Дарья Калинина "Бедная миллионерша"

Но баба Галя не хотела экспериментов за завтраком. Она налила себе из чайничка свежезаваренного мятного чаю, отчего по всей кухне немедленно пошел дивный запах, вдохнула его и глубокомысленно произнесла:

– А погода-то портится!

И действительно, если с утра через мглу еще можно было рассмотреть тусклый диск солнца, то сейчас он полностью скрылся за тучами. Подул ветер, лихо закручивая на лету снежинки.

– М-м-м… Пожалуй, мне пора, – поднялась Таня, оставив так и недопитую чашку кофе на столе. – Пойду я.

– Куда это? – удивилась входящая в этот момент в дверь кухни Марина.

Была она в теле, одышливая, красотой не блистала, за собой не следила, над бровью у нее красовалась бородавка, которую давно надо было удалить, а Марине все было некогда и не до того.

– Никуда ты не пойдешь! – заявила она. – Утренний рейс ты уже пропустила, а следующий автобус придет только в три часа. Мы же в Диковинно, сюда не всякий автобус заворачивает. Они все дальше идут в Подберезье.

Подберезье! Это название откликнулось эхом в голове у Тани. Она сама не понимала, почему название незнакомого ей поселка звучит так заманчиво.

– Вот бы съездить туда! – неожиданно вырвалось у нее.

Марина отмахнулась:

– Съездим! Но всему свое время! Сейчас ты у нас в гостях в Диковинно.

Оказалось, что Диковинно – это хутор, на котором жили пять или шесть семей, связанных между собой узами родства.

– Когда первый карантин объявили, наши мужики решили, что пересидеть его лучше нам всем в деревне. Стали искать. В одну деревню приехали, а у них там полный аншлаг.

– Все скуплено?

– Если бы! В каждом доме по карантинному больному, а то и по двое, по трое. Наши еле ноги оттуда унесли. Так мы поняли, что и деревня – это не гарантия безопасности. Один сосед в город съездил, заразу привез, и привет, все в деревне друг за дружкой свалились. Вот мы и решили, нам нужно такое место, в котором мы могли бы контролировать передвижение соседей. А как это сделать? Только если все соседи будут твои родные, которым, если что, ты за непослушание и в бубен дать мог. Нашли мы этот хутор, тут и не жил никто, но парочка домов сохранилась в более или менее приличном состоянии, их мы и купили. Потом на соседские участки хозяев искать стали, у них землю купили. Так и пошло дело. Дома построили. У меня сестра и брат, у них семьи. У Сергея тоже есть брат. А тетя Галя и дядя Толя тоже своих подтянули, каждая семья дом себе поставила, еще два дома в процессе строительства, еще к трем участкам свет, газ и воду тянем, скоро разрастется Диковинно, станет полноценной деревней, а не урочищем, как еще совсем недавно было. Но автобус сюда по-прежнему ходит не чаще, чем два-три раза в день. Так что до трех часов тебе отсюда не уйти, разве что до трассы захочешь семь километров топать. Потому что после вчерашнего застолья вряд ли кто из наших захочет за руль сесть. Проблемы с гайцами никому не нужны.

И Марина полезла к плите, отодвинув плечом бабу Галю. Та попыталась подсунуть Марине грибков, но та посоветовала старухе отправляться вместе с грибами в дальнее пешее.

– И выкини ты уже эти грибы! Ты же видишь, не хочет их никто, за весь вчерашний вечер я не видела, чтобы к ним кто-нибудь бы притронулся.

– А тебе все лишь бы выкинуть!

– Выкини!

– Ни за что!

– Хотя бы в холодильник поставь! Мало того, что отрава, так еще и закиснут!

Баба Галя, ворча под нос, сунулась к холодильнику, но оказалось, что в нем нет ни единого свободного уголка. Все было плотно заставлено мисками, плошками, контейнерами, салатниками и тарелками с остатками вчерашнего пиршества.

– Нету тут места!

