Обе Грандмамы свою юность провели в военное время, пережили голод, видели смерть своих братьев и сестер, родителей, близких людей. Пафос и воодушевление послевоенного времени сообщал всем надежду новой жизни, настрой на созидание и большую стройку. По сути, задача всего поколения, к которым принадлежали Грандмамы, заключалась в восстановлении страны от послевоенной разрухи. Некогда было рожать. Надо было строить, жить, вдохновляться. Да и примеров того, как жить тяжело и плохо, Грандмамы имели во множестве, а вот как жить в счастье, достатке и комфорте, не знал никто.
Грандмамы прожили всю жизнь в браке. У одной Грандмамы муж был алкоголиком, умер, упившись, в предпенсионном возрасте. У второй – был домашним тираном, жестоко гонял всех родственников, все его боялись и втайне ненавидели.
Обе воплотили в жизнь идею, что семья должна быть сохранена любой ценой, в итоге воплотили в жизнь некий ужастик в режиме реалити-шоу. Семья – это основа быта на селе и в маленьких населенных пунктах. Семья – это статус и поддержка. Женщина без мужа называлась разведенкой, на нее показывали пальцем. Жили люди бедно, не имели возможности одеть и обучить своих детей. Поэтому муж, какой бы он ни был беспредельный самодур, алкоголик или хулиган, ценился именно как структурная единица семьи. Его наличие давало основание для самоуважения. Он приносил зарплату, давал женщине возможность иметь правильное мироустройство и возносил ее на высоту семейного положения. Про мужей тогда в ходу была такая поговорка: «Плох плетенек, да свой». Женщины послевоенного времени насмотрелись всего. Видели они и убогий вдовий удел тех, кто потерял на фронте мужей, и жесткую конкуренцию за тех мужчин, что остались или вернулись. И разгул бандитизма, когда, прикрываясь законами блатной справедливости, мужчины самочинно расправлялись с неугодными. И свой муж и семья 1950-х годов, созданная с надеждой на лучшую участь, была некой гарантией, что женщина не будет иметь той ужасной судьбы, которая выпала на долю тех, кто строил отношения в 1940-х годах. Поэтому муж, как символ отличия судьбы женщины 1950-х годов, ценился сам по себе вне зависимости от ценности его личности для отношений и партнерства. Да и понятий тогда таких, как партнерство, никто не знал. Работали все много и выживали с большим трудом.
Люди жили все одинаково бедно и одинаково скудно. Питались с огородов, экономно расходовали небольшую зарплату. Можно увидеть фотографии начала 1950-х годов, где стайка молоденьких девушек позируют в щегольских новеньких ватничках и разномастных платочках. Думаю, новенький ватник – это еще счастье, ведь и его могло не быть. Девушки одалживали друг у друга туфли и платья на свидания, перешивали старые вещи в новые, в общем, выкручивались, как могли. А мы вынесли из этого периода установку «не жили хорошо, нечего и начинать».
В ту пору было принято с осуждением и недоверием относиться к тем редким людям, которые выделялись на общем фоне своим благосостоянием, особым мещанским уютом, новыми вещами, предметами роскоши. Их называли хапугами, ворюгами, подлецами, подлизами. И дети, рожденные в 1950-х годах, впитали установку, что наличие свободных денег, роскошь поехать на отдых, переживать позитивные ощущения и удовольствия – это опасный жизненный путь, который ведет к общественному осуждению и пускает жизнь под откос. Напоказ выставлялось трудолюбие, горение общим делом, бессребренничество. Как особая ценность воспринимался сам факт, что ты живешь бедно, как все, что ты подключен к общей задаче поколения «большая стройка страны», а не к личному накопительству. Поэтому, когда какие-то надежды брезжили и не сбывались, люди говорили, что «не жили хорошо, нечего и начинать», сообщая своим детям установку, запрещающую удовольствие и наслаждение благами жизни.
