Моя мама вдруг показалась мне другим человеком. Кем-то, кто очень хорошо знает, что говорит, и верит в свои слова.
Мы переглянулись.
– Всё верно, Хуана, простите нас, – сказала Алёна.
– Действительно, – сказала Анита. – Какое значение имеют футболки и плавки? Мне вообще всё равно, в чём выходить на поле.
Мама была абсолютно права.
– И, кроме того, есть ещё кое-что, о чём бы я хотел вам сообщить, – добавил Кике не без нотки самодовольства, – на плавки была акция, и вся партия обошлась нам очень недорого, что тоже немаловажно.
Мы обнялись и решили, что с этого момента перестанем беспокоиться о чепухе и отнесёмся к нашей поездке более серьёзно.
– Всё это очень мило, – сказал Тони, – а бутсы кто-нибудь купил? Или мы будем играть в шлепках?
Точно. Ведь в потерянных чемоданах были не только футболки и штаны, но и бутсы.
А все знают, что без них в футбол не играют.
– Я рад, что ты задаёшь этот вопрос, – сказал Кике.
– Я тоже, – сказала мама.
И они переглянулись.
– К сожалению, на данный момент бутс у нас нет, – сказал Кике. – Значит ли это, что вы будете играть босиком? Нет. Значит ли это, что мы собираемся потратить целое состояние на новые бутсы для вас? Это было бы слишком просто, нет. А что, если у меня уже есть решение, что нам делать? Честно говоря, его пока нет. Но оно точно появится завтра перед игрой.
Алё? Что имел в виду отец Камуньяса?
– Короче говоря, у нас нет бутс, и мы даже не знаем, будут ли они у нас, – сказал Грустный и вздохнул.
9
Это были самые невероятные футбольные бутсы, которые я когда-либо видел в своей жизни.
Не знаю, были ли они сделаны из углеволокна, как костюмы космонавтов, но, похоже, что были.
С внешней стороны на них было нашито несколько слоёв ткани разного цвета, кроме того, у них были особые подошвы с амортизаторами, которые создавали ощущение, будто бежишь по подушкам.
Я даже не знаю, как их описать.
Это были лучшие футбольные бутсы в мире.
Огромная надпись на ботинках гласила: МЕЧТА.
– Для нас большая честь отдать эти кроссовки команде «Сото Альто», – человек, который произнёс эти слова, говорил по-испански с сильным шведским акцентом.
Гризельда Гюнарссон была директором по связям с общественностью компании «Дрим Кронос». У неё были очень светлые волосы и плотная фигура. Одета она была в пиджак и юбку.
Госпожа Гюнарссон произнесла свою коротенькую речь, и каждому из нас были выданы новенькие футбольные бутсы «Мечта».
– А это бесплатно? – осторожно спросила моя мать у Кике.
– Конечно! Просто сфотографируемся в этих бутсах и всего делов, – сказал он. – Раз они такие милые…
– Поосторожней с этим, – хмыкнула мама, – мы приехали сюда не для того, чтобы товары рекламировать. С бутсами будем считать, что проехали, но больше чтобы такого не было, договорились?
– Договорились, – сказал отец Камуньяса.
И тут же принялся жать руку госпоже Гюнарссон, и журналисты сфотографировали сначала их, а потом и нас, как мы глупо улыбаемся, принимая бутсы.
– Они потрясающие, – прошептал Томео.
– Я боюсь их испачкать, – сказал Грустный.
Бутсы нам вручали сами игроки «Кроноса».
Нас разбили по парам. Один футболист из «Кроноса», другой из «Сото Альто». Спортсмены «Кроноса» должны были вручить нам бутсы, а мы – принять их, улыбаясь перед объективами фотоаппаратов.
Мне было нелегко улыбаться. Девочка, которая передала мне бутсы, оказалась турчанкой по имени Нихал, её взяли в команду в этом году. Нихал была смуглая-пресмуглая с очень тёмными глазами, она смотрела этими глазами так, словно собиралась вот-вот толкнуть меня, а не подарить мне бутсы. Конечно, это не она лично мне их дарила. Но в любом случае, передать мне их должна была она.
– Вот тебе бутсы «Мечта», они чтобы играть в футбол, а не бегать по пляжу, – сказала она очень серьёзно.
– Да, да, – ответил я тоже на полном серьёзе.
– Я пошутила, – сказала Нихал.
– Ой, извини, не дошло, – ответил я и немного покраснел.
Так что на фотографиях я вышел красным, как помидор, в отличие от турчанки, которая улыбалась на камеру так, будто делала это миллион раз.
– Улыбнись, дружище, улыбнись же, – попросил меня один из папарацци.
И я старался, как мог, но у меня вышла только кривая гримаса. После этого фотографы переключились на другие пары.
