И она ткнула палкой в царапину на железобетонной стенке.
Действительно, от мусорного бака к первым этажам Занниного дома протянулась какая-то едва заметная неровная линия.
– Разглядела? Это его след.
Занна опустилась на четвереньки.
– Ну да, видишь? – снова зашептала она. – Тут тоже царапины. Где оно цеплялось своими… ну, этими… железными спицами.
– Как тебе будет угодно, – ответила Диба. – Давай-ка пойдем отсюда скорей.
– Послушай, Диба! Ведь эта гадина подсматривала за мной… или подслушивала. Надо же выяснить, куда она скрылась.
– Мы даже толком не знаем, чего ищем, – хныкала Диба, но от Занны все-таки не отставала.
А Занна, пригнувшись, пробиралась в темноте так уверенно, словно шла по следу, который был виден только ей одной. Как ни вглядывалась Диба через Заннино плечо, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, увы, ничего не видела.
– Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На сумасшедшую! – шептала она ей в спину. – Представляю, что подумают, если тебя кто-нибудь увидит.
– Подумаешь! Да и нет тут сейчас никого. А если б кто и был, я бы сюда не полезла.
– Темно, хоть глаз выколи. Ничего не вижу.
– Тут есть отметины, – сказала Занна. – Это его следы.
Она направилась в узкую щель между двумя огромными железобетонными зданиями на задворки микрорайона. Девочки углубились в лабиринт между какими-то стенами, мусорными баками, гаражами и свалками. Диба все время боязливо озиралась.
– Пошли домой, Занни, – хныкала она. – Мы тут заблудимся.
– Да подожди ты! – прикрикнула на нее Занна. – У меня такое чувство…
Она не уточнила, какое чувство имела в виду. Но Дибе показалось, что ее подруга и вправду немного не в себе.
– Так, так, теперь сюда… – бормотала она, не замедляя шага и не отрывая глаз от чего-то невидимого у себя под ногами.
Действительно, Занна была похожа сейчас на лунатика, на человека в состоянии транса или на животное, которого направляет по следу неведомое внутреннее чувство, сходное с инстинктом. Она уверенно лавировала между стенами огромных домов, кое-где освещенных неверным ядовито-желтым светом уличных фонарей.
– Я ничего не вижу, – скулила Диба. Ей было очень страшно. – Тут нет никаких следов.
– Нет есть, – как во сне отозвалась Занна. Она протянула руку, даже не глядя, куда показывает. – Вот смотри, неужели не видишь?
В голосе ее звучало искреннее, неподдельное удивление.
– Ну да, он прошел именно здесь.
И она прибавила шагу.
– Занночка, – тревожно повторяла Диба, переходя на бег, чтобы не отстать от подруги. – Тут же совсем ничегошеньки не видно!
Главная улица микрорайона давно уже скрылась где-то позади; до слуха лишь изредка доносился шум куда-то спешащих даже в этот глухой час автомобилей. Занна свернула за угол: действительно, было такое впечатление, будто она идет не сама по себе, а ее кто-то тащит за собой на веревке.
– Да подожди же ты! – взмолилась Диба и вдруг на всем ходу врезалась Занне в спину.
Прямо перед собой, в самом основании монолитного блока, освещенного тусклым светом слабо мерцающего фонаря, девочки увидели полураскрытую дверь. Асфальт возле нее был залит огромной, покрытой масляными разводами лужей. Порог был тоже заляпан машинным маслом.
– Ты что, с ума сошла? – зашипела Диба, заглядывая подруге в лицо. – Не ходи туда…
Но Занна уже сделала шаг вперед и скрылась в темноте дверного проема. Что оставалось делать Дибе?
– Ой, Занночка, куда же ты? Ну пожалуйста, не ходи туда! – жалобно пролепетала она и вошла вслед за ней.
– Есть тут кто-нибудь? – осторожно спросила Занна, стараясь, чтобы голос ее звучал не очень громко.
