Кому он позвонит на этот раз? Кто приедет к нему, чтобы разделить с ним этот зимний день и полюбоваться березами?
Он выбрал из списка девушку по имени Наташа и позвонил ей. И почему-то обрадовался, когда ему не ответили.
С мыслями об Ирине, упиваясь своими воспоминаниями о ней, он набросил куртку и отправился в сад расчищать дорожки от снега. Уже очень скоро ему стало так жарко, что он разделся, оставшись в свитере. Продолжая махать лопатой, он вдруг понял, что разговаривает сам с собой. Плетет какую-то чушь, обращаясь к той, которая заполнила его без остатка. И эта игра с собственным воображением так захватила его, что к вечеру, когда все дела и важные звонки были сделаны, он, приготовив себе спагетти, накрыл на стол, поставив две тарелки и два хрустальных бокала. И как будто бы и не удивился, когда увидел за окном горящие фары подкатившего к воротам такси, из которого вышла она. Ирина.
– Ты ж моя хорошая… – Он выбежал в чем был и, путаясь в полах длинного халата, бросился ей навстречу.
6
Когда же закончится этот день? Самый страшный день ее жизни. Если эта девица и оставалась живой и просто раненой, с разбитой головой, то сейчас, лежа на морозе под лестницей, уж наверняка умерла.
От этой мысли было просто невозможно дышать. Это что же получается? Она, Зоя, убийца. Хладнокровная убийца. Про таких, как она, говорят – отморозок. Или отмороженная. Так вот, она и есть отмороженная. Законченная стерва. Бессердечная. Злая. Опасная. Как она могла дойти до такого? Всегда же была нормальным, вполне себе добрым человеком. Кто в этом виноват?
Ответ она знала отлично. Конечно, ее предатель-муж. Циничный, беспринципный прилипала, альфонс. Но разве она сама не виновата в том, что, несмотря на все его проступки, продолжала жить с ним? Разве ее мягкотелость и нежелание изменить свою жизнь и обрести свободу не были тому причиной? Ее страхи, связанные с борьбой с этим ничтожеством, разве не вызывают у самого Виктора чувство презрения к ней? То есть Виктор, тот самый муж-предатель, получается, презирает ее за то, что она до сих пор не спустила его с лестницы?
Виктор вот уже целый час сидел на кухне и пил водку, постоянно кому-то названивая. Но уже не своей мертвой любовнице, телефон которой, находясь у Зои, пару раз до этого взрывался характерным рингтоном, пугая его, а кому-то еще. Из доносящихся с кухни обрывков разговора Зоя понимала, что он продолжает разыскивать свою любовницу. А человек, с которым он разговаривал, был знаком с этой девицей и тоже как бы недоумевал, куда она могла подеваться. Звучали фразы «мы поскандалили», «она упомянула что-то про аборт», «ты же знаешь ее, она на все способна»…
Возможно, эта девица на самом деле была беременна и приходила к гинекологу за направлением на аборт. Но явно его не получила, потому что вышла из кабинета слишком уж быстро. Или передумала, или гинеколог отказалась выдать ей направление хотя бы уже потому, что пациентка не была прикреплена к этой поликлинике.
Зоя же, закутавшись в толстый плед из новозеландской шерсти, вспотела в жаркой квартире и, не понимая, что с ней происходит на физическом уровне, ждала звонка Наташи, своей приятельницы, брат которой работал в полиции. По телефону она опасалась говорить на интересующую ее тему и уж тем более называть номер телефона, который нужно было «пробить». Она попросила Наташу приехать, но предупредила, что разговор будет происходить в подъезде. За это мероприятие она пообещала заплатить и самой Наташе. Вообще, ее подруга была просто идеальным вариантом для подобных дел. Живя в несчастливом браке, она часто меняла любовников, а потому понятие тайны для нее было святым. Зоя в этом отношении могла на нее положиться. Кроме того, Наташе всегда «позарез» нужны были деньги на разные женские мелочи, одежду, духи. Она жила каждым днем и возвела это в жизненный принцип. Словом, купюра даже в сто долларов была бы ей настоящим подарком судьбы. Ее брату была приготовлена точно такая же сумма.
