Когда Брайди Суини вернулась, я объяснила ей назначение марлевых изделий в жестяных банках (квадраты – для компрессов, тампоны – для обработки ран и бинты – для перевязки), тампонов из льняной пакли, одноразовых салфеток, суровых ниток для перетягивания кровеносных сосудов и хирургических ниток, так называемых кошачьих кишок.
– Что, их правда делают из кишок кошек?
– На самом деле из овечьих. По правде сказать, я не знаю, почему эти нитки так называются, – призналась я.
Она обвела взглядом нашу палату.
– Значит, эти дамы находятся здесь, чтобы вы вылечили их от гриппа?
Я тихо вздохнула.
– Хотела бы я знать, как их вылечить. От этого нет лекарства. Болезнь должна протекать естественным образом.
– И как долго?
– Несколько дней или недель (я вспомнила о тех беднягах, кого болезнь без предупреждения убила на улице или дома), или может тянуться месяцами. Если уж совсем начистоту, это дело случая. Мы только и можем что держать их в тепле и покое, кормить и поить, чтобы они поднакопили сил и смогли побороть инфлюэнцу.
Моя молодая помощница явно была воодушевлена. Она спросила тихо:
– А почему миссис Нунен такого цвета?
А, вот это просто – тут я могла ее чему-то научить. И стала объяснять:
– У них темнеет лицо, если в кровь не попадает достаточно кислорода. Это называется синюшность, потому что кожа приобретает синий оттенок.
– Да у нее не синяя, а скорее багровая.
– Все начинается с легкого покраснения кожи, которое можно ошибочно принять за здоровый румянец. Если пациентке становится хуже, ее кожа делается темно-красной, почти коричневой (тут я подумала о багровых осенних листьях). В более тяжелых случаях коричневатый цвет может сменится лавандовым, и такими становятся губы. Если пациентке не хватает воздуха, ее щеки, и уши и даже кончики пальцев могут посинеть.
– Какой ужас!
Я повернулась к Делии Гарретт и успокоила ее:
– Не волнуйтесь, у вас нет никакой синюшности.
– То есть кожа буквально становится синей? – уточнила Брайди Суини.
Я покачала головой.
– Я видела, как кожа лица темнеет, становясь фиолетовой, багровой, а потом даже черной.
(У найденного утром медсестрой Кавана на улице анонимного мертвеца, когда она к нему подбежала, лицо уже посерело).
– Это прямо как тайный шифр! – произнесла восторженно Брайди Суини. – Красный – коричневый – синий – черный.
– Когда я училась на курсах, у нас были… (интересно, она знает слово «мнемонический» или «аллитерационный»?) особые ухищрения, с помощью которых мы запоминали медицинские факты.
– Какие?
– Ну… например, четыре буквы «т» обозначают причины постнатального кровотечения, кровотечения после родов, – это ткани, тонус, травма и тромбоцитопения[8 - Пониженный уровень тромбоцитов в крови.].
– Вы так много знаете! – восхищенно пробормотала девушка.
Я повела ее знакомить с содержимым полок и шкафов.
– Если я отдам вам бывший в употреблении металлический инструмент, вам следует в обязательном порядке его простерилизовать, мисс Суини. Опустите его с помощью щипцов в эту кастрюльку и кипятите десять минут строго по часам.
– Прошу прощения, у меня нет…
– Часы – вон там, на стене. Потом расстелите чистую салфетку – они лежат в той картонной коробке – и щипцами положите на нее прокипяченный инструмент. Если вы что-то не успели прокипятить, все можно продезинфицировать в этом тазике, куда налит сильный раствор карболовой кислоты.
– Поняла.
Но понимала ли Брайди Суини всю важность того, что я ей рассказывала?
– Когда все инструменты высохнут, перенесите их щипцами на стерильный поднос вот на этой полке – здесь все стерильное, то есть предельно чистое, готовое к использованию врачом. Никогда не дотрагивайтесь до них, пока я вас об этом не попрошу, вам ясно?
Она кивнула.
Делия Гарретт закашлялась, и ее кашель перешел в утробное уханье.
Я подошла к ней и измерила пульс.
– Как ваш желудок?
– Пожалуй, успокоился. Я думаю, что все из-за дурацкой касторки.
Но я очень сомневалась, что небольшая доза касторового масла могла вызвать одновременно понос и рвоту.
– Это просто смешно – держать меня взаперти из-за легкого гриппа, – продолжала она. – Мои детки выпрыгивают всегда точно в срок, именно в ту неделю, когда мне положено, потом я провожу в постели полдня – без каких-либо осложнений! Почему эта девушка так на меня смотрит?
Брайди Суини торопливо прикрыла улыбку рукой.
– Я не знала, что вы…
Делия Гарретт гневно сверкнула глазами, положив руки на живот.
– Вы решили, что это жир?
– На нашей двери висит табличка «Родильное/инфекционное отделение», мисс Суини, – напомнила я.
