Женщина резко повернулась в сторону мужчины и злым шипящим голосом произнесла:
– Я займусь ее воспитанием. Подумай, она даст жизнь новому народу, который будет почитать Мать. Это наше с тобой обеспеченное будущее, Вима, помни об этом. Она – будущая Мать, и с психикой у нее должно быть все в порядке. Ее воспитанием пока буду заниматься только я. Ты лучше подумай о том, как нам сохранить девчонку? Столько врагов кругом, столько завистников!
Пес опять зарычал. Женщина, повернувшись к нему, произнесла:
– Я сказала тебе заткнись, Каннибал, хочешь остаться без еды?
Эта угроза подействовала на пса отрезвляюще. Он укоризненно взглянул на женщину и, сложив голову на лапы, прикрыл глаза.
– Все, Вима, пошли. Собака посторожит ее.
Мужчина послушно поплелся к двери, а Маима, задув свечи, быстро вышла вслед за ним.
Маринке больше ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату. Подумала с отчаянием:
«Сейчас я ничего не узнаю, надо прийти сюда позже, когда Машенька проснется. Где она? Что это за люди? Им нужна девочка, выкуп им явно не нужен. Это плохо. Как же мы найдем ее? Опять одни вопросы».
Усилием воли она себя заставила вернуться в свою комнату. И в тот же миг она услышала, что в дверь кто-то громко стучит.
– Мария Васильевна, проснитесь, к вам пришли!
Маринка все никак не могла прийти в себя, оказалось, что посещение Машеньки отняло много сил. Она сползла с кровати и, пошатываясь, побрела к двери, с трудом передвигая ноги.
На пороге комнаты она увидела встревоженную Ирочку.
– Ой, Мария Васильевна, слава Богу, с вами все в порядке, я уже хотела дверь ломать!
– Ира, что ты так кричишь, что случилось?
– Пришли от какого-то профессора. Они говорят, что вы знаете, о чем речь. Мне просили передать вам, что произошла ошибка и что у вас все в порядке, это аппарат был неисправен. Там мужчина приехал, ждет вас.
Промелькнула радостная мысль:
«Значит, с Виктором все в порядке?! Господи, неужели это правда?!»
Радость переполнила ее:
«Хоть одна хорошая новость за последнее время!»
Маринка торопливо выбежала на улицу. Там действительно ее ждал молодой красивый мужчина. Увидев Маринку, он обрадовался:
– Мария Васильевна! Ох, слава Богу, я успел вовремя! Вы же нам сказали, что аборт будете делать в другом месте. Вам профессор просил передать, что аппарат у нас забарахлил, всем беременным после вас тот же диагноз ставить начал. Профессор очень просил вас приехать, он вас еще раз посмотрит, вот машину вам дал. Уже с четырех женщин этот диагноз сняли. Скорей всего, и у вас все в порядке, но лучше перестраховаться, вы меня понимаете?
– Да, хорошо, я сейчас переоденусь.
– Нет, нет, не надо. Можно и в халате, так даже лучше, я вас назад привезу, мы и так вам должны за моральный ущерб. Представляю, что вы пережили! У меня жена сейчас беременная, так мне просто плохо становится при мысли, а что, если бы ей такое сказали? Вы, наверное, места себе не находили?!
Маринка улыбнулась.
– Да, это правда. Чуть с ума не сошла! Я сейчас буду готова. Вот только шубу накину.
Она позвала домработницу:
– Ира! Иди сюда, принеси мне шубу и сапоги.
Иру долго ждать не пришлось. Девушка крутилась рядом, чтобы подслушать и понять, что же происходит?
Торопливо засовывая ноги в сапоги, Маринка бросила:
– Звони мне, если что, а я отъеду ненадолго.
– Хорошо, Мария Васильевна. Если Сергей Федорович спросит, что ему сказать?
– Я вернусь скоро. Даже раньше, чем он придет. Главное, не пропусти звонок, ты знаешь, о чем я говорю.
Выйдя за ворота, она увидела «Скорую».
«Видно, испугался профессор, пытается свою ошибку загладить», – подумала она.
Мужчина открыл заднюю дверь, и, пропуская Маринку вперед, проговорил:
– Вам лучше здесь ехать, видите, какое здесь удобное кресло, как раз для беременных.
Маринка осторожно ступила на подножку и чуть замешкалась. Мужчина бережно подхватил ее под локоть и легонько подтолкнул к креслу. Маринка с благодарностью взглянула на него.
Она пригляделась к большому креслу, гадая, с какой стороны лучше к нему подобраться и вдруг почувствовала, как что-то больно ужалило ее в предплечье. Мужчина обхватил ее сзади, и краем глаза она увидела в его руке шприц. Маринка закричала:
– Что вы делаете?! Отпустите меня сейчас же! Что за дрянь вы в меня вкололи?!
– Не волнуйтесь, Мария Васильевна! Мне приказали вам сделать укол, для вашей пользы. Вот здесь кушеточка, прилягте.