Не знаю, случайно это вышло или нет, но Алёне достался Люсьен. Когда их снимали, вспышек фотографий и шума было гораздо больше, чем в нашем случае. Фотографам они казались «очаровательной парой».
– Оба такие симпатичные, – сказал один.
– Глаз радуется, – сказал другой.
И они снова принялись их фотографировать.
А поскольку для Люсьена фотосессии были обычным делом, и он вообще умел вести себя на публичных мероприятиях, в какой-то момент он взял и поцеловал Алёну в щёку. Все начали аплодировать, а вспышки камер засияли так, что мы чуть не ослепли. В этот момент мимо меня прошёл Камуньяс и сказал:
– Идеальная пара.
И начал от души хлопать. Я переглянулся с Тони. Он угрюмо смотрел на происходящее. Похоже, Тони тоже не очень-то нравился Люсьен. Впервые мы с ним в чём-то совпадали.
В общем, мы торчали там, пока фотографы не устали. Но главное, у нас теперь была спортивная форма.
Футболки «Я люблю Бенидорм».
Желтые плавки в черный горошек.
И сверхзвуковые бутсы «Мечта».
Оставалось только дождаться начала матча.
10
В ту ночь мне приснилось, что мы играли против миланского «Интера». И победили.
И хотя это был просто сон, но ощущения классные. Я забил решающий гол на последней минуте. Меня унесли с поля на руках. Я проснулся с огромным желанием играть в футбол. Встал с постели и увидел, что Камуньяс, мой сосед по комнате, спал. Я собирался разбудить его, но потом увидел время на будильнике: 6:15.
Я слишком рано проснулся. Чересчур. Но возвращаться в постель мне уже не хотелось. Поэтому я оделся, чтобы пойти позавтракать в ресторане.
Что мне больше всего нравится в больших отелях, так это шведский стол. Куча всякой еды, которую можно брать в любом количестве. И главное, никто не будет заставлять тебя съедать всё до конца. Захотел – оставил половину порции на тарелке и пошёл пробовать что-нибудь другое. Я хотел бы, чтобы каждое утро моей жизни начиналось со «шведского стола».
– Ты идёшь на завтрак? – спросил я Камуньяса перед тем, как выходить из номера.
Камуньяс что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я оставил его в номере и пошёл один. Поднялся на последний этаж и подошёл к двери ресторана.
Завтрак «шведский стол» ещё не начался. Ресторан открывался в семь. А так как делать мне было нечего, я решил подождать.
Я сел в огромное кресло у двери и начал думать об игре. И в этот момент кое-что привлекло моё внимание.
– Я не уверена! – говорил женский голос.
– Но почему? – спрашивал мужской.
Голоса были мне знакомы.
Я встал, повернул за угол, сделал несколько шагов и остановился. Прямо передо мной на небольшой террасе с видом на море сидели двое. Это были Фелипе и Алисия. Я знаю, что шпионить нехорошо, особенно за взрослыми. Но мне нечем было заняться. Поэтому я прижался к стене и стал слушать, о чём они говорят.
– Мы не можем делать такие вещи без его ведома, – сказала Алисия. – Мы несём ответственность перед командой.
– Но они так ждут этого. Они столько трудились, чтобы всё прошло идеально! Мы должны воспользоваться возможностью, – ответил Фелипе.
– Если мы сделаем это, а они потом узнают, это сильно их разочарует.
– А деньги? Это же огромная сумма. Хотя бы раз подумай о нас.
Сказав это, они встали и направились вглубь террасы, и я перестал их слышать.
О чём они говорили? Что они так опасались делать? Почему они боялись нас разочаровать? О каких деньгах шла речь? У них были проблемы?
Я ничего не понимал. В одиночку с таким количеством вопросов мне точно было не справиться. Поэтому я решил спуститься вниз, разбудить Камуньяса и рассказать ему всё, что я услышал.
– Не понял. Ты о чём сейчас? – спросил он, выслушав мой рассказ.
– Об Алисии и Фелипе. Они втайне ото всех обсуждали что-то, говорили странные вещи, про какую-то возможность, которую надо использовать, про деньги…
– И?
– Что «и»? Тебе не кажется это подозрительным? – спросил я.
– Не знаю, что тут может быть подозрительного.
Иногда Камуньяс не хочет вникать в то, что ему говорят.
– Да всё, всё подозрительно! – вспылил я. – Почему встречались тайно ни свет ни заря? Какие деньги они имели в виду?
Камуньяс посмотрел на меня сверху вниз и сказал очень спокойным тоном:
– Слушай, Пакет, мне кажется, у тебя паранойя. Одно дело история со спящими судьями, но не везде же нужно искать заговор. Алисия и Фелипе встречаются, верно? Вероятно, они обсуждали свои личные дела.
