Шторм в тихой гавани
Наталия Николаевна Антонова
Уютный детективЧастный детектив Мирослава Волгина #21
Детективы о мире богатых, интеллигентных и образованных людей, с которыми происходят жуткие истории! Очаровательные частные детективы распутывают самые шокирующие и невероятные дела на фоне красивой природы, рассуждений о прекрасном и милых бытовых деталей.
Богатая бизнес-леди Ада Руднева вошла в жизнь Ксении Моравской совершенно неожиданно и так же внезапно ее покинула, причем, безвозвратно: ее убили. Прежде Ксения не подозревала, что у нее есть тетя, а теперь не знает, как доказать, что это не она зарезала свою богатую родственницу в надежде унаследовать ее состояние. Хорошо, что у Ксении есть жених, а у него – школьная подруга Мирослава Волгина, превосходный частный детектив…
Богатая бизнес-леди Ада Руднева вошла в жизнь Ксении Моравской совершенно неожиданно и так же внезапно ее покинула, причем безвозвратно: ее убили. Прежде Ксения не подозревала, что у нее есть тетя, а теперь не знает, как доказать, что это не она зарезала свою богатую родственницу в надежде унаследовать ее состояние. Хорошо, что у Ксении есть жених, а у него – школьная подруга Мирослава Волгина, превосходный частный детектив…
Наталия Антонова
Шторм в тихой гавани
Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.
Автор
© Антонова Н.Н., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Глава 1
Ксения рассеянно посмотрела в зеркало. Уложила в ракушку тщательно расчёсанные волосы. Через час у неё было свидание с Данилой, который уже в течение полутора лет считался её парнем.
С тех пор как заболела мама Ксении, они виделись редко. В этом не было вины Данилы. Он не раз и не два просил позволить ему приходить к ним домой, чтобы помогать Ксении ухаживать за матерью. К Лидии Константиновне Данила относился с глубочайшим почтением, и та одобряла выбор дочери.
Но Ксения не хотела, чтобы кто-то из посторонних видел маму в таком состоянии. Конечно, Данила твердил ей, что он никакой не посторонний, но Ксения была непреклонна. Ведь плачевным было не только физическое состояние Лидии Константиновны, но и моральное состояние самой Ксении. Врачи прямым текстом сказали девушке, что спасти жизнь её матери может только дорогостоящая операция за границей. У Ксении не было таких денег, и родных, которые могли бы помочь, у Моравских не имелось, по крайней мере так считала сама Ксения. Отец девушки умер, когда ей было всего десять лет, и, сколько она себя помнила, они всегда жили вдвоём с матерью. И жили нелегко, мама много работала. А Ксения рано научилась справляться со всеми домашними делами, чтобы хоть как-то облегчить жизнь матери. К тому же девушка, понимая, что рассчитывать ей в будущем не на кого, старательно училась как в школе, где получила золотую медаль, так и в вузе, который окончила с красным дипломом.
Её труды не пропали даром, она смогла устроиться на хорошую работу и уверенно продвигалась вверх по карьерной лестнице. Мама к этому времени вышла на пенсию, но хорошая зарплата Ксении позволяла им жить не бедствуя. И всё было бы хорошо, если бы однажды мама не заболела. Чтобы не потерять работу, Ксения наняла сиделку, но после работы всё равно сломя голову неслась домой. Начальник вошёл в её положение и не загружал сверхурочными.
Своей бедой Ксения поделилась с единственной родственницей – старенькой двоюродной бабушкой, тёткой своей матери, – Фаиной Никаноровной Караваевой. Старушке было уже девяносто лет, и она жила в своём доме в посёлке городского типа.
Когда мать Ксении была здорова, они вдвоём нередко навещали бабушку. Мама даже предлагала старушке переехать жить к ним, ссылаясь на то, что жить одной, тем более в таком преклонном возрасте, непросто. Однако Фаина Никаноровна только посмеивалась над предложениями племянницы и говорила, что дай бог так же хорошо себя чувствовать пятидесятилетним цыпочкам, не вылезающим из поликлиник.
Караваевой и впрямь не то что девяносто лет нельзя было дать, она и на шестьдесят не выглядела. Услышав о том, что её племянница Лидия тяжело заболела, Фаина Никаноровна сразу сказала внучке:
– Ксюша, жди, я скоро приеду.
– Бабушка, да как же вы в вашем возрасте, – начала привычно Ксения, но Караваева, прежде чем положить трубку, произнесла, как отрезала:
– Сказала, жди, значит жди.
И Ксении осталось лишь покорно вздохнуть. Фаина Никаноровна приехала вечером того же дня. Было уже так поздно, что Ксения и не думала, что это приехала бабушка, она бросилась к двери и спросила испуганно:
– Кто там?
– Не там, а здесь, – ответила Караваева.
И Ксения, сразу узнав её голос, открыла дверь.
– Бабушка, да как же ты? – всплеснула руками девушка.
– Обыкновенно! До Волжской площади от посёлка на автобусе, потом пересела на такси, и вежливый молодой человек довёз меня со всем уважением до самого подъезда.
– Почему же ты не перезвонила?
– А зачем? – удивилась бабушка. – Мы же с тобой обо всём договорились утром.
– Но ты и по домофону не звонила, – растерянно проговорила Ксения.
– Чего мне по нему звонить, если меня в подъезд впустила влюблённая парочка, они и на лифте меня прямо до вашей квартиры домчали.
– Влюблённая парочка? – растерялась девушка.
– Ну да, парень белобрысый. В синей ветровке, а девчонка чернявая, кучерявая.
– Это, наверное, Сирена с десятого этажа со своим парнем Вадиком.
