Николай Зайцев "Чёрные короли. Свинцовые небеса"

grade 4,7 - Рейтинг книги по мнению 10+ читателей Рунета

Николай Зайцев – писатель-фантаст из Мурманска, автор книг в жанрах исторической и космической фантастики. Популярностью пользуются также его мистические романы из серии «Кровь Саама». Представляем новую книгу этого цикла. Роман является продолжением истории, рассказанной в книге «Город шаманов», но сюжетно представляет собой самостоятельное повествование. Главный герой Иван Матвеевич Суздалев, став сайвугадче – проводником с мир духов и потеряв связь с реальностью, ухитряется скрыться от шамана и ведьмы в тайном потустороннем городе. Однако выхода оттуда нет. Теперь герой заключает сделку с титаном, который готов вернуть его к реальной жизни в обмен на выполнение сложного задания. Герою предстоит убить трёх чёрных королей, обитающих в разных мирах. При этом, отправляясь в каждый из миров, Иван Матвеевич всякий раз оказывается в новом теле и первым делом должен заботиться не о планировании покушения, но о собственном выживании. Первое «попадание» закончилось ничем. Герой сумел изменить ход истории в мире, куда был направлен, но вовсе не так, как планировали пославшие его, – не в ту сторону. В новом эпизоде повествования космический корабль с солдатами терпит крушение на дикой планете. Герой оказывается в плену у туземцев. Ему удаётся с ними поладить и даже породниться. Но поставленная титаном задача – уничтожить чёрного короля – не даёт о себе забыть. Кто его цель? Как всегда, открытие будет неожиданным. Хотите знать подробности? Читайте!

date_range Год издания :

foundation Издательство :1С-Паблишинг

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

Чёрные короли. Свинцовые небеса
Николай Зайцев

Кровь Саама #3
Николай Зайцев – писатель-фантаст из Мурманска, автор книг в жанрах исторической и космической фантастики. Популярностью пользуются также его мистические романы из серии «Кровь Саама». Представляем новую книгу этого цикла.

Роман является продолжением истории, рассказанной в книге «Город шаманов», но сюжетно представляет собой самостоятельное повествование. Главный герой Иван Матвеевич Суздалев, став сайвугадче – проводником с мир духов и потеряв связь с реальностью, ухитряется скрыться от шамана и ведьмы в тайном потустороннем городе. Однако выхода оттуда нет. Теперь герой заключает сделку с титаном, который готов вернуть его к реальной жизни в обмен на выполнение сложного задания. Герою предстоит убить трёх чёрных королей, обитающих в разных мирах. При этом, отправляясь в каждый из миров, Иван Матвеевич всякий раз оказывается в новом теле и первым делом должен заботиться не о планировании покушения, но о собственном выживании.

Первое «попадание» закончилось ничем. Герой сумел изменить ход истории в мире, куда был направлен, но вовсе не так, как планировали пославшие его, – не в ту сторону.

В новом эпизоде повествования космический корабль с солдатами терпит крушение на дикой планете. Герой оказывается в плену у туземцев. Ему удаётся с ними поладить и даже породниться. Но поставленная титаном задача – уничтожить чёрного короля – не даёт о себе забыть. Кто его цель? Как всегда, открытие будет неожиданным. Хотите знать подробности? Читайте!




Николай Зайцев

Черные короли. Свинцовые небеса

© Николай Зайцев

© ООО «1С-Паблишинг»

1

Глаз

Я думал, что вижу космос с сияющими звездами и шлейфом фиолетовой туманности и только собрался расслабиться и умиротворенно раствориться в газовом облаке, как вселенское око жестко уставилось на меня черным зрачком. С секунду разглядывало, фокусируясь, а вслед за этим каждая клеточка моего бытия разорвалась от шелеста векового шепота:

– Помни, – зазвенел мрачно голос, наполняя меня древним ужасом и дрожью страха, – помни!

Глаз смотрел на меня не мигая, пожирая душу без остатка, а потом черный зрачок уменьшился в размерах, и я уже увидел перед собой обыкновенное лицо типичного европейца. Молодой мужчина заботливо встряхнул меня за предплечье и, сжав губы в тонкую линию, натянуто улыбнулся.

– Сэр? – голос звучал слишком снисходительно: ко мне обращались, как к малому ребенку – сейчас по головке погладят и дадут кусочек халвы. Излишняя забота вызвала во мне бурю досады.

