Да, елки-палки… Блин…
После темного потайного хода, легкий полумрак внутри какого-то сарая, куда он вывел, кажется ярким солнечным днем. Свет, ударивший по глазам, едва я сдвинул в сторону закрывающую выход панель, заставляет зажмуриться. И пару шагов, по инерции, делаю с закрытыми глазами за что немедленно расплачиваюсь. Споткнувшись о какую-то палку, теряю равновесие и с размаху падаю на пол, больно приложившись лбом еще обо что-то. Судя по ощущениям, деревянное…
И, кажется, порвал куртку… Везет же, блин…
Кое-как, постоянно натыкаясь голыми ладонями на мусор и рискуя сослепу снова вписаться во что-нибудь головой, принимаю сидячее положение… Глаза слезятся, в носу свербит после пыльного коридора, а на лбу медленно набухает приличная шишка…
Блин, да что за невезуха такая! От обиды и злости, готов расплакаться как ребенок, не в силах изменить ситуацию… Вот только слез нет. И вообще, я последний раз ревел, лет в семь, наверное, когда сдуру и по неопытности залез в улей без защиты…
Как меня изжалили пчелы… Ни словами не сказать, ни пером описаться… Две недели ходил весь опухший, несмотря на срочно принятые отцом меры по лечению многочисленных укусов пчел. Да знаю я, что пчелы не кусаются, а жалят… Как тогда правильно будет говорить – многочисленных ужалов что ли? Не… Ерунда какая-то…
Во избежание новых столкновений с твердыми предметами, просто сижу на месте пару минут, дожидаясь, пока пройдет злость и глаза адаптируются к освещению. Шишка на голове немного поднывает, но не то чтобы сильно. Гораздо сильнее беспокоит пыль в носу… Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Уф, полегчало… да и осмотреться могу теперь. Вроде не режет уже так глаза. Куда интересно, вывел меня потайной ход. Кручу головой по сторонам.
Судя по всему, какой-то сарай, в котором складывают разные инструменты. Лопаты, ведра, носилки всякие… Быстро прокручиваю, в каком именно месте на заднем дворе у нас в лицее стоят сараи. Хм… Практически у самой ограды, в дальнем конце.
Так… Если последовать совету Пал Егорыча, тут как раз удобно покинуть территорию лицея. Хозяйственные постройки, используемые в качестве складов для различного инвентаря, стоят аккурат у внешней ограды. Нужно только забраться на крышу. Там зазор в полметра до стены, перелезть не составит труда. Ну и спрыгнуть на землю тоже…
Я уже было собрался поискать возможность забраться на крышу изнутри, когда рядом со стеной сарая, кто-то громко выругался и грохнул чем-то металлическим на землю. Лопаты, наверно. Снег же валит. Да и голос, хоть и не сразу, но узнаю. Правда, легче от этого не становится.
Приходится замереть, и ждать, пока дворник, по совместительству являющийся вахтером в мужской части общежития, громыхая инструментами и дверью соседнего сарая, не уберет их и не уйдет обратно.
В принципе, даже если меня и обнаружат тут, ничего страшного. Очередной выговор получу, и в наказание могут отправить чистить двор от снега. Но… Что-то не хочется, если честно… Да и, Пал Егорыч… Какое-то внутренне беспокойство, подсказывает мне, что светится не стоит. И вообще, стоит наверно, поскорее уже свалить из лицея.
