– Я бы сказала – придерживаются альтернативного стиля жизни.
– Но ты так не сказала, – с улыбкой заметил Майкл.
Подняв с пола коробку, он стал подниматься по лестнице.
– Что ж, – дипломатично заявила Мелани, – какова бы ни была их… ориентация, я уверена, они очень симпатичные.
Но, набирая их номер, она опять спрашивала себя, что это за городок, в который они переехали.
Она не хотела переезжать в Бейнбридж. Она была вполне счастлива в Бостоне, хотя и он был очень далеко от ее родного Огайо. Но этот городок был вообще у черта на куличках, и ей не очень удавалось завязывать новые знакомства. Неужели Майкл не мог найти подальше на юге крупных животных, которыми можно заниматься?
После третьего сигнала ответила женщина.
– Вокзал Гранд-Сентрал, – произнес голос.
Мелани бросила трубку и набрала номер более аккуратно – голос был тот же, но улыбающийся, он четко произнес:
– Харты.
– Алло, – сказала Мелани. – Я ваша соседка Мелани Голд. Хотела поблагодарить Хартов за выпечку.
– О-о, отлично. Получили? Вы уже переехали?
Наступила пауза, пока Мелани раздумывала, кто эта женщина и какой протокол принят в этой округе. Надо ли рассказывать всю свою жизнь экономке или няне?
– Джеймс или Гас дома? – тихо спросила Мелани. – Я… гм… хотела бы представиться.
– Я Гас, – ответила женщина.
– Но вы же не мужчина, – выдавила из себя Мелани.
Гас Харт рассмеялась:
– Вы хотите сказать, что подумали… Вау! Нет, жаль вас разочаровывать, но в последний раз, когда проверяла, я была женщиной. Гас – это сокращенно от Огаста. Но никто не называет меня полным именем после смерти моей бабушки, которая пыталась это сделать. Слушайте, вам нужна помощь по хозяйству? Джеймса нет дома, а я только что отдраила гостиную, и мне нечего больше делать. – Мелани не успела ничего возразить, и Гас приняла решение за нее. – Оставьте дверь открытой. Буду у вас через несколько минут.
Мелани продолжала таращиться на трубку, когда на кухню вернулся Майкл с большой картонной коробкой фарфора.
– Ты говорила с Гасом Хартом? – пробормотал он. – Какой он?
Мелани как раз открыла рот, чтобы ответить, когда распахнулась входная дверь, подхваченная порывом ветра, и они увидели сильно беременную женщину с копной разметавшихся волос и неожиданно милой улыбкой святой.
– Она, – ответила Мелани, – как ураган.
По своей новой должности Мелани была штатным библиотекарем в публичной библиотеке Бейнбриджа.
С того дня, когда она пришла на собеседование, Мелани влюбилась в небольшое кирпичное здание. Она была очарована витражной панелью позади справочного стола, аккуратными желтыми стопками макулатуры, сложенными наверху картотеки, стертыми каменными ступенями, от многих десятилетий службы утратившими углы и как будто улыбающимися. Это была замечательная библиотека, и она нуждалась в Мелани. Книги в беспорядке толпились на стеллажах, стояли очень плотно, лишенные воздуха и места для просмотра. Корешки некоторых книг растрескались, картотечные устройства вертикального хранения замусорились. По мнению Мелани, библиотекари в чем-то стоят наравне с Богом. Кого еще могут волновать и кто еще способен ответить на такое количество разных вопросов? Знание – сила, но хороший библиотекарь не держит в себе этот дар. Он учит других искать, смотреть и видеть.
Мелани влюбилась в Майкла, потому что он привел ее в замешательство. Майкл, будучи студентом ветеринарного колледжа Тафтса, подошел однажды к ее справочному столу с двумя вопросами: где ему найти исследование повреждений печени у кошек, больных диабетом, и не хочет ли она поужинать с ним? На первый вопрос она могла ответить с закрытыми глазами, а от второго лишилась дара речи. Его аккуратно постриженные короткие волосы, посеребренные ранней сединой, наводили на мысль о сокровищах. Его нежные руки, умеющие напоить только что вылупившегося птенца из пипетки, помогли ей совершенно по-новому воспринимать собственное тело.
