– Могу. Только когда сопсем старый буду. А тебе что говорили?
Белобрысый помахал искалеченной рукой:
– Сказали – через год разработается и можно будет опять на фронт…
Ночь. Почти не освещенная окраинная улица Алма-Аты
Тащит ишак арбу вдоль высокого саманного забора. Поверх забора – колючая проволока, тусклые фонари.
За забором длинный глинобитный барак типа железнодорожного пакгауза. Запертые ворота выходят прямо на деревянную эстакаду. Для удобства разгрузки и погрузки с грузовиков…
Ишак протаскивает арбу еще метров сорок мимо запертой проходной, мимо слабо освещенного щита с надписью: «Продсклад № 4 Наркомата Обороны и Наркомата Здравоохранения СССР. Вход только по пропускам с предъявлением накладных и удостоверения личности».
Мальчишка со шрамом останавливает ишака у кучи мусора, сваленной прямо на землю у забора, и негромко говорит:
– Станция Березайка… Кому надо – вылезай-ка!
В арбе откидывается брезент, и оттуда выскакивают четверо.
Один лет пятнадцати, в кепочке-восьмиклинке, в тельнике под рубашечкой. Коротенький пиджачок в талию, хромовые сапожки – гармошечкой с вывернутым белым «поднарядом».
Двоим, одетым попроще, не больше четырнадцати. А четвертому и того меньше. Лет тринадцать, наверное…
– Понеслась по проселочной, – командует старший.
Двое стремительно начинают разгребать мусор у забора, освобождая внушительный подкоп.
– Тяпа! Остаешься здесь, – говорит старший самому младшему. – Смотришь в оба. Держишь скотину, чтоб арбу не увела… Упустишь – весь портрет распишу!!!
Тяпа деловито кивнул, взял ишака под уздцы.
– Котька! Художник!.. На крышу, – приказывает старший мальчишке со шрамом. – Я прошу закурить – ты прыгаешь сверху. Как тогда в Каскелене… Ясно?
Котя-художник подмигивает напарнику и ныряет в подкоп.
– Чего стоите, как сявки обосранные?! – тихо рявкает урка на двух пацанов. – Пошел!!!
Те быстро пролезают в подкоп под забором. Блатной оглядывается, достает из арбы короткую и мощную «фомку» – стальной ломик с расплющенным и загнутым концом, сует его под ремень и тоже исчезает в подкопе…
Ночь. Тускло освещенная территория продсклада
У дальнего торца складского барака Котя-художник достает из-за пазухи моток толстой веревки с петлей. Размахивается – петля летит наверх метров на пять и надевается на выступающий конек крыши склада. Котя мгновенно забирается по веревке на крышу… Двое пацанов ползут под эстакадой… Старший, почти не таясь, идет к дремлющему сторожу…
Неслышно, мягкими тренированными прыжками Котя-художник бежит по крыше туда, куда направляется старший пацан – Лаврик. Все ближе стягиваются к сторожу детские «темные силы»… На краю крыши над сторожем уже стоит готовый к прыжку Котя. Лаврик вплотную подходит к дремлющему сторожу, ухмыляется:
– Дядя! Закурить не найдется?
Сторож открывает глаза, вскакивает, отшатывается в испуге…
…но тут с крыши на него прыгает Художник!.. Сторож падает на доски эстакады, пытается сбросить с себя Котьку-художника…
…блатной Лаврик вырывает у него двустволку, выхватывает из-за голенища финку и всаживает ее в живот сторожу.
Тот сгибается пополам, зажимает живот руками, хрипит.
Лаврик бросает ружье Художнику, вытаскивает фомку, срывает ею замок с ворот склада, тихо приказывает:
– Все тащите в арбу! Главное – сгущенка!!! – И вместе с двумя пацанами исчезает на складе.
Котя смотрит на корчащегося сторожа, «разламывает» его ружье и видит, что…
…в стволах нет патронов!
Он поднимает двустволку, смотрит сквозь пустые стволы на тусклую лампочку у забора…
– Художник, бляха-муха!.. Ты где?! Давай сюда!
Пацаны с коробками дешевых конфет и каменными мятными пряниками, с полными жующими ртами, выбегают из склада, мчатся к подкопу, протискивают коробки наружу, грузят в арбу…
Бегут назад за новыми коробками.
Старший тащит два тяжелых короба, хрипит от натуги:
– Масло сливочное – тяжелое, сучара! Котька, помоги…
Котя показывает ему пустые ружейные стволы:
– У него даже патронов не было…
– Да хер с ним! Были бы – он бы тебя и зашмолял, не пожалел. Помогай таскать! Порошок, яичный порошок ищите!.. И сгущенку…
…Грузят, грузят арбу коробками с продуктами, жрут что-то на ходу, давятся, снова бегут на склад…
Один пацан уже блюет – обожрался от жадности и голодухи.
Ишак трясет головой, старается сбросить намордник.
Тяпа набирает из коробки полные карманы мятных пряников, снимает тряпье с морды ишака, начинает кормить его пряниками.
– Ты только не ори, – шепчет он ишаку. – Я сейчас тебе еще что-нибудь притараню…
Внутри склада
– Яичный порошок и сгущенку ищите! Барыга именно сгущенку заказывал! Говорил, все возьмет – под завязку!.. И порошок… Но только американский… – шипит Лаврик.
– Есть! Есть сгущенка!.. – несется из глубины склада.
Ночь. Складская эстакада
Под сторожем лужа крови… Кровь течет по доскам эстакады, капает в щели между досок.
Сторож приходит в сознание, подползает к стене, приподнимается из последних сил, одной рукой зажимает рану в животе – кровь сочится сквозь пальцы, – второй рукой нажимает на кнопку сигнала тревоги…
Ночь. Районное отделение милиции
Короткие резкие звонки тревоги понеслись из старенького динамика под стендом-схемой охраняемых объектов! Часто и пугающе мигает одна лампочка.
– Опять четвертый продсклад шарашат! – орет дежурный. – Уголовка – на выезд!!! Талгарская, угол Коммунаров!..
Летят на пол нарды, рассыпаются шашки и кости, вскакивают со своих скамеек сонные милиционеры – в галифе, сапогах, а поверх гимнастерок гражданские пиджачки с оттопыренной наганом правой полой… А на голове обязательная кепочка – за версту узнаваемая форма сотрудника уголовного розыска сорок третьего…
Старшина-казах схватил автомат ППШ, метнулся к дежурному:
– Давай дубликат ключей от их въездных ворот!
– Распишись сначала. – Дежурный протягивает старшине канцелярскую книгу, в другой руке держит ключи.
– Пошел ты, сучий потрох!!! – взъярился белобрысый с искалеченной рукой и вырвал ключи из рук дежурного. – Там, может, людей режут, а ты!.. Айда в машину, мужики!!!
Ночь. Территория продсклада
Надрываясь от тяжести, двое пацанов волокут по земле восмидесятикилограммовый мешок с сахарным песком. Дотаскивают до подкопа, пытаются протиснуть его наружу…
…где стоит в темноте арба и Тяпа кормит ишака пряниками…
Ночь. Окраинные улицы спящей Алма-Аты…
Мчится открытый расхлябанный американский «додж – три четверти» с пятью сотрудниками уголовного розыска. В форме только двое – старшина-казах и водитель.
– У Талгарской выключи фары, чтобы не спугнуть, – говорит водителю один в кепке.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vladimir-kunin/svolochi/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
