– Я не такой голодный, – ответил он.
У меня в горле забурлил смех. Он понял, что я не хотела признаваться, что замерзла, и подыграл мне.
Я подавила смех, потому что не могла себе позволить симпатию к Джеку Уордену. Не в такой ситуации.
Столы были закреплены за номерами палаток. Мы с Джеком оказались за одним столом с немолодой супружеской парой.
– Привет. Я – Джуди. А это мой супруг Кен, – сказала женщина, платиновая блондинка в платье с ярким узором.
– Я – Родел.
– Джек.
Мы обменялись рукопожатиями и сели на свои места.
– Я правильно уловила английский акцент? – спросила Джуди, когда подали закуски.
– Да. Я из Котсуолдса, – ответила я.
– А вы нет, – заметил ее муж, глядя на загар Джека. У Кена были серебряные волосы и лукавые глаза.
– Нет. Я родился здесь, – ответил Джек.
– Что ж, приятно видеть пару, которой не помешало небольшое расстояние.
– О, мы не… – Я обозначила жестом перегородку между собой и Джеком.
– Мы не вместе, – сказали мы с ним одновременно.
– Вот так и я говорила все время, правда, Кен? – Джуди засмеялась. – Мы не вместе, мы не вместе.
– А мы вместе, – сказал Кен.
– Уже больше сорока лет.
– Только потому, что ты хочешь посмотреть на мир, и тебе нужен кто-то, чтобы носить твои сумки.
– Мы покупаем по всему миру безделушки для нашего винтажного салона в Канаде, – объяснила Джуди.
– Наш городок называется Хэмилтон.
– Он возле Ниагарского водопада.
– Заходите, если когда-нибудь окажетесь в наших краях.
– Наш салон называется «У Кена и Джуди».
Они договаривали друг за друга фразы и развлекали нас своими историями до конца вечера. После их ухода мы с Джеком посидели еще немного, глядя, как на ночном ветерке мерцали фонари.
Охраннику не понадобился фонарик, чтобы проводить нас до палатки. Кто-то разжег огромный костер. Несколько туристов сидели на одеялах, а один из охранников играл на губной гармонике.
– Посидите немножко! – Джуди похлопала по одеялу рядом с собой. – В палатках нет отопления.
Я прошла через маленькие валуны, огораживавшие костровую площадку, и села рядом с Кеном и Джуди. Джек последовал за мной и сел рядом на свободное место. У нас над головой на бархатном небе висели звезды, словно глаза леопардов в ночи. Трещал огонь в костре, навевая мысли о древних людях, которые приходили и жили тут, среди вулканов, на поросших травами равнинах.
Тепло костра согрело мои кости. Гармоника играла длинные, медленные мелодии, убаюкивая меня. Другой охранник начал бить в барабан в том же томном темпе. Кен с Джуди встали и принялись покачиваться под музыку. Сидевшая рядом с ними пара передала мне трубку.
– Что это? – спросила я.
Они что-то сказали, но не по-английски.
В другой раз я бы отказалась, но у меня в голове крутились мысли о Джуме, Мо и Лили. Я затянулась, вдохнула что-то непонятное и вернула им трубку. Легкие согрелись, а во рту остался древесный, терпкий привкус. Так мы передавали трубку несколько раз.
Древесный дым, тихие голоса, отсветы горящих углей на лицах, медленное тепло, холодные звезды – все слилось в пульсирующее ночное волшебство. Музыка скользила мне под кожу, ее пьяные ноты пульсировали в моих венах. Долина была полна ночных звуков, небеса пылали. Я казалась себе покинутой галактикой в огромной вселенной, готовой вот-вот уплыть куда-то прочь.
– Потанцуй со мной, Джек. – Я схватила его за руку. Она тяжело висела, пока я вставала на ноги.
Я не могла даже вспомнить, когда танцевала в последний раз, не говоря уж о том, что приглашала кого-то на танец. Мне было приятно. Мы шаркали вокруг костра, а теплые руки Джека держали меня за талию. Я положила голову ему на грудь и слышала барабанный бой его сердца. Я казалась себе оракулом, слушающим его ритм. Он говорил мне, что я была в равных долях землей и звездами, в равных долях животным и душой. Я была надеждой. Я была катастрофой. Я была любовью. Я была враждебной всему миру. Я была моей сестрой. Я была его дочкой. Я была Джумой. Я была Джеком, Джеком, Джеком, Джеком.
– Мне нравится слушать, как бьется твое сердце, – сказала я. – И как ты произносишь мое имя. Родель. Я чувствую себя красивой.
– Ты и есть красивая. – Он остановился на полушаге, словно я сбила его с ритма. Он взял меня за подбородок и посмотрел на игру золотого света на моем лице. – Ты безумно красивая.
В тот момент я поверила ему, хотя сама не стала бы описывать себя такими словами. Я почувствовала себя безумно красивой, хотя на моем лице не было ни капли косметики, одежда смялась, а ногти были неровные и без маникюра. Я поверила ему, потому что он сказал это с простотой стороннего наблюдателя, словно и сам только что это заметил.
Кровь приливала к моим щекам, губам, надбровным дугам, кончику носа – всюду, где взгляд Джека обжигал мою кожу.
– Нет. – Я спрятала глаза. Мне показалось неправильным, что я испытываю такой взрыв радости и возбуждения. – Мо была красивой. И интересной. И забавной. Мне не хватает ее. Ужасно не хватает.
