Лет сто назад, в те древние времена, когда люди носили шляпы-цилиндры и всё было чёрно-белым, мой прапрапрадедушка Абрахам Банистер, сокращённо – Эйб, отправился на обычную утреннюю прогулку вдоль берега, и БА-ДУМЦ! – изменил историю нашей семьи НАВСЕГДА.
В самом дальнем конце набережной, у скал, дедушка заметил что-то странное. Что-то ОЧЕНЬ странное и ОЧЕНЬ большое.
По словам папы, дедушка Абрахам собирал редкие виды растений и животных. Он путешествовал по миру в поисках всего странного и экзотического… поэтому от того, что он увидел тем чёрно-белым утром, его закрученные усы завились КАК НИКОГДА.
Эйб заметил троллью девицу (троллицу), которая стирала бельё прямо перед стоком большой канализационной трубы и распевала песни в своё удовольствие.
Как ты уже наверняка догадался, этой троллицей и была моя прапрапрабабушка Отрыжуля Бука; и не успел кто-нибудь крикнуть «НЕТ, ЭЙБ, ПОСТОЙ! ОНА ЖЕ СТРАШНАЯ!», как они влюбились друг в друга, убежали и поженились по полному тролльему обряду, с обменом слюнями, где-то в канализации под главной улицей Брайтона.
БЕЗ ПАНИКИ! Дальше не будет таких сопливых-слюнявых-любовных гадостей, обещаю.
Промотаем на сто лет вперёд, и вот он я: Фрэнки Банистер, самый юный член семейства. Нетрудно догадаться, что родословное древо у нас безумное. В нём есть и тролли, и люди, и гарпии, а временами встречаются ведьмы и духи луж. Мой дядя Студжер вообще болотный карлик!
Мой папа Барджес – человек наполовину, а мама Рани – полностью, так что выходит, во мне магических существ на четверть. Точно знаю, что на одну тридцать шестую я тролль.
Наверное, с первого взгляда ты бы даже не заметил, что я не совсем человек. Волосы у меня всегда растрёпаны и большую часть времени закрывают острые кончики ушей, поэтому единственное, что действительно выдает моё происхождение, – это цвет глаз. Как у папы и остальных моих родственников, чья родословная восходит к бабуле Отрыжуле, глаза у меня цвета меди, словно блестящий пенни. Это первый признак тролльей крови.
Ладно. На самом деле я очень хочу рассказать тебе во всех подробностях о месте, где я живу.
Прошло сто лет с тех пор, как бабушка и дедушка построили отель «Проходите мимо», а моя семья всё ещё живёт и работает здесь. Это лучшее во всей Англии тайное место для отдыха магических существ. Удивлён?
Дедушка Абрахам отбросил концы за много лет до моего рождения, бедолага. А вот бабуля Отрыжуля всё ещё топчет землю. Тролли живут на сотни лет дольше людей.
Бабуля называет себя хозяйкой отеля, но она редко вылезает из кровати, поэтому всю работу делаем мы с мамой и папой. Каждый день мы носимся кругами, как машинки на человеческом автодроме, пытаясь не дать куче магических существ всё тут разнести. Для семьи Банистер странное – это нормально.
Ну что, ты мне уже веришь? Ха! Не сомневался, что так и будет! Я мог бы часами рассказывать тебе об отеле и о том, как он выглядит, но это наверняка суперскучно. Не хочу, чтобы ты швырнул книгу на другой конец комнаты с криком «НЕНАВИЖУ ФРЭНКИ БАНИСТЕРА!», поэтому вот тебе карта. Карты НАМНОГО интереснее, а остальное ты узнаешь из моего рассказа.
Знаю, что ты думаешь…
Как магический отель может оставаться тайным, если он такой ОГРОМНЫЙ? Любой, у кого есть хоть немного мозгов, оказавшись рядом с ним, сразу заметит что-то странное. Но тут в игру вступает троллья магия… С фасада отель выглядит точно так же, как любая другая гостиница на берегу моря, и только эта часть видна людям, поэтому никто ничего не подозревает! Остальную часть отеля бабуля Отрыжуля заколдовала, и она совершенно невидима.
Единственный признак того, что в конце набережной Брайтон у всех на виду стоит огромный магический отель, – это то, что иногда в одну из невидимых башен врезается чайка. Это довольно забавно. Если присмотреться как следует, можно заметить, как чайка мчится над городом к морю, и – БУМ! – несчастная птица останавливается в воздухе с жалобным воплем, а потом улетает, теряя перья, сконфуженная, как тираннозавр в балетной пачке.
Но люди ничего не замечают. Туристам, расхаживающим по набережной, куда интереснее покупать мороженое и плескаться в море, а не смотреть на удивлённых чаек. Так отель удаётся сохранить в тайне с тех самых пор, как много лет назад Эйб и Отрыжуля его открыли.
Мы также используем несколько хитрых трюков, чтобы отвадить случайно забредающих туристов-людей. Например, видимая часть отеля всегда выглядит потрёпанной и старой. Окна никогда не моются, и краска на фасаде не обновлялась со дня постройки.