Когда телефон зазвонил, Зоя даже подскочила на диване. Схватив со стола одну из приготовленных бумажных салфеток, которыми она промокала влажное лицо, она бросилась искать телефон в складках пледа. Нашла, ответила.
– Да, Наташа, слушаю.
Подруга сказала, что подъезжает к дому и Зоя может уже спускаться вниз.
Зоя метнулась в прихожую, набросила на себя шубу, голову повязала шарфом, потому как от пота волосы стали влажными, вышла из квартиры и направилась к лифту.
Наташа, полноватая, но весьма привлекательная блондинка, закутанная в шубу из чернобурки, на этот раз была просто неузнаваема – правую сторону ее лица раздул флюс! Придерживая щеку, она жалобно посмотрела на Зою.
– Да уж… Ты извини меня, Натка, что сорвала тебя. Я же не знала, что у тебя такое… Ты к врачу собираешься идти?
– Да. Вот сейчас с тобой поговорю, и мы поедем.
– Ты не одна? С мужем?
– Сказала тоже! Муж дома, сидит перед телевизором, смотрит свой бокс. Его, похоже, вовсе не интересует, где я и что со мной. Мы давно стали чужими, ты же знаешь.
Отношения супругов, насколько Зое было известно, разладились, когда Наташа узнала о существовании еще одной, параллельной семьи, которую завел себе ее муж, директор (не владелец) маленькой кондитерской фабрики, расположенной в Одинцовском районе. Наташа вроде бы простила его после того, как он бросил ту, вторую жену, но отношения стали прохладными, а позже и вовсе каждый зажил самостоятельно.
– Болит? – зачем-то спросила Зоя, хотя и так было все понятно. Флюс, с ним вообще опасно медлить.
– Стреляет. Надо срочно вскрывать его. А я боялась, три дня тянула. Так что это даже хорошо, что ты меня позвала, теперь-то я уж точно поеду к хирургу, мы уже позвонили, договорились. Так что там у тебя?
Зоя протянула ей записку, в которой был номер телефона. Она ждала, что последует вопрос, что это за телефон и все такое. Но Наташа не спросила, спасибо ей.
Протягивая подруге деньги, она думала о том, что завидует ей, с раздутой щекой и гнойным пузырем под зубом или воспаленной челюстью, сравнивая этот чужой кошмар со своим собственным. Но сейчас Наташа поедет к хирургу, и он вскроет ей этот нарыв, после чего вставит туда тонкую резинку, по которой медленно, но верно будет вытекать гной. А вот у Зои «флюс» будет раздуваться до тех пор, пока ее не поймает полиция и судья не вынесет ей приговор. Да и в тюрьме она вряд ли избавится от своей боли, просто добавится другая. В тюрьме у нее будет болеть все – и тело, и душа. Она погибнет там. И еще неизвестно, какая смерть лучше, от пневмонии или побоев в тюрьме или же от сознания того, что она убила человека.
– Что-то ты, мать, неважно выглядишь… У тебя, случаем, не температура? Вон, на кончике носа капля пота висит…
– Нет, просто у нас в квартире жарко.
– Ну ладно. Все узнаю уже очень скоро. Думаю, примерно через час пришлю тебе СМС, все напишу.
Если бы не флюс подруги, Зоя попросила бы ее за отдельную плату привезти распечатку данных прямо сюда, домой, чтобы фамилия убитой нигде в телефоне и интернете не отразилась, но не посмела. Это выглядело бы уже как наглость и жестокость. Да и объяснять пришлось бы.
– Хорошо. Спасибо. Договорились.
Дома она сбросила с себя шубу и шарф. Было искушение принять душ, но вдруг в это время придет сообщение с именем убитой?
На кухне было тихо, Зоя заглянула туда: Виктор сидел, подперев голову руками, и смотрел на стену. Задумался.
«Раньше надо было думать. А теперь вот сиди и жди, когда найдут труп и вычислят тебя, дорогой. А то и убийство на тебя повесят, если выяснится, что твоя любовница на самом деле была беременна от тебя. И я ни копейки не дам, чтобы заплатить адвокатам».