Я смотрел на мужчину в белой военной форме и, медленно приходя в себя, отчетливо понимал, что никакой я не ребенок.

Руки сжались в большие кулаки, унимая дрожь.

Я заморгал, пытаясь согнать наваждение.

Свет мерцал, и мир троился. Под стать неустойчивой картине приглушенно играла музыка – современная попса изредка наполнялась какофонией дополнительных звуков: то глухими ударами в бубен или в барабан, то оркестровыми трубами. Я морщился, пытаясь убрать из головы лишние мелодии и оставить одну. Картины менялись, подстраиваясь под музыку: я в транспортнике среди солдат, кругом стерильная чистота и запах дешевого парфюма и экокожи; я в мокром кустарнике, среди чахлых и гнилых деревьев; я в космосе, и на мне новый скафандр Д-13 с дополнительным аварийным комплектом; я глажу белого волка, зверь тяжело дышит, вздымая крутые бока, и высовывает длинный розовый язык, облизываясь; я глажу свои отполированные витые рога, огромные и тяжелые они растут изо лба, и я готов кого-нибудь боднуть насмерть; ко мне прижимается дивная белокурая красотка в странном открытом платье, и тут же к другому плечу склоняет голову девушка в расшитых шкурах, с татуированным лицом. Грезы кружились в хороводе, дурманя голову. И, признаться, я не знал на чем остановиться.

– Лейтенант! – теперь молодой мужчина не стесняется и сильнее трясет меня за плечо.

Я смотрю на него и сквозь него. До меня постепенно доходит: парню в белой форме наплевать на приличия и на то, что подумают остальные солдаты. Кажется, я не в себе и роняю честь мундира.

Мягко стряхиваю руку сержанта со своего бицепса и медленно поднимаю кулак в белоснежной перчатке с оттопыренным вверх большим пальцем. Я в порядке. Я в полном порядке. Я вижу обеспокоенного рейнджера и стройные ряды кресел в транспортнике. Я понимаю, что он боится и переживает, но тут же напускает на себя безразличие и холодную вежливость. Я молчу. Потому что я также вижу слайды из картин за солдатом: космос, тундру, красивых женщин из сказок, темное помещение в винтажной драпировке и одинокую свечу, залитую медовыми каплями воска. Пламя колеблется. Видения меркнут. Тают, исчезая. Ветер задувает свечу.

И проступает одна явь.

Сержант удовлетворенно кивает и откидывается в синем кресле. Вертит головой, устраиваясь поудобнее, и искусственная кожа обшивки скрипит. Парень прикрывает глаза, сквозь щелки наблюдая за мной. Руки беспокойно двигаются, пальцы гладят черные подлокотники дутого кресла и никак не могут замереть. Незнакомые запахи дразнят обоняние. От сержанта пахнет пачули и мандаринами. Зачем так душиться? Я морщусь и, не скрывая упрека, смотрю на подчиненного.

Его пальцы мелко подрагивают.

Волнуется за меня. Пытается контролировать ситуацию и злится от того, что не получается. Я понимаю солдата. Будь я на его месте, сам бы не знал покоя, ведь от такого командира, как я, можно ожидать любого приказа.

От нелепого танца его пальцев, я прихожу в сознание окончательно. Пелена сходит, медленно отступая.

Я осматриваюсь по сторонам. В глазах резь. Картинка четкая и понятная. Видения прошли. Кругом ряды кресел и все заняты военными. Свободных мест нет. На добрую сотню парней две девушки, и возле их кресел оживление и смешки. Мы в транспортнике. Ни у кого нет оружия. Многие в парадной форме, но кто-то в робе, решив не заморачиваться. Парни – все пехи, молоды, пышут здоровьем, приветливы и улыбаются. Хмурых лиц нет.

Не считая моего.

Так одна явь из многоликой дремоты стала пугающей реальностью, и картина вошла в действительность, глуша остальные видения.

Я осознаю произошедшее: сегодня мне повезло. Я вынырнул и готов жить дальше. И пусть сержант не боится – я поборол стресс. Кажется, так это называет наш психолог.

Но я еще не отошел от тревожного сна. Капкан видений исчез, но не исчезла паника. Каждая клеточка тела наполнена ужасом одного слова: «Помни!»

Что помнить? Что?!

Почему так тревожно от неясного вопроса? Я ведь не мог забыть что-то важное? Мне срочно нужна любая помощь и дополнительная информация.

