Поцелуй багрового змея. Часть 2
Сильвия Лайм
Золотые пески Шейсары #3
Я думала, что умру, когда в мою шею вошли отравленные клыки нага. Мало того, что он один из профессоров моей академии, таинственный мастер ядов и настоящее чудовище. Так говорят, что он отравил собственного предшественника, чтобы занять его место, а еще – его боится сам царь. Люди зовут его Багровым змеем.
Я думала, что умру, когда по моим венам заструился его яд. Но гораздо хуже стало, когда он меня поцеловал…
Сильвия Лайм
Поцелуй Багрового змея. Часть 2
© Сильвия Лайм, 2021
* * *
Глава 1
Паучьи боги! Я знала, что дополнительные занятия у мастера ядов будут сложными, но чтобы настолько!
Даже атмосфера в лаборатории, где по стенам горели полностью закрытые бездымные магические кристаллы, была напряженной, чего уж говорить о сложности поставленных передо мной задач!
Первое, что сделал мастер Риш, едва дверь в помещение за мной захлопнулась, это приглушил освещение. Мне стало сильно не по себе, потому что я совершенно не предполагала работу вслепую. А сейчас в этой лаборатории, окна в которой были тщательно занавешены, стоял почти ночной мрак.
– Заче… – начала было говорить я, но, похоже, мастер считал, что говорить мне сегодня незачем.
– Свет будет отвлекать, – резко сказал он, вставая с другой стороны огромного длинного стола, на котором стояла, кажется, тысяча плотно закупоренных колбочек.
– Но я ничего не ви…
– А я вижу, – пожал плечами он, и его алые глаза полыхнули чуть ярче.
Мужчина сцепил руки за спиной, не отводя от меня жесткого напряженного взгляда из-под темных бровей.
– Конечно, вы видите, вы же ми…
– Сегодня ты будешь вести занятие или, может быть, дашь возможность мне? – снова перебил меня он, плотно стиснув зубы.
Да… характер Багрового змея действительно был далек от хорошего. Настолько далек, что я бы скорее назвала его отвратительным.
И все же, глядя на него, я не могла удержаться от легкой дрожи, пронзающей позвоночник. Несмотря на всю его вредность, он оставался удивительно привлекательным. Словно огонь, который, хоть и ужасно жжется, все равно продолжает манить.
– Прошу прощения, мастер, – отрывисто выдохнула я.
После этих слов Астариен указал рукой на место напротив себя, приглашая встать по другую сторону стола, что я и сделала. Теперь, несмотря на то, что стол казался чудовищно длинным, нас с мастером разделял всего какой-нибудь квадратный метр воздуха. Теперь мы могли синхронно двигаться вдоль столешницы, глядя друг на друга…
Однако я очень надеялась, что занятие будет происходить не так, ведь иначе мне придется постоянно находиться под его наблюдением. Настолько близко, что вряд ли мне вообще удастся сделать хоть что-нибудь!
Но я ошиблась. Похоже, мастер предполагал вести урок именно так.
– Приглушенный свет нужен для того, чтобы ты училась использовать свое зрение по максимуму, – начал говорить льесмирай, пока я, сдвинув брови, рассматривала десятки баночек, которые из-за полумрака мало чем отличались друг от друга. – Мираи и большинство мильеров видят в темноте.
– Не все! – воскликнула я, подняв на мастера взгляд. – Феи не видят в темноте. Горгоны тоже…
– Я сказал “большинство”, – перебил мужчина, сжав губы.
От его жесткого, как камень, голоса мне как будто кто-то желудок сжал клещами.
Правильно, лучше было держать язык за зубами.
– Каждое наше занятие ты будешь учиться запоминать и распознавать запахи, – тем временем продолжил Астариен, обводя рукой бездну колбочек и баночек. – Для того чтобы человеку сравниться по силе с мираями и мильерами, необходимо развить органы чувств. В первую очередь обоняние и зрение. Как я уже успел заметить, скорость тебе развивать почти не нужно.
Я открыла рот и тут же закрыла его, напоровшись на мрачный взгляд мастера.