Джек не отошел от меня, но мы с ним оба словно отступили на шаг от того, что вспыхнуло между нами, и вернулись к собственным мыслям, собственному горю. Мы молча покачивались, и я еще сильнее ощущала ласковое тепло его рук. Он весь был такой горячий – горячее огня.
– Это Бахати так смеется? – пробормотала я, прижавшись щекой к его груди. Джек был высоким, самым высоким из парней, с которыми я когда-либо танцевала. – Что он тут делает?
– Я не знаю, что ты там курила, Родел, но это не Бахати. Это гиена. Где-то неподалеку. – Он рассмеялся.
– Мне нравится, когда ты смеешься. Я имею в виду, когда ты по-настоящему смеешься. Смех начинается тут. – Я дотронулась до его горла. – Но я чувствую его тут. – Я приложила пальцы к его груди.
И тогда мы оба почувствовали – вспышку чего-то огнеопасного, словно из костра выскочил горящий уголек. Наши глаза встретились, и Джек внезапно застыл как камень, напряглась каждая мышца на его торсе. Его грудь обжигала мою ладонь, словно все наши чувства сплавились там и превратились в обжигающую лаву. Потом он кашлянул и отошел на шаг.
– По-моему, тебе пора ложиться спать, – сказал он.
Я кивнула, потому что мне казалось, будто я стояла на рыхлом песке. У меня дрожали ноги и колотилось сердце. Должно быть, все дело было в трубке, потому что я стала как вареная макаронина – вся обмякла и обессилела.
Я уж не помню, то ли я шла сама, то ли Джек отнес меня в палатку, но он уложил меня в постель и закутал в одеяло.
– Спокойной ночи, Родел.
– Спокойной ночи, Джек, Джек, Джек, Джек.
Я услышала, как тихо стукнули его ботинки и заскрипела кровать. Жужжание ночных насекомых и пьянящее тепло костра почти утянули меня в сон, когда раздался громкий рык.
– Это лев? – сонно пробормотала я. Он прозвучал словно рядом с нашей палаткой, но я слишком устала, чтобы бояться.
– Да. Но не так близко, как кажется. Львиный рык разносится на большое расстояние.
– И они делают это?
– Что делают?
– Муфаса. – Я зевнула. – Вот почему он, блин, считается королем джунглей.
– Муфаса?
Я повернулась лицом к Джеку, но он уплыл в густой туман.
– Неважн-н-но-о.
Я услышала, как Джек засмеялся в темноте.
– Ты рассмешила меня, Родел, – тихо сказал он. – Я давным-давно так не смеялся.
Глава 8
Мои веки налились свинцом, когда я открыла глаза. Я даже не сразу сфокусировалась на стропилах, пересекавших потолок. У меня во рту было горько, язык словно покрылся густой шерстью. Что-то было неправильно.
Потом я вспомнила. Палатка. Трубка. Танец с Джеком. Костер. Барабаны. Его сердцебиение. Джек, Джек, Джек, Джек. Как между нами сверкнула вспышка.
Я повернулась на бок и застонала. У меня было что-то вроде похмелья после того зелья в трубке.
– Как ты себя чувствуешь? – Утренний голос Джека был хриплым и грубым.
Мы лежали в своих постелях лицом друг к другу.
– Нормально. – Мой ответ прозвучал так, словно я надышалась гелием. Не каждый день я просыпалась в одной комнате с огромным мужчиной. Или даже со средним. Или с кем-то, кто может обрасти за ночь щетиной.
Бледный свет играл в его волосах, придавая им нежно-голубой оттенок. Одна рука была под подушкой, другая свешивалась с кровати, и его пальцы были совсем близко, я могла бы дотронуться до них. Даже под всеми слоями одеял легко было различить крепкие мышцы на теле Джека.
«Когда я вернусь домой, я начну жить другой жизнью, – пообещала я себе. – Начну встречаться с горячими парнями. Назначать свидания. У меня будет очень много секса, чтобы я не чувствовала себя такой жалкой и неумелой при виде мужского тела».
«Врешь!» – возразила Мо в моей голове.
«Правда? Вот когда ты решила показаться? Когда у меня возникли дельные мысли?
Ты в долгу передо мной. У тебя все круто. Ты никогда не делилась со мной горячими историями».
«Ну, ничего горячего сейчас не происходит».
«Пока еще не происходит».
«Мо! Он потерял дочку, а я горюю по тебе».
«Да? Нет ничего более жизнеутверждающего, чем секс».
«Знаешь, я не хочу быстрого коитуса в стогу сена».
«Нет. Ты хочешь большего. Ты всегда хотела большего. Но ты не всегда получаешь то, что хочешь».
«Иногда ты получаешь как раз то, что тебе нужно. Боже мой, ты взгляни на него. Не говори мне, что ты не хочешь попробовать кусочек этого лакомства».
Я вздохнула и закрыла глаза.
«Мо, скажи мне что-нибудь. Мы действительно разговариваем с тобой, или я все это лишь придумала?»
«Я не даю тебе пойти ко дну».
«Ты мне абсолютно не помогаешь».
«Постоянно, чувиха».
У меня в горле образовался горько-сладкий узел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/leylah-attar/doroga-solnca-i-tumana/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
