Марина Серова "Полеты над пропастью"

На парковке у администрации около серебристой «Тойоты» с означенными номерами стоял высокий атлетического телосложения мужчина в сером костюме и солнцезащитных очках. От него исходил тот самый парфюм «Эгоист».

– Вы Игорь Анатольевич? – на всякий случай спросила я.

– Да, а вы Татьяна Александровна? – осведомился он, видимо, с той же целью.

– Да, это я.

– Давайте поговорим в машине, – предложил Косторамов и открыл дверцу.

– Можно посмотреть вашу лицензию? – спросил Косторамов, когда я села рядом с ним.

– Пожалуйста. – Я протянула ему ее. – Кроме того, вот договор, подписанный матерью убитого Прикладниковского.

– Возьмите, – протянул он мне бумаги. – Так о чем вы хотите поговорить?

– Прежде всего я хочу возвратить вам вашу вещь. – Я протянула Косторамову зажигалку. – Скажите, Игорь Анатольевич, вы были в номере в день убийства один?

Косторамов повертел в руках зажигалку.

– Нет, не один. Полагаю, Татьяна Александровна, вам ведь это уже известно? – спросил он.

– В общих чертах, да. Меня ни в коей мере не интересует ваша личная жизнь, да и жизнь вашего спутника тоже. Однако мне необходимо задать вам некоторые вопросы, касающиеся расследования.

– Спрашивайте.

– Скажите, с какого и до какого времени вы находились в тот день в гостинице? – задала я вопрос.

– Примерно с восьми часов вечера и до восьми утра, – прозвучал ответ.

– Вы пришли вместе с молодым человеком? Кстати, как его зовут?

– Его зовут Владимир Броненосцев. А пришел я в «Верену» один.

– Владимир уже был там или он подошел позже?

– Нет, он уже дожидался меня в номере.

– И его пропустили? – удивилась я.

– Была договоренность с администратором, – чуть помолчав, ответил Косторамов.

– Хорошо. Все это время вы вместе находились в номере или кто-то из вас выходил? – спросила я.

– Нет, мы никуда не выходили.

– А к вам кто-нибудь приходил?

– Нет.

«Значит, Константин, которого видел Белоцерковский входящим в номер, забронированный Косторамовым, входил до его прихода. Там в то время был только Владимир».

– Игорь Анатольевич, а после убийства журналиста вы встречались с Владимиром? – спросила я.

– Нет, с тех пор мы с ним не виделись. – Косторамов отрицательно покачал головой.

– Но, может быть, созванивались? – продолжала уточнять я.

– Я позвонил ему один раз, но номер был вне зоны доступа.

– А Владимир вам звонил? – спросила я.

– Нет, от него звонков не поступало.

– А где работает Броненосцев? Или он учится?

– Ни то и ни другое. Кажется, он работал где-то… дай бог память… то ли в пиццерии, то ли в шашлычной, или еще где-то… Нет, не могу сказать ничего определенного. Я, правда, пристроил его консультантом в магазин мужской одежды «Сибарит», но вроде он там долго не продержался, как-то так.

– Дайте мне номер телефона Броненосцева, – попросила я.

Косторамов назвал цифры.

– Хорошо, вот вам моя визитка, Игорь Анатольевич. Если вы встретите Владимира или узнаете о нем что-нибудь, то сообщите мне, пожалуйста.

– Хорошо, – пообещал он и ушел.

Я проводила его взглядом и задумалась. А мог ли Владимир Броненосцев убить Александра Прикладниковского? Владимир ведь находился в номере не один, а с Косторамовым. Перед приходом Косторамова у Владимира был Прикладниковский. Что-то между ними произошло такое, что Броненосцеву необходимо было избавиться от журналиста. И вот Владимир, дождавшись, когда Косторамов был чем-то занят – был в туалете, например, – надевает куртку с капюшоном, отправляется в номер Прикладниковского и убивает его. Да, но для этого у Броненосцева должна быть с собой заточка. А зачем она ему нужна? Он же не знал, что встретит в гостинице журналиста. Или знал? Может быть, Владимир сам ждал нападения и носил заточку для самообороны? Да, что-то эта версия довольно хлипкая.