Гаврилыч, елки-палки… Чего ты там копаешься-то? Не май месяц на улице, вообще-то… Холодно же в одной форменной куртке. Сидеть в неотапливаемом сарае, совсем не то же самое, что перебежать из одного здания в другое. Из общежития, в учебный корпус… Х-холодно, черт побери…
Ветер, прорывающийся внутрь хлипкой сараюшки, заставляет пересмотреть свои планы. Поначалу, я хотел, как и советовал Пал Егорыч, сразу рвануть в город, нанять извозчика и рвануть в поместье. Вот только дрожь по всему телу и иней, начинающий скапливаться на ресницах, показывает всю глубину моей неправоты. Даже если удастся быстро найти извозчика, и уговорить его ехать до поместья, что с приближением вечера не самое простое дело, то… шанс, что я помру по дороге от холода, приближается к ста процентам…
Все же, придется в комнату в общежитии заскочить. Переодеться. Да и деньги взять. У меня там немного, с десяток серебряных рублей. Но в качестве аванса хватит, надеюсь… если честно, понятия не имею, сколько стоит нанять извозчика до поместья.
За мной всегда приезжает дядька Аким. Поэтому никаких проблем не бывает. Не бывало… До сегодняшнего дня…
Чем сильнее я замерзаю, тем больше осознаю, во что я действительно вляпался… Герцог, точно не оставит без ответа избиение Эрика и удар, который я нанес Лили… И ему глубоко все равно, что Эрик провоцировал меня сам, а девчонка просто попала под руку.
При воспоминании о девушке, в груди разлилось странное тепло, а сердце пропустило удар… чего это со мной? Какая-то пигалица, а я тут о ней еще и думаю… Фи… Ерунда какая.
Гаврилыч… Если ты сейчас не уйдешь, то проблема с герцогом решится сама собой… Я просто замерзну насмерть…
Вспоминая мысленно все слова, которые запрещалось произносить в приличном обществе и в стенах лицея в особенности, адресую их нашему дворнику-вахтеру. До сих пор чем-то гремит в соседнем сарае.
Осторожно, чтобы не задеть сваленный повсюду инструмент, и не зашуметь, пытаюсь подвигаться, чтобы согреться. Реально уже не до смеха… Из носа сопли в два ручья, а голые кисти рук и вовсе почти не чувствую.
Сую руки под мышки и начинаю прыгать на одном месте. Взгляд начинает шарить по помещению, в поисках чего-нибудь тяжелого. Подойти к Гаврилычу и стукнуть сзади по голове…
Нет, я не кровожадный, просто холодно очень…
Наконец, будто решив больше не испытывать судьбу и мое терпение, которым я никогда не славился, за стеной громыхнула дверь, лязгнул замок и послышался скрип шагов по снегу. Уф… Ура!
Вообще, как я говорил, ничего страшного бы не произошло, выйди я из сарая при Гаврилыче. Просто, обострилась паранойя. Да и… Отношения у меня с дворником не очень хорошие. Ага… Я вечно нарушаю дисциплину и правила проживания в общежитии.
То вечеринку после отбоя устрою, то по водосточной трубе лазаю к девчонкам в гости… Ага, тоже после отбоя. Не, ну а чего мне делать еще, если я днем высыпаюсь? Все равно половину уроков прогуливаю.
В общем, на этой почве, с вахтером мы не очень дружим… Поэтому, помимо трудотерапии, от Гаврилыча я могу и чего хлеще дождаться… Например, поход к директору. А туда мне сейчас, точно не надо…
Немного выждав, почти наощупь иду в сторону двери. Негнущейся рукой толкая створку и… Так и есть… Закрыто. И на что я надеялся, собственно говоря… Но проблему-то решать как-то надо.
Едва двигаясь от холода, обследую стены, в слабой надежде найти мало-мальски подходящую дыру, через которую получится вылезти. Какой там… Как назло, именно в этом сарае, даже намеков на окна нет. Что такое не везет, и как с этим бороться, называется…
Но ведь должна же быть возможность выбраться изнутри? Иначе, весь смысл потайного хода теряется напрочь… Зубы стучат так, что слышно, наверно, на рынке, который на другой стороне города находится. Лицо и руки начинают гореть и чесаться от холода… Похоже, обморожения мне не избежать…
Пытаюсь вспомнить, что там нам на занятиях рассказывали про обморожения. Я ведь даже готовился немного к экзамену по медицине… Как назло, вспомнить так и не получается.