Да, именно так она и подумала. А чего его жалеть-то? Наверняка они поскандалили, когда он узнал о ее беременности. Она же очень хорошо расслышала про беременность в его телефонном разговоре с неизвестным. Может, другу какому своему жаловался. Растерялся, напугался. Хотя, чего ему пугаться-то, если он пока еще ничего не знает. Ну, не отвечает девушка на его звонки. Обиделась, вот и не отвечает. Скорее всего, он ее на аборт и погнал.
…Пришло сообщение. Сердце забухало в груди. Теперь ему, бедному сердцу, придется часто вот так набатом бить, как только дело коснется этой особы. И нервы расшатаются. Думая про нервы, Зоя представляла себе частокол из тонких электрических проводов, которые качаются на ветру.
«Демин Олег Иванович, г. Москва, ул. Леонова, дом…»
Какой еще Демин?! Вот только этого еще не хватало! Отдать двести долларов за то, чтобы узнать, что телефон принадлежит совершенно другому человеку? Хотя… Что ж. Теперь придется искать эту особу через Демина.
Улица Леонова. Где это у нас? Метро «Ботанический сад».
Утром, решила Зоя, вместо того чтобы ехать на работу, она позвонит, предупредит руководство, что приболела, и отправится искать этого человека. Кто он такой? Может, муж? Да, скорее всего, муж, значит, эта мадам была замужем, когда встречалась с Виктором. Да и беременна она могла быть от мужа. Вот поэтому-то и разразился скандал. Виктор сказал, что это не его ребенок, а мужа, и он здесь ни при чем. Виктор запросто мог так сказать, обидеть ее.
Зою потряхивало. И от нервов, и от голода. Вкуса супа, который она ела не так давно, она не почувствовала. Приготовленного дома ничего не было. Оставалось только сварить дежурные пельмени. А что делать?
– Пельмени будешь? – спросила она, входя в кухню, где Виктор сидел перед очередной порцией водки. Если бы она не вошла, он успел бы опрокинуть рюмку в себя.
– Буду, – оживился он, как если бы понял, что она простила его. – Мне сегодня что-то нездоровится.
Вот так всегда, как только они ссорятся, так у него начинает якобы что-то болеть. То ему нездоровится, то болит голова, то живот, то желчный пузырь прихватило. Как ребенок, который ищет предлог, чтобы отлынивать от школы.
– Тебе сколько штук сварить? Как всегда, пятнадцать?
Она наварила много пельменей, разложила их по тарелкам, поставила баночку со сметаной, приборы. Они сидели друг напротив друга и молча ели.
«Между прочим, я убила сегодня твою любовницу», – мысленно отправила она ему сообщение. Он даже подавился. Реально подавился, ей пришлось даже дать ему воды.
«Представляешь, она, твоя сучка, пришла в поликлинику в моих сапогах и моей юбке! Как ты мог подарить ей мои вещи? Вещи твоей жены, которая кормит тебя, содержит?! Хотя бы предупредил ее, чтобы она не надевала все это! Да хоть продала бы, но не носила, рискуя попасться мне на глаза!»
И тут ее словно ударило током: а что, если эта особа вовсе и не любовница Виктора, а женщина, которая купила у той любовницы ее вещи? Может, подруга или соседка. И она совсем невиновна!
От этой мысли Зое стало еще хуже. Но тогда как же понимать все эти совпадения? Виктор весь вечер кому-то не может дозвониться, а на звонки реагирует как раз телефон убитой? Получается, что это все-таки она. Уф… Мысли в голове путались. Она это, точно она! Пусть даже Виктор ей ничего не дарил, она могла сама открыть гардеробную и забрать то, что ей понравилось, без его разрешения. Тогда это еще один минус ей. Минус… Та девушка лежит сейчас при температуре минус пятнадцать и уже ничего не чувствует. Волосы наверняка примерзли к бетону, которым залита площадка под лестницей перед дверью в подвал. И тело окоченело, сделалось как деревянное, а пальто стало для нее саваном.
И тут Зою реально затошнило – а ведь она, возможно, убила не одного человека, а сразу двух! Она жестоко убила беременную молодую женщину! Ее посадят лет на двадцать или на всю оставшуюся жизнь, а в тюрьме ей, женщине, посмевшей убить беременную, оторвут башку! В первый же день!
