– Думаю, ты не нарушишь закон, если сделаешь ноги за границу, – посоветовала Клиза; впрочем, в ее голосе проскальзывала неуверенность. – В отношении тебя пока не возбуждено уголовное дело, не ведется преследование. Ты свободен, как любой другой гражданин. И этим надо воспользоваться.
– Предлагаешь покинуть страну?
– Нет. Но я смогу сделать для тебя гораздо больше, если ты окажешься в Приморье.
Остановившись на Пястовском мосту, я вглядывался в его стальные дуги. По ним так часто лазили, что городские власти разместили комичное предостережение о том, что движение вверх запрещено.
Я стоял по правой стороне моста, опершись на перила, и смотрел в направлении двух отелей на Пасеке – небольшой насыпи, омываемой водами Одры и Млыновки. Ложа Шидерцев располагалась на другой стороне.
– Я никуда не выезжал, – сообщил я Йоле.
– Довольно умно, беря во внимание…
– Не собираюсь я делать умные вещи, – пробурчал я себе под нос. – Будь иначе, давно явился бы в полицию.
– Нерациональное рассуждение, Верн.
– Верн?
– Так удобнее.
– Или Дамиан, или Вернер. Не нужно превращать меня в Верна!
Я переместил взгляд на пешеходные дорожки, ведущие от амфитеатра, и позавидовал беззаботно гуляющим по ним людям. Они не ощущали тяжести прошлого, которую носил за спиной я, не находились в безнадежной ситуации и не имели перед собой такого неясного, тревожного будущего.
Я прикидывал: «Зависит ли еще что-нибудь от меня?» Без оглядки на тех, кто за всем этим стоял, я был готов на все. Как бы в подтверждение этого опустил веки. Перед глазами снова возник образ окровавленного тела Блица.
– Может, мне все-таки надо что-то сделать? – спросил я.
– Например, что?
– Явиться в полицию…
– Ни в коем случае! Это отнюдь не разумное намерение. А в данной ситуации – тем более.
– Но почему? – возразил я, поворачиваясь и опираясь спиной на перила. – Может, мы впадаем в паранойю, а службы не имеют к произошедшему никакого отношения?
– Хочешь проверить это на собственной шкуре?
– Почему бы и нет? – отпарировал я с растущей уверенностью, но только в голосе. – Может, под стражей я буду в большей безопасности? Там ведь есть камеры наблюдения и…
– И не такие трагедии случались, Верн.
– Вернер, – поправил я.
– Речь идет лишь о необходимости соблюдать осторожность. А пока никто тебя не преследует, ты имеешь право свободно передвигаться.
– Имею право только теоретически, – понурил я голову. – Убежал с места преступления, хотя первое, что мне нужно было сделать, – явиться в полицейскую комендатуру…
– Ты был в шоке.
– Который позже прошел. И если дело дойдет до суда, мой выезд из города сыграет против меня.
– Ничего.
Я фыркнул. Самоуверенность этой девушки не соответствовала никакой логике. Но, может, не стоит удивляться? Детективные агентства редко конфликтуют с полицией.
– Коль уж мы заговорили о шоке… Ты избавился от телефона? – поинтересовалась Клиза.
– Нет.
– Зачем вообще ты забрал его из квартиры Блицкого?
– Не знаю…
Йола несколько секунд молчала, но я прекрасно знал, что она хочет мне сказать. Я был обязан выбросить единственную оставшуюся от друга вещь. Иначе, раньше или позже, аппарат Блица станет для меня отягчающим обстоятельством.
Я тяжело вздохнул и, оглядевшись – не заметил ли кто? – бросил телефон в Одру. Тот сразу же исчез в мутной воде.
– Знаю, что не хочешь этого делать, но должен…
– Уже сделал, – прервал я ее.
– Хорошо.
Клиза снова умолкла. Я понимал, что ей неудобно молчать в ситуации, когда тишина была самым говорящим подтверждением множества моих проблем. Видимо, она лихорадочно обдумывала, как выйти из этой ситуации. Наконец выбрала, что могла, из худшего.
– Ты никому сейчас не должен доверять.
– Спасибочки, – отреагировал я. – Именно что-то в этом роде я и хотел услышать.
Она вздохнула, а я пошел вперед.
– Если ты не намерен приехать сюда, то хотя бы находись вне зоны действия радара.
– Как?
– Мы во всем тебе поможем, – заверила Йола. – Сейчас сними комнату в каком-нибудь мотеле в предместье города. Имеются у вас такие?
– У меня сейчас нечем оплатить даже самую заброшенную подворотню, – жалобно сообщил я.
– Пусть тебя это не заботит.
