– Ясно, – неопределенно пробормотала я.
Ну что ж, раз уж я и так намереваюсь отведать запретного пирога, то могу заодно познакомиться с девушкой из рода Кэллоу. Семь бед – один ответ. Надо просто решиться войти в кафе, и будь что будет.
Ну подумаешь, мама поскандалит немного, взывая к небесам.
В конце концов она успокоится.
Наверное.
Хотя не исключено, что между нами вновь возникнут холодность и отчуждение. Я с трудом подавила вздох. Сили Эрл Линден всегда предпочитала наказывать меня ледяным молчанием, и, честно говоря, это действовало куда эффективнее, чем если бы она попыталась меня отшлепать. Я была бы рада сказать, что за эти годы научилась относиться к маминым бойкотам равнодушно, но это не так, а я терпеть не могу ложь.
Если бы я только знала, когда выходила замуж, что мой избранник – лжец…
Не обращая внимания на щемящую боль в груди, я смахнула пылинку с широкой бретельки платья.
– Ну, хорошо… – Словно прочитав мои мысли, Фейлин прибавила: – Слышала, что приключилось с твоим Мэттью. Мне очень жаль! Горе-то какое… – Она покачала головой так, что ее крупные серьги-кольца мотнулись туда-сюда, и прицокнула языком. – Совсем молодой… Ты-то как? Справляешься? Сколько времени уже прошло после несчастного случая? Год? Полтора? Около того?
Вот почему, вернувшись в Уиклоу, я избегала встреч с кем бы то ни было: не хотела обсуждать Мэттью. И свое горе. И несчастный случай… Если, конечно, это был несчастный случай.
Однако я в Уиклоу, а местные жители считают своим долгом выражать соболезнование и высказывать все, что у них на уме. Им интересно, что и как произошло, хотя мне и самой ничего не ясно. Пока.
Фейлин качнулась с пяток на носки и в ожидании ответа вновь наклонила голову.
Я сжала зубы так, что заныла челюсть.
– Год, семь месяцев, три дня и два часа. – Я усилием воли расслабила напряженные пальцы, стиснувшие ручку коляски. – Около того.
Фейлин широко распахнула глаза.
– Ох… Помоги тебе Господь!
Она обняла меня за плечи, крепко прижала к пышной груди, обволакивая добротой и ароматом лимонно-вербенового мыла, и погладила по голове.
– Бедняжка! Я тебя понимаю. Мой Гарольд уже много лет как помер. Если тебе, милочка, нужна будет жилетка, чтобы поплакать, только позови. Я всегда ношу мягкие, уютные жилетки.
Я сморгнула слезы. Полтора года назад, когда у меня отобрали дом, я зареклась плакать. Просто… У посторонней женщины я за пять минут нашла больше сочувствия и утешения, чем у родной матери за девятнадцать месяцев. Мама ограничилась тем, что прислала цветы на похороны Мэттью.
– Спасибо, Фейлин. Я очень ценю твою поддержку.
Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие – этому я училась все месяцы после смерти Мэтта.
– Не за что, лапонька, совсем не за что. Понадобится что-нибудь – обращайся. Я всегда рада помочь. – Фейлин наклонилась к Олли. – Почему бы не подружить твою очаровательную детку с моей Линди-Лу? В прошлом месяце внучке стукнуло два годика. Помнишь мою дочь Марси?
– Конечно, помню.
Здесь, в маленьком городке, все друг друга знают. Каждому известно, что происходит в жизни соседей. Поэтому я была в курсе, как переживала Фейлин, когда Марси поступила в колледж и укатила в Калифорнию.
Никого не удивило, что Марси уехала: никто так не нуждался в отдыхе от общества Фейлин, как ее дочь. Многие были ошеломлены, когда после колледжа Марси вернулась.
Многие, но не я.
По-моему, все девушки из Уиклоу рано или поздно возвращаются к родным пенатам и к своим матерям.
– Линди-Лу – дочурка Марси. Я остаюсь с ней пару раз в неделю. Если хочешь освободить немного времени для себя, Натали, я могу посидеть с обеими. Где одна – там и две. Спроси кого угодно – лучшей няньки тебе не сыскать!
Олли завороженно глядела на Фейлин. Да и я наверняка смотрела на пожилую женщину точно так же. Вот из-за таких соседей, как она, я и перебралась обратно в Уиклоу. Ради того, чтобы Олли повсюду окружали друзья, я готова примириться с тем, что все суют нос в мои дела, бередя старую рану.
– Огромное спасибо за великодушное предложение, Фейлин, но я сейчас редко куда-нибудь выхожу.
– Уверена, скоро у тебя появится много интересных занятий. Комитеты не справляются, и дела в городе идут неважно. Чтобы жизнь снова закипела, нужна молодая, горячая кровь. Без молодежи никуда. Ты бы очень помогла! Док говорит, что в Монтгомери ты активно участвовала в общественной жизни.
Это правда. Я была членом всевозможных организаций: от Общества историков и Национального объединения дочерей Конфедерации[2 - Национальное объединение дочерей Конфедерации (англ. United Daughters of the Confederacy) – общественная женская организация, занимающаяся в основном поиском и сохранением информации о войне между Севером и Югом.] до христианской общины и Молодежной лиги[3 - Международная ассоциация молодежных лиг (англ. Association of Junior Leagues International) – некоммерческая женская образовательная организация, занимающаяся улучшением социальной, культурной и политической жизни в обществе.], но ушла оттуда, когда мои попытки забеременеть наконец увенчались успехом.
Теперь я с ностальгией вспоминаю свои увлечения и жалею, что их забросила.
– Просто позови, когда тебе нужна будет помощь, и я сразу примчусь, – улыбнулась Фейлин. – Какая хорошенькая у Олли повязка! Чудо! Надо купить такую внучке. Линди-Лу – настоящий ангелочек, но у нее лысинка прямо как у мистера Лейзенби.
Головку Олли украшала нарядная сатиновая лента с коралловым цветком из шифона. Эту повязку я сшила только вчера.
– С удовольствием сделаю такую же для Линди-Лу.
Фейлин изумленно расширила глаза.
– Так ты сама ее смастерила? Ну конечно же! Ты унаследовала талант Сили к рукоделию. Твоя матушка – настоящая искусница! А уж какие у нее изумительные лоскутные одеяла! Да, пожалуйста, сделай повязочку для Линди-Лу. А лучше две. Нет, три! Три в самый раз. Все разных цветов. Сколько с меня?
– Я не возьму с вас денег. Пусть это будет подарок. – Хотелось как-то отблагодарить Фейлин за ее участие и поддержку.
– Глупости! Я настаиваю. – Фейлин, прищурившись, пристально поглядела на меня. Не знаю, что в тот момент отразилось на моем лице. Может, жалкие остатки изорванной в клочья гордости. А может, воспоминание о смехотворной сумме на моем банковском счете. – Давай так: одну повязку ты мне подаришь, а за две другие я заплачу.
– Договорились.
Очень удачный компромисс.
– Прекрасно! – Фейлин сложила ладони пирамидкой, соединив пальцы обеих рук. – Жду не дождусь увидеть, как твои повязочки будут смотреться на Линди!
– Я вам их занесу через пару…
– Собачка! – вдруг воскликнула Олли и наклонилась вперед так сильно, что едва не вывалилась из коляски. – Собачка!
Я обернулась.
К нам направлялся высокий мужчина. На шее у него висела навороченная фотокамера с длиннофокусным объективом. За ним бежала красивая, напоминающая шелти собака бело-тигрового окраса.
Фейлин захлопала в ладоши.
– Ну и ну! Кэм Колбо собственной персоной! Как я тебе рада! Последний раз мы встречались… когда? В Рождество? Дай-ка я тебя обниму!
– Мы виделись неделю назад, у здания суда, на кинопоказе. – Кэм расцеловал Фейлин в обе щеки. – Вы ведь прекрасно помните.
– Ох, и правда. Запамятовала! – Фейлин подтолкнула меня локтем и многозначительно приподняла брови. – Ничего не могу с собой поделать. Так и тянет немного пококетничать, понимаешь? Кэм – такой милашка!
– Фейлин, ну перестаньте, – перебил ее Кэм. – Я сейчас покраснею от смущения.
– Это все равно будет незаметно, – возразила Фейлин. – У тебя усы и борода загораживают пол-лица. Скрывают всю красоту. Это чертовски обидно! Когда ты их уже сбреешь?
В ее голосе звучала такая досада, что я невольно улыбнулась. Лично мне даже понравилось, что Кэм небрит, но свое мнение я оставила при себе.
Кэм не ответил, поскольку общее внимание на себя отвлекла Олли.
– Собачка! – снова прокричала она, восторженно ерзая в коляске.
Кэм нагнулся и обратился к Олли:
– Его зовут Ривер. Хочешь погладить?
– Осторожнее, – предупредила я.
– Не волнуйтесь, Ривер не кусается, – успокоил меня Кэм.
– Я переживаю не за дочку, а за Ривера. Олли еще не умеет рассчитывать силу. Пару раз она чуть не выдрала мне все волосы.
Кэм с удивлением взглянул на меня, а потом рассмеялся.
– Все будет в порядке. – Он потрепал Ривера по ушам.
Пес лизнул руку Олли. С радостным визгом малышка потянулась и погладила его по голове.
– Собачка, собачка, собачка!
– Только посмотрите на них! Уже подружились, – заметила Фейлин. – Натали, вы знакомы с Кэмом? Он живет в горах.
– Нет.
– Вот я глупая! Конечно, не знакомы! Тебя же не было в Уиклоу пять лет, а Кэм приехал сюда из Теннесси только год назад.
Мужчина протянул мне огромную мозолистую ладонь.
– Кэм Колбо.
– Натали Уокер. – Несмотря на недюжинную силу, рукопожатие Кэма было мягким и нежным, как будто он очень старался случайно не причинить мне боль. – А это Олли.
– А полностью – Оливия-Ли, – пояснила Фейлин. – Но, согласись, имя Олли звучит невероятно мило! Натали – дочь Сили и Дока Линден. Она вдова, Натали, я имею в виду. Потеряла мужа чуть больше чем год, семь месяцев и три дня назад. Около того. Мэттью Уокер плавал на лодке и утонул. Несчастный случай. Ужасно.
– Мне очень жаль. – Кэм нахмурил темные, густые брови. – Примите мои искренние соболезнования.
Мне захотелось немедленно исчезнуть. Нырнуть вниз головой в какой-нибудь канализационный люк.
– Спасибо.
Кэм кивнул и, наклонившись, погладил Ривера. Олли продолжала ластиться к псу, который, к счастью, вроде бы ничего не имел против ее бурных излияний.
Фейлин повернулась ко мне.
– Моя Марси вышла замуж за брата Кэма, Джоша. Ой, Джош такой здоровяк, с виду – вылитый медведь! Надо тебя с ним познакомить. Джош – лучший полицейский в Уиклоу, у него золотой характер! – Она придвинулась ближе. – Только не говори ему, что я так сказала. А у Марси собственный магазинчик подарков, вон там. – Она кивнула на витрину с вывеской «Всякая всячина» на противоположной стороне улицы. – Марси продает и работы Кэма. Он фотограф, снимает дикую природу. Обязательно зайди на них посмотреть. Они потрясающие! Никто, кроме Кэма, так не сможет. У него взгляд художника!
Пока Фейлин расточала восторги, я следила за реакцией Кэма. Всем своим видом тот выражал крайнее смущение, на лбу и в уголках его глаз появились морщинки. Забавно.
Я вновь обернулась на здание магазина с ярко-желтым козырьком над входом. Интересно, нужны ли Марси продавцы? В списке моих дел сразу за пунктом «Купить кусок пирога» шло «Найти работу». «Всякая всячина» еще не открылась, и я запланировала зайти туда позже.
– Лучше не откладывай в долгий ящик, потому что, возможно, магазин скоро обанкротится. Марси ожидала, что летом, когда люди отправятся в походы и дальние велосипедные прогулки, будет приток покупателей, но ее надежды до сих пор не оправдались.
– Какая жалость! Я могу как-то помочь? – Сердце заныло. Значит, устроиться во «Всякую всячину» не удастся. Рабочих мест в Уиклоу еще меньше, чем туристов.
Фейлин погладила меня по руке.
– Ах ты солнышко, мы тебе очень благодарны за предложение. Но мы справимся, как и всегда.
Кэм выпрямился.
– С удовольствием поболтал бы с вами подольше, леди, но мне пора: ждет одна халтурка.
– Правда? Какая? – Фейлин сложила ладони в молитвенном жесте. – Расскажи!
Кэм намотал на запястье поводок.
– Во дворике кафе видели каких-то редких птиц, и теперь все орнитологи и просто любители пернатых стоят на ушах. Один мой приятель из их компании заказал пару фотографий. Ничего особенного, но надо бежать, пока хорошее освещение.
– Ты про черных дроздов? – уточнила Фейлин. – Ну, так у тебя времени навалом. Они редко появляются днем. Приходи незадолго до полуночи, как раз успеешь.
– Вы тоже слышали про этих птиц?
Фейлин подбоченилась.
– Про черных дроздов, Кэм, в Уиклоу знают все, кроме тебя. Надо бы почаще спускаться с гор!
Кэм перевел взгляд на меня, и я поддержала Фейлин:
– Черные дрозды прилетают каждую полночь, сколько я живу на этом свете, и поют целый час. Ах, как же они поют! Вы нигде не услышите ничего прекраснее!
– Но это же ненормально. – В тоне Кэма зазвучало сомнение. – В смысле, что они появляются ночью.
– Дорогуша, мы все уже привыкли к черным дроздам, – заверила его Фейлин. – Даже странно, что они вдруг, спустя столько лет, произвели такой фурор. – Она поднялась на цыпочки. – Но лучше уж любители птиц, чем никого. Побегу сообщу им, что «Всякая всячина» откроется в одиннадцать.
– Нам с Олли тоже пора. – Я посмотрела на кафе. – Приятно познакомиться, Кэм. Увидимся, Фейлин.
– Да-да, уже скоро! – подхватила она. – И обязательно сходите куда-нибудь с Марси и малышками. Уверена, Олли и Линди-Лу сразу подружатся.
Друзья – это хорошо. Я-то думала: вот вернусь домой, сначала будет тяжело, но привыкну. Все вернется на круги своя. Заживу как раньше, стану такой, как прежде.
