Так, с этим понятно…
А все прочие где?
Нашлись и они…
По запаху.
Ну да, не до бани им как-то, какой день, поди, уже в лесу!
Это правильный воин себя старается соблюдать. Хоть в ручье – да ополоснись, когда можно будет.
А тати…
Что с них взять?
Дружинники разделились – часть двинулась в обход, чтобы перенять бегущих. А в том, что они обязательно будут, никто не сомневался. Разбойники – не воины, и в случае внезапного нападения кто-то наверняка постарается попросту убежать.
В ином случае – да и фиг бы с ним!
Но ведь есть и ещё один лагерь супостатов…
И кто-то вполне может рвануть и туда!
Нет, нельзя никого выпускать!
– Шалаш…
И верно, впереди возвышалось это нехитрое жилище.
Ну, всё верно, не просто же вповалку тут спят?
Чай, лагерь стоит не первый день, могли уже и как-то обстроиться.
Быстрый взгляд в сторону костра – а нет уже там никого…
Не сидит более рядом караульный, не клюёт носом – отклевался болезный…
Шалаш оказался тут не один – поблизости виднелось ещё несколько.
Были б избы – всё проще стало бы. Дверь колом подпереть, да углей на крышу закинуть. Пара лучников, чтобы окна стеречь – и к следующей избе.
Но это бревенчатую стенку избы голыми руками не разломать, с шалашом такое не выйдет – тут одного пинка хватит, чтобы всё строение обвалить.
Снова разделились…
Лучники заняли позиции, чтобы иметь возможность бить стрелами выбегающих врагов.
Ну…
Понеслось!
* * *
Первый шалаш задавили быстро – раздвинув ветки стены, копьями перекололи лежащих. Благо, свет от костра пока позволял их рассмотреть.
Шесть человек – для зачина неплохо!
Второй…
Тут было посложнее…
Видимости уже почти никакой не имелось, костёр сюда светом не доставал. Пришлось орудовать осторожно: буквально – по чутью. Нащупав ногу или руку супостата, определяли где у него там всё прочее – и тяжёлая дубинка довершала остальное.
Ещё трое…
Ежели с часовым – так уже десяток!
И никакая совесть никого не мучила!
Тать – не воин!
Честный бой для него – дело не заобыклое, да и недостоин чести тот, кто в спину стрелу пускает. За чем пошёл – то и получи!
Вскрик!
И в лагере тотчас же началась суматоха!
– Бить всех! – гаркнул Игорь, выдёргивая из ножен меч. – Нещадно!
Взмах – и оседает на землю ражий детина с ослопом в руках. Не противник ты для меня!
Отбив, выпад – и ещё один тать схватился оставшейся рукою за обрубок другой. Бумкнула о землю упавшая дубинка.
Что-то вжикнуло мимо уха – присесть!
Отсвет костра мелькнул на фигуре лучника, который уже тянул откуда-то очередную стрелу – ш-ш-их! – и он, выронив лук, с изумлением уставился на оперённое древко в своей груди, кто-то из дружинников успел пустить стрелу первым.
Взметнулось вверх пламя костра – подкинули туда валежника и еловых веток. И высветилось поле битвы…
Бой сразу же рассыпался на множество отдельных схваток. И пока удача явно была на стороне нападавших. Они были собраны, одоспешены, да и выучкой своей превосходили разбойников. Что сразу же сказалось на общем настрое татей – кое-кто уже во весь дух припустил к недалёкому лесу.
Ан далеко убежать они всё же не смогли – специально для такого случая воевода отрядил нескольких лучников. Пусть и видимость была совсем даже не лучшей, но кое-кого стрелами попятнать всё же удалось.
– От леса отрезай! – во всю глотку крикнул Игорь. – Рубай! Всех руби!
Правильнее было бы как раз бегунам и не препятствовать – каждый убегающий тать ослаблял ряды противника. Но с другой стороны – совсем лишить врага боевого духа стоило!
