– Но это полное дерьмо.
Райан поднял руку и бросил свой стакан чая со льдом в окно. Стакан просвистел у Свифта над головой и врезался в стекло со звуком, который прозвучал словно выстрел. Все оцепенели. Но не Шон. Он вихрем пронесся по комнате и вдавил Райана в стену, прежде чем хоть кто-то успел пошевелиться.
– Отвали! – заорал Райан.
– Отвалю, если ты успокоишься.
– А как, по-твоему, я могу успокоиться, если ты так на меня навалился?
Но Шон вместо ответа еще сильнее обхватил его. Райану показалось, что его просто расплющило о стену, к которой он был прижат.
– Прекрати, Райан, – сказала Лидди. – Ты же знаешь, что он намного сильнее тебя. Он всегда был сильнее.
К ним подошла Мэри. Она положила одну руку на плечо Шона, а другую – на плечо Райана. Тихим голосом, словно разговаривая со своими любимыми лошадьми, она произнесла: «Тише, тише, успокойтесь». И это сработало. Райан перестал сопротивляться, и руки Шона расслабились. Мэри снова заговорила, и тогда он отпустил Райана, сделав шаг назад. Райан опустился на стул и посмотрел на лед, разбросанный у его ног. Кейт вышла из комнаты и вернулась с полотенцем и метлой, быстро приведя все в порядок. Лидди помогала ей; лишь Марго и Свифт оставались неподвижными.
– Все нормально? – спросила Мэри Райана и Шона, протягивая к ним руки с поднятыми ладонями.
Те кивнули.
– Почему бы нам не сесть и не поговорить об этом? – спросила Мэри.
– Как вам такое предложение, мистер Свифт?
Свифт, казалось, словно проснулся. – Хорошо.
– Марго?
– Что?
– Ты в порядке?
– В порядке.
– А ты в курсе, что проторчала на одном месте, как приклеенная, пять минут подряд?
Марго поводила головой. Действительно, все сидели на своих местах, лишь одна она стояла как столб. И побей ее Господь, если она хоть что-то понимала в происходящем. Может, это был просто шок? Такое иногда с ней случалось, особенно в молодости. Она словно застревала в собственной голове, не замечая, что происходит вокруг нее. Однако подобного с ней не происходило с тех пор, как ей стукнуло семнадцать. Вплоть до настоящего времени.
Наконец она села. – Я просто ждала, когда все успокоятся.
Мэри посмотрела на нее, но ничего не сказала. Остальные, похоже, и вовсе не обращали на них никакого внимания. Все взгляды были устремлены на Свифта.
– Ладушки, Свифти, – сказала Лидди. – Мы слушаем тебя во все ушки. Может, объяснишь, наконец, что тут творится?
Тот прокашлялся. – Объяснять особо нечего. Желания вашего отца сформулированы вполне конкретно. Райан сможет стать одним из наследников только в том случае, если остальные решат, что он этого достоин. Если подобного не произойдет, Шон получит одну пятую долю собственности, но опять же вам всем придется решать, какова будет дальнейшая судьба этой части.
– Значит, и по этому поводу нам нужно прийти к единому решению? – спросила Марго.
– Нет, это решение может быть принято большинством. Единогласное решение ваш отец упомянул лишь касательно Райана.
– Что ты хочешь сказать словами «вы должны прийти к единому решению, как поступить с этим местом? – спросил Райан. – Ты что, заранее решил, что часть наследства достанется Шону, а не мне?
– Я просто пытаюсь разобраться в ситуации.
– Не могу поверить, что слушаю всю эту чушь, – ответил Райан. – И уверен, что, когда переговорю со своим адвокатом…
– И что ты ему скажешь? – поинтересовалась Кейт. – Что папа знал, как ты поступил с Амандой? И что же ты сделал с ней?
Райан побледнел. – Ничего я с ней не делал.
– Паршиво, черт подери, – сказала Лидди. – Даже Райан не заслуживает подобного обращения.
– Лидди! – предупредительным тоном сказала Мэри.
– А что? В смысле, какого хрена вообще происходит? Мы тут пытаемся восстановить какую-то чертову справедливость?
– Перестань, Лидди, – сказала Марго. – Просто прекрати.
Кейт положила руку поверх ладони Лидди. Они, казалось, общались, даже не открывая рта. Лидди что-то проворчала, но рта больше не раскрывала.
– Это что, какая-то игра? – допытывалась Марго у Свифта. – Одна из шуток папы? Мы проведем выходные, пытаясь прийти к какому-то единому решению, а затем ты предъявишь нам еще одно его письмо, в котором будет сказано, что он «просто пошутил», и в котором он попросит извинения за то, что мы не оценили по достоинству это развлечение?
– Могло бы быть и так. Но в любом случае другого письма у меня нет.
– Не надо шутить над тем, что произошло с Амандой, – сказал Шон. – Эта девушка была невинна.
– Не так уж и невинна, – отозвалась Мэри.
– И что бы это могло значить? – Взгляды Марго и Мэри пересеклись.
Кое-что в подобном духе Марго и раньше слышала об Аманде, и всегда при этом злилась. Если бы Аманда не улизнула… Если бы продолжала заниматься тем, чем занималась… Если бы, если бы… То, что случилось с Амандой, произошло не по ее вине.
Мэри отвела взгляд. Почему-то она никогда не пыталась оправдываться, если Марго начинала говорить о ней чуть ли не с презрением. А ведь каждому нужно уметь постоять за себя в этом мире.
– Мы должны проголосовать прямо сейчас? – спросила Марго.