Я смотрю на притворяющего спящим сержанта, однако контакта больше нет. Молодой человек старательно сопит. Веки подрагивают. Пальцы цепко сжимают подлокотники, выдавая его притворство. Такого и не потревожить. Да и не хочет он, чтобы его расспрашивали, задавая вопросы. Интересно, а раньше были похожие случаи? Я уже спрашивал: кто я? Я тяжело сглатываю: бедный сержант, незавидная у него участь. Во рту горечь от принятого перед полетом лекарства. Медленно осматриваюсь по сторонам, не привлекая внимания, прислушиваюсь к обрывкам солдатских разговоров и улавливаю:

– А зачем нам пловцы? – молодой паренек кивает в нашу сторону и тупит к полу глаза, когда наталкивается на мой взгляд: взгляд офицера, который не понимает, где он и кто он. Я бы такого тоже испугался. Я оцениваю говорящего, но не могу выцепить характерные детали-подсказки, по виду только из учебки: цыплячья шея торчит из воротника, а на лопоухих ушах короста от натирающего тесного шлема.

– Да! Зачем нам пловцы, если здесь джунгли и пески, а море только в местных сказках. Где они собрались плавать? – поддерживает его такой же малорослый сосед – конопатый вчерашний подросток.

Откликается старый капрал – бравый старший солдат. Рукава мундира в золотых нашивках за выслугу лет и три экспедиции – почетный ветеран. На груди внушающая уважение колодка медалей. На лице седые бакенбарды и пышные усы. Суровый дядька. Знакомый до слез. Где я его видел? Может, во снах. Может, в реальной жизни.

– «Зачем, зачем», – передразнивает он. – Потому что ты в армии! Так положено!

– Но пески… – пытается ему неуверенно возразить вчерашний курсант учебки. – Тут не место пловцам! – Я смотрю на своего соседа напротив, вижу на отворотах стойки мундира знаки подводника и машинально трогаю свои. Ошибки быть не может: пловцы-водолазы. Вот почему я заострил внимание, что вокруг одни пехи – сам-то морячок. Две крайности в армии и сейчас мы в одном транспортнике и летим – я прислушиваюсь к своему внутреннему «я» и не нахожу ответа – значит, летим неизвестно куда.

– Положено! – рявкает капрал, сердито хмуря брови и лицо покрывается сеткой морщин, выбитых злыми песчаными бурями. Устав сидит в нем крепко. Прочно и навсегда. У старика нет сомнений, и он злится, видя, что они есть у других. Все так лаконично и просто. Зачем ненужные вопросы? Усложнять и драматизировать ситуацию. Понять ветерана можно, его раздражают салаги: их нескончаемая вереница всегда перед глазами с одними и теми же вопросами.

Рука машинально тянется к внутреннему карману, достает пластик документа. Скашиваю глаза, читаю, но слышу тихий шепот рыжего доходяги и буквы прыгают, не желая складываться в строчки текста. Говорит паренек тихо, практически не разжимая губ, чтобы не привлечь лишнего внимания, но у меня хороший слух. Я ведь по второй специальности акустик. Ненужное воспоминание всплывает из глубины сознания и величественно застывает передо мной, качаясь на волнах разума черной подводной лодкой.

Очередная подсказка – и снова промах, память молчит, я по-прежнему не знаю, что должен вспомнить.

– Никогда не видел третьего лейтенанта, – шепчет салага. – Они разве бывают, господин капрал?

Старик давится воздухом, сердито тараща глаза то на меня, то на солдата. Я виду не подаю и ветеран, успокоившись, злобно шепчет в ответ:

– Разговорчики, рядовой. Офицер флота. У них все бывает.

– Почему?

– Потому что все не как у людей.

Кажется, начинался вечный спор: кто лучше? ВМФ или пехи? Это я помню. Это мне знакомо: в памяти всплывает давняя драка в мрачном клубе с одиноким мигающим красным фонарем. Я молод и мне весело. Пока в голову не прилетает пивная кружка. Я отчетливо слышу звон разбитого стекла. Сознание медленно гаснет, воспоминание исчезает, а голова, кажется, до сих пор находится в ореоле сверкающего крошева.

Я машинально трясу головой, автоматически проверяю по центру ли кокарда на фуражке и смотрю на пластик служебного удостоверения, мельком читая: «…военно-морская база…», «…отписан…»

Что я должен помнить?

К чему призывал меня странный голос?