Что делать? С кем посоветоваться? Свидетелей того, что она просто толкнула ее, не желая ее смерти, что все получилось случайно, все равно нет! И если даже из окон дома, на первом этаже которого находится поликлиника, кто-то видел сцену драки и падение девушки на лестницу, то вряд ли примет сторону нападавшей, то есть Зои. Особенно, если узнает, что потерпевшая была беременна. Нет-нет, поисками свидетелей она точно не станет заниматься. Бестолковое это дело и даже опасное. Но должен же быть какой-нибудь выход! Надо же ей подготовиться, если кто-то все-таки увидел ее и сообщил в полицию. В любую минуту в дверь могут позвонить и призвать ее к ответу. Конечно, проще всего говорить представителям закона правду. Вот все как есть. И уж свидетелей их ссоры возле гинекологического кабинета найти можно, достаточно посмотреть список пациентов того доктора в нужный день и час. И многие женщины подтвердят, как дерзко и грубо повела себя эта девица в черном берете. К тому же нетрудно будет доказать, что одежда и обувь на трупе раньше принадлежала Зое. Делают же анализы ДНК. Так что и это все реально. Кроме того, можно поискать свидетелей, взять хотя бы самого Виктора, который (за определенную сумму) подтвердит, что девушка была его любовницей. Он не очень-то хорошо знаком с таким понятием, как деликатность, тем более что его любовница мертва, и упрекнуть себя в том, что он предает ее, подтверждая следователям их связь, не сможет. Он по природе своей предатель. И тогда перед следователем предстанет полная картина того, что случилось в тот день, начиная от ссоры в поликлинике и заканчивая несчастным случаем на улице. Экспертизой будет доказано, что перила, ограждающие спуск в подвал, были хилыми, может, проржавели или их металлические столбики были просто некачественно припаяны, вкопаны, замурованы в асфальт. Если бы они оказались прочными, то ничего бы и не случилось, и девушка не упала бы вниз, не разбилась, как кукла. Ну, надавали бы они друг другу тумаков да и разошлись каждая в свою сторону. А уж как дальше сложились бы их судьбы – никому не известно.
Но все случилось так, как случилось. И что теперь делать? Идти в полицию самой или сидеть, что называется, ровно, пытаясь сделать так, чтобы ее все же не вычислили? И кто бы ей мог помочь при самом плохом раскладе? Адвоката найти нетрудно, да и деньги есть. Вот только гарантии никто не даст, что ее не посадят, это точно.
А что, если взять и рассказать все Виктору? Не мысленно отправлять ему сообщения, а поставить перед фактом и попросить о помощи? Вряд ли он заявит на нее в полицию, ему незачем подставлять жену, которая его кормит. Хотя, с другой стороны, если ее посадят, то она реально освободит квартиру, где он сможет жить спокойно так, как он этого хочет. Но что будет дальше? На что он будет жить? Продаст квартиру? Вынудит ее, законченную зэчку, дать ему доверенность, продаст квартиру, купит жилье поменьше площадью и будет проедать разницу в несколько миллионов рублей? Или, если хватит мозгов, продаст, купит две небольшие квартирки, в одной будет жить сам, а другую сдавать? Он может, он все может. Словом, он будет устроен и вскоре вообще позабудет о ее существовании. Нет, она ничего ему не расскажет.
Они поужинали и разошлись по своим комнатам.
Да вот только сна не было. Если бы она уснула, то, проснувшись, уже знала бы, что делать. Отправилась бы к «Ботаническому саду», к Олегу Демину, чтобы расспросить его о телефоне. Она даже придумала, с чем она к нему явится. Скажет, что нашла этот телефон у своего мужа и подозревает, что это телефон его любовницы.
Конечно, когда труп обнаружат и начнется следствие, полиция, быть может, тоже какими-то своими путями выйдет на Демина, и тот скажет, что да, приходила к нему женщина, расспрашивала о телефоне. Ну и что? Что такого особенного? Если с этим к ней придут и станут задавать вопросы, она повторит, что нашла этот телефон в кармане мужа. И на самом деле пыталась выяснить, на чье имя он зарегистрирован. Это вполне логично. И вот тут-то следователь очертит круг подозреваемых в убийстве, среди которых непременно будет она сама, Зоя, но и Виктор тоже! Зоя будет все отрицать, а Виктор… Да у него мотив железный! Если девушка была беременна, то он вполне мог пожелать ее смерти. Сколько таких драйзеровских историй происходит в реальной жизни! Тем более если поглубже копнуть их семью, то выяснится, что он давно уже нигде не работает и находится в зависимости от своей жены, а потому мог сделать все, чтобы сохранить этот брак и не допустить, чтобы его разрушила какая-то там беременная любовница.