Они стояли в узком коридорчике подвального помещения. Под потолком тускло отсвечивали крохотные оконца с потрескавшимися стеклами, затянутыми паутиной, в которой было полно застрявших мух. Коридор освещался всего парой лампочек, таких слабых, будто им было до смерти жаль тратить драгоценное электричество для освещения этого убогого места.
– Пошли отсюда скорей, – снова сказала Диба. – Видишь, тут ничего нет.
По стенам тянулись какие-то трубы, электрические кабели, где-то дальше в темноте щелкали счетчики.
– Эй! – снова позвала Занна.
Коридорчик заканчивался огромным подвальным помещением. Скорее всего, оно простиралось под всем зданием, до самого конца без единой перегородки. Вдоль стен валялись старые, ржавые инструменты; на полу отсвечивали глубокие лужи, в которых мокли обрывки веревок, какие-то мешки; кое-где стояли полуразобранные, покрытые ржавчиной велосипеды; в углу раскрыл огромную пасть старый холодильник с выдранными внутренностями. Кое-где светились такие же тусклые, как и в коридоре, лампочки, а сквозь грязные окна едва пробивался свет уличных фонарей. Издалека доносился шум проезжающих автомобилей.
Посередине подвала в полумраке виднелась стойка, куда сходились многочисленные трубы. На циферблатах манометров дрожали и прыгали стрелки. Повсюду торчали большие железные краны, с помощью которых регулируется давление. В самом центре – большая задвижка, рукоятка которой была с рулевое колесо автобуса. Казалось, поверни ее – и откроется какой-нибудь воздушный шлюз, как на подводной лодке.
– Ну пойдем же отсюда скорей, – шептала Диба. – Здесь очень страшно.
Но Занна медленно, как сомнамбула, продолжала идти вперед.
– Занна! – Диба попятилась обратно к двери. – Мы же здесь совсем одни, в этом подвале! И никто не знает, что мы здесь. Ну пошли, ну пожалуйста!
– Вот тут еще масло… – бормотала Занна, не слушая ее. – Эта тварь… этот зонтик… он точно был здесь.
Она подошла к колесу задвижки и попробовала повернуть его.
– «Поверни колесо и ничего не бойся», – пробормотала она.
– Что? – не поняла Диба. – Ну хватит, пошли уже. Идешь ты наконец?
И она решительно направилась к выходу.
Но Занна ее не слушала. Обеими руками она крепко вцепилась в колесо задвижки и медленно стала его поворачивать.
Поначалу колесо поддавалось с трудом. Ей пришлось сильно поднатужиться. Задвижка шла со скрипом – видно, давно ею никто не пользовался и она успела заржаветь.
Вдруг, по мере того как поворачивалось колесо, что-то странное стало происходить с освещением.
Диба, не дойдя до выхода, испуганно застыла на месте. Занна опустила было руки, но, поколебавшись, снова взялась за колесо.
Освещение продолжало меняться. Лампочки больше не горели ровным тусклым светом, а как-то странно мерцали. Вдобавок и звуки теперь отдавались в ушах как-то глухо. Диба снова попятилась в сторону выхода.
– Что это? – прошептала она, замирая от страха.
А Занна все налегала на колесо, и с каждым поворотом свет принимался мерцать, и шум улицы раздавался как-то странно, прерывисто.
– Ну не надо, Занночка, – хныкала Диба. – Ну пожалуйста, перестань.
Занна повернула задвижку еще на несколько сантиметров, и характер звуков снова изменился – то же самое произошло и со светом. Подвальные лампочки на мгновение вдруг ярко вспыхнули, а шум автомобилей зазвучал неожиданно отчетливо и громко, словно они проезжали где-то совсем рядом.
Но вот железное колесо пошло легче, Занна вращала его все быстрей и быстрей. А свет, как ни странно, снова стал постепенно тускнеть.
– Похоже, ты уменьшаешь тут напряжение, – сказала Диба, но вдруг замолчала, глядя на окна.
Следуя ее взгляду, Занна тоже посмотрела туда: вот это да! Оказывается, свет уличных фонарей тоже потускнел!
А вместе с меркнущим светом все глуше становились и звуки.
Диба с Занной испуганно переглянулись.