Тогда Марина схватила сковороду с грибами и выскочила с ними за дверь. Вид у нее был такой свирепый, что все решили, грибам пришел каюк.

– Куда? – взвыла раненой волчицей баба Галя и ринулась за внучкой.

Обратно они вернулись, переругиваясь, но уже без прежнего запала. Грибы удалось пристроить на поленнице, сложенной у входа в дом, где до них не могли бы добраться собаки.

Но на этом дело не кончилось, Марине пришла охота похозяйничать, чем она и занялась, передвигая и расставляя вещи по своему вкусу, невзирая на бурные протесты бабы Гали, которая пыталась утвердить свои права и потеснить Маринку.

– Это мой дом, мне лучше знать, что тут и как, – возмущалась она. – А ты, Маринка, домой поедешь, и там у себя свои порядки наводить будешь.

Но Марина не очень-то обращала внимание на протесты старухи, что бабу Галю крайне обижало. Она даже повысила голос, Марина в долгу не осталась, и вот уже обе женщины увлеченно собачатся друг с другом.

– Пожалуй, мне все-таки лучше уйти, – попыталась улизнуть Таня.

Но стоило ей подняться, как обе хозяйки мигом прекратили ссориться и дружно гаркнули на Таню:

– Сиди!!!

И снова с увлечением повернулись друг к другу.

– Ты не обращай внимания на Маринку, – шепнул девушке Сергей. – Она баба неплохая, просто с утра сильно не в духе.

– Мне-то что делать?

– Где-то Марина права, в такую погоду лучше тебе у нас автобуса подождать. Оставайся. И баба Галя того же мнения придерживается. Да и я сам так же считаю. Утихнет снегопад, тогда и пойдешь.

Однако уже к часу дня непогода разыгралась с такой силой, что выйти на улицу было невозможно. Ветер буквально валил с ног, залепляя лицо колючим острым снегом. А к трем часам, когда должен был появиться автобус, дорогу совершенно замело, и ожидаемый автобус так и не приехал.

– Ну и ладно! – отмахнулась баба Галя. – Переночуешь еще ночку у нас. Или ты куда торопишься?

Нет, нигде Таню не ждали.

– Тогда и думать нечего, ночуй тут. А завтра с утра погода обязательно разгуляется, и поедешь себе.

Таня уже не знала, что ей и делать. Но с природой не поспоришь. Пришлось задержаться у хлебосольной бабы Гали еще на какое-то время.

И то сказать, Таня была этому даже рада. У бабы Гали было весело. Все время приходили какие-то новые гости.

Особенно Тане запомнились двое: Слава и Саша. У Славы в Диковинно жили отец с матерью, в гости к которым он и приехал. А Саша был городским приятелем Славы, вместе с Сашей в гости к бабе Гале пришел его пес – Барон.

Баба Галя сначала возражала против собаки в доме:

– Грязи мне нанесет. Мебель погрызет да испортит. И еще псиной во всех комнатах навоняет. Собаке место на улице!

Но Барон вел себя безупречно. Лапы вытер в прихожей о коврик сам и без лишних уговоров.

Прозвучала команда:

– Лапы!

И Барон тут же послушно плюхнулся, протягивая правую переднюю лапку.

– Не лапу, а лапы! – со значением повторил хозяин, и Барон тут же опомнился, лапу опустил, сам вскочил, и принялся с таким рвением шаркать всеми четырьмя лапами по половичку, что казалось того и гляди сотрет себе подушечки в кровь.

Даже наблюдающая за этим действием баба Галя и та умилилась:

– Ишь ты! Собака, а гигиену понимает.

Саша потом немного помог собаке, протер чистой влажной тряпкой, и оказалось, что грязи с Барона никакой нет.

Барон тут же побежал со всеми знакомиться. И первой на его пути оказалась баба Галя, которой пес подсунул свою голову.

– Надо же, – удивилась баба Галя, погладив собаку. – А шерсть-то какая шелковистая!

– И немудрено! Барон сегодня целое утро в снегу купался. Поваляется, отряхнется, пробежится и снова в сугроб. Бух! И давай в снегу елозить. Так что, если какая пыль или грязь и была, то вся давно в снежку осталась, а сам он чистый. И вообще, псиной от этой породы не пахнет. Можете сами понюхать.

Баба Галя нюхать собаку отказалась, а остальные понюхали и пришли к выводу, что пахнет от Барона печеночным паштетом, заливным из щуки и еще немножко булочкой с маслицем и корицей, а вот псиной точно не пахнет.

После того как Барон безукоризненно выполнил несколько команд, баба Галя окончательно прониклась к собаке симпатией и покормила Барона со стола курятиной и сухариками из салата. Пыталась угостить грибками, но Марине удалось ловко переключить внимание старухи на практическую пользу, которую может принести Барон.

– Баба Галя, ты еще не знаешь, что на ужин у нас куропатки будут!

– Что же он у тебя, охотник? – заинтересовалась старуха у Саши. – И на охоту с ним пойдешь?

– Если в ваших местах зайцы или глухари с тетеревами еще остались, добуду. За этим и приехал.

Баба Галя обрадовалась:

– Ну, приноси добычу. Помню, мой старик на охоту часами снаряжался, а потом мы с ним еще весь вечер и следующий день уток да гусей смолили да щипали. Добытчик был!

Вспомнив о покойном супруге, бабе Гале взгрустнулось. Она выпила рюмочку за помин души своего Степушки и пошла отдыхать. А молодежь еще долго сидела и болтала о всякой ерунде. Заняться было особенно нечем, Интернет пропал, связь брала еле-еле. Спасибо, что хоть электричество пока что держалось.

– В прошлом году почти два дня без света сидели. Бобры с голодухи или от шалости столбы линии электропередач подгрызли, они попадали, провода оборвали.

– Вот кого подстрелить бы не мешало, – сказал Слава. – И шуба, и мясо!

– Скажешь тоже, мясо! Разве бобров едят?

– Еще как едят! Прекрасное у них мясо. Они в монастырской кухне почетное место занимали, потому что раньше считалось, что бобры – это не животные, а нечто вроде рыбы. Живут-то они в воде, да и хвост у них голый. Их в пост в пищу разрешалось употреблять. А из хвостов заливное готовили, тоже за милую душу с картошечкой и хреновухой идет!

Снегопад прекратился ближе к вечеру. Солнце уже садилось, но Таня все же решила выйти на прогулку.

Надоело ей сидеть в доме, где радушные хозяйки все время чем-то ее пичкали, но при этом не позволяли ничего делать самой. Тане было даже как-то неудобно.

Саша с Бароном давно ушли обратно к Славе, они приглашали заходить Таню к ним в гости, и девушка решила, что сейчас самое время, чтобы воспользоваться их приглашением.

Тем более что и Марина с Сергеем на этом настаивали.

Таня даже подумала, что им хочется остаться без посторонних, так настойчиво супруги выпроваживали свою гостью на прогулку.

– Иди, иди! Прямо сейчас и иди, пока снова снег не пошел!

Чтобы не доставлять приютившим ее людям еще больший дискомфорт, Таня послушно поднялась и пошла к дверям.

– Шубу надень! – крикнула ей вслед Марина.

– У меня пуховик.

– Куртяшка твоя и пуп не прикрывает, в городе носить ее будешь, от наших морозов она тебе не защита. Много раз на себе лично проверено. Шубу возьми или тулуп. Вон висят!

Шуба была из каракуля, она принадлежала Марине, и взять ее Таня не осмелилась. Тулупом Марина назвала дубленку из овчины, которую явно давно уже никто не носил. Кожа была грубой, но зато он отлично наделся прямо поверх куртки. Получилось очень хорошо.

– Дойду до гостей, никто меня и не увидит. А там страхолюдство скину и в нормальном виде зайду.

Но уже в дверях Таня столкнулась с высоким худым мужчиной, который уставился на нее в оба глаза. И Тане стало ясно, что старая дубленка – это совсем не та вещь, которую нужно носить молодой женщине. Даже этот деревенский дядька, который зашел за какой-то надобностью к тете Гале, оценил внешний вид Тани на жирную двойку или даже кол. А иначе, с чего бы ему на Таню так пялиться?

Выйдя на улицу, Таня немного постояла, любуясь прекрасным закатом. Небо на горизонте сделалось розовым, расцвеченным оранжевыми полосками. Хотелось смотреть на него, не отрываясь ни на минуту, чтобы всю душу до последнего уголка заполнили бы этой дивной красоты свечение.

Таня так и сделала, стояла, пока краски на небе не начали тускнеть, а сама она не почувствовала, что под длинные полы ее дубленки все-таки пробирается холод. Тогда она потихоньку побрела дальше.

Дорога шла вниз, мимо замерзшего прудика, на котором ребятишки устроили игру в хоккей. Мальчишки с визгом рассекали лед, шайба летала туда-сюда, и Таня вновь притормозила, так увлекла ее игра.

Она достояла до самого конца игры, когда ребята уже начали собирать разбросанные вещи и один за одним выдвигались к той части Диковинно, откуда только что пришла сама девушка.

– Наверное, к бабе Гале идете? – улыбнулась она им, помахав рукой. – Отлично играли!

Мальчики тоже поздоровались, поблагодарили и ушли.

Тане тоже было пора двигаться дальше. Но тут краем глаза она заметила, что на другом конце пруда стоит одинокая мужская фигура. Тоже случайный зритель?

Что-то заинтересовало Таню в этом силуэте, она продолжала смотреть в его сторону.

Сначала человек стоял и не шевелился, но потом он поднял руку и пригладил ею свои волосы на голове.

Таня даже задохнулась, до того знакомым показался ей этот жест. Точно так же делал ее муж, когда о чем-то размышлял. Неужели это ее муж, или она все-таки сходит с ума?!

И тут же ее охватило отчаяние. Да что же это такое делается? Ведь она специально уехала, считай, убежала из города, чтобы скрыться от этих видений. Но они последовали за ней и сюда. И последуют всюду, куда бы она ни отправилась.

– Прочь! – крикнула Таня. – Поди прочь!

Таня крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, фигура на том берегу уже исчезла. Муж снова привиделся, или там просто стоял какой-то человек, который показался ей похожим на мужа? Таня бы спросила у ребят, но они, разгоряченные игрой, ничего, кроме своей шайбы и ворот противника, не видели.

Таня бросилась бежать дальше. Скорей отсюда! Все равно куда, только скорей!

Дорогу вдоль домов уже успели почистить, но не везде да и ровной ее нельзя было назвать. Обильно выпавший снег присыпал собой все неровности, разглядеть их было невозможно. И внезапно Таня почувствовала, что у нее подворачивается нога, а сама она летит куда-то в снег. Потом перед глазами у нее все замелькало, и она покатилась вниз по крутому склону.

Сколько длилось это падение, Таня сказать не бралась. Ей казалось, что земля с небом поменялись местами раз двадцать, значит, столько оборотов она сделала.

Таня просто лежала, радовалась, что вращение прекратилось, и пыталась понять, насколько сильно она пострадала. Вроде бы ничего у нее не болело. Мягкий снег и толстая одежда смягчили падение. Но когда Таня попробовала встать, то поняла, что проваливается в снег еще глубже. Там, где снег набился под одежду, он моментально растаял, в тех частях стало сперва мокро, а потом и холодно. Тане совсем не хотелось, чтобы так мокро и холодно стало бы ей целиком.

– Полежу, – решила она. – Подумаю.

Так она и лежала, глядя в небо. Зимой смеркается быстро. Только что было светло, а вот уже сумерки наползают невесть откуда.