В спальне Зоя сняла с себя одежду, накинула халат и отправилась в ванную комнату. Была глубокая ночь, весь огромный город спал. Хотя нет, не все спали, многие, как и она, тоже маялись бессонницей.
Зоя наполнила ванну почти кипятком, плеснула туда земляничной пены, легла и поднырнула под воду. Как же хорошо ей было там. Горячо, тихо, безопасно. Может, остаться тут навсегда?
Она вынырнула, отдышалась, добавила холодной воды, хорошенько намылилась и принялась тереть себя мочалкой с каким-то остервенением, думая о том, что, вполне возможно, уже завтра ее задержат, и тогда неизвестно, когда ей еще удастся помыться, понежиться в горячей душистой водичке.
Вернувшись в спальню, она надела чистую ночную сорочку, любимую, батистовую, с нежным кружевом, и вот только тогда заплакала. Забралась под одеяло и начала тихонько подвывать. Потом переключилась на молитву, молилась своими словами, умоляла Бога помочь ей преодолеть все трудности и просила простить ее за то, что она невольно совершила. Но о чем бы она ни думала, маленькая, но очень цепкая мыслишка не давала ей покоя: позволят ли ей в камеру взять с собой ее любимую ночную рубашку?
Понимая, что она сходит с ума, Зоя начала представлять себя на звездолете, ей хотелось того сладкого головокружения, которое наступает накануне сна. Как это бывало с ней в детстве, когда она тоже, переполненная впечатлениями или мыслями, не могла уснуть.
Последнее, о чем она подумала: не умереть бы во сне от разрыва сердца.
7
– Он не живет здесь, у него дом в поселке Береста-Мякинино, – сказала вышедшая на шум соседка. Это Зоя чертыхалась и даже материлась на весь этаж, давя уже изо всех сил на кнопку звонка.
Конечно, она понимала, что все нормальные люди утром отправляются на работу, и, если этот Демин не пенсионер, то, скорее всего, его в квартире не будет. Но и сидеть дома она тоже не могла, поэтому, как только проснулась, быстро собралась, села в машину и покатила разыскивать хозяина телефона.
– Просто я телефон его нашла… Подумала, что он обрадуется, – плела Зоя, не особо придавая значение своим словам. От соседки все равно не было никакого проку, все, что нужно, она уже сказала. Хотя можно было еще поговорить с ней.
– Он с женой там живет или?..
– Ой, нет, что вы! Олег не женат. Был женат, но развелся. Он любит свободу.
– Молодой?
– Относительно. Но молодится из последних сил. Женщины его просто обожают.
– Типа бабник? – Осторожно спросила она, чтобы не настроить соседку против Демина.
Соседка улыбнулась. Зоя ее поняла. Как поняла и то, что убитая, вполне вероятно, была подружкой этого ловеласа. Шлюха!
– Хорошо, спасибо вам. Но как я его там найду?
– Я вам сейчас адрес напишу. Дело в том, что он мне очень доверяет, я присматриваю за его квартирой, цветы поливаю, пыль протираю. Он, конечно, человек непростой, не каждый с ним найдет общий язык, но мы с ним как-то сразу подружились, едва он купил эту квартиру. У них есть и другие квартиры в Москве, но он почти все оставил жене и детям. И вообще, он, знаете ли, человек очень добрый, щедрый. Любит подарки делать. Вот он мне, к примеру, на Новый год подарил красивый такой хрустальный подсвечник…
Зря он тебе доверяет, подумала Зоя. Она вообще была в шоке от того, что эта не совсем молодая дама в нейлоновом пеньюаре розового цвета еще советских времен, явно скучающая в своем вынужденном пенсионном безделье, выдает всю информацию о своем соседе совершенно незнакомому человеку. Все рассказала: и что его дома не бывает, и что он бабник, что молодится. Да еще и адрес его загородного дома дала! Вот дурища-то!
