– Или она мне не понравилась, или я чувствую к себе такое отвращение, что оно отражается на вкусе.
– Или и то и другое…
– Может, ты и права, – ответил он, отодвигая от себя тарелку.
Роберт выглядел бледным, как Йола Клиза, которая на свежем воздухе бывала, наверное, только во время перемещения из одного здания в другое. Ее голова была постоянно слегка наклонена, и черные, длинные, доходящие до поясницы волосы спадали на щеки, контрастно подчеркивая мертвенно-бледный цвет кожи.
«Удалось ли ей добиться какого-то продвижения в деле Евы?» – размышляла я. Это был хороший ход мысли, чтобы отвлечься от произошедшего ночью. Я решила поделиться с Робертом.
– Я говорила тебе о той исчезнувшей девушке. Помнишь?
Он отодвинул бокал и несколько мгновений внимательно смотрел на меня, пытаясь, видимо, понять: к добру ли смена темы?
– Только то, что она была изнасилована возле реки, после чего бесследно исчезла – как и насильники.
– Пока не появились фотоснимки.
– Ну да. Это случилось в Ополе?
Я утвердительно кивнула.
– Вроде что-то об этом слышал… Давно это было?
– Десять лет назад.
– И ты действительно считаешь, что спустя столько времени она отыскалась?
– Похоже на то. Но сейчас кто-то старается скрыть этот след.
– Может, она сама… – предположил Роберт, а я добралась до утки, – не хочет быть найденной?
– Трудно сказать, – ответила я, взяв небольшой кусок мяса.
Еда показалась мне чересчур острой, но я постаралась не обращать на это внимания. Все-таки муж готовил ее как часть своего извинения. Приготовление блюда требовало довольно много времени, которого Роберту постоянно не хватало.
– Возможно, после изнасилования она решила начать все заново? – продолжил он.
– И так вот прямо оставила бы жениха? Сомневаюсь.
– Общались с семьей, знакомыми? Вдруг кто-то что-нибудь знает или поддерживал с ней связь…
– Семьи у нее нет, – констатировала я, решив все же выпить вина. – Родители погибли в ДТП примерно за год до того, как случилось изнасилование.
– Патовая ситуация.
– Жизнь… – я пожала плечами.
Обсуждение темы прекратилось, так как я видела: Роберту она не очень-то интересна.
Когда мы создавали «Рейманн инвестигейшн», он был вдохновлен ее потенциалом. Вел себя как маленький мальчик, который наконец-то стал обладателем желанной игрушки. Однако со временем его энтузиазм значительно поубавился. Мой, надо признать, тоже.
К нам обращались в основном люди, заинтересованные в слежке за супругами, отыскании должников, внезапно пропавших вместе с деньгами. Нам же хотелось дел, подобных делу об исчезновении Евы. Мне казалось, что тогда в Роберте оживет прежняя уверенность. Но так, скорее, лишь казалось.
Мы сидели, не касаясь никаких действительно важных вопросов. Вставая из-за стола, я чувствовала легкое головокружение. Просекко и красное вино не очень-то ладили между собой. Особенно если день начинался с первого. И если было намерение им же закон-чить.
Бывали дни, когда я точно знала, что ничего особенного не произойдет. Но нынешний точно к ним не относился. Я удостоверилась в этом, получив эсэмэску от Йолы.
Роберт уже готовился к выходу – собирался забрать из школы Войтека. Мне не нравилось, что он подъезжает на своем «БМВ» прямо к школе. Это образовывало своего рода пропасть между нашим сыном и другими учениками. Зная склонность детей к стычкам, я вполне допускала, что конфликтуют они не только на переменах.
Опорожненная до половины бутылка вина тоже будила во мне протест, но лишь внутренний. Я знала, что протестовать бессмысленно. Роберт все равно сядет за руль, и единственное, чего я могла бы добиться своим протестом, – это очередная ссора.
Полиции он не опасался. Даже если б стражи порядка его задержали, то составили бы протокол скорее на себя, чем на него. Формально гмина Ревал управлялась войтом, а все входящие в нее деревни – солтысами[5 - Гмина – сельское объединение, войт – глава управления, солтыс – староста.]. Но на деле командовали здесь такие люди, как Роберт, – местные владельцы туристическо-гастрономических заведений, которые давали работу не одной семье.
– Что-то не так? – спросил Роберт, вставая из-за стола.
Я оторвала взгляд от аппарата.
– Получила сообщение от Клизы.
– Что пишет? Какие подвижки?
– Скорее, проблемы, – ответила я озадаченно. – Утверждает, что немедленно должна со мной переговорить, потому что возникла неординарная ситуация.
– Подбросить тебя к «Балтик Пайп»?
– Нет. Попробую обсудить все по телефону.
Роберт собрал посуду, ополоснул ее и сложил в посудомоечную машину. Я сто раз объясняла ему, как крестьянин – корове на меже, что не нужно загружать ее столь малым количеством посуды, поскольку моющее средство будет тогда крутиться в ней без толку. Но все мои доводы муж сопровождал молчанием.
