красотой и богатством царского подарка. «Смотри, Аликс, – сказала внучке королева, – не вздумай теперь зазнаться». Но Принцесса и не думала «зазнаваться». Её возвышенная душа была начисто лишена меркантильности. Она с юных лет искала, прежде всего, духовных сокровищ.
20 апреля Наследнику надо было возвращаться в Россию: расставались ненадолго, на полтора месяца, но для влюблённых это казалось вечностью. Перед самым отъездом Аликс передала Жениху письмо, которое он прочёл уже в поезде. Это было первое письмо в их переписке длиною в жизнь: «Я бы хотела быть достойной Твоей любви и нежности. Ты слишком хорош для меня»[248 - Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. Дневниковые записи, переписка, жизнеописание (далее, Дивный свет): [монахиня Нектария (Мак Лиз): пер. с англ., сост.]. М.: Изд. дом «Русский Паломник»; Валаамское общество Америки, 2009. – 330 с. С. 21.].
По выражению Великого Князя Константина Константиновича, «семейное счастье Цесаревича отразится на счастье 100 миллионов русских»[249 - Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1894 г. Запись за 28 апреля // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 41. Л. 60.]. Николай Александрович писал 25 апреля в дневнике: «На Миллионной весь полк был построен от Эрмитажа до казарм по обе стороны улицы, потому что люди хотели поздравить меня с помолвкой – очень трогательно!»[250 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 71.]
Аликс начала изучать русский язык и постигать азы Православия. «Я знаю, что полюблю Твою религию, – писала она ему в мае 1894 г. – Помоги мне быть хорошей христианкой, помоги мне любовь моя, научи меня быть похожей на Тебя».
Конечно, вначале её оглашения мы можем встретить в письмах к будущему Супругу наивные рассуждения об иконах и православных догматах, в которых чувствовалось сильное протестантское влияние[251 - Дивный свет. С. 95.].
В изучении русского языка Принцесса проявила себя способной ученицей. Она старательно и упорно осваивала его грамматику, учила наизусть стихи Лермонтова, читала биографию Пушкина и Петра Великого, вырабатывала разницу в произношении «ять» и «е», чего не делали даже многие русские. Граф В.Э. Шуленбург, которому часто приходилось беседовать с Государыней, вспоминал: «Если кто-нибудь слышал Её Величество, говорившую на нашем родном языке, он, наверное, удивлялся тому, с какою свободой и даже правильностью говорила Государыня. Чувствовался некоторый акцент, но не немецкий, а английский. Часто слушая Её Величество, невольно удивлялся, как быстро и основательно изучила она свой русский язык, сколько силы воли должна была Государыня употребить на это»[252 - Скорбный Ангел. Царица-Мученица Александра Новая в письмах, дневниках и воспоминаниях (далее, Скорбный Ангел): [Фомин С.В., сост.]. СПб.: Общество Святителя Василия Великого, 2006. – 929 с. С. 187.].
8 июня Николай Александрович прибыл на яхте «Полярная звезда» в Великобританию[253 - Мейлунас А., Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М.: Прогресс, 1998. – 654 с. С. 86.]. Экстренным поездом он отправился в Лондон, в пригороде которого Уолтон-на-Темзе снова увиделся с Аликс. Дни, проведённые в лондонском предместье, они назовут лучшими в жизни, «месяцами райского блаженного житья»[254 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 95.]. Обрученные наслаждались общением друг с другом, все вокруг казалось светлым, добрым и радостным. Аликс сама заваривала чай, который они пили вдвоём на траве.
11 июля Цесаревич прибыл на «Полярную звезду». Расставаясь с любимой, он записал в дневник: «Дай Бог, чтобы мы снова встретились в счастье и добром здравии! Но не скоро это будет! Месяца через два!»[255 - Там же. С. 96.]. Цесаревич ошибся ровно на месяц: 10 октября 1894 г. Аликс прибудет в Россию, в Ливадию, где умирал Император Всероссийский Александр III.
Часть II. Монарх самодержавный и неограниченный (1894–1905)
Глава 1. Болезнь и кончина Императора Александра III
В ночь с 15 на 16 января 1894 г. Император Александр III тяжело заболел. Цесаревич записал в своём дневнике: «Папа? провёл ночь беспокойно, постоянно кашлял; жар у него был сильный: утром 39,6 – вечером 38,6. Мама?, как лучшая няня ухаживала за ним»[256 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 45.].