Что значит “почти”, в конце концов? Я вообще быстрее большинства людей! И, как показала практика, быстрее некоторых мильеров и мираев!
Но, похоже, говорить этого не стоило. Что ж… оставлю слова до следующего раза, когда меня покинет самообладание и я снова решу напасть на Багрового змея.
Я глубоко вздохнула.
Каким-то неуловимым образом Астариен Риш умудрялся не только пугать меня, но и при этом оставаться ужасно загадочным.
Пока он касался своих сокровищ, расставленных по столу, я успела заметить один перстень на его левой руке. Он был крупный и явно золотой, инкрустированный внушительным камнем насыщенного темно-розового цвета.
Все мираи любили украшения, но, казалось, по сравнению с остальными у Астариена их довольно мало. Говорило ли это о его низком социальном положении или нет? Ведь считалось, что чем богаче украшения, тем знатнее род Великого змея.
Пока я никак не могла этого узнать.
– Обоняние – первое оружие защитника, – говорил тем временем мастер, неторопливо двигаясь вдоль стола и негласно заставляя меня двигаться вслед за ним. – В зависимости от степени развитости этого чувства хороший гвардиар должен уметь распознавать отраву в еде, яд на одежде и предметах, даже атакующую магию можно ощутить именно обонянием. Потому что еще раньше, чем враг сумеет подготовить магический удар, он начнет нервничать.
В этот момент Астариен остановился у самого края стола, где расположилось одно-единственное растение. Оно было совершенно лишено цветов – простые зеленые листья довольно незамысловатой формы. И все.
Мастер ядов взглянул мне в глаза, и в тот же миг я почувствовала, что у меня начали краснеть щеки. И с этим совершенно невозможно было что-то поделать.
– Хороший гвардиар почует яд на кончике кинжала убийцы, – продолжал говорить мастер, не сводя с меня блестящих алых глаз. – А отличный гвардиар различит запах страха еще до того, как убийца подойдет к жертве.
Мне становилось все жарче, потому что внезапно начало казаться, будто речь мастера ядов замедляется. С каждым мгновением в окружающем полумраке для меня становились все более яркими его глаза и все более тусклой остальная лаборатория. Словно весь мир начал сужаться до Багрового змея академии Самоцветов.
– Вам это ясно, гематит? – задал вопрос Астариен, словно я овощ на грядке.
Я глубоко вздохнула, чтобы перебороть стыд. Потому что, честно говоря, овощем я себя и чувствовала рядом с ним. Это у нагов природное обоняние таково, что они и впрямь способны ощутить эмоции, запах которых разливается в воздухе. Но я-то была человеком. И Астариен прекрасно знал, что по сравнению с ним я – полная бездарность.
От этого кожа начала пылать еще сильнее. Я прикусила губу, чтобы не наговорить каких-нибудь глупостей. Или гадостей.
А еще… он опять не назвал меня по имени.
– Ясно, – выдохнула я тихо, потому что, если бы попробовала сказать громче, наверняка прибавила бы еще что-нибудь грубое, а это вроде как в приличном обществе не принято. Чай не трущобы Шейсары.
– Отлично, – бросил Астариен таким тоном, словно ему было так же неприятно все это мне рассказывать, как мне обидно выслушивать намеки на свою человеческую ущербность. – Тогда приступай к заданию. Для начала тебе нужно хорошенько изучить вот это растение. В особенности – его запах. Будь внимательна. В конце тебе придется найти его с помощью обоняния среди прочих.
Я нахмурилась, с трудом представляя, как по запаху отличить одну траву от другой. Впрочем, это могло быть не столь сложным заданием, если, скажем, нужно определить мяту среди кустов герани. Оставалось надеяться, что для меня Астариан подобрал что-нибудь такое же пахучее.
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и разглядывая горшок со своим упражнением, а затем случилось нечто крайне неожиданное. Настолько, что у меня едва сердце не остановилось.
Стоило мне хоть немного успокоиться рядом с мастером ядов и настроиться на выполнение урока, как Астариен снова заставил все внутри перевернуться, подпрыгнуть к горлу и разлиться по телу огнем.