Зато, я, кажется, понял в каком именно сарае оказался… В самом дальнем. В том месте, где две стороны внешней ограды, образуют угол. Только в нем нет окон. И вообще, он построен всего два года назад… Ага… Помню, мы еще доски таскали, чтоб на чердаке общежития тайник оборудовать…
Вот только это понимание, настроения не добавляет. Толку-то? Если выйти не могу… В очередной раз обходя помещение по периметру, спотыкаюсь о что-то твердое и чуть не падаю.
Прямо мизинцем, едва прикрытым легкими ботинками, в которых я по лицею обычно хожу… Фуф… Да еще и ноги, замерзшие… Больно так, что, аж злость берет… Обо что я такое долбанулся? В порыве злобы наклоняюсь и хватаю негнущимися пальцами кувалду… Угу, именно об нее и ударился…
Я уже собирался выкинуть кувалду куда подальше, когда мою голову посещает гениальнейшая идея! Учитывая, что от мороза, даже мысли в голове едва движутся, то на премию «Князя Гагарина», выдаваемую за выдающиеся достижения лучшему студенту академий, точно номинироваться можно… Угу… В разделе – как сдохнуть от холода в двух шагах от теплого помещения…
С детства ненавижу мерзнуть… Наверно, где-то в глубине души, воспоминания, о том, как практически умер от холода в лесу, не дают мне спокойно относится к морозу и зиме в целом… Не люблю, да-с…
Удар! Еще удар! Хрясь! Бумс!
Крепкая, сантиметров в пять толщиной доска ломается, под ударами тяжелой кувалды. Обломки повисают на гвоздях, торча острыми сколами на месте разлома… То, что шум может кого-нибудь привлечь, ерунда… Еще немного, и я замерзну так, что даже двигаться не смогу…
По сравнению с этим, встреча с директором, не стоит внимания… Я даже к двери не пошел. Выбил доску в стене. Откидываю уже ненужную кувалду в сторону, и руками выламываю доску до конца. В ладони впиваются занозы, но я даже толком не чувствую боли… Быстрее выбраться из этого промороженного склепа и добраться до теплого помещения…
А ведь поначалу, едва я выбрался из потайного хода, холод и не чувствовался почти… Это все из-за Гаврилыча… Вредный дядька. Из-за него все…
Не из-за моей горячности и принципов, вбитых в мозг, а из-за него, ага… Сарказм, если что, черт побери!
А, елки-палки! Протискиваясь в узкую щель, за что-то цепляюсь… Этого еще не хватало… Изогнувшись, чтобы упереться ногой в стену, резко толкаю тело вперед… Треск рвущейся ткани, оповещает о том, что моя форма больше непригодна для ношения в лицее…
Равновесие удержать не удается, поэтому с размаху падаю в рыхлый, только выпавший снег, едва успев подставить исколотые занозами руки, чтобы спасти лицо…
В дыру в форме, тут же задувает холодный ветер, отбирая последние остатки тепла… Быстрее, еще быстрее… Даже не осматриваясь, с низкого старта, начинаю разбег в сторону калитки, ведущей во внутренний двор. Оттуда уже можно будет попасть и в здание лицея и в мужское крыло общежития…
Чаще, конечно, все заходят со стороны главного входа, через небольшой сад, разбитый перед лицеем, но для этого мне нужно выбраться на улицу для начала. А уж потом, через пост охраны и главные ворота, добраться до общежития. Ничего, я и с черного входа… Не гордый.
То, что меня могут увидеть, остается где-то за гранью восприятия… Слишком замерз… Хотя быстрое движение и разогнало немного кровь, но все же недостаточно, чтобы я согрелся.