Императрица Мария Феодоровна срочно вызвала в Аничков дворец лейб-хирурга Н.А. Вельяминова[257 - Вельяминов Н.А. Воспоминания об Императоре Александре III // Российский Архив. [Т.] V. С. 249–313.]. К больному прибыл также лейб-медик, известный врач-терапевт Г.А. Захарьин. Ими был поставлен диагноз: «сильная инфлюэнца со значительным катаром дыхательного горла (бронхитом) и воспалением нижней части правого лёгкого»[258 - Правительственный вестник, 1894, 17 января.].
21 января здоровье Александра III несколько улучшилось, и он поспешил вернуться к работе, однако чувствовал себя очень слабым. 6–8 августа Император делал смотр войскам в Красном Селе. Глядя на болезненный вид отца, Великая Княгиня Ольга Александровна «испытала жуткое чувство, что этот большой смотр был прощанием Папа? со своей Гвардией»[259 - Ден Л., Воррес Й. Указ. соч. С. 226.].
11 августа врач Г.А. Захарьин рекомендовал Государю обязательный отдых в местности с сухим климатом[260 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 107.]. Александр III решил отправиться в охотничий дворец в Беловеже, вместе с ним поехали Императрица и Цесаревич. Начальник гродненского почтово-телеграфного округа Н.К. Полевой, встречавший Императора на перроне платформы, был поражен происшедшей в нем перемене: «Государь был бледен, лицо его и вся фигура похудели, выражение лица его было тоскливое, страдальческое»[261 - Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 238–239.]. 1 сентября Наследник писал Невесте, что отец «этой ночью снова не спал и выглядит так плохо – мне больно видеть его в таком состоянии!»[262 - Наследник Цесаревич Николай Александрович – Принцессе Алисе Гессенской. 1 (13) сентября 1894 г. // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 159.].
Цесаревич Николай писал в письме Аликс: «Мысль о том, что мой любимый Отец чувствует себя нездоровым и слабым, так ужасно терзает меня!»[263 - Наследник Цесаревич Николай Александрович – Принцессе Алисе Гессенской. 1 (13) сентября 1894 г. // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 160.] 2 сентября было решено, что Царская Семья отправится в Ливадию, посетив на несколько дней Спалу Варшавской губернии. Перед отъездом Александр III сказал Наследнику, что тот может не ехать с ним в Крым, так как уверен, что «кто-то» его ждет в Дармштадте[264 - Наследник Цесаревич Николай Александрович – Принцессе Алисе Гессенской. 3/15 сентября 1894 г. // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 163.]. По этому поводу Николай Александрович занёс в свой дневник: «Папа? разрешил мне отправиться в Дармштадт из Спалы – Боже, что за радость. Хотя и тяжело было бы, но я готовился ехать с ними в Крым!»[265 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 112.].
4 сентября 1894 г. Император Александр III и члены его семьи прибыли в Спалу. Царь очень любил это место, как вообще он «любил тишину, уединение, простоту обстановки, семейный очаг и природу»[266 - Вельяминов Н.А. Указ. соч. С. 249–313.]. Царская усадьба, расположенная на открытой площадке среди старого соснового леса, на берегу реки Равка, представляла собой деревянный двухэтажный охотничий домик «очень простой и скромный»[267 - Там же.].
Небольшое улучшение здоровья привело Александра III к решению оставаться в Спале. Вечером 7 сентября врач Г.А. Захарьин обрушил на Царскую Семью тяжелое известие: у Государя хроническое воспаление почек – нефрит, болезнь в то время неизлечимая. 15 сентября Царя осмотрел известный немецкий врач Э. Лейден, подтвердивший этот диагноз. Врачи настаивали на немедленном переезде в Крым, где больной должен был оставаться в течение всей зимы. Александр III нехотя согласился. Николай Александрович помнил разрешение отца не ехать в Крым, а отправиться к Аликс. Но как поступить теперь, когда болезнь отца приняла настолько серьезный характер? Николай Александрович писал в дневнике, что в нем «целый день происходила страшная борьба между чувством долга – остаться при дорогих Родителях и поехать с ними в Крым – и страшным желанием полететь в Вольфсгартен к милой Аликс!»[268 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 115.]. Но, «первое чувство восторжествовало и, высказав его Мама?», совесть успокоилась[269 - Там же.]. В тот же день он сообщил Аликс о своем решении[270 - Цесаревич Николай Александрович – Принцессе Алисе Гессенской // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 179.]. Она полностью разделяла решение своего Суженого: «С любовью поцелуйте за свою невесту своего дорогого Отца. Выполняйте свой долг. Это самое лучшее, остальное предоставьте Богу»[271 - Принцесса Алиса Гессенская – Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу. 16 (28) сентября 1894 г. // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 178.]. Когда Царь узнал, что Ники не едет в Вольфсгартен, он был изумлён и даже хотел настоять на его отъезде, но, встретив непоколебимое желание сына остаться, уступил.