После разговора с Косторамовым я заехала в супермаркет, прикупить продукты. Сложив упаковки в корзину, я подошла к кассе. Народу было сравнительно немного. Передо мной стояли две женщины лет пятидесяти на вид. Одна из них, в кокетливой шляпке с бантом, оплатила свои покупки и уже отошла в сторону. Но не успела кассир начать пробивать товар второй даме, как вернулась женщина в шляпке.

– Девушка, вы почему пробили мне яблоки как «красные», а не как «сезонные»? – на повышенных тонах начала она.

– Потому что они и есть «красные», – ответила кассир.

– Ничего подобного! Они лежали в ящике с ценником «сезонные»! – эмоционально настаивала на своем женщина.

– Тамар! – крикнула кассир. – Иди сюда!

Тамара пришла через несколько минут.

– Что случилось? – спросила она.

– Да вот, говорит, – кассир кивнула на покупательницу, – что яблоки «сезонные». Они ведь «красные»?

– Конечно, «сезонные», – подала реплику женщина в шляпке, – стану я покупать «красные». Если они в два раза дороже «сезонных»! На вид-то они выглядят одинаково!

– У «красных» должны быть желтые точечки. – Тамара взяла в руки одно яблоко и осмотрела его со всех сторон.

– Вы что же, собираетесь его под микроскопом рассматривать? Мы так тут будем до вечера стоять! – возмутился какой-то мужчина из очереди.

– Лариса! – Тамара позвала еще одного консультанта. – Иди сюда!

– Ну вот, теперь они устроят консилиум! – подал голос мужчина.

– У них всегда так, – в разговор вступил еще один покупатель, – ценники всегда перепутаны, просрочка опять же.

Наконец вопрос с ценой яблок был разрешен в пользу «сезонных», и довольная женщина ушла. Я тоже оплатила свои покупки, вышла из супермаркета и пошла домой.

Около входных дверей меня встретила моя соседка Ирина Васильевна, очень деловая и эксцентричная дама средних лет.

– Татьяна, тут такое дело, такое дело! – возбужденно затараторила она. – Ты представляешь, наш дом хочет отжать управляющая компания! Такой ужас, просто кошмар! Это же самое настоящее рейдерство! Ничего себе, столько лет дом находился в статусе жилищно-строительного кооператива, и вот на тебе: наезжает какая-то управляшка! А все потому, что некоторым нашим жильцам не нравится председатель кооператива! Вот они и мутят! Особенно из шестьдесят четвертой квартиры, уродка недоделанная! А этой «укашке» наш раздор только на руку! Я-то уже загуглила, и что ты думаешь? У этой управляющей компании и ИНН фальшивый, и электронного адреса нет, и сайта собственного тоже нет! Есть только почти два миллиона долга, и учредители меняются, как носовые платки во время насморка! Ты, Татьяна, смотри, не подписывай никаких документов! Будем разбираться! Ну, я побежала, предупрежу других!

Я вошла в квартиру, выгрузила продукты и быстро соорудила легкий ужин из творога с зеленью укропа и адыгейским сыром.

Потом набрала Владимира Броненосцева. Механический голос ответил, что абонент недоступен или отключен телефон.

Я пошла в ванную и приняла душ.

Я уже совсем собралась спать, но в это время позвонили в дверь.

Я подошла и посмотрела в «глазок».

– Татьяна, это я.

В тамбуре стояла соседка Ирина Васильевна.

– Татьяна, слушай последние новости. Значит, так. Оказывается, об управляющей компании речь уже не идет! Представляешь? Наши смутьяны моментально «переобулись», прямо в воздухе! «Что вы, что вы, Ирина Васильевна, вы ошибаетесь, никто и не рассматривал всерьез управляющую компанию». Прямо открещиваются, как черт от ладана. Типа «я не я, и лошадь не моя». У меня внутри прямо все кипит! Такие наглые и подлые хабалки!

У Ирины Васильевны прямо страсть навешивать ярлыки на всех и вся.

– Ну, вот видите, как все благополучно завершилось, – зевая, сказала я.

– Ладно, пойду своим бабам расскажу.

– Идите. Спокойной ночи, – пожелала я.

– И тебе приятных снов.

* * *

Утром я проснулась, немного полежала, а потом выполнила ряд упражнений для поддержания физической формы и отправилась в ванную.

Сначала я планировала принять ванну с моей любимой пеной, но поскольку я занялась расследованием, то времени на то, чтобы разлеживаться и нежиться, не было. Поэтому я решила отложить ванну с пеной на потом и в темпе приняла контрастный душ.

После водных процедур я энергично растерлась жестким махровым полотенцем и отправилась на кухню. Там я приготовила себе омлет с ветчиной и сварила кофе.

С пачкой сигарет и чашечкой кофе я вышла на балкон.

Сегодня я решила поехать в Первомайск. В самом деле, съехавших постояльцев гостиницы лично мне опрашивать было незачем. На мой взгляд, вряд ли музыкант из Калифорнии или нижегородский юрист нанесли Прикладниковскому смертельный удар заточкой. Тем более Белоцерковский утверждал, что визитер, которого он видел выходящим из номера журналиста, в гостинице не проживал. Гораздо больший интерес представлял для меня сейчас любовник чиновника из ноябрьской администрации Владимир Броненосцев.

Я вновь позвонила Броненосцеву. Он по-прежнему был недоступен.

Ладно, у меня есть дела в Первомайске.

Я причесалась, нанесла дневной макияж, надела джинсы и пуловер и, взяв сумку, спустилась в подъезд. Заведя машину, я настроила навигатор и отправилась в Первомайск.

Офис газеты «Первомайские вести» располагался практически в самом центре районного города.

Я припарковалась и поднялась по ступенькам, которые вели в шестиэтажный коммерческий центр. Миновав «вертушку», я прошла по коридору, следуя указателям-стрелкам, нарисованным на листках бумаги и прикрепленным к стенам, и вскоре оказалась перед дверью с табличкой «Главный редактор Аркадий Владимирович Солодовников».

Постучав и услышав приглашение «войдите», произнесенное глуховатым баритоном, я открыла дверь.

Помещение, которое занимала редакция районной газеты, было довольно просторным. Прямо напротив входной двери находился письменный стол. За компьютером, стоявшим на нем, сидел худощавый мужчина лет пятидесяти в больших очках. Его довольно длинные седые волосы были схвачены резинкой. Справа сбоку стоял еще один стол, за ним на компьютере работала молодая девушка с русыми волосами, рассыпанными по плечам. Поодаль был еще один стол с компьютером, но в данный момент он пустовал.

– Здравствуйте, – сказала я.

– День добрый, – отозвался мужчина.

– Здравствуйте, – отозвалась девушка.

– Мне нужен Аркадий Владимирович Солодовников, – сказала я.

– Он перед вами, – сказал мужчина и спросил: – Чем могу быть полезен?

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я частный детектив, приехала из Тарасова. Я расследую убийство вашего сотрудника, журналиста Константина Евгеньевича Прикладниковского. Вот моя лицензия.

– Присаживайтесь, – сказал Солодовников и пододвинул мне стул.

– Благодарю. – Я села на стул. – Аркадий Владимирович, вы, конечно же, в курсе того, что Прикладниковский был убит в Тарасове несколько дней назад.

– Увы, это прискорбное событие, к сожалению, имеет место быть, – несколько витиевато отозвался главный редактор.

Впрочем, возможно, литераторам свойственно так изъясняться.

– Я, Аркадий Владимирович, сейчас занимаюсь выяснением обстоятельств гибели Прикладниковского, поэтому у меня к вам будет ряд вопросов.

– Отвечу на все ваши вопросы, Татьяна Александровна, – с готовностью отозвался Солодовников.

– Скажите, Константин Евгеньевич отправился в Тарасов в служебную командировку? По делам редакции? – спросила я.

– Никак нет, Татьяна Александровна, – покачал головой главный редактор. – Константин попросил отгул на один день и поехал в Тарасов по своим личным делам.

– Вот как? То есть, иными словами, вы Прикладниковского в Тарасов не отправляли и не знаете, с какой целью он туда поехал.

– Совершенно верно, – подтвердил Солодовников.

– Но хотя бы какие-то догадки у вас имеются на этот счет? – спросила я.

– Увы, совершенно никаких нет. Видите ли, Костя был человеком достаточно скрытным. Он четко разделял дела редакторские, журналистские и свои собственные, – пояснил редактор.