Даже после свадьбы и в течение первых нескольких лет его практики с мелкими животными Мелани продолжала работать в колледже. Она с успехом осваивала библиотечную систему, подумав, что, если, проснувшись однажды утром, Майкл решит, что ему незачем любить этого робкого воробушка, его все же может поразить ее интеллект. Однако Майкл параллельно стал переучиваться на уход за коровами и овцами, выращивание лошадей, и после нескольких лет, посвященных кастрированию щенков и прививкам от бешенства, он сказал Мелани, что ему нужна перемена. Проблема состояла в том, что в большом городе трудно было найти фермерских животных.
С ее резюме Мелани было несложно получить должность в публичной библиотеке Бейнбриджа. Однако Мелани привыкла к энергичным молодым мужчинам и женщинам, к ученым, склонившимся над своими трудами. Подчас этих людей приходилось буквально выгонять перед закрытием. В библиотеке Бейнбриджа главной приманкой был час чтения для детей, потому что матерям предлагали бесплатный кофе. Случалось, что Мелани по целым дням просиживала за справочным столом, встречая лишь почтальона.
Она тосковала по читателю, истинному читателю, каким была сама. И нашла его в образе невероятной Гас Харт.
Гас неизменно приходила в библиотеку по вторникам и пятницам. Пройдет, бывало, слегка покачиваясь, через узкий арочный проем и вывалит на стол книги, взятые несколько дней назад. Мелани осторожно откроет их, сверит вынутые карточки и положит на тележку, чтобы потом расставить на стеллажах.
Гас Харт читала Достоевского, и Кундеру, и Поупа. Она читала Джорджа Элиота, и Теккерея, и мировую историю. Иногда буквально за несколько дней. Это удивляло Мелани. И ужасало ее. Будучи библиотекарем, она привыкла быть экспертом в своей области, но ей приходилось много работать. Для Гас Харт поглощение знаний, как и всего прочего, давалось как будто слишком легко.
– Должна сказать тебе, – обратилась она к Гас в один из вторников, – по-моему, ты единственный человек в городе, который ценит классическую литературу.
– Это правда, – согласилась Гас. – Так и есть.
– Тебе понравилась «Смерть Артура»?
– Я не нашла то, чего искала, – покачала головой Гас.
И что она искала? – подумала Мелани. Освобождение? Развлечение? Повод поплакать?
Словно Мелани говорила вслух, Гас робко подняла глаза:
– Имя.
На миг Мелани испытала облегчение. Был ли это вызов от человека вроде Гас, глотающей замысловатые исторические романы, словно низкопробное чтиво? Выяснить, что она только бегло просматривает книги в поисках классического веского имени для своего ребенка… Это должно было бы расстроить Мелани, но не расстроило.
– А как ты собираешься назвать своего ребенка? – спросила Гас.
Мелани вздрогнула. Никто не знал о ее беременности, ничего еще не было заметно. К тому же Мелани была довольно суеверной и поэтому стремилась как можно дольше сохранить это в тайне.
– Не знаю, – медленно произнесла она.
– Ну, значит, – бодро заявила Гас, – мы с тобой в одной лодке.
В средней школе Мелани, которая уделяла большое внимание учебе и у которой времени на дружбу почти не оставалось, неожиданно обзавелась подругой-семиклассницей. Каким-то образом энергичность Гас не затмевала сдержанность Мелани, и они дополняли друг друга. Это было похоже на смесь масла и уксуса: сами по себе они нежелательны в салате, но так хорошо сочетаются друг с другом, что воспринимаются как единое целое.
Гас первой звонила ей по утрам.
– Как там на улице? – спрашивала она, хотя из окна видела все ту же погоду. – Что мне надеть?