– Прошу прощения, – пробормотала она. – Я не знала, что это значит.
– Так, теперь я покажу вам, как надо мыть руки.
Она развеселилась:
– Думаю, я умею!
– Вы когда-нибудь слышали о послеродовом сепсисе? – резко спросила я.
– Конечно.
– Сепсис может возникнуть у роженицы в любой момент после родов в течение трех дней, и раньше уровень смертности от такого сепсиса был ужасающий. И наше единственное современное противоядие – это дезинфекция, то есть противодействие попаданию микробов в организм пациенток. Вы должны понять, что тщательное мытье рук может спасти жизнь!
Брайди Суини ошеломленно кивнула.
– Закатайте рукава повыше, – распорядилась я, – чтобы их не намочить.
Она заколебалась. И когда заголила правую руку, я заметила след от сильного ожога. Поймав мой взгляд, она едва слышно пробубнила:
– Кастрюля с горячим супом.
– Наверное, больно было?
Брайди Суини коротко передернула плечами, точно обезьянка.
Мне хотелось надеяться, что она не неловкая, впрочем, девушка и не производила такого впечатления. У нее были красные руки, из чего я сделала вывод, что она привыкла к тяжелому физическому труду.
– Сначала мы наливаем в тазик кипяток из этого чайника, мисс Суини, а потом добавляем холодной воды из этого кувшина.
Она опустила руки в тазик.
– Чудная теплая вода!
– Теперь берите прокипяченную щеточку для ногтей и хорошенько потрите ею руки, особенно ногти и кожу вокруг.
Я смотрела, как она моет руки.
– Потом ополосните их чистой водой и смойте все мыло. И напоследок опустите их в тазик с третьей сменой воды… предварительно растворив в ней чашку карболовой кислоты.
Я наполнила чашку карболкой и добавила:
– Такой антисептик, как карболовая кислота, вообще-то представляет опасность…
– …если ее проглотить или плеснуть себе в глаза, – кивнув, закончила она.
Но я поправила:
– Если рассчитывать только на нее, забыв о том, как важно тщательно мыть руки.
Брайди Суини кивнула, вытирая руки о фартук.
К нам никто еще не приходил забрать подносы и посуду после завтрака.
– Вы можете отнести все это на кухню?
– А где… – начала она.
– В подвале, это двумя этажами ниже.
В отсутствие юной помощницы я измерила температуру, пульс и частоту дыхания пациенток. Без изменений. В случае с Делией Гарретт это была обнадеживающая новость; а вот состояние Айты Нунен заставило меня слегка поволноваться. Виски, возможно, подействовал на нее благотворно, облегчив боли и затрудненное дыхание, но не сбил температуру.
Брайди Суини вернулась, и я ее поблагодарила.
– У меня теперь куда меньше забот, когда появилась помощница.
Она взглянула на красные распухшие костяшки пальцев и принялась их чесать.
– Кожное раздражение?
Смутившись, она кивнула.
– Чешется все время, просто с ума меня сводит.
Худенькие девушки почему-то частенько страдают от чесотки.
– Вот, – сказала я, – это должно унять зуд.
Я достала из шкафа баночку с мазью, но Брайди Суини даже не шевельнулась, чтобы ее взять; тогда я пальцем зачерпнула немного и хорошенько втерла в красные пятна. На тыльной стороне ее левой ладони виднелся багровый круг: лишай, признак нищеты, который встречался у многих моих пациенток. Но он уже не казался ярко-пунцовым, а значит, перестал быть заразным.
Брайди Суини тихо подхихикнула, словно ей стало щекотно. В воздухе пахнуло эвкалиптом. За исключением покрасневших пальцев ее кожа была белая, даже голубоватая.
– Зимой вам не стоит переохлаждать руки или мочить их. Когда выходите из дома, всегда надевайте теплые варежки.
– Я редко выхожу.
Делия Гарретт многозначительно кашлянула.
– Когда закончите чистить перышки, принесите мне чашку чаю. Умираю от жажды!
Я указала Брайди Суини на чайник, а сама сняла с полки банку с чаем и чашку.
– Пациентам можно давать чай без ограничения.
– Хорошо, – сказала она и обратилась к пациентке: – Вам с сахаром, миссис Гарретт?
– Две ложки. И с молоком. Хотя нет, это консервированное молоко – такая дрянь, сойдет и черный.
Я продолжала наставлять Брайди Суини:
– Если захотят, можно предлагать им крахмальное печенье.
Делия Гарретт была исключением; обычно роженицы из бедных семей поступали к нам, отощавшие до предела, просто кожа да кости, и мы в родильном отделении старались откармливать их перед родами.
Брайди Суини сама была худющая, но крепкая, жилистая, пища сквозь нее проходила, как брошенный в воду камень.
– Если хотите, мисс Суини, можете заодно и нам заварить чайку.