– Может, и телефончик его дадите? Так, на всякий случай?
– Да чего ж не дать-то?! Записывайте!
Зоя улыбнулась чужой соседке одними губами, в душе презирая ее за болтливость и глупость, спрятала в сумочку листок с адресом и номером телефона Демина и вернулась в машину.
Как жалко, что она бросила курить года три назад. Сейчас бы закурила, глядишь, полегчало бы.
Из головы не шла эта соседка в розовом халате. Вот ведь счастливица! Никого не убила, не ранила. Сидит в своей теплой уютной квартирке, попивает чаек, смотрит сериалы и в ус, что называется, не дует! И никакая тюрьма ей не грозит. Конечно, она немолода и некрасива, но что с того? Ей еще жить да жить. Уж лучше быть на пенсии, чем в тюремной камере или вообще в гробу.
Зоя завела машину, поехала. Боже мой, сколько же народу в Москве! И все живут нормально, знают точно, что вечером вернутся с работы домой, подогреют себе или приготовят ужин, потом будут отдыхать. И мало кто будет вздрагивать от звонка в дверь, ожидая появления полиции. И только Зоя, случайно толкнувшая незнакомую ей особу, убила ее и покалечила жизнь себе. На эмоциях. В состоянии аффекта? Ну да. Конечно.
По Москве ехала долго, постоянно стояла в пробках. Было время погуглить поселок. Да уж, дворец на дворце, там простые люди не живут. Если этот Демин живет в одном из таких дворцов, то и разговора может не получиться. Зоя и без того оробела из-за своего положения, а тут еще и такая разница в социальном уровне.
Навигатор сопроводил ее к заснеженному участку, расположенному практически в березовой роще, в глубине которой стоял симпатичный двухэтажный дом со светлыми стенами, пересеченными темными деревянными балками – типичный образчик немецкого архитектурного стиля фахверк. Зоя не так давно интересовалась покупкой подобного домика, но не в двухкилометровой близости от Москвы, конечно, здесь цены просто зашкаливали, а подальше, где подешевле, поэтому сердце ее забилось, когда она вдруг поняла, что никогда уже не будет жить ни в доме такого стиля, ни в каком другом. Ее ждет вонючая камера с гнилозубыми и агрессивными сокамерницами-убийцами.
Вот в таком настроении она вышла из машины и подошла к красивым кованым воротам, за которыми проглядывала аккуратно расчищенная от снега дорожка, ведущая к крыльцу дома. Справа под навесом стояла машина, черный «Мерседес», поэтому появилась надежда, что хозяин все-таки дома. Хотя не факт, что автомобиль принадлежал ему, а не гостям, к примеру.
Стоял яркий и светлый зимний день. При других обстоятельствах Зоя, быть может, увидела бы вокруг себя заснеженный лес, а над головой купол нежно-голубого, подсвеченного солнечным золотом неба, но только не сегодня.
Она нашла звонок под козырьком калитки, позвонила. Хозяин появился почти тотчас же. Джинсы, свитер, меховая жилетка из овчины – типичная зимняя одежда загородного жителя. Он бодрым шагом приблизился к воротам, внимательно осмотрел с ног до головы Зою. И вдруг она поняла, что и сама одета почти так же, как он – синие джинсы, светлый свитер, короткая дубленка. Вот только если мужчина выглядел спокойным, сытым и каким-то теплым, на что указывал его яркий румянец на щеках, то Зоя испытывала холод и наверняка была бледна и имела нездоровый вид. Плюс она была не накрашена. А из-под вязаной шапки-кулька выглядывали неопрятные пряди волос.
– Здравствуйте, я ищу Демина Олега.
– Здравствуйте. Считайте, что уже нашли, – улыбнулся мужчина. Он был красив, чего уж там, этот любитель женщин. Может, не так уж и молод, но еще очень даже ничего. Карие глаза, каштановые волосы, а губы! Сколько наслаждения принесли они тем, кто был допущен сюда, в этот березовый рай, в этот теплый и красивый дом!
– Мне поговорить с вами нужно.
– Вы из налоговой? – Прищурился он, и улыбка начала медленно сползать с его лица.
– Нет-нет, что вы! Я по частному делу.
– Хорошо. Проходите.