– Может, и Сирена, – легко согласилась старушка, – мы с ними друг другу не представились. Я торопилась к вам, а молодые люди, как мне кажется, забыли обо мне сразу, как только я вышла из лифта. Ты лучше скажи мне, где Лидочка?
– Она уже спит в своей комнате. Я дала ей все лекарства, в том числе и снотворное. А уколы перед своим уходом сделала сиделка Елена Павловна. Она дипломированная медсестра.
– И влетает тебе эта сиделка небось в копеечку? – подозрительно спросила Караваева.
– Да, её услуги стоят недёшево, зато я не волнуюсь, как там мама, и спокойно работаю, – ответила Ксения и через секунду добавила: – Относительно спокойно.
– Теперь за Лидой присматривать буду я! – решительно заявила Фаина Никаноровна.
– Бабушка, ты не сердись, – осторожно проговорила Ксения, – но я пока не буду увольнять Елену Павловну.
Караваева смерила внучку оценивающим взглядом с головы до ног и нехотя проговорила:
– Ну, что ж, пусть пока останется. А я завтра посмотрю, что это за такая дипломированная медсестра.
На том и порешили, к облегчению Ксении.
– А пока ты бы, внученька, напоила бабушку с дороги чайком, – ворчливым голосом проговорила старушка.
– Ой, прости меня, бабушка! – спохватилась Ксения. – Совсем из головы вылетело.
– Оно и понятно, девичья память, – улыбнувшись, старушка ласково похлопала девушку по плечу, – и достань из сумки гостинцы.
– Гостинцы?
– Ну да, я вареньице захватила из своей малины и вишни.
– Бабушка! У нас же всё есть!
– Всё, да не всё! – решительно проговорила Караваева. – Доставай что есть в сумке и ставь на стол.
Ксения принесла на кухню тяжеленную сумку, которую Фаина Никаноровна оставила прямо у двери в прихожей.
– Неподъёмная, – отметила девушка. – И как только ты её несла?!
– Обыкновенно, – отозвалась старушка и добавила насмешливо: – Это вы городские неженки да белоручки, как я посмотрю, а мы, сельчане, с детских лет к труду приучены.
– Бабушка, ну какая же ты сельчанка, – невесело рассмеялась Ксения и стала разгружать сумку.
– Какая-никакая, а сад у меня свой и огород, и десяток курочек. Вот Машку пришлось отдать Лёлькиной племяннице.
Ксения знала, что Машка – это дойная корова с добрым нравом. Караваева в ней души не чаяла, как, надо думать, и Машка в ней. Последние два года ухаживать за коровой Фаине Никаноровне помогала разбитная соседка Ольга, которую все звали Лёлей. А её муж Иван заготавливал корм и для своих животных, и для Машки.
– Бабушка! Как же ты без Машки-то?! – всплеснула руками Ксения.
– А никак. Хожу, её навещаю каждый день, – ответила Караваева.
– Навещаешь?
– Ну да, Лёлькина племянница живёт на соседней улице, прямо первый дом с угла. Они меня и молоком постоянно снабжают. Я же им Машку так отдала.
– Бесплатно?
– Почему бесплатно, – рассудительно ответила старушка, – взяла с них расписку, что они будут за Машкой хорошо ухаживать, обращаться с ней по-человечески и дадут умереть ей своей смертью, а не съедят её на старости лет.
– Ты хочешь сказать, что они дали тебе такую расписку? – не поверила Ксения.
– Конечно, дали, – ответила старушка. – Лёлька и сосед Генка свидетелями были, расписку заверил юрист. Всё честь по чести. Хотя я и так знала, что Лёлькина племянница Майя и муж её Сан Саныч – люди порядочные и хозяйство у них справное. Но с распиской мне всё-таки за Машку спокойнее, – заключила Фаина Никаноровна.
За неспешными разговорами две женщины накрыли на стол, потом выпили чай, перемыли посуду и стали собираться спать.
Только тут Караваева и спросила:
– Ксюша, а врачи что тебе говорят?
– Ничего хорошего, – вздохнула Ксения.
– Может, деньги нужны? – осторожно проговорила Фаина Никаноровна. – Так у меня отложено на всякий случай.
– Деньги нужны, – подтвердила девушка, – но только нам с тобой столько не собрать.
– Что же это лекарства такие дорогие? – забеспокоилась старушка.
– Нет, бабушка, врачи говорят, что вылечить маму могут только за границей.
– Сколько живу, столько и слышу, – возмутилась Караваева, – «заграница нам поможет». А сами мы, значит, ничего не могём?
Ксения в ответ только тяжело вздохнула.
– И сколько же надо денег? – спросила Караваева.
Ксения назвала сумму, и старушка присвистнула, как мамаша маленькой разбойницы из «Снежной королевы». Девушка даже испугалась, как бы мама не проснулась от бабушкиного свиста. Но снотворное оказалось крепким, и Лидия Константиновна продолжала спать, не подозревая о приезде своей тётушки.
– Ладно, утро вечера мудренее, – сказала тем временем Фаина Никаноровна, – давай ложиться спать, а то тебе утром на работу, а мне нужно будет думу думать.
Ксения не придала значения словам старушки, постелила ей на диване в гостиной и ушла сама спать в комнату к матери.
Когда на следующее утро девушка проснулась по звонку будильника, в доме пахло свежезаваренным кофе, на сковороде скворчала яичница, а в небольшой кастрюле варилась рисовая каша на молоке для больной матери Ксении.
– Бабушка, когда же ты встала, – воскликнула девушка, – столько дел уже успела переделать!
– Я встаю с пением петуха, – важно ответила бабушка.
– Так петух твой в посёлке остался, – улыбнулась Ксения.
– Ну и что же, что остался, у нас с Петей телепатическая связь.