Мелани оказывалась рядом с Гас на большом кожаном диване, где они рассматривали свадебный альбом Гас, смеясь над шлемообразными прическами ее родственниц. Иногда Мелани ссорилась с Майклом и тогда звонила Гас, которая говорила ей, что та безусловно права. Гас, не смущаясь, приходила в дом Голдов без звонка. Мелани заказывала по межбиблиотечному абонементу брошюры с детскими именами и оставляла их в почтовом ящике Гас. Мелани начала носить после Гас одежду для беременных, Гас купила любимый сорт кофе без кофеина для Мелани, чтобы всегда был под рукой. Со временем они стали понимать друг друга с полуслова.
– Итак, – сказал Майкл, беря из рук Джеймса Харта джин с тоником, который тот смешал для него, – ты хирург.
Джеймс устроился в кресле-качалке напротив Майкла. Он слышал доносившиеся из кухни высокие и мелодичные, как у дрозда, голоса Гас и Мелани.
– Да, это так, – ответил Джеймс. – Я заканчиваю стажировку в Мемориальной больнице Бейнбриджа. Офтальмологическая хирургия. – Он отпил из своего стакана. – Гас говорит, ты взял практику Ховарта?
– Он был одним из моих преподавателей в Тафтсе, – кивнул Майкл. – Когда он написал о том, что уходит на пенсию, я подумал, что может освободиться должность ветеринара. – Он рассмеялся. – В двадцати милях от Бостона я не мог найти коров голштинской породы, а только сегодня увидел их шесть штук.
Мужчины немного смущенно улыбнулись и уставились в свои стаканы.
Майкл посмотрел в ту сторону, откуда раздавались женские голоса.
– Они подружились, – сказал он. – Гас так часто у нас бывает, что иногда мне кажется, что она к нам переехала.
Джеймс рассмеялся:
– Гас нужен был кто-то вроде Мелани. У меня такое ощущение, что, жалуясь твоей жене на растяжки и опухшие лодыжки, она получает от нее больше сочувствия, чем от меня.
Майкл ничего не ответил. Возможно, Джеймс неоднозначно относился к беременности, а вот Майклу были интересны любые подробности. Он брал книги из библиотеки Мелани, изучая, как бластула преобразуется в крошечное человеческое существо. Он записал жену на занятия по подготовке к естественным родам. И пусть Мелани стыдилась своего располневшего тела, он считал его прелестным. Всякий раз, как она проходила мимо, ему хотелось дотронуться до жены, но Майкл сдерживал себя. Мелани раздевалась в темноте, натягивала одеяло до подбородка и отбивалась от его объятий. Время от времени Майкл наблюдал, как по его дому ходит Гас, громоздкая на своем сроке, на пять месяцев опережающем срок Мелани, но уверенная в себе и живая, вся светящаяся изнутри, и думал: «Вот такой должна быть Мелани».
Майкл бросил взгляд в сторону кухни, мельком увидев выпирающий вперед живот Гас.
– На самом деле мне даже нравится вся история с беременностью, – медленно произнес он.
– Уж поверь мне! – фыркнул Джеймс. – У нас был курс акушерства. Малоприятное дело.
– Знаю, – отозвался Майкл.
– Гм… Но вытаскивать телят – это что-то другое, – настаивал Джеймс. – Корова не вопит, что собирается убить своего мужа за то, что сотворил с ней такое. Плацента коровы не выстреливает, как серебряная пуля, через все родильное отделение.
– А-а, вы опять о работе. – Неожиданно появившаяся Гас положила руку на плечо Джеймса. – Мой муж-врач страшно боится деторождения, – шутливо сообщила она Майклу. – Ты не хотел бы принимать у меня роды?
– Конечно, – улыбнулся Майкл, – но я привык работать в коровнике.
Гас взяла у Мелани поднос с сыром и поставила его на кофейный столик.
– Я могу приспособиться, – сказала она.
Майкл смотрел, как Гас уселась на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. Джеймс даже не попытался прикоснуться к ней. Майкл потянулся к подносу с сыром.
– Это паштет? – спросил он.
– Домашний, – объяснила Гас. – Джеймс охотится на уток.
– Правда? – удивился Майкл.
Взяв крекер, он намазал на него паштет.