17 сентября Цесаревич зашел в спальню Родителей проведать их. Супруги сидели друг против друга и не говорили ни слова. Оба чувствовали приближение чего-то страшного и неизбежного. «У меня комок подступил к горлу, и я сказал какую-то ерунду, пытаясь рассмешить их»[272 - Наследник Цесаревич Николай Александрович – Принцессе Алисе Гессенской. 17 (29) сентября 1894 г. // Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 185.].
18 сентября «Правительственный вестник» сообщил, что «по совету профессоров Захарьина и Лебедева, Государь отбывает в Ливадию для временного там проживания»[273 - Правительственный вестник. 1894. 19 сентября.]. Врачи советовали Александру III отправиться на Корфу, но тот наотрез отказался, заявив, что «русский Царь должен умереть в России»[274 - Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 196.]. 21 сентября Царская Семья прибыла в Крым.
Несмотря на тяжкие мучения, Александр III оставался со всеми ласков, ровен и приветлив. 5 октября Царь высказал пожелание, чтобы Аликс как можно скорее прибыла в Ливадию. Николай Александрович сразу дал об этом телеграмму в Дармштадт. 8 октября Принцесса пересекла границу Российской империи и направила Жениху телеграмму. Цесаревич записал в дневнике: «Получил чудную телеграмму от милой дорогой Аликс уже из России о том, что она желала бы миропомазаться по приезде – это меня тронуло и поразило до того, что я ничего долго сообразить не мог!»[275 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 119.] 9 октября Николай Александрович сообщил отцу Иоанну Янышеву, что Аликс «после борьбы переходит в Православие с убеждением»[276 - Последние дни Императора. Из дневника А.Е. Комаровской // Московский журнал. 1998. № 7.].
По инициативе Великой Княгини Александры Иосифовны[277 - Великая Княгиня Александра Иосифовна (1830–1911), вдова Великого Князя Константина Николаевича. – Примеч. авт.]
в Ливадию был доставлен известный на всю Россию протоиерей Иоанн Сергиев, которого в народе называли Иоанн Кронштадтский. По молитвам этого священника происходили великие чудеса, в том числе и исцеления смертельно болящих. 8 октября отец Иоанн Кронштадтский отслужил в Ливадийской церкви молебен о здравии болящего Государя. На следующий день Цесаревич впервые увидел «Всероссийского батюшку»[278 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 121.], который посетил умирающего Царя[279 - Иоанн Сергиев, протоиерей. Последние часы жизни Императора Александра III // Памяти Императора Александра III. Сборник «Московских новостей» (известия, статьи, перепечатки). М.: Издание С. Перовского, 1894.].
Днём 10 октября Аликс в сопровождении своей сестры Великой Княгини Елизаветы Феодоровны прибыла в Симферополь. Николай Александрович встречал ее в Алуште. «После завтрака сел с Аликс в коляску, и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя, – половина забот и скорби как будто спала с плеч»[280 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 120.]. Вечером Цесаревич и его Невеста прибыли в Ливадию и сразу же пошли к умирающему Государю. Александр III приказал поднять его и облачить в мундир. За время болезни Царь настолько исхудал, что мундир оказался для него велик. Невзирая на затруднения ходьбы из-за отека ног, Александр III пошёл навстречу Аликс и тепло, радушно её приветствовал[281 - Последние дни Императора. Из дневника А.Е. Комаровской // Московский журнал. № 7. 1998.]. Александр III хотел лично присутствовать при таинстве миропомазания будущей Невестки, но всякий раз не мог этого сделать по причине крайне плохого самочувствия[282 - Там же.]. 11 октября вся Императорская Семья присутствовала на Литургии, которую служил отец Иоанн Сергиев. Наследник отметил в дневнике, что его молитва «за Папа?», произвела на него «сильное впечатление»[283 - Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 121.].