Как назло, калитка закрыта. Педантичный дворник, покинув задний двор, всегда за собой все закрывает. И кувалду оставил в сарае… Хотя… калитка, пусть и не большая, но сделана на совесть. Из тяжелых дубовых досок, обитых толстым железом. Так что, выбить ее не получится, при всем моем желании… Особенно сейчас, когда и сил уже почти нет… Гребанная зима, гребанный мороз…
Лицей строился еще в те времена, когда в окрестностях Белецка шалили кочевники из западных степей, раскинувшихся за хребтами Рифейских гор. Поэтому, в отличие от всяких там хозяйственных сараюшек, стены и ворота, сделаны на совесть. Чтоб, в случае чего, можно было пересидеть внутри лицея осаду…
С досады долбанув кулаком по ледяному железу, поворачиваю налево и иду вдоль стены. Задержка злит и раздражает… Черт… Быстрее… Но, надежда на открытую калитку не оправдалась. Придется воспользоваться собственным путем с заднего двора.
Угу… А как еще незаметно покинуть территорию лицея? У меня был свой маршрут. Правда пользовался я им только ночью, чтобы никто не смог заметить… Но выбора не остается.
Если только вернуться в потайной ход… Скептически поворачиваю голову в сторону сарая, из которого только что выбрался… Сильно сомневаюсь, что у меня это получится… Панель, скрывающая выход, закрылась сам, через пару минут, после того, как я покинул ход. И, сильно сомневаюсь, что даже с помощью кувалды, мне удастся ее открыть…
Там явно какое-то заклинание использовано. Или вовсе, артефакт… Ага, знаю, такие делают сильные маги.
Пока носился туда-сюда, немного согрелся. По крайней мере, тело немного слушаться начало. Правда руки почти не чувствуются, и изранены, а ведь они мне сейчас очень понадобятся…
Угу… Мой тайный путь на волю из цитадели лицея, и, соответственно обратно, проходит по отвесной стене. Каждый раз чувствую себя великим покорителем вершин, когда спускаюсь и поднимаюсь, цепляясь за торчащие кирпичи, из которых сложена стена общежития и ограда, отсекающая задний двор от внутреннего.
Подняться можно тут, в углу, образованном стыком забора и стены женского корпуса общежития. В любом другом месте, шансов вообще никаких. Если только по водосточным трубам, но они хорошо видны из окна директора. Такая себе затея, если честно… Даже для меня, было бы чересчур так наглеть.
Хм… Что-то мне прям не по себе становится, едва я, добравшись до нужного места, поднимаю голову вверх, чтобы осмотреть предстоящий подъем… Раньше я ни разу не пользовался этим путем при свете дня, и… В темноте это выглядит не так впечатляюще…
Может крикнуть кого, наплевав на то, что мне желательно покинуть территорию лицея незаметно? Пару минут на полном серьезе обдумываю эту мысль. Не… Точно ведь отчислят. Да еще и охранники Эрика меня будут ожидать у ворот, когда же я с документами выйду за ворота…. А может и вовсе, внутрь лицея зайдут, горя желанием наказать меня за то, что я сделал с герцогским сыночком…
То, что мне сойдет с рук все, не верю вот совсем, хоть и пытаюсь прокрутить в голове возможные варианты…
Эх, ладно… Кинув на всякий случай взгляд в сторону калитки, проверяя не идет ли кто, взяв небольшой разбег, прыгаю на стену, дотягиваясь до первого кирпича, за который можно зацепиться…
Сказать, что восхождение, иначе и не назовешь мое карабканье, дается мне очень тяжело, не сказать ничего… К концу подъема, до этого замерзший до состояния сосульки, я вспотел будто в жаркий летний полдень…
С трудом перевалившись через невысокий бордюр, идущий по краю крыши, заваливаюсь на спину, и лежу… Отдышаться. Воздуха категорически не хватает, в глазах круги, а в висках бьют молоточки… Обычно, как-то легче мне этот маршрут дается…
На выстуженной черепице крыши, долго не полежишь… Особенно, когда со всех сторон открыт холодным ветрам, да еще и раздетый практически. На ветру, одежда, пропитанная потом за время подъема по стене, тут же схватывается жесткой корочкой. И, хоть я и вымотанный, но надо двигаться.