– В течение сорока восьми часов. Так говорится в письме. Значит, в воскресенье, после поминок, я думаю, – сказала Кейт.
– Значит, у Райана есть сорок восемь часов, чтобы убедить нас, что он невиновен?
– Лучше скажи, нагрузить нас своей болтовней, чтобы мы так или иначе отдали ему долю наследства, – фыркнула Кейт.
– Говорила же вам – все это хрень собачья, – сказала Лидди, затем повернулась к Свифту.
– Впрочем, для нашего папаши такие штучки вполне типичны. И сколько уже существует этот его планчик?
– Десять лет.
– Десять? Десять? Ты хочешь сказать, что он составил его после…
– Да.
– Но ведь это был несчастный случай.
– Похоже, ваш отец так не считал.
– Понятно. Молодец, Мэри, так держать.
Мэри со спокойным видом оглянулась. – Не понимаю, с какого бока я могу быть в этом замешана.
– Да ты никогда ничего не понимаешь. Господи, как я от тебя устала.
Лидди повернулась на каблуках и выбежала из комнаты. Кейт встала, чтобы пойти за ней.
– Не надо, Кейт, – сказала Марго. – Пусть она выпустит пар.
– А если она совсем убежит?
– Не убежит.
Кейт вновь села. Марго смотрела на своих братьев и сестер. Райан, весь покрытый потом, потирал руку, которую там, у стены, особенно сильно прижал Шон. Кейт кусала ноготь большого пальца. Мэри сидела на своем стуле, словно на лошади, готовясь к взятию барьера. Шон качал ногой вверх-вниз, что, как было известно Марго, было признаком того, что он сильно волновался.
Существовало ли еще одно послание их отца или нет, но только что разыгранное представление было поистине ужасно.
* * *
Марго проводила Свифта на стоянку, когда эта так называемая семейная встреча наконец закончилась. – Простите за все, – сказала она, когда они добрались до его машины. – Сама не понимаю, что нашло на Райана.
Он вытер лоб, достав из кармана жилета носовой платок.
– Погодите-ка. Она взяла платок и смахнула с него там и сям застрявшие мелкие осколки стекла.
– Стекло, понимаете? – объяснила она.
Он ничего не сказал, просто взял платок и встряхнул его. Она подумала – может, предложить ему обратиться к врачу, проверить сердце со всеми его цилиндрами, или клапанами, или что там еще заставляет работать сердце, кроме любви, но решила не делать этого. С чего ей было переживать за Свифта. По крайней мере, сейчас.
– Я пытался отговорить его от этого, – сказал он.
– Уверена, именно этого вы и добивались.
– Мне вовсе не было приятно озвучить вам его послание.
– Думаю, так и есть.
– Как вы думаете, что случится дальше?
– Хотите честно? Понятия не имею.
Он снова вытер лоб. – Непросто разбираться с семейными делами.
– И не говорите. А он давал вам понять, почему был так уверен, что Райан в чем-то виновен?
– Так сразу и не скажешь.
– Вы собираетесь обратиться в полицию?
– И что я им скажу?
Она смотрела на череду деревьев, скрывавших озеро.
Ветер усилился. Она слышала, как поплавки доков стучат друг о друга.
– Знаете, что во всем этом самое смешное? – сказала она. – Я всегда думала, что мои родители считают именно меня во всем виноватой.
– Это еще почему?
– Я была одной из последних, кто видел ее в ту ночь. Разве это не делает меня одной из основных подозреваемых?
Аманда
22 июля 1998 года, 23:00
Когда я услышала этот ужасный голос, то первый, о ком я подумала, был Райан. Но секунду спустя я обернулась и почувствовала себя крайне глупо, когда поняла, насколько ошибалась.
– Марго! – смущенно и растерянно сказала я, теперь уже не понимая, как я могла спутать их голоса. – Ты разве не должна сидеть с детьми?
Она уперла руки в бедра. – Мне хотелось бы спросить тебя о том же.
Она была одета во все черное: черные походные брюки, черная толстовка; даже ее волосы были зачесаны назад, поэтому не отражали свет, как обычно, и тоже казались черными. Когда она раньше облачалась в подобный наряд, я как-то не придавала этому значения, но теперь до меня начало доходить – именно так она одевалась, когда мы по ночам совершали набеги на мальчишечью секцию. Единственное, чего не хватало сейчас – черной туши, которую она, на манер бейсболистов, в свое время наносила под нижние веки.
– Извини, я испугалась, – сказала я.
– Да ну? Она водила фонариком взад-вперед. Его луч то и дело выхватывал то каменистый пляж, то деревья позади нее.
– А почему у тебя такой странный голос?
– Да не знаю я. Ты вообще непонятно вела себя всю ночь, потом сказала, что принесешь воды, чтобы погасить костер, а в итоге я нахожу тебя здесь. Ты бродишь по пляжу, словно кого-то ждешь. Что, блин, происходит? У тебя тут свидание?
– Нет у меня никакого свидания.
– Обалдеть. Значит, это Саймон? Вот почему он перестал со мной разговаривать.
Она имела в виду Саймона Воклера, одного из вожатых. Стоит добавить, что именно благодаря ему Марго потеряла девственность прошлым летом. Примерно через неделю он бросил ее, отчего она едва не впала в прострацию. Нельзя сказать, что ее чувства к нему носили здравый характер, но она не переставала упрекать себя за то, что они у нее возникли. И хотя я знала Саймона почти так же давно, как и Мэри, мы никогда с ним не ладили. И ей об этом было хорошо известно.
– Думаешь, я жду Саймона? Да ты просто с ума сошла.