Испуганный противник – плохой боец. А раз наступающие явно настроены рубить всех подряд, то, стало быть, и сила у них изрядная!
Кое-кто мог дрогнуть, да оружие кинуть. И преклонить голову, рассчитывая на пощаду.
Хитрость?
Да.
Воевода был готов использовать любую уловку.
Взмах слева!
Лязгнул металл о щит, и враз потяжелела отбитая рука.
Но не достал враг, сдержал добрый щит удар предательский.
Ответный выпад – закрылся тать!
Шаг вперёд, мотнулось левое плечо – и грянул щит о щит!
Не устоял супротивник, попятился…
И низко над землёю прогудел меч – пал враг на колено, подрублена у него нога, не можно ему тако стоять-то!
– Сдаюсь! – стукнул о землю топор.
– Вязать его! – приказал Игорь и, не оглядываясь более, бросился вперёд.
Туда, где сгрудились у костра разбойники, телами своими заслоняя кого-то важного. Щитами прикрылись, копьями да мечами ощетинились – враз не взять!
«Не иначе, главаря защитить пробуют!», – мелькнула в голове мысль.
– Лучники! – крикнул он на бегу. – Этих, что у костра – бить!
И прянули над травою стрелы…
Но не сломался строй, хотя и пало на землю несколько человек. Сгрудились, щиты повыше приподняли…
И что-то мазать стали стрелки!
Слева выметнулось несколько воинов – молчаливы и сосредоточены. Из тех, надо понимать, что на перехват убегающих отряжены были.
Бежавший впереди Василько резко взмахнул рукой – и ловко брошенный тяжёлый топор удачно свалил с ног одного из разбойников. Не помог и щит – топор ударил поверху.
Они налетели, закружилась, вскипая сеча – и отхлынули. На земле осталось несколько неподвижных тел, но сломать строй обороняющихся не удалось.
– Топоры в них мечи!
Чего-чего, а этого добра тут хватало – изрядно их под ногами да и у костров валялось…
Да, не боевой, обычный крестьянский топор – но приголубить такая штука могла ничуть не хуже своего собрата. А уж если в умелые руки такой инструмент попадёт!
Умелых рук тут хватало – и в казавшейся монолитной стене щитов появились бреши.
Но воевода видел – бой не выигран!
Вот-вот очухаются тати, сообразят что к чему, да нападающих сочтут…
И всё может поменяться!
– Атамана мне! – выкрикнул он громким голосом. – Биться будем! Один на один!
Миг…
Другой…
Ничего пока не менялось.
Но – дрогнули, расходясь в стороны, вражьи щиты.
Ступил вперёд воин росту невеликого. Но в плечах крепок, да и силёнкой явно не обойдён.
Воин – не тать!
Такого сразу поймёшь, не ошибёшься…
Ладная кольчуга, поножи, добрый шлем – всё это на нём сидело плотно, ничего нигде не топорщилось. Явно не с тела убитого доспех он сей снял – подогнать его самому, да без хорошего мастера – такого не сотворить!
– Кто звал меня?!
– Я! – вышел вперёд воевода. – Боярин я княжий! Игорем зовусь!
– Слыхал за тебя… А я – Ингвар!
– И я о тебе ведаю, – наклонил голову боярин.
– Рубиться, стало быть, хочешь? Ежели тебя одолею – твои воины оружие бросят?
– Не быть тому! – отрицательно качнул головою воевода. – Твоих людей – отпустят, то так. Но оружие – ни перед кем не положат! Слово моё твёрдое!
– Ин, быть по сему! – согласился атаман. – Отошли все! Место для сечи дайте!
Раздались в стороны и разбойники и дружинники – образовался круг.
Противники, однако ж, не спешили сходиться – пошли по кругу, прощупывая друг друга осторожными выпадами.
Воевода заметил, что атаман очень уж резво стал забирать влево, смещаясь таким образом, что вскоре он мог бы оказаться спиною к дружинникам. Но его, похоже, это совсем не беспокоило – уверен был, что в спину никто не ударит.