Он поцеловал меня на прощание, хотя уже через четверть часа должен был вернуться. Потом послышался тихий рокот мотора «БМВ».
Я глубоко вздохнула и набрала номер Йолы. Та взяла трубку сразу, как будто ждала моего звонка.
– Блицкий мертв! – выпалила она.
Клиза точно не относилась к числу обходительных особ. Сразу сбила меня с толку, и некоторое время я не знала, что ей ответить. В голову ничего не приходило.
– Был найден мертвым в своей квартире, – сообщила Йола тоном ведущей теленовостей, лишенной эмоций.
Поднявшись со стула, я пошла к холодильнику. Выходило так, что сегодня выпал денек, в котором мне придется пренебречь всеми святыми христианскими заповедями.
– Известно что-либо еще? – задала я вопрос.
– Официально полиция не сообщает никаких подробностей.
– А неофициально?
– По всему выходит, что у него ночевал Вернер.
Я замерла с бокалом в руке.
– Не хочешь ли ты сказать, что…
– Нет, – не дала она мне закончить. – С чего бы ему покушаться на жизнь друга?
Я сделала глоток – и почувствовала себя немного лучше.
– Это не имеет смысла, – заключила Клиза. – Блицкий был его единственным… не только другом, но и человеком, кто готов ему помочь. К тому же Вернер настолько толковый парень, что мог бы придумать и что-то позамысловатее.
– То есть кто-то хочет его подставить?
– В худшем случае – да, в лучшем – просто стечение обстоятельств.
Я не верила в случаи. Была убеждена, что это пустые отговорки, употребляемые при незнании причин произошедших событий.
– Так или иначе, но на месте преступления полно его биологических следов, дающих основание для задержания.
– Уверена? – спросила я.
– На сто процентов нет. Всю информацию получила из вторых рук. Но, безусловно, он станет главным подозреваемым.
– В таком случае, нужно его…
– Спрятать. Знаю, – сообщила Йола. – Уже занялась этим.
Я нахмурила брови. Тогда зачем же она звонила мне? Бесспорно, мне хочется быть в курсе всех находящихся у нас в работе дел, но только если возникнут какие-то требующие решения ситуации. В данном случае решение приняла она сама.
Я поставила бокал на столешницу и присела на ее край, поглядывая в большое застекленное окно на побережье.
– Удостоверься, что он не делал этого, – порекомендовала я. – Не хочу потом никакого черного пиара.
– Так и сделаю, – заверила Йола. – Но сначала я должна позаботиться о том, чтобы его не «закрыли». В противном случае мы полностью утратим с ним связь.
– Хм, – хмыкнула я. – Это понятно, но ты ведь не поэтому мне звонишь.
– Нет, не поэтому.
– Так в чем дело?
– Я изучила еще раз все материалы. – В ее голосе слышались выразительная, почти детская интонация и какая-то необъяснимая сдержанность. – Та девушка пробовала передать сообщения, – добавила она.
– Что?! – выпалила я. – Какие сообщения? Кому?
Вопросы звучали в моей голове, как артиллерийские залпы.
– Этого я еще не знаю, – проговорила Клиза. – Но намерена выяснить.
8
Телефон я купил в первой попавшейся комиссионке, а сим-карту – немного подальше, в придорожном киоске. Не теряя времени, сразу послал сообщение на номер, указанный мне девушкой из «Рейманн инвестигейшн».
Она ответила почти сразу.
– Порядок! Теперь можем спокойно разговаривать.
– Для спокойствия мне далековато…
– Неудивительно.
Оглядываясь, я нервно пригладил волосы. Было чувство, что каждый прохожий буквально буравит меня взглядом, зная, что я на мушке у полиции.
– Как так случилось? – проблеял я. – Как до такого дошло?
– Со временем всё выясним, а сейчас…
– Нет, – прервал я ее. – Я должен знать, что происходит. Кто это сделал? Для чего?
Шедший навстречу мужчина посмотрел на меня, как мне показалось, подозрительно и даже осуждающе. Миновав его, я обернулся и глянул через плечо, но увидел только удаляющуюся спину. Я впадал в паранойю, но, в общем-то, это было предсказуемо.
– Почему кто-то должен был его убить? – не сдавался я.
– Всё выясним.
– Кто действует против меня? Полиция?
– Вернер! Послушай меня минутку…
– Чего они хотят?!
– Вернер!
Я покачал головой и выругался. В общем-то, голос Йолы Клизы вернул меня на землю, потому что звучал как голос человека, хорошего меня знавшего. Он напомнил мне об интересном положении, в котором я оказался. И сейчас единственным человеком, кому можно было довериться, являлась именно эта незнакомка.
– Остынь, – посоветовала она. – Обязательно выясним, что произошло, но сейчас самое важное, чтобы ты остался на свободе.
Соглашаясь, я, как загипнотизированный, кивнул.
– Ты здесь?
– Да.
– В данный момент формально никто тебя не разыскивает, и ты должен использовать это обстоятельство.
– Формально…