Обрывки разговоров, транспортный отсек набитый солдатами, командировочное удостоверение ясности в происходящее не внесли, сея сомнения и вызывая еще больше вопросов. Я не только не понимал, что происходит, но и не осознавал, кто я. Словно был с собой не знаком.

Зато меня, видимо, прекрасно знал притворяющийся спящим второй пловец.

Вот кто мог ответить на все вопросы.

Я с надеждой посмотрел на сержанта. Мужчина даже во время мнимого сна казался слишком хитрым и сложным. От такого информацию получить непросто. Придется потрудиться. Воспоминания с готовностью подсказали, как это можно сделать в полевых условиях, не особо заботясь о здоровье допрашиваемого. От увиденной картины передернуло.

– А так, да, – продолжал старый капрал поучать салаг, думая, что его громкий шепот перекрывает шум двигателя и его больше никто не слышит, – в армии только с первым лейтенантом считаются. Вторыми они сразу после учебки выпускаются, ну, а третьими, – снова снисходительный взгляд в мою сторону, – становятся по недоразумению на флоте.

Так.

Спина моя выпрямилась в кресле. Ремни плотнее притянули тело к ложу. Выходит, я еще и «недоразумение».

«Спящий» сержант, мой напарник и непосредственный подчиненный, блаженно улыбался. Вот ведь мерзавец, услышал и не скрывает своей радости.

А солдаты, кажется, потеряли интерес к морякам, прикомандированным к «пескам», и теперь рыжий паренек увлеченно показывал своему соседу фотографию девушки, крутя в руках стержень, из которого вверх высвечивалась небольшая голограмма. Меня больше поразила не извивающаяся в танце молоденькая девчонка, а приборчик, скрытый в ладони рядового. Даже завис немного.

Не я один.

– Красотка, – прошептал лопоухий товарищ, вытягивая руку к голограмме. Рыжий поспешил отодвинуть фото в сторону, величаво говоря:

– После контракта поженимся. Обещала ждать.

– Везет, – кажется, товарищ икнул, а старый капрал оскалился в пренебрежительной улыбке, говоря:

– Восемь лет?

– Чего «восемь лет»?

– Ждать, естественно. Первый контракт на любой колониальной планете восемь лет. – Ну вот и зацепка. Я ее так долго ждал. Колониальная планета! Я подобрался в кресле, готовый слушать дальше. Сейчас произойдет развязка, все станет на свои места, и я наконец-то вспомню.

– Так ведь четыре года обещали, а через шесть месяцев первый отпуск… – мямлил рядовой.

– На каждой странице расписался? – кивал капрал, то ли спрашивая, то ли что-то подтверждая, – и под галочками тоже?

– Конечно.

– Шрифт мелкий читал?

– Да торопился. Хороший контракт. Тройное жалование и сертификат на жилье дают. Что с того, что на колониальной планете? Квартиру потом продать можно. – Капрал кивал, слушая сбивчивую речь молодого солдата. – Наверное, – паренек откровенно скис под таким вниманием и промямлил под конец: – Льгот много на пенсии…

– А я читал! – важно сказал лопоухий.

– Правда? – удивился старик, быстро среагировав и повернувшись на голос. – И что там?

– На колониальных планетах класса В, где среди нейтрального населения есть враждебные племена – первый контракт восемь лет!

– Да как же так, – чесал бритую голову рыжий паренек, – какие восемь лет? – Лицо его озабоченно хмурилось. – Какие враждебные племена? Откуда? Всех давно подчинили. Вы шутите надо мной? Кто же меня восемь лет ждать станет из армии?

– Да ты не переживай! – решил успокоить капрал. – Через два года первый отпуск, а там… может, и дождется, и сделаешь предложение. Меня, правда, не дождалась.

– И меня, – тут же отозвался голос с другого ряда.

– И меня. – Парни в армии всегда могли друг друга поддержать, особенно, когда надо было уничтожить психику новобранца.

– И меня, – сказал мой сосед, напротив. Сержант уже не притворялся. Расстегнул ремни. Поднялся, позевывая. Потянулся.

– Пойду схожу в гальюн, сэр. С вами все в порядке, лейтенант? – Я кивнул.

Похожие книги


grade 4,9
group 10

grade 4,9
group 140

grade 4,1
group 20

grade 4,8
group 2280

grade 4,1
group 10

grade 4,1
group 6760

grade 4,0
group 20

grade 4,9
group 70

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом