– Я вроде ничего, выпью кофе, и вообще все будет отлично, – ответила Виви. Потом, после секундного колебания, вспомнила о конверте, который уже успела засунуть в сумочку. – У меня тут кое-что нашлось с утра на тумбочке…
На миг она пожалела о своих словах – вдруг Ариана не получила приглашения? Но к ее великому облегчению та широко улыбнулась.
– Тебе прислали приглашение? Мне тоже. Классно, да? – Однако лицо Арианы почти тут же снова стало озабоченным. – Боже, что мне надеть? В письме нет никаких рекомендаций. Как думаешь, лучше нарядиться, типа, как на коктейль-пати? Или лучше одеться в таком деловом и в то же время непринужденном стиле…
Виви чувствовала, как в ней нарастает паника, пока Ариана перебирала вслух всевозможные варианты. Вдруг ее на полуслове оборвал сигнал мобильника.
– Блин! – Ариана, хмурясь на его экран, остановилась посреди лестницы. – Моя соседка заперлась в комнате и не может выйти. Давай позавтракаем вместе в другой раз? Прости, что вот так тебя бросаю. Это ничего?
– Со мной все будет нормально, – сказала Виви, молясь про себя, чтобы так оно и вышло.
– Ты просто супер! Ой, а дай мне твой телефон, я тебе потом сообщение скину.
Виви продиктовала Ариане свой номер, а потом смотрела, как она уходит, и выбившиеся из пучка кудряшки подпрыгивают у нее на голове. Через несколько секунд телефон загудел – пришло новое сообщение: «СООБЩЕНИЕ С НОМЕРОМ АРИАНЫ!» Засовывая телефон в карман, Виви улыбалась. Может, ей и придется завтракать в одиночестве, зато одна подруга у нее уже наметилась!
С глубоким вздохом она продолжила подъем по широким ступеням. Большое каменное здание походило скорее на церковь, чем на столовую, а когда Виви толчком открыла тяжелую дверь, то оказалась в огромном зале. Она никогда раньше не видела ничего подобного. К потолку тянулись деревянные стропила, а из окон (каждое в двенадцать футов высотой) лился солнечный свет, отражаясь от стеклянных ваз, которые стояли в центре каждого из многочисленных круглых столов. Выглядело это так, как будто в Хогвартс явилась Марта Стюарт и навела там свои порядки. Очереди к шведскому столу не было, поэтому Виви радостно наполнила свою тарелку яичницей и блинчиками. Но, направляясь к одному из многочисленных свободных столов, она поняла, что совершила ужасную ошибку: тут имелся аппарат для приготовления вафель. Зачем ей, собственно, терять время на всякие блинчики, если можно позавтракать вафлями? Она осторожно поставила поднос на стойку и налила вафельное тесто на вафельницу. Раздалось громкое шипение, Виви отскочила, а горячее тесто, брызгаясь, потекло на стол.
– Дерьмо, – пробормотала себе под нос Виви, не понимая, как быть дальше. Еще не хватало пожар устроить…
– Ты на самом деле настоящая угроза общественной безопасности, да?
При виде парня, который вчера помог ей с чемоданами, у Виви перехватило дыхание. Тот широко улыбнулся:
– Шучу. Могу сказать, что у тебя все под контролем, хотя, может, в какой-то момент тебе захочется перевернуть эту штуку. Дай я сделаю. – Он потянулся и перевернул вафельницу.
– Это у тебя, что ли, хобби такое странное? – еле выговорила Виви, когда смогла немного восстановить самообладание. – Ты бродишь по кампусу, ждешь, когда кто-то из девчонок опозорится, а потом героически мчишься на помощь?
– Героически? – задумчиво проговорил парень. – Знаешь, а мне это нравится. Мейсон Грегори, герой завтраков, – он протянул руку, – спасающий невинных девиц от поедания деформированных вафель. Прошу прощения, долг зовет. – И, пронеся руку мимо Виви, он открыл вафельницу, осторожно подковырнул золотисто-коричневую вафлю и переложил на тарелку.
– Вуаля, мадмуазель.
– Вуз э то жанти, мсье.[7 - Vous ?tes trop gentil, monsieur – вы слишком добры, мсье (фр.).]
Парень поднял бровь.
– Да ты затейница, значит? В таком случае позволь приготовить тебе фирменное блюдо вафли а-ля Мейсон. – И он стал накладывать поверх вафли начинку, сперва клубнику, за ней – тертый шоколад и завитушку взбитых сливок.
– О’кей, хватит уже, – со смехом сказала Виви и потянулась за своей тарелкой.
– Но, но, мадмуазель, – с жутким произношением заявил парень, поднимая тарелку повыше, – блюдо пока не готово. – Он отошел к стойке с мюсли и посыпал вафлю еще и кукурузными хлопьями.
– Что? Нет! – воскликнула Виви, пытаясь отобрать тарелку.
Мейсон вывернулся и успел сыпануть туда ложку маршмеллоу, прежде чем она выхватила у него свой завтрак и изрекла, разглядывая полученное блюдо:
– Ужас какой-то!
Вид у парня стал уязвленный.
– Ты усомнилась в моих кулинарных способностях? Попробуй хоть кусочек! У тебя взрыв мозга будет.
– Непременно доложу о результате. Хотя… ты тут с кем-то? – Виви помедлила, чувствуя, как ее сердце пускается в галоп: так всегда бывало, если она затевала что-то потенциально небезопасное. – Хочешь, сядем вместе?
Не успев закрыть рот, она немедленно пожалела о своих словах. Они так весело пикировались, и надо же было повести себя так по-идиотски и все испортить.
– Почту за честь, – с улыбкой ответил парень. – Меня зовут Мейсон, это на случай, если ты еще не поняла.
– Виви, – представилась она.
– Виви, – повторил Мейсон, – хорошее имя.
Следом за Мейсоном она подошла к одному из круглых столиков и стала аккуратно опускать свой поднос, стараясь не расплескать ни кофе, ни апельсиновый сок.
– Ох уж эти новички, – проговорил парень. – Такие невинные, такие неприспособленные.
И он с преувеличенной небрежностью взгромоздил поднос на стол.
– А ты что, уже на втором курсе? – спросила Виви.
– На последнем.
– И как же вышло, что ты до сих пор не научился готовить съедобные вафли?
Мейсон изобразил обиженный вздох.
– Как ты можешь так говорить, даже не попробовав мой шедевр?
И, не спросив разрешения, потянулся к ее тарелке, чтобы отрезать себе вафли.
Щеки у Виви вспыхнули от такого интимного жеста, но она не обратила на это внимания и тоже собралась отрезать себе кусок, когда Мейсон проглотил то, что было у него во рту, и скорчил гримасу.
– Ага, вот видишь?! – сказала она, опустила нож с вилкой и взяла кусок бекона.
Мейсон ухмыльнулся.
– Ну, а тебе что нравится? Помимо бомбежки людей чемоданами и сжигания вафель? Ты из тех первокурсников, которые расписали все четыре года наперед, или из тех, кто три раза за учебу меняют специализацию?
– Наверное, из вторых. Мне всю жизнь и неделю не удавалось распланировать, не то что несколько лет.
– Серьезно? – Он с новым интересом уставился на Виви. – А почему?
Чтобы потянуть время, она сделала глоток кофе. Меньше всего на свете ей хотелось рассказывать этому славному парню о матери, которая ей всю душу вымотала.
– Мое детство было несколько… необычным. Мы часто переезжали, иногда – совершенно неожиданно.
Виви приготовилась увидеть на его лице растерянность (а то и жалость) и была удивлена, когда оно стало мечтательным.
– Должно быть, здорово, когда можно время от времени начать все с начала.
– Поверь мне, такие штуки быстро приедаются.
– Да, но если в старой школе были неприятности, в новой можно попытаться вести себя совершенно иначе. Можно примкнуть к готам и писать с ними мрачные стихи, или заняться фехтованием, или всегда ходить в цилиндре и монокле.
Виви склонила голову набок и нахмурилась:
– Может быть… если дело происходит в восемьдесят четвертом году прошлого века.
Мейсон засмеялся.
– Тоже верно. Но, думаю, есть что-то в том, чтобы обзавестись друзьями, которые не знакомы с тобой с пеленок и не считают, что знают тебя лучше, чем ты сам.
Виви обдумала эту идею. С одной стороны, она что угодно отдала бы за друзей, которые бы настолько хорошо ее изучили. А с другой стороны, здорово совершить что-то необычное – например попытаться вступить в сестринство – и знать, что никто не удивится и не осудит тебя за это.
– А что бы ты тогда сделал?
– Точно не знаю, – сказал Мейсон, положил на стол вилку с ножом и провел рукой по вьющимся волосам. – Возможно, в этом и проблема. – Он улыбнулся и покачал головой. – Прости, слишком серьезный разговор для завтрака.
– Это считается серьезным? – поинтересовалась Виви. – По мне так просто светская беседа для продвинутых.
– Тебе придется еще многое узнать о жизни Юга, лапочка, – проговорил Мейсон, сильнее обычного растягивая слова, чтобы подчеркнуть местное произношение. Виви знала, что он ее поддразнивает, но от слова «лапочка» в груди сладко заныло. – За завтраком тут позволено говорить только о жаре и результатах спортивных состязаний.
– Ну, сегодня не так уж и жарко, в спорте я не разбираюсь, так что, пожалуй, мы должны сидеть и помалкивать. – Она действительно помолчала и добавила: – Или прикинуть, не поздно ли мне перевестись в Оберлин.
Мейсон засмеялся.
– Давай поговорим о тебе, новенькая. Что ты собираешься делать в Вестерли?
– Это под большим вопросом. – В любой другой ситуации она предпочла бы перевести разговор, чтобы не беседовать о таких личных вещах, но Мейсон смотрел на нее с таким искренним интересом, что не ответить правдиво показалось почти грубостью. – Наверно, я постараюсь найти что-то, что меня на самом деле сильно увлечет, знаешь, чтобы гореть. Что-то настоящее.
– Что значит «настоящее»?
– Ну, такое, что поможет мне понять мир, вроде экологии, истории или психологии. – Виви сделала паузу, ожидая, что собеседник раскритикует ее, но тот только едва заметно кивнул, продолжай, мол. – Я провела слишком много времени в обществе людей, которые отказывались принимать реальность. Мне не хочется бояться истины. В этом есть смысл?
– Да, – сказал Мейсон, медленно опуская голову.
Выражение его лица посерьезнело. Может, она зашла слишком далеко, и он гадает теперь, как прекратить разговор? Виви уже подумала, не сделать ли вид, что пришло сообщение от Арианы, чтобы дать юноше возможность сбежать, когда народу у них за столом прибавилось. Во всяком случае, Виви так казалось, пока на плечо Мейсона не легла рука и тягучий девичий голос произнес:
– Ах вот ты где! А я думала, мы встречаемся во дворе.
Это была та самая девушка с отборочной вечеринки, которая вручила ей бенгальскую свечу. Она наклонилась, чтобы поцеловать Мейсона в щеку, и сердце Виви сделало кувырок, как будто она только что шагнула через ступеньку на лестнице, не заметив этого. Только этого и не хватало.
– Блин, извини, потерял счет времени. – Ножки стула Мейсона заскрежетали по полу, когда он резко поднялся и подхватил свой поднос. – Сейчас вернусь, только унесу посуду.
– Все в порядке, – сладко проговорила девушка вслед поспешно удаляющемуся Мейсону, а потом повернулась к Виви. – Меня зовут Скарлетт. А ты вроде бы Вивьен?
– Да, только лучше Виви.
– Что ж, Виви, вижу, ты познакомилась с моим бойфрендом.
Последнее слово тяжело брякнулось в сознание Виви, подняв волну неловкости и разочарования. «Бойфренд». Разумеется, Мейсон уже занят. И, разумеется, не кем-нибудь, а Каппой.
– Да, он показал мне, как пользоваться вафельницей, – быстро пояснила Виви. – Я совсем не умею готовить.
– Он всегда такой джентльмен, – сказала Скарлетт, и из ее голоса пропала всякая медоточивость. – Ты очень смелая, надо же – явилась на завтрак в такой одежде! – Она кивнула на спортивные штаны Виви. – Я бы тоже хотела быть настолько… незакомплексованной.
Виви вспыхнула от смущения. Недовольная собой, она все еще искала колкий ответ, когда Мейсон вернулся и взял Скарлетт за руку.
– Постарайся не вляпаться в неприятности, Виви, – бросил он, прежде чем последовать за своей девушкой к выходу из столовой.
«Слишком поздно», – подумала Виви. Она уже примерно по колено в неприятностях.
Глава восьмая
Скарлетт
Пока Мейсон провожал Скарлетт до аудитории, на горизонте собрались темные низкие тучи, и девушка точно не знала, кто виноват в надвигающейся грозе – она сама или мать природа.
– Прости, что пропустил наш завтрак, Скар, – снова сказал Мейсон. С тех пор как они вышли из столовой, он только и делал, что извинялся. – Позволь мне загладить свою вину. Давай прогуляем? Пойдем в город, в «Мисс Дини», поедим как следует.
– Я бы не против, только один из нас уже явно сыт, – ледяным тоном ответила Скарлетт.
– Скар, это всего лишь завтрак.
Но ни о каком «всего лишь» не могло идти и речи. «Кое-кто из нас не опоздал, – недовольно думала она. – Кое-кому из нас не наплевать на все. Кое-кто из нас был где надо и когда надо, а не делал вафли лупоглазой первокурснице». И дело не только в том, что она застукала своего парня изображающим су-шефа для этой несчастной новенькой малявки, которая только благодаря ее благородству, возможно, сумеет стать ведьмой. Обычно по Мейсону часы проверять можно!
– Я не могу прогуливать, – твердо произнесла она.
– Скар… – взмолился Мейсон, но быстро понял, что она не передумает, поэтому вздохнул, быстро поцеловал ее в губы и ушел, слегка поникнув плечами.
После того как он исчез в тумане, который неожиданно опустился, как занавес, Скарлетт не смогла заставить себя пойти на лекцию. Вместо этого она зашагала обратно к Дому Каппы, так сильно сжимая кулаки, что на ладонях отпечатались полумесяцы ногтей.
«Да что эта девчонка, Виви, о себе возомнила?»
Как Мейсона угораздило застрять в столовой с той самой раздражающей девицей, которую ей даже в кандидатки принимать не хочется? Она им не ровня, с этими ее отстойными одежками и большеглазой невинностью. Может, Мейсон говорил о чем-то подобном, когда спрашивал, не хотелось ли ей послать все куда подальше и отправиться бродить по свету? Нет уж, куда подальше надо слать такие мысли. Вдали заворчал гром, и Скарлетт заставила себя дышать медленно и размеренно. Она не может себе позволить прибегнуть сейчас к Старшему Аркану, слишком много тут свидетелей. Но магия бурлила в венах, вызывала зуд и требовала выхода.
Много времени на это не уйдет. Особенно когда нервы на взводе, как сейчас.
– Может, тебе скоро захочется оказаться в помещении, – неприветливо произнес знакомый голос.
Ну вообще круто! По широкому зеленому газону за пределами кампуса к ней подбежал Джексон.
– Чего это вдруг? – холодно спросила она.
– А разве ведьмы не тают от дождя?