17 октября Император Александр III причастился. Это был день чудесного спасения Царской Семьи в Борках в 1888 г. Вечером у Александра III начался сильный кашель, горлом пошла кровь. Тревожный бюллетень сообщал: «В состоянии здоровья Государя Императора произошло значительное ухудшение. <…> Положение опасное»[284 - Правительственный вестник, 1895, 18 октября.].
19 утром Александр III, несмотря на сильнейшую слабость, встал, оделся и сам перешел в кабинет, к своему письменному столу, где в последний раз подписал приказ по военному ведомству[285 - Вельяминов Н.А. Указ. соч. // Российский архив. С. 305.]. Ночью он не спал, дыхание было сильно затруднено. Ранним утром 20 октября Царь сказал супруге: «Чувствую конец, будь покойна, я совершенно покоен»[286 - Последние часы жизни Императора Александра III // Памяти Императора Александра III. Сборник «Московских новостей» (известия, статьи, перепечатки). М.: Издание С. Перовского, 1894. С. 7.]. Государя с большим трудом пересадили в удобное кресло и вывезли в залу. Александр III твёрдым голосом сказал: «Желал бы приобщиться…» Священник отправился в церковь Большого дворца и вернулся с Преждеосвященными Дарами. Цесаревич сам подготовил столик возле кресла, в котором полулёжа сидел Государь и на который батюшка поставил Святые Дары. Молитву по Святом Причащении Император Александр III произнёс твердым и чётким голосом, «с сердечным умилением»[287 - Иоанн Янышев, протопресвитер. Последние часы жизни Императора Александра III // Памяти Императора Александра III. С. 12–14.].
Император сказал Наследнику, что хочет остаться с ним наедине, после чего они около часа разговаривали[288 - Последние часы жизни Императора Александра III. С. 26.]. Потом, Александр III попросил позвать отца Иоанна Кронштадтского, который прочитал над Царём молитву об исцелении и помазал его святым елеем из лампады чудотворной иконы. Отец Иоанн положил руку на голову Александра III и держал её на ней, всё время молясь. Государь ему сказал: “Благодарю Вас, мне так хорошо”»[289 - Письмо Великой Княгини Марии Павловны неустановленному лицу о последних днях жизни Императора Александра III [на фр. яз. ] // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 97. Л. 1–2.].
В 14 час. 15 мин. Царя-Миротворца не стало. Цесаревич опустился на колени и прижался лбом к правой руке Усопшего. Вслед за ним на колени опустились все присутствующие. Послышались слова первой молитвы об упокоении души в Бозе почившего Государя Императора Александра Александровича. Затем члены семьи стали подходить к Цесаревичу, только что ставшему Императором, и в первый раз целовали ему руку как Главе Династии.
Глава 2. Наследие Александра III
Императора Александра III любят противопоставлять его преемнику – Императору Николаю II. Дескать, волевой и сильный Александр III сумел железной рукой подавить смуту, держал всех в полном повиновении, не давал революционерам поднять голову. Проживи он еще десять лет, утверждают некоторые, и Россия избежала бы революции. Но «слабый» Николай II, не имея силы воли, попадал под разные влияния, «ослабил вожжи», «профукал» монархию и Россию. Подобные представления не имеют никакого отношения к исторической правде, но тем не менее они до сих пор являются весьма распространённым мнением.
При Императоре Александре III произошла стабилизация российской экономики и началось быстрое развитие промышленности. Но ее темпы не были достаточными для преодоления разрыва с экономиками западных государств. Н.А. Павлов полагал, что Александр III «в краткое царствование не успел противопоставить чего-либо реального начавшемуся расстройству экономического порядка в стране»[290 - Павлов Н.А. Указ. соч. С. 15–20.]. Закон 14 декабря 1893 г. «О неотчуждаемости крестьянского надела» намертво прикрепил крестьянина к общине, не давал ему возможность получения земли, мешал росту крестьянского благосостояния, а потому превращал деревню в социальную бомбу. Примечательно, что, когда на заседании Комитета министров Н.Х. Бунге подверг этот закон серьёзной критике, Цесаревич Николай Александрович сочувственно его поддержал[291 - Степанов В.Л. Самодержец на распутье: Николай II между К.П. Победоносцевым и Н.Х. Бунге // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX века: исследование, историография, источниковедение. СПб.: Нестор-история, 2009. С. 151.].
Важной проблемой было отсутствие в России сословно-выборного совещательного органа. Александр III, которого принято считать «реакционером», был убеждён «в необходимости создания таких условий, при которых Царь мог узнавать о нуждах его подданных не по единоличным докладам министров, не через чиновников, а через свободное обсуждение выборных от народа людей»[292 - Игнатьев Н.П. Земский собор [Лукоянов И.В., подгот. текста, статья, комм.]. СПб. – Кишинёв: Нестор, 2000. Рос. акад. наук. Ин-т Рос. истории. С.-Петерб. фил. – 191 с. С. 101.]. Но при этом Александр III был категорическим противником западного парламентаризма. Поэтому при вступлении на престол он заявил «о незыблемости Самодержавия» и все усилия направил на подавление смуты. К слову сказать, ее нельзя даже сравнивать, ни по масштабам, ни по ожесточенности, с той, которую через двадцать с лишним лет подавит Император Николай II.
В России набирала силу чуждая идеология, которой власть не смогла противопоставить мощную преграду, ограничившись одними полицейскими мерами. Александр III чувствовал опасность и говорил К.П. Победоносцеву: «Ты как жгучий мороз, гнить не даешь, но и расти не позволяешь»[293 - Перетц Е.А. Дневник. М.—Л.: ГИЗ, 1927. – 172 с. С. 38–40.]. Нельзя не согласиться с генералом Н.А. Епанчиным: «Нет сомнений, что преобразования Императора Александра III имели бы русский, народный характер, а не западноевропейский, парламентарный. <…> “Gouverner c’est prevoir”[294 -
править – значит предвидеть (фр.).]*, а своевременное отсутствие этого предвидения очень затруднило Императора Николая II»[295 - Александр Третий. Воспоминания. Дневники. Письма. С. 195.].
Александр III, естественно, не был тем «держимордой», каким его изображала лживая либерально-большевистская пропаганда. Но он не был и тем «мужицким царём», каким изображают его некоторые апологеты. Это был человек довольно ранимый, глубоко верующий, европейски образованный. А.Ф. Кони вспоминал, что в глазах Александра III «глубоких и почти трогательных, светилась честнейшая душа, испуганная в своём доверии к людям и беспомощная против лжи, к коей сама была неспособна»[296 - ГА РФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 202 (1). Л. 15.]. Но так как Царь обладал большой физической силой, высоким ростом, властным голосом, допускал резкие, даже порой грубоватые, выражения и резолюции, то возникала иллюзия его беспощадности. На самом деле за 13 лет царствования Императора Александра III было казнено всего 200 преступников (политических и уголовных)[297 - Смертная казнь: Сб. статей [Таганцев Н.С., сост. ] СПб.: Гос. Тип., 1913.].
Используя легенду о «беспощадном» и «суровом» Александре III, С.Ю. Витте утверждал, что «все великие князья любили Императора Александра III», ходили перед ним по струнке, «боялись его»[298 - Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 13–14.]. Однако исторические факты свидетельствуют об обратном. Так, Великий Князь Владимир Александрович и его супруга Великая Княгиня Мария Павловна открыто игнорировали требования Царя прекратить расточительные поездки по заграничным курортам; Великий Князь Алексей Александрович жил с замужней герцогиней З.Д. Лейхтенбергской; Великий Князь Николай Николаевич-старший сожительствовал с балериной Е.Г. Числовой, Великий Князь Николай Николаевич-младший – с купчихой С.И. Бурениной. Все эти выходки свидетельствовали о весьма опасных процессах, протекавших в недрах Императорской Фамилии. Повлиять на них в полной мере Император Александр III при всей своей воле и решительности никак не мог. «Нет никакого сомнения, – признавала уже в изгнании Великая Княгиня Ольга Александровна, – что распаду Российской империи способствовало последнее поколение Романовых. Дело в том, что все эти роковые годы Романовы, которым следовало бы стать самыми стойкими и верными защитниками Престола, не отвечали нормам морали и не придерживались семейных традиций»[299 - Ден Л., Воррес Й. Указ. соч. С. 284.].