А все потому, что в следующий миг я склонилась к растению, чтобы втянуть его запах, а мастер ядов протянул к нему руку… кажется, чтобы оторвать листок.
И коснулся моей щеки.
Мы оба замерли, словно прямо в лаборатории ударил гром.
Но было бы это все пустяком, случайностью, от которой лишь у меня в очередной раз закружилась голова. Вот только когда я с удивлением распахнула глаза, глядя на мастера снизу вверх, оказалось, что он тоже ошеломленно смотрит на меня… не убирая руку.
Мне почудилось, что прошла целая вечность нестерпимой агонии, во время которой я боялась пошевелиться. А льесмирай смотрел на меня двумя широко распахнутыми алыми безднами, пока осторожно не отдернул руку и резко не сжал пальцы. Словно обжегся.
– Прошу прощения, гематит… – проговорил он, стиснув зубы.
Крылья его носа дернулись, словно он сделал короткий судорожный вдох.
Я вздрогнула и опустила голову, стараясь больше не смотреть на него, пытаясь направить все свое внимание кусту с зелеными листьями.
Получалось трудно. Особенно после того, как в горле все сжалось и начало клокотать, не пуская в легкие воздух, не давая втянуть запах растения, которое… почти совсем не пахло!
Я выпрямилась, сдвинув брови, и покачала головой, все еще чувствуя, как пульсирует щека в том месте, где он коснулся меня.
– Ничего не чувствую, – сказала я, стиснув зубы, и осторожно взглянула на мастера ядов.
Он не отводил от меня взгляда до сих пор, и под гнетом его напряженного внимания было так же тяжело, как под гранитной плитой. И душно.
– Используй свои сильные стороны, – сказал Астариен так, словно это было элементарно.
– Я человек, – фыркнула негромко. – И у меня нет сильных сторон.
А потом протянула руку к растению, оторвала лист и быстро смяла, втянув ароматные эфирные масла, сконцентрировавшиеся внутри.
Да, так было определенно лучше. Теперь запах стал мне ясен – чуть кислый, с легкой горчинкой.
– Что это ты делаешь? – вдруг раздался низкий, грудной голос мастера, о котором я на короткое мгновение успела забыть, пока принюхивалась к листу.
Я вздрогнула, нервно взглянув на мужчину, темные брови которого оказались сдвинуты.
Ну и что я опять сделала не так?.. Этот мирай доведет меня до разрыва сердца.
– То, что вы сказали. Использую сильные стороны, изучаю растение со всех доступных мне сторон…
– А перчатки перед тобой для чего лежат? – прорычал мужчина, и его лицо вспыхнуло от раздражения. Мышцы челюсти напряглись, еще сильнее выделяя волевое лицо и небольшие ямки на впалых щеках.
Я уронила взгляд на стол, с ужасом замечая, что там и впрямь лежали белые гладкие перчатки.
Громко сглотнула. Это же надо так сглупить!
– Простите. Я не разглядела.
– Не разглядела, – приподнял бровь Астариен, а затем вдруг обошел стол и оказался прямо возле меня. Оперся одной рукой о столешницу, нависая сверху, как чудовищная скала с… потрясающе красивыми глазами. Почему-то именно в этот момент его радужкам вздумалось засверкать искрами красного золота. – А что, если бы это растение было отравлено и, растирая его между пальцами, ты позволила яду проникнуть через кожу в кровь?
У меня дыхание перехватило. Потому что я вдруг отчетливо ощутила исходящий от Астариена жар. И слишком ярко вспомнила первый день нашей встречи. Когда он стоял ненамного ближе, чем сейчас. Только ему было совсем не до растений, и он… не злился. Не злился, когда представлял на моем месте другую женщину. Неужели только со мной он постоянно будет в состоянии, балансирующем между бешенством и безразличием?
Отсчитав несколько ударов пульса и собрав все свое самообладание на кончике языка, я проговорила:
– При всем моем уважении, льесмирай, не думаю, что мастер академии Самоцветов мог бы предложить мне сделать что-нибудь вредное для здоровья или… недостойное.
При последнем слове Астариен едва заметно изогнул бровь, словно уловил в моих словах намек.
Но там же не было никакого намека, верно? Или был?..