Грандмамы, родившиеся в 1920-х годах, хорошо помнили аресты и репрессии, поэтому широко пользовались метафорой «лежать, как барышня». Не работать тяжело и беспросветно было символом осуждаемого образа жизни, того, за который можно было поплатиться. Страх не выглядеть «как барышня» гнал людей в поле, на заводы, налагал дополнительные обязательства. «Не могу я просто так сидеть» – оправдывает свою огородную деятельность Грандмама, одновременно постоянно упрекая детей и внуков, что они отказывают ей в помощи с огородом, мотивируя занятостью и доступностью овощей в продаже.
Приучать внуков к труду – дело хорошее. Но не только это мотивирует бабушку. Она с рождения впитала установку, что только тяжелый труд оправдывает ее существование на этой земле. Потом, спустя 70–80 лет, времена изменились, пришла пора осваивать ценности и учиться получать и проживать удовольствие. Но внучки таких Грандмам не могут отделаться от блокирующих удовольствие установок. Чувство вины перед бабушкой не отпускает. Я вот тут отдыхаю, а она на огороде пашет.
Удовольствие – это самое широкое понятие, оно включает возможность проживать и использовать свободные деньги, досуг, сексуальные утехи, власть, развлечения. Да, часто бывает и так, что в жизни человека складывается гармоничное отношение ко всем жизненным аспектам, и в его судьбе находится свое место и семье, и труду, и сексу.
Но мы с вами на страницах этой книги разбираем острые вопросы, например, почему у женщины заблокирована чувственная сфера и секс отчужден от ее жизни, и одним из ответов будет недоступность удовольствия в самом широком смысле этого понятия.
Разгадка в том, что удовольствие запретила еще ее Грандмама, а той – ее собственная Грандмама – и так до бесконечности в глубь веков. И наша с вами Росинка, да и любая женщина, которая пытается найти ответы на вопросы и научиться жить гармонично и счастливо, проходит нелегкий путь обновления родовой программы с установки «не жили хорошо» на «жить хорошо».
Грандмамы Росинки помнят еще и программы поколения своих родителей – прабабушек Росинки. Обе Грандмамы из многодетных семей. И задача в 1920-е годы стояла дать как можно больше сыновей родине, чтобы они могли стать воинами и рабочими. И женщины рожали. И обе Грандмамы помнят нищету многодетности, высокую смертность детей на селе от детских инфекций, безысходность бедности. Помнят они одни ботинки на всех детей, в которых по очереди выходили на улицу. Помнят и семейные обеды, когда в центр стола ставилась чашка с похлебкой и вокруг раскладывались ложки. Дети разбирали ложки, и если одна ложка была не задействована, то лишь тогда взрослые шли искать, кто где пропал.
Представляете, сколько в избе должно было быть детей, чтобы сразу не понять, кого не хватает к обеду? А было именно так.
Когда Сталин своим указом запретил аборты, Грандмамы запомнили и смертность своих подруг от криминальных абортов.
Поэтому когда аборты вновь вошли в медицинскую практику на легальных основаниях, практически все женщины поголовно воспользовались этим благом цивилизации. Не нам судить это поколение. Но мы можем рассуждать. Посмотрите, один тяжелый труд (многодетное материнство) заменился на другой (великая всесоюзная стройка и восстановление страны от разрухи). Люди продолжали жить, не разгибая спины, но женщины приобрели одно очень ценное завоевание: право распоряжаться своей маткой. Это был серьезный шаг к свободе и новая задача поколения: освоить эту стезю, выработать правильные ценности в отношении нерожденной детской жизни.
Оценка деятельности поколения Грандмам началась несколько позже.
У права на аборт появилось и следствие в виде еще одной неприятной установки, которая вошла в жизнь последующих поколений: мамы Росинки и ее самой. Это убеждение, что мужчина – это «существо с крантиком».
Когда большие многочадные крестьянские семьи жили натуральным хозяйством и выращивали из своих детей работников: мужская сила в поле и женская сила по дому, то в семье сохранялся и гендерный баланс (у кого какая роль) и моральный (рождение детей – это следствие бытия супругов).
При смене программ исчезли из обихода не только натуральное хозяйство и многодетность, но и очевидность мужской роли в семье. Если в патриархальной крестьянской семье мужчина был кормильцем и исполнителем мужской работы, по количеству мужчин в семье выделялось определенное количество земли, то в начале советского периода мужчина превратился в сына родины, которого семья отдавала в армию на ее защиту. Целое поколение носителей патриархальных ценностей было принесено в жертву в Великую Отечественную войну. И следующее поколение, задачей которого было Восстановление и Стройка, не совсем распознало роль мужчины, тем более что женщины, вычищая содержимое матки, с успехом становились за те же станки и брали в руки те же лопаты, работая наравне с мужчинами. Пришла гендерная путаница, в результате которой мужчина превратился в «существо с крантиком», а женщина стала одинокой носительницей своих претензий на романтические чувства и земную любовь.
И пройдет еще не одно десятилетие, прежде чем восстановится мужская роль в семье в новом качестве. Если мужчине не надо быть кормильцем и выполнять грубую мужскую работу, то для чего же он нужен? Многие женщины не могут ответить на этот вопрос. Например, когда их спрашиваешь, а зачем вам нужен мужчина? Многие кроме как для секса и для зарплаты не знают, как ответить. Традиционная мужская роль стерлась, а новая только сейчас формируется. В эпоху самодостаточности женщин мужчина нужен как партнер по жизни, и эта установка требует совсем других ценностей: эмпатии, эмоциональной открытости, умения доверительно общаться, поддержки, комфорта близости, сексуальной адаптации. И эти ценности в мужчинах только сейчас стали культивироваться, именно поэтому многим женщинам так трудно выбрать партнера. Ведь патриархальные установки, искаженные восприятием Грандмам, отправляют разноречивые послания…
Итак, мы остановились на том, что как только женщина получила власть над своей маткой и занялась мужской работой, мужчина стал «существом с крантиком», что породило особое мировоззрение родителей нашей Росинки.
Родители Росинки 1949 и 1950 годов рождения получили высшее образование в больших городах. Мать стала учительницей. Отец работал инженером, затем занял должность начальника цеха и до пенсии трудился на этом посту. Жили они в большом городе, в областном центре. Мама Росинки сделала 4 аборта и родила одну дочь, саму Росинку, в 1971 году.
Поколение, на долю которого пришло освоение того, что настроили родители, попало на эпоху застоя. Если до этого много поколений переживали лихие времена, то вдруг пришли те, кто попали в период застоя. Относительно сытая жизнь была у всех, возможности учиться и зарабатывать на жилье были у всех, и при желании можно было легко устроиться по лимиту и в столичном городе, и заработать длинный рубль на Севере и т. д. В этот период произошло освоение ценностей, наработанных Грандмамами: управление рождаемостью, независимость, пользование благами жизни. Но и старые неизжитые конфликты Грандмам обострились и потребовали разрешения именно в поколении Мам, когда появилась возможность осознать и переоценить образ жизни и установки прошлых поколений: роль мужчины и женщины в семье, ценность удовольствия, комфорта в жизни, любовь к себе, отношения с детьми.
И перед мамой встали различные задачи. Например, выработать свое отношение к сексу и его последствиям, поскольку самое последнее новообразование, которое появилось у Грандмам, – это аборты. И Грандмамы делали их, сильно не задумываясь, подталкиваемые к этому всем ходом своей жизни. По существу, у Грандмам не было выбора, ужас нищей многодетной жизни в деревне стоял перед глазами, необходимость быть пожизненно включенной в производство тоже подводил черту под материнством. Но сущностное сакральное знание о значении аборта жило в душе женщин всегда, поэтому вместе с завоеванием новых ценностей Мамы получили по наследству идею того, что делать аборты – это очень плохо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64498387&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
См.: Макарова Е. Глубоко научный секс: мифы и стереотипы. – Москва: Издательство АСТ, 2020.
2
Пятисерийный фильм «Место встречи изменить нельзя» (реж. С. Говорухин, Одесская киностудия, Второе творческое объединение, 1979 г.).