На лестницу у входа наложено заклинание, которое наполняет ноздри любого человека, который на неё встаёт, запахом, который он ненавидит больше всего на свете. Гениально! Представим, что для тебя хуже всего на свете запах собачьих какашек. Если ты хоть одним пальцем наступишь на нашу лестницу, тебе в нос немедленно ударит именно такая вонь, сильнее некуда. Ха! После такого люди призадумаются, стоит ли звонить в дверь.
Как будто этого недостаточно, мои родители добавляют финальный штрих – они притворяются разгневанными гостями отеля. Раз в неделю они звонят в местные газеты и ругаются на то, какие тут ужасные, грязные комнаты или какая отвратительная еда, и оставляют в интернете разгромные отзывы.
Папа так гордится всеми нашими отзывами «НИ ОДНОЙ ЗВЕЗДЫ», что вставляет их в рамки и развешивает над стойкой регистрации.
Итак… мы уже на двадцать первой странице. Ты дочитал до этого места и, значит, веришь мне. Наверное, ты считаешь, что жизнь человеческого ребёнка в невидимом отеле с магическими существами должна быть ПОТРЯСАЮЩЕЙ? Что ж, могу тебя понять… Порой здесь творится настоящее безумие, и это весело, но НЕ ВСЁ сводится к феям, исполняющим желания, сверкающим коронам и прочим чудесам.
Не пойми меня неправильно, я люблю свой чокнутый дом, и быть немного троллем довольно здорово, но об этом легко забыть, когда помогаешь маме убираться после недельного визита мистера Вернона, Демона Вони…
Так, я отвлёкся от темы. НАСТОЯЩЕЕ веселье началось в ночь ГРАНДИОЗНОГО шторма.
Я поднимался по лестнице из трёхсот девяносто девяти ступеней в спальню бабули Отрыжули на вершине башни, а в отеле дела принимали интересный оборот…
3. Бабуля Отрыжуля
При посещении бабули у меня всегда возникает в животе тянущее, нервное чувство. Бабуля Отрыжуля всех приводит в ужас. Даже папа начинает дёргаться, когда она раз в сто лет ковыляет вниз со своей башни, чтобы посмотреть, как дела в отеле.
Когда у бабули плохое настроение (а оно всегда плохое), рядом с ней жаждущий крови тигр выглядит милым котёнком.
Триста девяносто семь…
Триста девяносто восемь…
Я наконец добрался до верха и остановился перевести дыхание. Снаружи дождь барабанил по окнам; на вершине башни всё скрипело и стонало. То и дело казалось, что она вот-вот рухнет под порывом ветра, поэтому задерживаться мне не хотелось.
– Просто сделай это, – прошептал я сам себе, сглотнул и постучал в дверь бабулиной спальни. Долго никто не отзывался, и я понадеялся, что мне повезло и бабуля уже спит. Размечтался!
– Входи, пацан, – прохрипела она наконец.
Я открыл дверь ногой, и на лестничную площадку просочилась знакомая вонь плесени и гнилых овощей. Честное слово, она достаточно сильная, чтобы глаза заслезились и затошнило. Сколько бы я ни носил бабуле Отрыжуле ужин и чашку чая из резухи на ночь, так и не смог привыкнуть к отвратительному смраду этой морщинистой старой карги.
В бабулиной спальне царила непроглядная тьма. Я остановился там, куда попадал свет с лестничной площадки, и прищурился, пытаясь разглядеть бабулю во мраке.
– Побыстрее, ты, чирей бесполезный!
Я слышал, как шлёпают друг об друга её губы, похожие на слизней.
– Есть хочу! Что ты мне принёс?
В этот момент за окном сверкнула молния, и я заметил в темноте медный блеск её глаз.
– ДАВАЙ СЮДА ЖРАТВУ, СОПЛЯК!
Я шагнул в спальню и потащился туда, где секунду назад сверкнули бабулины глаза.
Одно из преимуществ быть прапраправнуком троллихи заключается в том, что в темноте ты видишь так же, как днём. Крутой бонус за то, что ты человек с примесью тролльей крови. Но эту комнату наполняла магическая тьма, гуще, холоднее и чернее, чем обычная. Бабуля Отрыжуля обожает закутываться в неё, как в одеяло. Даже днём, с распахнутыми окнами, в её комнате как внутри глубокой пещеры.
– Бабуля, я ничего не вижу, – сказал я. – Ты не могла бы включить свет?
– Нет! – рявкнула она. – Мне нравится, когда темнюще и подземельно.
– Бабуль, пожалуйста…
– НЕ-Е-ЕТ!
Погнутая ложка вылетела из мрака и отскочила от моего лба с болезненным ТУМЦ.
– Ай! – воскликнул я.
– Хватит ныть! – прошипела бабуля. – И ДАЙ МНЕ ХАРЧИ!