– И на оленей, и на медведей, и однажды даже на милых маленьких кроликов, – вмешалась Гас.
– Как видишь, – невозмутимо произнес Джеймс, – Гас не большая фанатка этого спорта. – Он взглянул на Майкла. – Полагаю, ты, как ветеринар, тоже вряд ли. Хотя в этом есть свое очарование: когда возвышаешься над всем миром, вокруг полная тишина, и воображаешь себя на месте добычи.
– Понимаю, – произнес Майкл, хотя и не понимал.
– Джеймс – идиот! – одним снежным днем заявила Гас, когда ей позвонила Мелани. – Он сказал, что если я не перестану разгуливать по Вуд-Холлоу-роуд, то рожу ребенка под телеграфным столбом.
– Я думала, у тебя еще есть время.
– Попробуй сказать ему.
– Примени другую тактику, – предложила Мелани. – Скажи ему, что чем лучше ты подготовишься к рождению ребенка, тем легче будет обрести прежнюю форму.
– Кто сказал, что мне нужна моя прежняя форма? – спросила Гас. – Разве я не могу позаимствовать чью-нибудь еще? Фарры Фосетт… Кристи Бринкли? – Она вздохнула. – Ты не знаешь, как тебе повезло.
– Потому что я только на пятом месяце беременности?
– Потому что ты замужем за Майклом.
Мелани не сразу ответила. Ей нравился Джеймс Харт – с его невозмутимым видом жителя Новой Англии, непринужденным шармом, оттенком бостонского акцента в речи. Многие особенности, которыми обладала Мелани, были также присущи Джеймсу, но с позитивным уклоном. Мелани была сдержанной, Джеймс – уравновешенным. Она была робкой, он – склонным к самоанализу; она была увлекающейся, он – требовательным.
К тому же он оказался прав. Через три дня у Гас отошли воды в полумиле от дома, на Вуд-Холлоу-роуд, и, если бы проходящий автомобиль телефонной компании не остановился с предложением помощи, она вполне могла бы родить Кристофера на обочине дороги.
Ей приснился сон. Мелани видела спину Майкла, опустившегося на корточки в конюшне. Его серебристые волосы сверкали в свете раннего утра, руки двигались над вздымающимся животом жеребящейся кобылы. Сама Мелани стояла где-то наверху – наверное, на сеновале, – чувствуя, как по ее ногам стекает вода, словно она обмочилась, и зовя на помощь, хотя изо рта у нее не вылетало ни звука.
Так она узнала, что родит своего ребенка одна.
– Я буду звонить тебе каждый час, – уверял Майкл.
Но Мелани знала, как он работал. Стоило ему заняться коликами у лошади или маститом у овцы – и он переставал замечать время, а большинство дорог, по которым он ездил в качестве ветеринара, были лишены роскоши телефонных будок.
Ее срок подошел в конце апреля. Однажды поздно вечером Мелани услышала, как Майкл отвечает на телефонный звонок, лежа в кровати. Он прошептал что-то, чего она не уловила, и исчез в темноте.
Ей опять приснилась конюшня, и она проснулась, обнаружив, что матрас намок.
От боли она согнулась пополам. Должно быть, Майкл оставил где-то записку с номером телефона. Мелани прошла через спальню и ванную, периодически останавливаясь и пережидая схватку, но не смогла найти эту записку. Она сняла трубку и позвонила Гас.
– Сейчас, – проронила она, и Гас все поняла.
В это время Джеймс оперировал в больнице, и Гас пришлось взять с собой Криса, которого она усадила в автомобильное сиденье.
– Мы найдем Майкла, – уверила она Мелани, положила руку подруги на рычаг переключения, велев сжимать его, когда станет больно. Она припарковала машину у отделения скорой помощи. – Побудь здесь, – сказала она, схватив Криса и бросаясь к раздвижным дверям. – Вы должны мне помочь! – крикнула она дежурной медсестре. – Женщина рожает.
Медсестра заморгала глазами, глядя на Криса.
– Похоже, вы опоздали, – сказала она.
– Это не я, – пояснила Гас. – Моя подруга. Она в машине.