– А кто за это заплатит? Вы? Внезапно переквалифицируетесь в кредитную фирму?
Я понимал, что должен наконец сменить тон и отбросить подозрительность. Безусловно, у меня был повод никому не доверять, но для людей, на которых полагался Блиц, мне нужно было сделать исключение.
– Твоим делом заинтересовалась сама Кассандра, – сообщила Йола, словно это могло что-либо мне пояснить.
– Кто это?
– Руководительница нашего агентства.
– Я думал, что ваш хозяин – Роберт Рейманн.
– Это так, но он давно уже перестал интересоваться делами агентства. Сейчас все зависит от его жены, а я постаралась, чтобы она была захвачена твоим делом не меньше, чем ты сам. Она уже увлечена им, а по мере поступления информации и продвижения еще более увлечется.
– Ну, думается, не настолько, чтобы оплачивать мой ночлег.
– Спокойно. У этих людей нет нужды пересчитывать каждый грош.
Или она пыталась внушить мне, что намерена деликатно надуть их, или же просто меня удивляли такие вещи со стороны других.
Шагая в сторону старого города и минуя прохожих, я ловил их пристальные взгляды, обращенные, казалось, только на меня. Потом до меня дошло, что никакая это не игра воображения. И дело не в подозрительности. Я сам привлекал их внимание, выглядя как потерянный.
Глубоко вдохнув, я задержал дыхание и, постаравшись успокоиться, спросил Йолу:
– Почему ты мне помогаешь?
– Потому что меня нанял твой, теперь мертвый, собутыльник.
Я промолчал.
– Недостаточно убедительный повод? – нарушила она мое молчание. – Или тебя удивляет моя непосредственность?
На какой из этих вопросов можно дать положительный ответ, я сам не знал.
– Просто удивительно…
– Хочу узнать, почему погиб твой друг, – сказала Йола, – и помочь тебе найти невесту.
– Золотой ты человек!
– Это моя работа. А счет уже оплачен.
Дольше я тянуть не хотел. С Йолой Клизой явно было что-то не в порядке. В лучшем случае она руководствовалась личной заинтересованностью, в худшем – это связано с ее психическим состоянием.
– После того как узнаем, что случилось с Евой, выясним и все остальное, – добавила она.
В эту минуту я не очень-то был в этом уверен.
– Начнем со снимка из твоего телефона, – продолжила Йола. – Можешь описать его в подробностях?
– Конечно, могу! Знаю каждый пиксель.
Бесцельно крутясь в центре города, я описывал фото в мельчайших деталях, а Клиза что-то мурлыкала себе под нос. Я не имел понятия, для чего ей нужны запрашиваемые сведения. Если она хотела иметь этот снимок, то стоило углубиться в технологическую часть вопроса и получить удаленный доступ к моему телефону, лежащему в каком-то там сейфе комендатуры.
– Ладно, перейдем к другому снимку – тому, из Вроцлава.
Его я помнил хуже, но всматривался в него тогда так долго, что основные детали немедленно всплыли в памяти.
– Мужик, стоящий задом, был в фанатской кофте рок-группы «Фу файтерс» с надписью на английском языке «Нечего терять» и изображением бомбы с крылышками – наверное, их логотипом или обложкой альбома, хотя точно не знаю.
– А Ева? Была одета похоже?
– Не совсем. Была в футболке, но с другой надписью.
– С какой?
– Что-то о добрых днях…
– Конкретно, Верн. Нужна конкретика.
– «The better days» – «Лучшие дни», – вспомнил я.
– Уверен?
– Да.
– Не похоже, чтобы ты там был…
Она была права – не был. Название группы я увидел тогда в первый раз, перепутав его с каким-то иным коллективом с неземным названием.
Остановившись позади многоэтажного блочного дома, я привалился плечом к его стене. Только теперь осознал, что кружил по городу как во сне. Даже не мог сориентироваться, где нахожусь. Скорее всего, где-то в конце улиц Андерса и Варыньского.
– Может, без «The»? Просто «Better days»? – уточнил я.
Было слышно, как Йола стучит пальцами по клавиатуре.
– С восклицательным знаком или без?
– Без.
– Значит, это не альбом «Зе брюзерс». Жаль, они играют неплохой панк…
Откинув голову на стену, я почувствовал, как стучит у меня в висках. Действие адреналина понемногу слабело, хотя, возможно, и не должно было слабеть. Похмелье давало о себе знать.
– Какое это имеет значение? – заметил я.
– Может быть, никакого, а может, и имеет, – дипломатично ответила Клиза. – Помнишь название коллектива?
– Нет.
– Но это были не «Фу файтерс»?
– Нет, точно нет. То была какая-то испанская команда.
– Какая?