Теперь рукоятка задвижки вращалась совсем легко, словно кто-то ее смазал. Уличный шум автомобилей, грузовиков и мотоциклов звучал уже с каким-то дребезжащим оттенком, словно в некачественной магнитофонной записи или из телевизора, работающего за стенкой. Он становился все глуше, будто кто-то поворотом рукоятки убавлял его, а вместе со звуком постепенно гас и пробивающийся сквозь пыльные оконца свет.
Это Занна, вращая колесо задвижки, постепенно гасила свет и заглушала все звуки.
Пока наконец не погас и сам Лондон.
Часть II. Далеко от Килбурна
6. Пакет из-под кефира
Тусклый свет уличных фонарей, сочившийся снаружи, совсем погас, и наступила полная темнота, которая, однако, вскоре сменилась каким-то необычным, дрожащим свечением. Шум транспорта становился все глуше, все отдаленнее, пока вовсе не умолк.
Колесо больше не вращалось.
Диба прижала ладони к губам и оцепенела: ее теперь окружал какой-то странный полумрак. Занна моргала и терла глаза, словно пробуждалась ото сна. Девочки обменялись недоуменными взглядами: в этом неестественном сумрачном свете, исполненном каких-то неуловимых теней, вся обстановка подвала казалась им незнакомой.
– Давай вернем все скорее обратно! – пришла наконец в себя Диба.
Она ухватилась за колесо и попробовала повернуть его в обратную сторону. Но колесо упрямо не проворачивалось, будто уже лет сто к нему никто не прикасался.
– Помоги же, чего стоишь? – прикрикнула она на подругу.
Занна тоже ухватилась за колесо, и совместными усилиями девочкам, казалось, удалось повернуть железяку.
Но очень скоро они поняли: колесо вращается вхолостую! Оборот за оборотом – все бесполезно: ни нормальный свет, ни шум городского транспорта не возвращались.
Было такое ощущение, что Лондон пропал, исчез, провалился сквозь землю.
– Занна, – пролепетала потрясенная Диба, – что ты наделала?
– Не знаю, – прошептала Занна. – Честное слово, сама не знаю.
– Тогда попробуем выбраться отсюда, – предложила Диба.
Девочки взялись за руки и побежали к выходу. Но, оказавшись в коридоре, они изумленно остановились.
Сквозь щели полуоткрытой двери, в которую они накануне входили, внутрь коридора лился очень странный свет, будто снаружи был включен черно-белый телевизор с гигантским экраном. Диба с Занной осторожно подошли ближе, распахнули дверь настежь и застыли на пороге, ошеломленно разинув рты.
Ночи как не бывало, да и микрорайон, в котором они жили, тоже куда-то пропал. Местность казалась им совершенно незнакомой.
Правда, перед ними, как и прежде, расстилался пустырь, окруженный домами, возле которых стояли железные мусорные баки и валялся всякий ненужный хлам. Только дома-то, дома! Разве такие у них в микрорайоне дома?..
Стены этих странных строений вздымались так высоко, что крыши терялись где-то в бесконечности. Куда ни кинь взгляд, всюду высились эти гигантские железобетонные громадины. Дома, в которых они жили, казались бы рядом с ними просто карликами. Причем эти циклопические строения, эти монолитные глыбы бетона стояли не ровными рядами, образуя улицы, переулки и дворы. Нет, они громоздились в каком-то хаотическом беспорядке! И самое удивительное, ни в одном из них не было ни единого окошка.
Дверь у них за спиной с лязгом захлопнулась. Занна дернула было ручку, но дверь, конечно, не подалась. Вершина здания, из подвала которого они только что вышли, терялась где-то высоко в небе. И странное мерцающее свечение, оказывается, исходило от этих стен!
– Может, этот подвал был… ну, типа, как вагон поезда… – растерянно прошептала Диба. – Мы как бы сели в поезд и вышли уже совсем в другом месте, на другой станции…
– Может быть, – отозвалась Занна с сомнением. – Но как теперь нам назад-то вернуться?
– И зачем ты крутила это дурацкое колесо?! – воскликнула Диба в сердцах.