Она чувствовала, как стали неметь и отниматься ноги. Маринка попыталась применить свою силу, но ее не было. Сила пропала! Что ей вкололи?! Она в ужасе смотрела на мужчину. Тот укладывал ее на кушетку и пристегивал ремнями.
– Сами понимаете, это чтобы вы не упали. Да не смотрите на меня так. Ничего плохого вам не сделают, телефончик ваш я заберу, он вам больше не понадобится. Лежите тут смирно, я пойду с Ирочкой поговорю.
Маринка почувствовала, что отнялись не только ноги, но и руки, она не может ими пошевелить, она попыталась закричать, но не смогла: горло онемело.
– Господи, вот тебе и сила! Как, оказывается, легко с ней справиться! Один укольчик и все! Как я могла довериться этому мужчине? Как я могла потерять бдительность? Я даже на сущность его не взглянула!
Между тем она слышала, как тот разговаривал с Ирой по домофону.
– Передайте, пожалуйста, Сергею Федоровичу, что у нее в любую минуту могут начаться схватки. Она должна быть под наблюдением врачей. Вчера Мария Васильевна была у нас в клинике, ей предложили лечь на сохранение. Но вы же знаете, какие события произошли? Мария Васильевна отказалась от госпитализации, сейчас ей нужна интенсивная терапия, чтобы сохранить ребенка. Скажите Сергею Федоровичу, чтобы никто ее не беспокоил хотя бы дня три. Когда ему разрешат посещение, пусть скажет, что дочка вернулась. Вы же понимаете, ей нельзя волноваться. Сотовый телефон будет у профессора, он сам ответит Сергею Федоровичу. Мы должны исключить любые волнения. Все передадите? Не перепутаете?
Маринка услышала тревожный голос Ирочки:
– Нет, не перепутаю. Все передам, я поняла. Спасибо вам, доктор. Я чувствовала, что-то неважное с ней произошло, она вчера от доктора пришла очень расстроенная. Помогите ей, ее муж так ждет этого ребеночка! Нельзя его потерять.
– Да, да, я понимаю, и рад, что вы все поняли. Но теперь до-свидания, мы должны спешить, чтобы спасти ребенка.
Маринка была в отчаянии.
«Ирочка тоже поверила ему. Что теперь будет? А с Машенькой и с Виктором? Как же ей страшно! Она чувствовала себя совсем беспомощной. Куда ее везут? Если к профессору, то это хорошо. Лариса Федоровна знает, где этот центр. Не будет же он ее убивать? Ему что, жить надоело? А если не к профессору? Если это те, кто охотится за ней? О Господи, как же ей страшно!»
6
Ехали они очень долго, и с каждой минутой таяли ее надежды, что везут ее к профессору. Туда они давно бы доехали. Куда он везет ее? Стекла в машине были тонированы, поэтому она не видела ничего. Ей было холодно, хорошо, что она успела накинуть шубу и надеть сапоги. Она чувствовала, что дорога стала плохой.
Тревожные мысли не покидали ее.
«Куда же меня везут? Что мне вкололи? Как это отразится на моем мальчике? А профессор? Ведь только он знал, что у моего ребенка какие-то изменения в сердце. Он что, с ними заодно? И кто они, эти похитители? Столько вопросов»…
Наконец машина остановилась. Открылись двери и двое мужчин переложили ее на каталку. Маринка хотела посмотреть, где она, но ее укрыли простынкой с головой и повезли по длинному коридору.
Она чувствовала, что воздух стал чистым. Значит они за городом. Ее привезли к лифту, она слышала это по звуку: открылась дверь, ее ввезли в лифт, потом опять длинный коридор, и наконец тележка остановилась. Простыню с нее сдернули, сняли сапоги и шубу и прямо в халате положили на кровать.
Маринка увидела комнату, заставленную неизвестными ей приборами. Такие комнаты она видела в американских фильмах, когда в них показывали медицинские палаты. Значит, это больница? К ней подошли двое мужчин, в одном из них она узнала старенького профессора, ее сердце болезненно сжалось: он с ними заодно.
– Вадим, сколько кубиков ты вколол?
– Петр Иванович, как положено, десять. Мужики от этой дозы сразу сваливаются, а эта даже сознание не потеряла.
– Я же тебе говорил, она очень опасна, сделай еще парочку, мне надо отключить ее. Тут и передержать нельзя, роды состоятся через три-четыре дня. Я сам сделаю ей стимуляцию. К сожалению, она должна остаться в живых, так мне приказали. Вадим, сейчас я должен уехать. Мне нужно время, я думал провести роды сегодня, но надо, чтобы она могла двигаться, иначе умрет. У меня все оформлено, паспорт там, документы, но надо еще решить с квартирой, мне жаль ее бросать просто так, у тебя там никого нет на примете? Отдам квартиру дешево.
– Петр Иванович, я помогу вам. У меня как раз друг квартиру ищет, сейчас я ему позвоню. А что делать мне?
– Тебе? А что тебя волнует? Не ты здесь главный. Твое дело – сторона. Кому ты нужен? Они тебя даже искать не будут. Эта, он кивнул на Маринку, тебя не знает. Сила ее к ней вернется, но только через неделю после родов, так что времени у нас много. С ее памятью мы поработаем. А теперь коли ее, а то мы и так тут при ней разболтались.
Профессор улыбнулся, подошел к Маринке и произнес:
– Ну что, милочка, доигралась? Ты хочешь знать, здоров ли твой мальчик? Конечно, да. Но сейчас это не имеет значения. Я против тебя и твоего ребенка ничего не имею, мне приказали его убить, а приказ моего господина для меня закон.
Он повернулся к Вадиму:
– Вадим, ты посмотри, какая красивая женщина! Я даже не жалею, что она останется в живых. Ведь это произведение искусства. Смотри. Он откинул одеяло и распахнул ей халат. Видишь, Вадим, какие ножки, грудь, волосы, про глаза я вообще молчу. Беременность так идет ей. Ох, если бы я был помоложе! Я разрешаю развлечься с ней тебе, а я посмотрю, молодость вспомню.
Маринка с ненавистью смотрела на мужчин.
– Ну, что ты так смотришь? Вы, бабы, только для этого и созданы. Вадик, если тебе не нравятся ее глазки, выруби ее уколом. Сейчас, милочка, будешь баиньки.
Потирая руки и противно хихикая, он произнес:
– Я тебя уверяю, Вадим, сейчас ты получишь массу удовольствия.
Вадим набрал шприц, сделал ей укол, и сознание наконец покинуло ее. Маринка так хотела этого, если бы этот гад залез на нее, она бы умерла от омерзения.
7
Ей опять снился тот странный сон: но теперь черный ужас захватывал ее своими лапами, это было знакомое ощущение, такое она испытывала, когда ходила с бабой Аллой на красный уровень и чуть не погибла там. Только сейчас чернота засасывала ее, она видела рядом Машу, она, как могла, отпихивала девочку от чудовища, но сама не могла справиться с ним. Ужас овладевал, залезал в душу. Он пил жизнь, но противостоять этому она не могла, силы покидали ее. Она сделала последнее усилие, чтобы спасти девочку, и… проснулась.
Она сразу же вспомнила, что с ней произошло. Кто-то ходил по палате. Она постаралась, чтобы не заметили, что она пришла в себя. Сквозь веки она чувствовала, что был день. Интересно сколько она лежала без сознания? Она все еще не ощущала своего тела, но язык уже стал шевелиться. Низ живота болел. С нее сняли все, она лежала абсолютно голая. Дверь в палату кто-то открыл, и она услышала женский голос:
– Это опять ты, Вадим? Может, хватит? Уважай хотя бы меня. Неужели это может доставлять удовольствие? Ведь женщина без сознания. Тебе Петр Иванович разрешил это делать?
– Господи, Аля, конечно, разрешил. Я всю жизнь мечтал о такой девочке. А она не совсем без сознания, ребенок шевелится, это такой кайф.
– Вадим, я больше не дам тебе этого делать! Ты вообще не должен быть здесь. Мне приказали никого сюда не пускать.
– Алечка, я не кто-то. Я – правая рука Петра Ивановича. Я все равно возьму ее еще раз. Ты же меня знаешь.
– Вадим, а я сейчас позвоню Петру Ивановичу и расскажу ему. Ей рожать через три дня. А что будет, если роды начнутся сейчас? Она же еще без сознания! А ты ходишь к ней каждый час вот уже целые сутки. Ты что, не понимаешь, что она беременна?
– Алька, разреши еще разок, я заплачу тебе зелеными?
– Я же сказала тебе, только если разрешит Петр Иванович. Но я знаю точно, что он не разрешит. У нее могут начаться роды после твоих художеств.
– Ладно, ладно, не надо звонить, – сказал он примирительно.
Маринка чувствовала, что мужчина стоял возле нее, очевидно решая, что же делать: может, все-таки поступить так, как хотелось ему? Но девушка стояла на своем:
– Вадим, прошу тебя, уйди, ты не справишься с собой. Ну что ты в ней нашел, вон, сколько баб вокруг. Только свистни, рады будут тебе услужить, а эта лежит как пень. Тебе что, это нравится?
– Аля, ты не понимаешь, она даже без сознания кончает! Вот это баба!
– Вадим, все, мне надоело это с тобой обсуждать. Это так гадко. Я иду к охране звонить Петру Ивановичу.
Маринка в ужасе ждала, чем же кончится эта перепалка. Если он дотронется до нее, то она не сможет скрыть, что пришла в себя!
– Ладно, Аля, расслабься.
Подумав немного, он добавил:
– Но ты об этом пожалеешь.
В голосе у мужчины послышалась угроза. – Скоро я здесь стану хозяином. Сейчас я домой поеду, у меня завтра дежурство, надо отдохнуть перед ним. А может, с тобой побалуемся?
Она услышала, что девушка отбежала от него, тяжело дыша.
– Ну, что ты, что ты, – сказал он примирительным тоном, – пошутил я. Ты ведь классная девчонка! Чего ты такая злючка? Мне здесь никто не отказывает.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