Причем, вот именно сейчас, передвигаться придется ползком. Иначе точно заметят… До ближайшего чердачного окна, метров пятьдесят по скользкой, покрытой корочкой льда крыше… Причем по той стороне, которая смотрит на здание учебного корпуса. Мда… Весело…
Приподнявшись на локтях, начинаю ползти. Движение жизнь.
Проползти по обледенелой крыше, рискуя в любой момент сорваться вниз и рухнуть с высоты четвертого этажа, оказывается ни разу не легче, чем до этого подняться по отвесной стене. Но, мне наконец везет…
Чердачное окно оказывается открыто. Буквально на последнем издыхании, затягиваю свою тело внутрь проема и смачно шлепаюсь на пыльный пол. Хорошо хоть не высоко. С полметра всего, поэтому не больно… Подниматься не тороплюсь.
Ветер на чердак не проникает, поэтому тут гораздо теплее, чем на открытом воздухе… Хоть немного набраться сил…
Кха-кха, кху… Ни с того, ни с сего, меня скручивает приступ кашля. Видимо из-за пыли, которой я надышался. Но если я продолжу медлить, то можно ведь и заболеть. А я хочу болеть? Не-а… Вот совсем не хочется. Даже маленькой капельки.
Кряхтя и стоная, как старый дед, взгромождаю свое измученное и замороженное тело на ноги. Дальше будет проще. Чердак для мужского и женского крыла, один. Сквозной. Конечно, он тоже закрывается, но там запор, так себе. Обычный засов. Открыть его сверху, проблем не составит. Давно уже все отработано. И даже штырь специально для этого лежит у спуска на этаж.
Уже собираюсь идти, когда какое-то странное предчувствие, заставляет меня подойти к окну, через которое я буквально минуту назад проник на чердак.
Хм… И что тут интересного? С места, на котором я стою, просматривается только учебный корпус. Да и то, первый этаж только верхняя половина.
Кстати, а вот и окна кабинета арифметики. Хм… Это получается я нехилую петлю заложил, почти в пять раз длиннее, чем если бы напрямую через двор прошел…
Что-то Пал Егорыч перемудрил… И я, как дурак повё…
Окна кабинета Пал Егорыча, на которые я в этот момент смотрю, внезапно вспухают, вылетая обломками наружу, вместе с солидным куском кирпичной кладки стены… Огненный вихрь, вырвавшийся следом, бьет метров на пять вперед… И лишь через секунду, по ушам бьет хлесткий звук мощного взрыва…А мое сердце неприятно екает и замирает, пропуская удар…
Глава 5
Шок. Думаю, мое нынешние состояние, похоже именно на шок. Стою, в ступоре, не в силах отвести взгляд от черного столба дыма, в разрывах которого мелькают языки пламени, медленно поднимающегося к серым облакам…
Этого не может быть… Просто не может быть и все тут… Как, почему? И вообще, что происходит? Судя по силе взрыва – работа магов. По крайней мере, ничего больше на ум не идет… Я, хоть и не сталкивался с настоящими сильными магами, но кое-какие умные книжки читаю…
Ага, время от времени…
Гадать, откуда взялись маги, такой силы в нашем захолустье, мозги не хотят… Если верить книгам, то взрыв, обрушивший часть стены, могут организовать одаренные не ниже третьего класса… Или четвертого. Честно, без справочника, или того, кто мог из собственного опыта поделиться информацией, так навскидку, не соображу… И не посчитаю…
Краски вокруг поблекли… И так, серый день, вовсе потерял все оттенки. Осталось только черное и белое… Свист ветра, скрип, голоса во дворе лицея – все исчезло. Мир разом сузился до разломанного оконного проема, из которого тянет черный дым в отблесках серого пламени…
Я хочу вырваться из этого странного состояния не то сна, не то паралича. Но даже пальцами не могу пошевелить. Меня будто залили прозрачным стеклом, оставив лишь возможность видеть…