– Я всё уроню! – Я знал, что это сработает. Волшебные существа ОЧЕНЬ жадные до еды.
Бабуля Отрыжуля заворчала во мраке, щёлкнула покрытыми струпьями пальцами, и внезапно в банках из-под варенья зажглись сотни свечей. Мерцая, из мрака проступила комната, и она сама – моя огромная страшная бабуля, сгорбившаяся в постели, как слюнявый безволосый буйвол.
Выглядела она… как чудовище. Серо-зелёный шкаф в грязной ночной рубашке, с толстыми алыми мухоморами на плечах и голове. Во время очередной вспышки молнии её глаза сверкнули.
– Привет, бабуль! – сказал я, пытаясь не выдать страх. (Не забывай, она размером с медведя и злее, чем йети с мигренью.)
– ЕДУ! – заорала она, потянувшись за тарелкой у меня в руках. – СЕЙЧАС ЖЕ!
Я сделал шаг ближе. В изножье кровати заворочался её ручной репезад Гурп и зарычал на меня. Я терпеть не могу репезадов, но Гурпа – особенно. Это комок репьёв и шипов размером с футбольный мяч, с ножками-сучками и очень острыми зубами. Я уже сбился со счёта, сколько раз меня кусал этот мерзкий куст. Сейчас он только посмотрел на меня жёлтыми глазами, просеменил по одеялу и забился бабуле под руку.
– Гурп, веточка моя, – со смехом проворковала бабуля.
До появления Гурпа мои родители подбирали разных питомцев, чтобы у бабули была компания, но те всё время пропадали. Очень долго мы считали, что она их спугнула и они быстренько сбежали по крыше отеля, пока однажды утром бабуля не отрыгнула большой комок рыжего меха. Откуда нам было знать, что у неё слабость к бутербродам с кошками? Поэтому мама и папа остановились на репезаде. Это единственное существо, слишком колючее, чтобы его прожевать.
– Пожалуйста, бабуля, – сказал я и протянул ей тарелку киша с тараканами. Она яростно выдернула её у меня из рук. Я и моргнуть не успел, как она запрокинула голову и закинула себе в глотку всё, включая тарелку.
– ПИТЬ! – рявкнула она, едва прожевав.
Я вручил ей чай, и она повторила то же самое – залила его себе в огромный рот и отправила кружку следом.
– Объеденище! – довольно вздохнула она.
Закончив облизывать губы и ковыряться в зубах, бабуля снова уставилась на меня. «Быть может, она хочет что-то сказать?» – подумал я и стал ждать. Кто знает, вдруг сегодня она, наконец, скажет «спасибо»?
– Нечего там стоять и пялиться, прыщ, – произнесла она наконец. – Проваливай!
Дважды повторять не пришлось. Я развернулся и рванул было прочь.
Но я же говорил, что в эту минуту дело приняло интересный оборот? Как ты уже мог убедиться, я никогда не вру.
Когда я был уже у двери, бабуля ахнула.
4. Вспышка во тьме
– Пацан! – бабуля практически выплюнула слово мне в затылок.
Я обернулся и увидел, что она сидит в кровати прямо, широко раскрыв глаза цвета меди и шевеля ушами, как будто пытается что-то услышать. Она схватила лежащую возле кровати ржавую слуховую трубку и сунула в ухо.
– Что случилось? – спросил я, видя, как сморщилось от сосредоточенности её лицо.
– Шшш! – прошипела бабуля. – Кажется, я что-то слышала… – Она снова ахнула, выпрыгнула из кровати, уронив слуховую трубку, и протопала к окну. Бабуля может быстро двигаться, когда хочет, но обычно делает это только ради добавки.
– Что? – я подбежал к окну следом за ней. Из-за ярких банок-светильников в окне трудно было разглядеть что-то, кроме наших отражений. – Что ты слышала?
Бабуля не ответила. Она снова щёлкнула пальцами, и все свечи в комнате погасли. Внезапно мир внизу стал видимым. Там, в огнях фонарей, были другие отели и рестораны, выстроившиеся вдоль набережной. Из окна я видел, как волны разбиваются о берег и каждая вспышка молнии делит небо пополам.
– Что ты слышала? – снова спросил я, но бабуля по-прежнему не обращала на меня внимания. Она не сводила глаз с ночного неба над океаном.
– Вот! – вдруг крикнула она и указала на что-то за окном.
Прищурившись, я попытался разглядеть, что это.
– Там, пацан! СМОТРИ!
Ещё одна молния осветила небо, и я, наконец, увидел, на что указывала бабуля. Высоко в небе большой чёрный ворон отчаянно бил крыльями, сражаясь с ветром и дождём. Он взвился вверх и растворился в ночи.
Ещё одна вспышка молнии – и я увидел ворона ближе. У него на спине кто-то сидел! Маленькая сгорбившаяся фигурка пыталась удержаться на нём изо всех сил.
– Что это, бабуля? – удивился я. – Фея?
– Гоблин, – ответила она. – Это почтальон.