В голове взрывается фейерверк и я оказываюсь в кабинете Пал Егорыча, который покинул совсем недавно. Правда, узнать помещение, можно лишь по обломкам табличек с арифметическими формулами. Ничего общего, с тем, что было ранее…
Кабинет заполнен дымом, так, что режет глаза и легкие. Не знаю, как я тут оказался… Двигаться не могу, по-прежнему. Судя по ракурсу, я нахожусь у той самой панели, скрывающей потайной ход… Только вот смотрю, будто из-под потолка. Сверху вниз, под небольшим углом… Серый свет, не дает толком осмотреться, но и того, что я наблюдаю, вполне достаточно…
Чадящие переломанные парты. Черные обугленные отметины на стенах. Перевернутый учительский стол, вокруг которого разбросаны в полнейшем беспорядке исписанные мелким почерком бумаги и письменные принадлежности…
Входная дверь раскрыта настежь, но рассмотреть, что там в коридоре, возможности нет никакой. Яркое пятно желтого света, полностью перекрывает обзор. Это пятно желтого цвета, резко контрастирует с общей картиной, полностью выпадая из рисунка… Оно отвлекает внимание, не давая сконцентрироваться на происходящем в кабинете. Хотя посмотреть, есть на что…
Посреди аудитории, там, где раньше стояли парты, прямо на полу, лежат тела мертвых людей. Пять или шесть человек. То, что они мертвы, понятно с первого взгляда. Неестественно выгнутые шеи, перерезанное горло, разрубленная голова…
В любом другом случае, меня непременно бы вывернуло наизнанку от такой картины, а сейчас я фиксирую происходящее, как-то… Отстраннено. Будто рассматриваю картинку в книге… Немного присмотревшись, различаю темные полосы, проведенные по полу, от одного тела к другом. Слишком ровные, чтобы оказаться случайными следами…
Линии образуют какую-то фигуру… Дым, хоть и не такой плотный, как в тот момент, как я сюда переместился, не дает толком рассмотреть… Я изо всех сил напрягаю глаза, но картинка уплывает от моего сознания…
Пентаграмма. Внезапно, до меня доходит, что нарисовано на полу и чем… Просто мысленно соединил тела ровными линиями. Пентаграмма. Уверен на сто процентов, что тот рисунок, на полу, это пентаграмма. И нарисована она – кровью. В этом тоже уверен, хотя и не могу определить цвет.
Но не это главное… Пентаграмма, в общем-то, обычный атрибут, при исполнении магических ритуалов. Позволяет правильно перераспределить потоки силы и упорядочить их… Ага, про это тоже в книжках пишут. Правда не во всех… Но то другой вопрос, и не сейчас об этом думать…
Человек. Человек, стоящий точно в центре рисунка. В этом обожженном и оборванном, залитом кровью с ног до головы человеке, с большим трудом можно узнать Пал Егорыча… Половина лица сожжена, волосы на голове спеклись в сплошную темную корку. Правый глаз отсутствует. Лишь из пустой глазницы, на перемазанную гарью щеку стекает струйка крови…
Правой руки нет, а в левой зажат тонкий стилет. Странно, но он чист… Ни пятнышка крови, на серебристом лезвии, ни следов гари. Разбитые губы учителя, что-то шепчут, но я не слышу… Хотя…
«Воин. Хорошая смерть для воина. Кто-то всегда должен умереть, чтобы жили другие…»
Как? Как я смог это услышать? Ведь никаких других звуков не существует.
Внезапно Пал Егорыч поворачивает изуродованное лицо в мое сторону, будто что-то почувствовав. Его губы пытаются изобразить улыбку, а в единственном глазу, я вижу не безысходность, а… Радость? Учитель счастлив, что погибает? Или что так изуродован? Ничего не понять…
Павел Егорович вытягивает зажатый стилет перед собой, едва заметным движением перехватив его за лезвие.
